– Ну да. Совершенно верно. У нас сохранились соответствующие документы.
«Стоп, приятель, ты как будто оправдываешься». Аарон снова улыбнулся.
– Хорошо, но вы ведь и лично знакомы с Мортоном Кушманом?
Этот тип начинал действовать ему на нервы. Аарон едва сдерживался, чтобы не сказать что-нибудь резкое.
– А приходилось вам встречаться в неофициальной обстановке?
– В общем нет.
– Как это «в общем»?
– Время от времени нас можно было увидеть в одной компании, но не потому, что мы к этому стремились. Мы не были друзьями.
– А раньше?
– Разве что много лет назад. Скажем так, я не избегал его – он ведь важный клиент.
– А говорил ли вам когда-нибудь Мортон Кушман, что он продает свою долю?
– Никогда. – С удивлением Аарон почувствовал, как легкая испарина выступила у него на лбу. Снова и снова он задавал себе вопрос, откуда мог взяться этот парень. «Черт возьми, он мне все меньше нравится». – Это ведь противозаконно, – добавил он.
– Любой может совершить ошибку.
«На самом деле во взгляде этого парня горит ненависть или мне это только кажется?» – мелькнуло у Аарона.
– Мне известно, что в сентябре вы ликвидировали фонд вашей дочери и закупили акции Неистового Морти, это так?
Аарон почувствовал, как кровь бросилась ему в лицо. Он не верил своим ушам: как этот человек мог узнать об опекунском фонде? Кроме Анни и Лесли, о нем не знала ни одна живая душа. Лесли, конечно, никому ничего не говорила. Она зла на него, но не до такой же степени, чтобы потерять рассудок. Неужели это Анни насылает на него неприятность за неприятностью?
– Мистер Парадиз?
«Боже, ведь нужно что-то ответить. Возьми себя в руки», – приказал себе Аарон.
– Да, – наконец сказал он.
– Вы купили акции на семьдесят шесть тысяч пятьсот шестьдесят долларов. Было это третьего сентября.
Аарон кивнул. Он весь покрылся холодным потом.
– Итак, до этой даты вы вообще не интересовались акциями. А те, кто купил их до третьего сентября, сорвали солидный куш. Вы купили свои акции прямо перед тем, как начались игры, связанные с падением Неистового Морти. Как так получилось?
– Что «как»? Как я остался без штанов? С каких это пор потерю капитала можно рассматривать как признак того, что некто имеет доступ к внутренней секретной информации?
– Я ничего не говорил о выдаче секретной информации.
– Вы это подразумевали. Что ж, моя потеря капитала служит доказательством того, что я не причастен к делам такого рода. Те, кто торгует секретами фирмы, не проигрывают.
– Ну почему же. Ваши потери могут в равной степени означать, что ситуация сложилась не так, как вы планировали. Как большие доходы, так и большие потери могут означать то, что секреты фирмы кое для кого не являются секретами, – произнес де Лос Сантос. Лицо его было бесстрастно.
– Я рассказал вам все, что знаю. – Аарон попытался успокоиться и выдавил из себя невинную улыбку.
– Благодарю, мистер Парадиз, – сказал де Лос Сантос с тем же непроницаемым выражением лица. К огромному облегчению Аарона, он встал.
– Возможно, нам придется еще повидаться, – проговорил де Лос Сантос.
– Когда вам будет угодно, – ответил Аарон, поднимаясь с места.
– Вы не планируете в ближайшее время покинуть страну? – неожиданно спросил де Лос Сантос.
Аарон в изумлении уставился на него: это что, шутка?
– Нет, – сказал он неуверенно.
– Отлично. Если куда-нибудь соберетесь, дайте нам знать. Договорились?
Они обменялись рукопожатием. Аарону пришлось сделать над собой огромное усилие, чтобы его рукопожатие было твердым, но никакими усилиями нельзя было заставить ладонь не вспотеть. Он проводил молодого человека до двери и наблюдал за ним, пока тот не скрылся из виду. Затем он вернулся к письменному столу и буквально упал в кресло.
Аарон закрыл лицо руками. Он был опустошен и напуган, напуган больше, чем когда-либо в своей жизни. Такого чувства страха он не испытывал с тех пор, как ушел из отцовского дома. Удастся ли им вынюхать, что Морти возместил ему часть его убытков? Адвокат недавно сказал, что Морти в порядке. Однако до сих пор тот был в тюрьме. Неужели им все-таки удастся загнать его в угол?
Аарон снова подошел к зеркалу. Он выглядел старым. Его костюм никак не подходил для следующей встречи – слишком уж он был консервативным. Аарону показалось, что он очень смахивает на неудачника.
И тут неожиданно к нему пришла идея. Он встал, надел пиджак и вышел, сказав секретарше, что скоро вернется.
Миновав Двадцать третью улицу, он зашел в магазин Пола Смита, самый шикарный в этой части города.
– Мне нужна рубашка, галстук, брюки, которые я смогу сразу надеть, – сказал он продавцу. – Тридцать пятый размер.
Аарон перевел дыхание. Да, сейчас он вернется в агентство и изложит свой план перед правлением. Он обязательно их убедит. Они непременно его поддержат. Да что они все стоили бы без его таланта! Он когда-то взял их на работу. Все они, так или иначе, ему обязаны. Если пойдут против него, пусть пеняют на себя. И все-таки его не оставляли сомнения. Это поколение такое странное – кто мог знать, что они выкинут. Существуют ли вообще для них такие понятия, как преданность и чувство долга?
4
ЗА ГРАНИЦЕЙ – АВУАРЫ, В КАМЕРЕ – НАРЫ
В центре Нью-Йорка, у Гудзона, в Федеральной тюрьме Морти Кушман, лежа на нарах, размышлял о том же. Эта проблема занимала его мысли уже в течение двух недель, с тех пор как его привезли сюда.
Процедура приема была до тошноты медленной. Он бесконечно переходил из одной очереди в другую. Целью этого могла быть только проверка терпения. Попав сюда, он рассматривал все, что здесь находилось. В непременный серый тюремный цвет было окрашено буквально все: стены, столы, стойки, рубашки охранников. Ему велели пройти по одной из разноцветных линий на полу – он прошел вдоль коричневой. Вновь прибывшие заключенные были одеты в комбинезоны, цвет которых каждый выбирал сам. Почему он выбрал голубой, он сам не знал.
Теперь, надев голубую униформу, он лежал на нарах и ждал. Он проклинал Лео Джилмана за то, что тот не добился, чтобы его выпустили под залог. «Я сделаю все возможное, – сказал тогда Лео. – Просто на это уйдет время. Мне же нужно убедить их, что ты не сбежишь. С твоей стороны было огромной глупостью столько вкладывать за границей. Теперь они боятся, что ты скроешься. Им все это не нравится, Морти».
Поначалу Морти не поверил, что его не выпустят под залог. Теперь, после двух недель заключения, идея сбежать из страны стала для него очень заманчивой.
Попав сюда впервые, он стал приглядываться к заключенным, искать родственную душу. Впереди него стоял парень, у которого, казалось, не было никаких забот и проблем. Морти почувствовал к нему симпатию. Симпатия улетучилась, когда выяснилось, что этот парень похитил девушку, которая когда-то его бросила, и ее нового друга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135