Поверить не могу... Просто невероятно! – От избытка чувств девушка энергично ткнула его рукой в грудь. – Вы тот самый, кто дал мне тогда двадцатку!
– Ошибаетесь. Я всего лишь одолжил ее вам. Прошу вернуть! – Лаверн с каменным выражением лица требовательно протянул руку.
На какое-то мгновение лицо девушки приняло испуганное выражение, но потом до нее дошло, что собеседник шутит.
– Вы... – рассмеялась она. – Вы спасли меня на Рождество. Мы с моим другом были тогда совершенно на мели и даже немного разозлились, не зная, что делать с вашими деньгами.
– Извините.
– Нет, правда, это было просто здорово! Вы меня тогда ошарашили. Целых двадцать фунтов!
Девушка была очень высокой – под стать ему самому. Первое представление о внешности незнакомки подвело: ее сходство с Анджали Датт на самом деле оказалось минимальным. Сходство обеих женщин заключалось главным образом в исходившей от них ауре. Именно эта призрачная ранимость вызвала у Лаверна инстинктивное желание защитить ее.
– На этот раз вы не забыли одеться. – Суперинтендант кивком указал на ее ноги.
Девушка проследила за его взглядом. Поняв, на что он намекает, она рассмеялась:
– Вы имеете в виду ботинки? Просто я заметила, что, когда просишь милостыню, люди охотнее подают тем, кто ходит босиком.
По лицу Лаверна, очевидно, проскользнула гримаса неодобрения, потому что девушка поспешно добавила:
– Но чем же мне еще заниматься? Если нет адреса, пособие по безработице не получишь. Вот и приходится людям вроде меня голодать. Да-да. В буквальном смысле умирать с голоду...
Испытывая ненависть к самому себе, Лаверн произнес:
– Всегда можно найти работу.
– Эту каторгу мне ни за что не выдержать, я бы с ума сошла. Поэтому я и сунулась в медицинский. Вот только чертова учеба довела меня до нервного срыва.
– Вы бросили медицинский колледж? И не раскаиваетесь?
– С какой стати я должна раскаиваться? – откликнулась незнакомка, видимо, ожидая, что ей сейчас начнут читать мораль.
Лаверн невинно улыбнулся.
– Я просто подумал, как здорово было бы лечиться у такого симпатичного доктора.
После этого они представились друг другу. Девушка сообщила, что ее зовут Эдисон Реффел. Лаверн в очередной раз назвал свое вымышленное имя, которым пользовался с самого утра.
– Обещаю, что не буду уговаривать вас купить страховку, если вы в свою очередь пообещаете называть меня просто Вернон.
Они вышли из леса, и разговор как-то неуклюже оборвался. Лаверн нисколько не сомневался, что девушка оказалась в лесу отнюдь не случайно. Теперь не могло быть и речи о том, чтобы уехать. Придется остаться и посмотреть, как будут развиваться события.
Они вышли к небольшому огороженному саду, находившемуся слева от мавзолея. Эдисон перегнулась через калитку.
– Видели? – с восхищением поинтересовалась она. – Собаки. Разве можно в такое поверить? Специальное кладбище для собак.
Лаверн пригляделся внимательнее и увидел краешки надгробий, торчавших над густым подлеском. Ему удалось разглядеть несколько надписей типа «Добби» или «Боггл» и неизменную фразу: «Верный до последнего своего часа».
– Что за мир, – горестно вздохнула Эдисон. – Готова поспорить, этих псин хоронили так, как не хоронили наших дедушек и бабушек. Небось держали одних мастиффов. Чертовы твари.
Она провела Лаверна вверх по лестнице к входу в мавзолей – этакий осыпающийся мини-Парфенон с замшелыми колоннами, увитыми плющом. Похоже, что его вот уже несколько десятилетий не касалась рука человека.
– А вот здесь хоронили людей – членов благородного семейства.
– Я бы предпочел лежать с собаками, – пошутил Лаверн.
Высеченная в массивной притолоке над дубовыми дверями надпись на латыни гласила:
FACILIS DESCENDUS INFERNO
– Видите? – спросила Эдисон. – Знаете, что это означает?
– "Осторожно, пригните голову?" – в шутку попытался угадать Лаверн.
– Нет. Это означает: «Легок путь, ведущий в преисподнюю».
– Забавная надпись для подобного места.
Эдисон надавила на двустворчатую дверь, и та со скрипом отворилась. Из помещения повеяло сыростью и затхлым воздухом, в котором явственно ощущался запах мочи. Пол был устлан опавшими листьями.
– Боже! – воскликнула Эдисон. – Ну и местечко!
– Горячая и холодная вода в каждом гробу, – сострил Лаверн.
Шутка явно не из удачных. Эдисон тем не менее рассмеялась. Они шагнули наружу на холодный морозный воздух.
– Как же вы познакомились с Принсом?
