Так что вне зависимости от того, по какому плану они станут действовать, его вожделение будет удовлетворено. Джордж взглянул в глаза Люсьену и, кивнув, сказал:
— Я возвращаюсь в Хэмпшир завтра утром. Выложу все как есть Форсетам. Где я смогу найти вас, милорд?
Люсьен нахмурился, вспомнив, что отныне снова обречен жить в собственном доме, осаждаемом кредиторами и наполовину разграбленном им самим и слугами.
— Мой дом находится на Маунт-стрит, но легче всего найти меня именно здесь. Оставьте для меня весточку у Гидеона. — Люсьен показал на человека за буфетной стойкой. Потом взял со стола кружку и отвернулся от Джорджа, который расценил этот жест как разрешение откланяться.
Джордж поднялся и, переминаясь с ноги на ногу, размышлял, надо ли сказать что-нибудь виконту на прощание. Ему показалось невежливым уйти просто так, но Люсьен держался, как будто уже забыл о его существовании.
— Желаю вам доброй ночи, сэр, — сказал наконец Джордж и удостоился высокомерного кивка. Он постарался было вернуться на свое прежнее место у окна, но волнение, которое охватило его при мысли, что он не одинок в стремлении расправиться с Джулианой, лишило его покоя. Нечего было и думать просидеть остаток вечера и ночь в этой таверне. Джордж вышел на улицу. И тут же оказался рядом с неопределенного возраста женщиной. Она призывно взглянула на него, улыбнулась и, проведя рукой по своей пышной груди и по крутому бедру, полувопросительно сказала:
— Полгинеи, достопочтенный сэр.
— Пять шиллингов, — ответил Джордж.
Она пожала плечами, взяла его под руку и повела к рыночным прилавкам, пустующим с вечера и до рассвета. За каких-то пять шиллингов не стоило тащить клиента к себе домой на Кинг-стрит, где нужно было платить за свечи и, по чести говоря, не мешало бы сменить постельное белье.
«У Бэдфорда» в среду в полдень».
Эта короткая записка облетела множество борделей в Ковент-Гардене и стала предметом обсуждения в гостиных, где за утренним кофе и чаем собирались проститутки, чтобы перемыть косточки своим клиентам и обсудить последние новости моды. Это известие приносили девушки из заведения миссис Деннисон. Его передавали заговорщицким шепотом, слова «солидарность» и «сплоченность» произносили запинаясь, как незнакомые и плохо понятные. Однако недавнее несчастье, произошедшее с Люси, лучше всяких слов убеждало девушек в необходимости собраться и сообща придумать, как защититься от произвола хозяев.
Миссис Митчел, хозяйка таверны «У Бэдфорда», с недоверием выслушала объяснения Лили, что целая компания проституток из Ковент-Гардена намерена снять у нее помещение для празднования дня рождения одной из своих подруг. Лили заказала ей прохладительные напитки, кофе и бисквиты и даже бровью не повела, когда миссис Митчел заломила за все такую цену, от которой у кого угодно глаза полезли бы на лоб. Она с веселой улыбкой согласилась с представленным счетом и оставила миссис Митчел в полном недоумении и хмурой задумчивости.
И с чего это вдруг они вздумали снимать отдельное помещение для празднования чьих-то именин, если могут собраться под крышей своего борделя? Вряд ли хозяева возражали бы против того, чтобы в их доме состоялся такой праздник. Что-то здесь не так!
Миссис Митчел была сильно заинтригована, поэтому посоветовалась с одной своей знакомой бандершей. Однако никакого разумного объяснения такому желанию девушек они не нашли. Чтобы удовлетворить свое любопытство, миссис Митчел решила притаиться поблизости и разузнать, о чем будут говорить девушки на своей встрече. Хитроумная хозяйка таверны знала великолепный способ подслушивать чужие секреты: нужно было взять пустой стеклянный стакан и прислонить его одним концом к стене, а другим — к собственному уху. Так без труда можно было разобрать все, о чем говорилось в соседней комнате, до последнего слова.
Джулиана получила записку от Лили с назначением места и времени встречи в ту минуту, когда зашла навестить Люси. Девушка уже достаточно окрепла, чтобы встать с постели. Ей даже было позволено ходить по комнате. В тот миг, когда лакей подал записку, она удобно расположилась в кресле у окна, завернувшись в плед. Джулиана пробежала глазами послание, которое в том числе содержало новости с Рассел-стрит для Люси, и передала листок своей подруге.
Люси погрузилась в чтение, но вскоре удивленно подняла глаза на Джулиану:
— А что это за встреча, о которой тут написано?
Джулиана объяснила Люси суть дела.
