Никто не пострадал, и судно удалось в порт вернуть. Но вот как эти крысы про ту мину прознали, а?
— Ну, мина миной, а что с твоим препаратом? К чему рассказ-то? К тому, что очень они звери умные. И как чуют, что у них нелады в стае, тут же свое место дислокации, обитания покидают.
— Вот как? Что-то не очень верится.
Нильс пожал плечами и придвинул свою рюмку. Семеныч правильно понял.
— Я уже сколько лет этим способом действую.
— И что, все так и уходят? Все, все?
— Ну… Был случай, две самочки что-то не послушались, на борту остались…
— Вот видишь.
— Но они не выдержали, покончили с собой.
— Застрелились? — усмехнулся Семеныч.
— Зачем! — удивился Нильс. — Утопились. За борт прыгнули.
— Заливаешь, старина. Крысы прекрасно плавают.
— Даже тот, кто прекрасно плавает, — назидательно произнес Нильс, — если уж сильно захочет — утонет. Нет?
Семеныч признал его житейскую правоту.
— Так что метод мой уникальный. Представьте, целая стая лишается потомства. И если учесть, сколь ко его оказалось непроизведенным, то на моем счету — миллиарды. Даже неловко.
Тут дверь в каюту распахнулась и заглянул какой-то мужчина. Семеныч кивнул ему:
— Погоди, Серж, у нас разговор.
А Нильс, не дожидаясь, когда вновь закроется дверь, грустно продолжил:
— Да, миллиарды. Это только здесь, в России. А за границей…
— Ты и за границей побывал? — удивился Семеныч.
— У родни. На исторической родине. Они там себе виллы настроили, так и позвали меня — крыс вывести. В Израиле ведь тоже крысы есть.
— А что же ты не остался?
— А там одни евреи кругом. А если араб какой-нибудь покажется, так и тот не лучше.
— Опять за свое? — Семеныч постучал пальцем по столу.
И словно отозвавшись на этот стук, вошел капитан — весь в белом с золотом. Прошел к столику, сел, сняв фуражку, положил рядом. Сердито вздохнул:
— Плохо сработано. А мне днями в рейс идти. А у меня пассажиры, Николай Семеныч, элитные. VIP-персоны. Так я весь фрахт потеряю.
— Что ж, дело твое. — Семеныч встал и достал из нагрудного кармана рацию. — Я, собственно, что заглянул-то? Сигнал получил — большая партия наркотиков у вас в трюмах хоронится. Сейчас вызову ребят из спецназа…
Капитан вздрогнул, стал белее своего кителя. А Семеныч лениво и безразлично продолжил:
— Ты ж знаешь, как они работают. Положат весь твой экипаж мордами в палубу, перевернут все судно, может, и пробоин наделают. Найдут — не найдут, а на недельку рейс задержится…
— Постой, Николай Семеныч. Не первый год знакомы. Давай по-другому. Плачу дератизатору, пьем коньяк и расстаемся друзьями. Лады?
— В основном.
Конфликт был мудро улажен.
Капитан и примкнувший к нему Серж проводили гостей до трапа.
Капитан, глядя вслед Нильсу, зло прошептал:
— Жидовская морда!
— Он миллиардер, капитан.
Капитан повернулся к нему, не веря. Поверил. И они оба долго провожали завистливыми взглядами худую сутулую спину старины Нильса. Миллиардера в России. Не считая заграницы…
— А за пятьсот баксов чуть не удавился!
ДЕРЕВНЯ ПЕНЬКИ
Янка нашла себе массу новых удовольствий в деревенской жизни. Она полюбила ходить за водой оледенелой тропкой к колодцу и за яйцами к тетке По-линке. Полюбила растапливать печь и курить возле нее в открытую дверцу, сидя на шаткой скамеечке. У нее посвежели чувства и даже появились мысли. Она стала отважно «философить» с рюмкой или с сигаретой в руке.
— Да, Серый… А если бы я не встретила тебя в свое время… Не сидела бы сейчас у дырявой печки и не пила бы с тобой по ночам водку…
— А дальше? — Мне было интересно.
— Ну… Рванула бы в какую-нибудь Европу. Женилась бы со своей красотой на каком-нибудь короле. И стала бы какой-нибудь королевой в каком-нибудь дворце. И сидела бы сейчас не у дырявой печки, на полу, а на каком-нибудь ковре. Или на каком-нибудь троне. В короне. Набекрень немножко. — Она показала руками, отбросив волосы, эту самую «бек-рень». — Вот дура-то была бы. Да, Серый?
«Да, Янка, да, — думалось мне в ответ. — Твое место у какой-то дырявой печки. А мое — у твоих ног. Приклонив голову на какие-то твои прекрасные колени».
Но я не успевал сказать ей об этом. Она ведь как птичка — то чирикнет, то…
— А ведь я, Серый, по крови сама по себе королева, без всяких королей. Не знал?
Я молчу. И думаю, не произнося вслух: не сомневаюсь, Янка моя — прямая королева от королей. От М. Мнишек и Г. Отрепьева, стало быть… Молчу. Что еще скажет, к чему подбирается?