– Он нашел меня на улице. – Эдисон легонько ткнула Лаверна в бок. – Так же как и вы меня, великанище.
– Он ваш друг, так ведь?
– Мой друг и любовник. Время от времени разрешает мне пожить здесь.
– Очень великодушно с его стороны, – заметил Лаверн.
– Да, действительно, щедрость – его главная черта, – произнесла Эдисон, уловив насмешку в голосе.
– Не похоже, если он не позволяет вам жить здесь постоянно.
Эти слова явно задели девушку за живое.
– Нет-нет. Я могла бы и чаще бывать здесь, если бы захотела. Но это вопрос личной свободы... – Эдисон замялась, пытаясь вспомнить имя своего собеседника.
– Вернон, – подсказал он ей.
– Да-да, извините. Это вопрос свободы, Вернон. Если зависишь от других, то никогда не можешь быть по-настоящему свободным.
Лаверн удивленно наморщил лоб.
– А попрошайничать на улице – не означает зависеть от других людей?
Эдисон не ответила.
– Кроме того, все мы так или иначе зависим друг от друга. Разве не так?
– Так. Но вы принадлежите к другому поколению. Вам нелегко понять концепцию личной свободы.
Лаверн был уже готов ввязаться в спор, однако решил, что мудрее не развивать эту тему. Двигаясь по часовой стрелке, они обогнули лес и оказались перед озером, расположенным к западу от аббатства. Эдисон бросила камешек в стоячую воду, из которой буйно рос тростник.
Лаверн же как истинный полицейский моментально подумал о том, что этот водоем – идеальное место, если вам нужно избавиться от жертвы.
– Гнетущее место, правда? – спросила Эдисон.
– Как вы сказали?
– Гнетущее. Разве не такое слово подобрал бы писатель прошлого века? Кто-нибудь вроде Эдгара По? Гнетущее и унылое. Как вы считаете?
– Не знаю, Эдисон, – отозвался Лаверн. – Я не слишком хорошо начитан.
– Не надо, – усмехнулась Эдисон. – Готова поспорить, что вы читаете «Ридерз дайджест».
– Чепуха, – возразил Лаверн. – Я обычно читаю журнал для автомобилистов «Популярная классика». – Он посмотрел на часы. – Скоро начнут дневное занятие. Нам лучше поторопиться.
По лицу Эдисон скользнула тень удивления.
– Что? Вы один из тех, кто платит за занятия?
– Конечно, – признался Вернон. – Мне хочется знать, что это за пресловутое исцеление духовных недугов.
– А зачем вам? Вы же абсолютно не такой, как они.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
– Ошибаетесь. Я всего лишь одолжил ее вам. Прошу вернуть! – Лаверн с каменным выражением лица требовательно протянул руку.
На какое-то мгновение лицо девушки приняло испуганное выражение, но потом до нее дошло, что собеседник шутит.
– Вы... – рассмеялась она. – Вы спасли меня на Рождество. Мы с моим другом были тогда совершенно на мели и даже немного разозлились, не зная, что делать с вашими деньгами.
– Извините.
– Нет, правда, это было просто здорово! Вы меня тогда ошарашили. Целых двадцать фунтов!
Девушка была очень высокой – под стать ему самому. Первое представление о внешности незнакомки подвело: ее сходство с Анджали Датт на самом деле оказалось минимальным. Сходство обеих женщин заключалось главным образом в исходившей от них ауре. Именно эта призрачная ранимость вызвала у Лаверна инстинктивное желание защитить ее.
– На этот раз вы не забыли одеться. – Суперинтендант кивком указал на ее ноги.
Девушка проследила за его взглядом. Поняв, на что он намекает, она рассмеялась:
– Вы имеете в виду ботинки? Просто я заметила, что, когда просишь милостыню, люди охотнее подают тем, кто ходит босиком.
По лицу Лаверна, очевидно, проскользнула гримаса неодобрения, потому что девушка поспешно добавила:
– Но чем же мне еще заниматься? Если нет адреса, пособие по безработице не получишь. Вот и приходится людям вроде меня голодать. Да-да. В буквальном смысле умирать с голоду...
Испытывая ненависть к самому себе, Лаверн произнес:
– Всегда можно найти работу.
– Эту каторгу мне ни за что не выдержать, я бы с ума сошла. Поэтому я и сунулась в медицинский. Вот только чертова учеба довела меня до нервного срыва.
– Вы бросили медицинский колледж? И не раскаиваетесь?
– С какой стати я должна раскаиваться? – откликнулась незнакомка, видимо, ожидая, что ей сейчас начнут читать мораль.
Лаверн невинно улыбнулся.
– Я просто подумал, как здорово было бы лечиться у такого симпатичного доктора.
После этого они представились друг другу. Девушка сообщила, что ее зовут Эдисон Реффел. Лаверн в очередной раз назвал свое вымышленное имя, которым пользовался с самого утра.
