– Малик хотел свести на нет серьезный разговор.
Эдвина гневно сверкнула глазами.
– Тебе прекрасно известно, что я не имела в виду… – Она прервала себя на полуслове, заметив вкрадчивое выражение на его лице, и не смогла сдержать улыбку. – Вельзевул.
– Это был мальчик?
– Это сатана, бог ядовитых мух. Так поначалу звали финикийское божество, как и всех детей, которых ты породил бы. – Улыбка сошла с ее лица. – Понимаешь, ты так весело ко всему относишься, что даже не придаешь значения моим словам.
– Когда они обращены ко мне, я весь внимание. Но сейчас ты говоришь со своим мужем. – Он ласково улыбнулся. – Я не стану слушать твои ядовитые замечания, адресованные лорду Ричарду, а постараюсь снова развеселить тебя. Вдруг мне повезет, и ты рассмеешься. Эдвина, смех пойдет тебе на пользу.
У него была такая обаятельная улыбка, что Эдвине казался он самым красивым мужчиной из всех, кого она когда-либо встречала в жизни. Его лицо озарялось мягким, теплым светом, словно солнцем, всходившим на востоке. Не в силах отвести глаз смотрела она на него, потом, спохватившись, с трудом оторвала взгляд от этого невыносимо прекрасного лица.
– Пусть хохочут шуты в замках, – запоздало возразила она.
– Можно, я стану твоим шутом, Эдвина? Разреши мне служить и услаждать твою жизнь. Я смогу, ты знаешь.
Она взглянула на него и сразу же пожалела. Снова восход солнца. Ускорив шаг, она торопливо направилась к Бринн, упрямо глядя прямо перед собой.
– Мне ничего не нужно от тебя. Я ничего не хочу ни от одного мужчины.
– Мне по душе мысль о мальчике, но Вельзевул – неподходящее имя. Мы назовем его Малик, в мою честь.
Мальчик, такой же красивый, как и этот человек. Она почувствовала внезапный прилив сожаления. Не к себе. Не за себя.
– Что не так?
– Ничего, – опустила голову Эдвина, спрятав выражение глаз за длинными ресницами. Он рванулся вперед и остановил ее.
– Если я причинил тебе боль, то это вовсе не пустяк. Это очень важно.
– Я бесплодна, – торопливо пояснила Эдвина. – И не донашиваю детей.
– Виноват в этом только твой муж. – Он фыркнул. – Но если учесть, что у меня нет недостатков, то…
– Что ты такое говоришь? На женщине всегда лежит вина.
– В моей стране так не думают.
– Ты не понимаешь. – Она выскользнула из его рук. Ее голос зазвучал хрипловато, в нем слышалась боль:
– Они не живут. Они ненадолго становятся моими, но потом умирают.
– Понимаю. – Его голос зазвучал мягче. – Позволь мне стать твоим другом. Разреши мне делить с тобой твои тревоги.
Ей захотелось взять его за руку. Он не был похож на Ричарда: тот только и делал, что укорял ее и заставил стыдиться своего тела. Он никогда не горевал, когда умирали их дети. А у нее появлялся только тогда, когда мог снова насиловать ее тело.
Эдвина почти поверила Малику. Однако она понимала, что нельзя быть с мужчиной и остаться свободной. А это новое чувство свободы пришло к ней с гибелью Редферна. Предложенный Маликом покой обошелся бы снова частичной утратой своего "я".
Она повернулась и почти бегом кинулась к подножию холма, где стояла Бринн.
– Алиса очнулась! – задыхаясь, выпалила она. Бринн, увидев выражение лица Эдвины, встревожилась:
– В чем дело? Она не в себе?
– Нет, она все хорошо осознает.
– Малик… – понимающе заметила Бринн, оглянувшись.
– Я сказала Алисе, что ты придешь к ней, – прервала ее Эдвина. – Потом позови меня, я посплю около нее. И ты тоже отдохни. Не только Алиса ранена.
– Когда помогу всем здесь. – Бринн с беспокойством все чаще всматривалась в руины Редферна, в то направление, куда несколькими часами раньше умчался Гейдж с капитаном Лефонтом и солдатами. – Уже много времени прошло с их отъезда, правда? Пора бы им вернуться.
Она беспокоится о норманне, поняла Эдвина. Бедняжка Бринн, как только у нее хватает сил обуздывать внутреннюю боль и противоречия! Едва Эдвина определила свой собственный путь, как у Бринн начались трудности.
– Они преследуют Ричарда?
Продолжая вглядываться в даль, Бринн кивнула.
– Ты не сможешь взглядом притянуть его сюда, – мягко заметила Эдвина.
– Знаю, – обернулась Бринн. – Какая я глупая!
Она направилась к лежаку, на котором спала Алиса.
Малик уже сидел возле Алисы. Эдвина не могла слышать, о чем они говорили, но смех Алисы до нее долетел. Ничего удивительного, его шутки могли бы, наверное, рассмешить и умирающего.