— А вот ты, Серый, когда-нибудь задумывался о себе?
— Обо мне другие думают. А что?
— Скоро старость нагрянет, седина.
Она это сказала с такой угрозой, что я даже почувствовал за спиной ледяное дыхание. И обернулся невольно.
— Вот-вот, — злорадно продолжила Яна. — Скоро старость с сединой нагрянет, а ты еще ничего не сделал. Никаких мировых открытий. — Она начала злорадно перечислять, загибая палец за пальцем. — Ты даже никакой вершины не покорил. Ни одной картины не написал.
— Ни одного дома не построил, — помог я, — ни одного дерева не…
— Да, — подхватила Яна, перебивая в азарте обличения, — ни одного дерева не срубил!
— Не посадил, — поправил я.
— Вот видишь! Не срубил, не посадил…
— Разуваться будешь?
— Зачем? — удивилась она.
— Тебе на руках пальцев не хватит.
— Пожалуй… — Янка приоткрыла дверцу печки, бросила в огонь окурок. — Но я ведь не это хотела сказать. Ты, Серый, конечно, ничего не успел, но зато ты всегда вовремя оказывался рядом. Когда нужен кому-нибудь в беде.
А у Янки все наоборот: она исчезает именно тогда, когда я больше всего в ней нуждаюсь. И появляется именно тогда, когда именно в этом месте и в это время ее меньше всего ждешь. И больше всего от нее вреда.
В тот раз я так и не понял, что хотела сказать Яна. Узнал об этом позже. И вовсе не с ее слов, а когда пришлось действовать…
ТУРФИРМА «КОЛУМБ»
— Ты, Серж, никогда не задумывался, почему моя контора называется «Колумб»? Подскажу: потому что я по своей натуре — первооткрыватель. Что, нескромно? Но это факт. Я постоянно открываю в бизнесе новые пути. К далеким островам, где много-много зеленого золота.
— Поближе к делу, Витя. У меня через час просмотр новой программы.
— Виктор! — сердито поправил Витя. — Трудно запомнить? Я же просил.
— Ну, извини, открыватель, забылся…
— Слушай дальше. Вот тебе вопрос: чем сейчас выгоднее всего торговать? Скажешь: нефть, газ, недвижимость. И будешь глубоко не прав. Самый выгодный товар нынче — красота, молодость, нежность. Женская ласка, в комплексе.
— Проституция, что ли?
— Грубо, Серж, как грубо! Сфера сексуальных услуг, я бы так сказал. Романтично? То-то. А ведь сейчас и в этом бизнесе — кризис. Он застыл на месте. С самых древних времен не меняется в своей примитивной сути.
— Что ж тут менять?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
— Ну, мина миной, а что с твоим препаратом? К чему рассказ-то? К тому, что очень они звери умные. И как чуют, что у них нелады в стае, тут же свое место дислокации, обитания покидают.
— Вот как? Что-то не очень верится.
Нильс пожал плечами и придвинул свою рюмку. Семеныч правильно понял.
— Я уже сколько лет этим способом действую.
— И что, все так и уходят? Все, все?
— Ну… Был случай, две самочки что-то не послушались, на борту остались…
— Вот видишь.
— Но они не выдержали, покончили с собой.
— Застрелились? — усмехнулся Семеныч.
— Зачем! — удивился Нильс. — Утопились. За борт прыгнули.
— Заливаешь, старина. Крысы прекрасно плавают.
— Даже тот, кто прекрасно плавает, — назидательно произнес Нильс, — если уж сильно захочет — утонет. Нет?
Семеныч признал его житейскую правоту.
— Так что метод мой уникальный. Представьте, целая стая лишается потомства. И если учесть, сколь ко его оказалось непроизведенным, то на моем счету — миллиарды. Даже неловко.
Тут дверь в каюту распахнулась и заглянул какой-то мужчина. Семеныч кивнул ему:
— Погоди, Серж, у нас разговор.
А Нильс, не дожидаясь, когда вновь закроется дверь, грустно продолжил:
— Да, миллиарды. Это только здесь, в России. А за границей…
— Ты и за границей побывал? — удивился Семеныч.
— У родни. На исторической родине. Они там себе виллы настроили, так и позвали меня — крыс вывести. В Израиле ведь тоже крысы есть.
— А что же ты не остался?
— А там одни евреи кругом. А если араб какой-нибудь покажется, так и тот не лучше.
— Опять за свое? — Семеныч постучал пальцем по столу.
И словно отозвавшись на этот стук, вошел капитан — весь в белом с золотом. Прошел к столику, сел, сняв фуражку, положил рядом. Сердито вздохнул:
— Плохо сработано. А мне днями в рейс идти. А у меня пассажиры, Николай Семеныч, элитные. VIP-персоны. Так я весь фрахт потеряю.
— Что ж, дело твое. — Семеныч встал и достал из нагрудного кармана рацию. — Я, собственно, что заглянул-то? Сигнал получил — большая партия наркотиков у вас в трюмах хоронится. Сейчас вызову ребят из спецназа…
Капитан вздрогнул, стал белее своего кителя. А Семеныч лениво и безразлично продолжил:
— Ты ж знаешь, как они работают. Положат весь твой экипаж мордами в палубу, перевернут все судно, может, и пробоин наделают. Найдут — не найдут, а на недельку рейс задержится…
— Постой, Николай Семеныч. Не первый год знакомы. Давай по-другому. Плачу дератизатору, пьем коньяк и расстаемся друзьями. Лады?