– Обещаю, что не буду уговаривать вас купить страховку, если вы в свою очередь пообещаете называть меня просто Вернон.
Они вышли из леса, и разговор как-то неуклюже оборвался. Лаверн нисколько не сомневался, что девушка оказалась в лесу отнюдь не случайно. Теперь не могло быть и речи о том, чтобы уехать. Придется остаться и посмотреть, как будут развиваться события.
Они вышли к небольшому огороженному саду, находившемуся слева от мавзолея. Эдисон перегнулась через калитку.
– Видели? – с восхищением поинтересовалась она. – Собаки. Разве можно в такое поверить? Специальное кладбище для собак.
Лаверн пригляделся внимательнее и увидел краешки надгробий, торчавших над густым подлеском. Ему удалось разглядеть несколько надписей типа «Добби» или «Боггл» и неизменную фразу: «Верный до последнего своего часа».
– Что за мир, – горестно вздохнула Эдисон. – Готова поспорить, этих псин хоронили так, как не хоронили наших дедушек и бабушек. Небось держали одних мастиффов. Чертовы твари.
Она провела Лаверна вверх по лестнице к входу в мавзолей – этакий осыпающийся мини-Парфенон с замшелыми колоннами, увитыми плющом. Похоже, что его вот уже несколько десятилетий не касалась рука человека.
– А вот здесь хоронили людей – членов благородного семейства.
– Я бы предпочел лежать с собаками, – пошутил Лаверн.
Высеченная в массивной притолоке над дубовыми дверями надпись на латыни гласила:
FACILIS DESCENDUS INFERNO
– Видите? – спросила Эдисон. – Знаете, что это означает?
– "Осторожно, пригните голову?" – в шутку попытался угадать Лаверн.
– Нет. Это означает: «Легок путь, ведущий в преисподнюю».
– Забавная надпись для подобного места.
Эдисон надавила на двустворчатую дверь, и та со скрипом отворилась. Из помещения повеяло сыростью и затхлым воздухом, в котором явственно ощущался запах мочи. Пол был устлан опавшими листьями.
– Боже! – воскликнула Эдисон. – Ну и местечко!
– Горячая и холодная вода в каждом гробу, – сострил Лаверн.
Шутка явно не из удачных. Эдисон тем не менее рассмеялась. Они шагнули наружу на холодный морозный воздух.
– Как же вы познакомились с Принсом?
– Он нашел меня на улице. – Эдисон легонько ткнула Лаверна в бок. – Так же как и вы меня, великанище.
– Он ваш друг, так ведь?
– Мой друг и любовник. Время от времени разрешает мне пожить здесь.
– Очень великодушно с его стороны, – заметил Лаверн.
– Да, действительно, щедрость – его главная черта, – произнесла Эдисон, уловив насмешку в голосе.
– Не похоже, если он не позволяет вам жить здесь постоянно.
Эти слова явно задели девушку за живое.
– Нет-нет. Я могла бы и чаще бывать здесь, если бы захотела. Но это вопрос личной свободы... – Эдисон замялась, пытаясь вспомнить имя своего собеседника.
– Вернон, – подсказал он ей.
– Да-да, извините. Это вопрос свободы, Вернон. Если зависишь от других, то никогда не можешь быть по-настоящему свободным.
Лаверн удивленно наморщил лоб.
– А попрошайничать на улице – не означает зависеть от других людей?
Эдисон не ответила.
– Кроме того, все мы так или иначе зависим друг от друга. Разве не так?
– Так. Но вы принадлежите к другому поколению. Вам нелегко понять концепцию личной свободы.
Лаверн был уже готов ввязаться в спор, однако решил, что мудрее не развивать эту тему. Двигаясь по часовой стрелке, они обогнули лес и оказались перед озером, расположенным к западу от аббатства. Эдисон бросила камешек в стоячую воду, из которой буйно рос тростник.
Лаверн же как истинный полицейский моментально подумал о том, что этот водоем – идеальное место, если вам нужно избавиться от жертвы.
– Гнетущее место, правда? – спросила Эдисон.
– Как вы сказали?
– Гнетущее. Разве не такое слово подобрал бы писатель прошлого века? Кто-нибудь вроде Эдгара По? Гнетущее и унылое. Как вы считаете?
– Не знаю, Эдисон, – отозвался Лаверн. – Я не слишком хорошо начитан.
– Не надо, – усмехнулась Эдисон. – Готова поспорить, что вы читаете «Ридерз дайджест».
– Чепуха, – возразил Лаверн. – Я обычно читаю журнал для автомобилистов «Популярная классика». – Он посмотрел на часы. – Скоро начнут дневное занятие. Нам лучше поторопиться.
По лицу Эдисон скользнула тень удивления.
– Что? Вы один из тех, кто платит за занятия?
– Конечно, – признался Вернон. – Мне хочется знать, что это за пресловутое исцеление духовных недугов.
– А зачем вам? Вы же абсолютно не такой, как они.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70