Словно почувствовав на себе взгляд Эдвины, Малик поднял голову. Его лицо озарила радостная улыбка, он смотрел на нее с таким пониманием ее чувств, с такой готовностью помочь ей, что она вновь поразилась его неотразимости. Взглядом он звал ее, умолял подойти.
«Слишком высокая плата, – одернула она себя, – непомерно высокая».
***
Гейдж вернулся в лагерь почти в сумерках. Жив! Бринн, увидев его, с облегчением вздохнула. Даже в надвигавшейся ночи невозможно было спутать его силуэт.
По холму медленно поднимались всадники, их флаги обвисли и не трепетали на ветру. «Как же они устали!» – подумала Бринн.
Бринн направилась им навстречу.
Жеребец Гейджа встал на дыбы, увидев шагнувшую из кустов Бринн, но Гейдж быстро осадил его.
– Ты еще не спишь? – грубовато спросил он. – Думаешь, без отдыха тебя надолго хватит?
– Как и тебя. – Она собиралась с духом, все еще не решаясь спросить о Ричарде.
Словно прочитав ее мысли, Гейдж покачал головой.
– Мы не нашли его, так что можешь отдыхать со спокойной душой. Кровь не пролилась. – Он повернулся к Лефонту. – Отдыхайте несколько часов, а потом отправляйтесь в Редферн, ты там посмотри, что еще можно спасти. Покрывала, продукты. – Он оглянулся на тлеющие черные руины. – Видит Бог, там не много осталось.
– Ас ними что делать? – спросил Лефонт, кивнув в сторону шевелившихся у костров теней.
– Постараемся по возможности разместить этих людей, пока не построим для них новые дома.
– Построим? – в ужасе эхом отозвался Лефонт. – Я солдат, а не строитель.
– Тогда сообрази, где найти мастеров! – повелел Гейдж. – Я хочу, чтобы дома воздвигли еще до первого снега. Каменные. И замок должен быть из камня. Такой же, как неприступный Бельрив.
– Зачем тебе это? – Бринн не могла скрыть своего удивления. – Ты и вправду думаешь принять от Вильгельма Редферн в свое владение?
– Может быть. Он располагается недалеко от моря, что удобно для торговли. Земли плодородные.
– Ты еще не уверен, а готов приложить огромные усилия и потратить много денег.
– Тогда мне придется постараться и пополнить свои сундуки, верно? – Он снова повернулся к Лефонту. – Если найдешь мастеров и рабочих на этой неделе, то я поручу строительство Гийому, а ты отправишься с нами в поход.
Лефонт даже не спросил куда. Он так обрадовался, что сможет избавиться от позора. Он рожден воином, а не строителем и не собирается забросить свой меч.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
Эдвина гневно сверкнула глазами.
– Тебе прекрасно известно, что я не имела в виду… – Она прервала себя на полуслове, заметив вкрадчивое выражение на его лице, и не смогла сдержать улыбку. – Вельзевул.
– Это был мальчик?
– Это сатана, бог ядовитых мух. Так поначалу звали финикийское божество, как и всех детей, которых ты породил бы. – Улыбка сошла с ее лица. – Понимаешь, ты так весело ко всему относишься, что даже не придаешь значения моим словам.
– Когда они обращены ко мне, я весь внимание. Но сейчас ты говоришь со своим мужем. – Он ласково улыбнулся. – Я не стану слушать твои ядовитые замечания, адресованные лорду Ричарду, а постараюсь снова развеселить тебя. Вдруг мне повезет, и ты рассмеешься. Эдвина, смех пойдет тебе на пользу.
У него была такая обаятельная улыбка, что Эдвине казался он самым красивым мужчиной из всех, кого она когда-либо встречала в жизни. Его лицо озарялось мягким, теплым светом, словно солнцем, всходившим на востоке. Не в силах отвести глаз смотрела она на него, потом, спохватившись, с трудом оторвала взгляд от этого невыносимо прекрасного лица.
– Пусть хохочут шуты в замках, – запоздало возразила она.
– Можно, я стану твоим шутом, Эдвина? Разреши мне служить и услаждать твою жизнь. Я смогу, ты знаешь.
Она взглянула на него и сразу же пожалела. Снова восход солнца. Ускорив шаг, она торопливо направилась к Бринн, упрямо глядя прямо перед собой.
– Мне ничего не нужно от тебя. Я ничего не хочу ни от одного мужчины.
– Мне по душе мысль о мальчике, но Вельзевул – неподходящее имя. Мы назовем его Малик, в мою честь.
Мальчик, такой же красивый, как и этот человек. Она почувствовала внезапный прилив сожаления. Не к себе. Не за себя.
– Что не так?
– Ничего, – опустила голову Эдвина, спрятав выражение глаз за длинными ресницами. Он рванулся вперед и остановил ее.
– Если я причинил тебе боль, то это вовсе не пустяк. Это очень важно.
– Я бесплодна, – торопливо пояснила Эдвина. – И не донашиваю детей.
– Виноват в этом только твой муж. – Он фыркнул. – Но если учесть, что у меня нет недостатков, то…
– Что ты такое говоришь? На женщине всегда лежит вина.
– В моей стране так не думают.