— В основном.
Конфликт был мудро улажен.
Капитан и примкнувший к нему Серж проводили гостей до трапа.
Капитан, глядя вслед Нильсу, зло прошептал:
— Жидовская морда!
— Он миллиардер, капитан.
Капитан повернулся к нему, не веря. Поверил. И они оба долго провожали завистливыми взглядами худую сутулую спину старины Нильса. Миллиардера в России. Не считая заграницы…
— А за пятьсот баксов чуть не удавился!
ДЕРЕВНЯ ПЕНЬКИ
Янка нашла себе массу новых удовольствий в деревенской жизни. Она полюбила ходить за водой оледенелой тропкой к колодцу и за яйцами к тетке По-линке. Полюбила растапливать печь и курить возле нее в открытую дверцу, сидя на шаткой скамеечке. У нее посвежели чувства и даже появились мысли. Она стала отважно «философить» с рюмкой или с сигаретой в руке.
— Да, Серый… А если бы я не встретила тебя в свое время… Не сидела бы сейчас у дырявой печки и не пила бы с тобой по ночам водку…
— А дальше? — Мне было интересно.
— Ну… Рванула бы в какую-нибудь Европу. Женилась бы со своей красотой на каком-нибудь короле. И стала бы какой-нибудь королевой в каком-нибудь дворце. И сидела бы сейчас не у дырявой печки, на полу, а на каком-нибудь ковре. Или на каком-нибудь троне. В короне. Набекрень немножко. — Она показала руками, отбросив волосы, эту самую «бек-рень». — Вот дура-то была бы. Да, Серый?
«Да, Янка, да, — думалось мне в ответ. — Твое место у какой-то дырявой печки. А мое — у твоих ног. Приклонив голову на какие-то твои прекрасные колени».
Но я не успевал сказать ей об этом. Она ведь как птичка — то чирикнет, то…
— А ведь я, Серый, по крови сама по себе королева, без всяких королей. Не знал?
Я молчу. И думаю, не произнося вслух: не сомневаюсь, Янка моя — прямая королева от королей. От М. Мнишек и Г. Отрепьева, стало быть… Молчу. Что еще скажет, к чему подбирается?
— А вот ты, Серый, когда-нибудь задумывался о себе?
— Обо мне другие думают. А что?
— Скоро старость нагрянет, седина.
Она это сказала с такой угрозой, что я даже почувствовал за спиной ледяное дыхание. И обернулся невольно.
— Вот-вот, — злорадно продолжила Яна. — Скоро старость с сединой нагрянет, а ты еще ничего не сделал. Никаких мировых открытий. — Она начала злорадно перечислять, загибая палец за пальцем. — Ты даже никакой вершины не покорил. Ни одной картины не написал.
— Ни одного дома не построил, — помог я, — ни одного дерева не…
— Да, — подхватила Яна, перебивая в азарте обличения, — ни одного дерева не срубил!
— Не посадил, — поправил я.
— Вот видишь! Не срубил, не посадил…
— Разуваться будешь?
— Зачем? — удивилась она.
— Тебе на руках пальцев не хватит.
— Пожалуй… — Янка приоткрыла дверцу печки, бросила в огонь окурок. — Но я ведь не это хотела сказать. Ты, Серый, конечно, ничего не успел, но зато ты всегда вовремя оказывался рядом. Когда нужен кому-нибудь в беде.
А у Янки все наоборот: она исчезает именно тогда, когда я больше всего в ней нуждаюсь. И появляется именно тогда, когда именно в этом месте и в это время ее меньше всего ждешь. И больше всего от нее вреда.
В тот раз я так и не понял, что хотела сказать Яна. Узнал об этом позже. И вовсе не с ее слов, а когда пришлось действовать…
ТУРФИРМА «КОЛУМБ»
— Ты, Серж, никогда не задумывался, почему моя контора называется «Колумб»? Подскажу: потому что я по своей натуре — первооткрыватель. Что, нескромно? Но это факт. Я постоянно открываю в бизнесе новые пути. К далеким островам, где много-много зеленого золота.
— Поближе к делу, Витя. У меня через час просмотр новой программы.
— Виктор! — сердито поправил Витя. — Трудно запомнить? Я же просил.
— Ну, извини, открыватель, забылся…
— Слушай дальше. Вот тебе вопрос: чем сейчас выгоднее всего торговать? Скажешь: нефть, газ, недвижимость. И будешь глубоко не прав. Самый выгодный товар нынче — красота, молодость, нежность. Женская ласка, в комплексе.
— Проституция, что ли?
— Грубо, Серж, как грубо! Сфера сексуальных услуг, я бы так сказал. Романтично? То-то. А ведь сейчас и в этом бизнесе — кризис. Он застыл на месте. С самых древних времен не меняется в своей примитивной сути.
— Что ж тут менять?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40