– Ты не понимаешь. – Она выскользнула из его рук. Ее голос зазвучал хрипловато, в нем слышалась боль:
– Они не живут. Они ненадолго становятся моими, но потом умирают.
– Понимаю. – Его голос зазвучал мягче. – Позволь мне стать твоим другом. Разреши мне делить с тобой твои тревоги.
Ей захотелось взять его за руку. Он не был похож на Ричарда: тот только и делал, что укорял ее и заставил стыдиться своего тела. Он никогда не горевал, когда умирали их дети. А у нее появлялся только тогда, когда мог снова насиловать ее тело.
Эдвина почти поверила Малику. Однако она понимала, что нельзя быть с мужчиной и остаться свободной. А это новое чувство свободы пришло к ней с гибелью Редферна. Предложенный Маликом покой обошелся бы снова частичной утратой своего "я".
Она повернулась и почти бегом кинулась к подножию холма, где стояла Бринн.
– Алиса очнулась! – задыхаясь, выпалила она. Бринн, увидев выражение лица Эдвины, встревожилась:
– В чем дело? Она не в себе?
– Нет, она все хорошо осознает.
– Малик… – понимающе заметила Бринн, оглянувшись.
– Я сказала Алисе, что ты придешь к ней, – прервала ее Эдвина. – Потом позови меня, я посплю около нее. И ты тоже отдохни. Не только Алиса ранена.
– Когда помогу всем здесь. – Бринн с беспокойством все чаще всматривалась в руины Редферна, в то направление, куда несколькими часами раньше умчался Гейдж с капитаном Лефонтом и солдатами. – Уже много времени прошло с их отъезда, правда? Пора бы им вернуться.
Она беспокоится о норманне, поняла Эдвина. Бедняжка Бринн, как только у нее хватает сил обуздывать внутреннюю боль и противоречия! Едва Эдвина определила свой собственный путь, как у Бринн начались трудности.
– Они преследуют Ричарда?
Продолжая вглядываться в даль, Бринн кивнула.
– Ты не сможешь взглядом притянуть его сюда, – мягко заметила Эдвина.
– Знаю, – обернулась Бринн. – Какая я глупая!
Она направилась к лежаку, на котором спала Алиса.
Малик уже сидел возле Алисы. Эдвина не могла слышать, о чем они говорили, но смех Алисы до нее долетел. Ничего удивительного, его шутки могли бы, наверное, рассмешить и умирающего.
Словно почувствовав на себе взгляд Эдвины, Малик поднял голову. Его лицо озарила радостная улыбка, он смотрел на нее с таким пониманием ее чувств, с такой готовностью помочь ей, что она вновь поразилась его неотразимости. Взглядом он звал ее, умолял подойти.
«Слишком высокая плата, – одернула она себя, – непомерно высокая».
***
Гейдж вернулся в лагерь почти в сумерках. Жив! Бринн, увидев его, с облегчением вздохнула. Даже в надвигавшейся ночи невозможно было спутать его силуэт.
По холму медленно поднимались всадники, их флаги обвисли и не трепетали на ветру. «Как же они устали!» – подумала Бринн.
Бринн направилась им навстречу.
Жеребец Гейджа встал на дыбы, увидев шагнувшую из кустов Бринн, но Гейдж быстро осадил его.
– Ты еще не спишь? – грубовато спросил он. – Думаешь, без отдыха тебя надолго хватит?
– Как и тебя. – Она собиралась с духом, все еще не решаясь спросить о Ричарде.
Словно прочитав ее мысли, Гейдж покачал головой.
– Мы не нашли его, так что можешь отдыхать со спокойной душой. Кровь не пролилась. – Он повернулся к Лефонту. – Отдыхайте несколько часов, а потом отправляйтесь в Редферн, ты там посмотри, что еще можно спасти. Покрывала, продукты. – Он оглянулся на тлеющие черные руины. – Видит Бог, там не много осталось.
– Ас ними что делать? – спросил Лефонт, кивнув в сторону шевелившихся у костров теней.
– Постараемся по возможности разместить этих людей, пока не построим для них новые дома.
– Построим? – в ужасе эхом отозвался Лефонт. – Я солдат, а не строитель.
– Тогда сообрази, где найти мастеров! – повелел Гейдж. – Я хочу, чтобы дома воздвигли еще до первого снега. Каменные. И замок должен быть из камня. Такой же, как неприступный Бельрив.
– Зачем тебе это? – Бринн не могла скрыть своего удивления. – Ты и вправду думаешь принять от Вильгельма Редферн в свое владение?
– Может быть. Он располагается недалеко от моря, что удобно для торговли. Земли плодородные.
– Ты еще не уверен, а готов приложить огромные усилия и потратить много денег.
– Тогда мне придется постараться и пополнить свои сундуки, верно? – Он снова повернулся к Лефонту. – Если найдешь мастеров и рабочих на этой неделе, то я поручу строительство Гийому, а ты отправишься с нами в поход.
Лефонт даже не спросил куда. Он так обрадовался, что сможет избавиться от позора. Он рожден воином, а не строителем и не собирается забросить свой меч.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85