— Пришла пора нам объединиться, чтобы защитить себя, — воскликнула в заключение Джулиана с обычной горячностью. — Эти люди знают о том, что мы бесправны и беззащитны, и обращаются с нами, как с бессловесной скотиной. Пора положить этому конец!
— Но ведь к тебе это не имеет отношения, Джулиана, — недоуменно пожала плечами Люси. — Ты благородная леди, а не проститутка.
— Граф заплатил за меня три тысячи гиней миссис Деннисон, — откровенно призналась Джулиана. — Меня продали, как рабыню на торгах, и все потому, что у меня не было ни денег, ни друзей, ни человека, к которому я могла бы обратиться за помощью и защитой. Если бы фонд взаимной поддержки существовал уже тогда и я могла бы раздобыть хотя бы несколько гиней, не исключено, что это бы изменило ситуацию. А теперь вспомни, в каком положении оказалась ты сама и как нам удалось вызволить тебя из тюрьмы только благодаря сплоченным, дружным действиям.
Люси вжалась в спинку кресла, листок бумаги белел на ее коленях, укутанных клетчатым пледом.
— Мне кажется, ты не отдаешь себе отчета, насколько сильны и могущественны бандерши и сутенеры, Джулиана.
— Ничего подобного, — горячо возразила Джулиана. — И еще я прекрасно понимаю, что наша безропотность как раз и дает им ту власть над нами, которой они пользуются.
Тут раздался стук в дверь, и, упустив из виду, что находится в спальне Люси, а не в своей собственной, Джулиана громко сказала:
— Войдите.
В комнату вошел Тарквин. Люси, которая видела его только однажды, когда Джулиана ввела ее в дом, попыталась встать.
— Не беспокойтесь, — сказал Тарквин, подходя к креслу. — Я зашел узнать, как вы себя чувствуете.
— Много лучше, ваша светлость, — смущенно пробормотала Люси, поправляя на коленях плед. — Я… я думаю, что могла бы покинуть ваш дом уже завтра утром, если…
— В такой спешке нет необходимости, — ответил Тарквин и нагнулся, чтобы поднять упавший с колен Люси листок бумаги. — Я буду рад приютить вас до той поры, пока Хенни не сочтет вас абсолютно выздоровевшей. — Он протянул Люси письмо, а Джулиана мучилась вопросом, успел ли он заметить, что оно адресовано виконтессе Эджкомб. Казалось, он даже не взглянул на послание, но Тарквин всегда все подмечал, в то время как производил впечатление крайне рассеянного человека.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115
— Я возвращаюсь в Хэмпшир завтра утром. Выложу все как есть Форсетам. Где я смогу найти вас, милорд?
Люсьен нахмурился, вспомнив, что отныне снова обречен жить в собственном доме, осаждаемом кредиторами и наполовину разграбленном им самим и слугами.
— Мой дом находится на Маунт-стрит, но легче всего найти меня именно здесь. Оставьте для меня весточку у Гидеона. — Люсьен показал на человека за буфетной стойкой. Потом взял со стола кружку и отвернулся от Джорджа, который расценил этот жест как разрешение откланяться.
Джордж поднялся и, переминаясь с ноги на ногу, размышлял, надо ли сказать что-нибудь виконту на прощание. Ему показалось невежливым уйти просто так, но Люсьен держался, как будто уже забыл о его существовании.
— Желаю вам доброй ночи, сэр, — сказал наконец Джордж и удостоился высокомерного кивка. Он постарался было вернуться на свое прежнее место у окна, но волнение, которое охватило его при мысли, что он не одинок в стремлении расправиться с Джулианой, лишило его покоя. Нечего было и думать просидеть остаток вечера и ночь в этой таверне. Джордж вышел на улицу. И тут же оказался рядом с неопределенного возраста женщиной. Она призывно взглянула на него, улыбнулась и, проведя рукой по своей пышной груди и по крутому бедру, полувопросительно сказала:
— Полгинеи, достопочтенный сэр.
— Пять шиллингов, — ответил Джордж.
Она пожала плечами, взяла его под руку и повела к рыночным прилавкам, пустующим с вечера и до рассвета. За каких-то пять шиллингов не стоило тащить клиента к себе домой на Кинг-стрит, где нужно было платить за свечи и, по чести говоря, не мешало бы сменить постельное белье.
«У Бэдфорда» в среду в полдень».
Эта короткая записка облетела множество борделей в Ковент-Гардене и стала предметом обсуждения в гостиных, где за утренним кофе и чаем собирались проститутки, чтобы перемыть косточки своим клиентам и обсудить последние новости моды. Это известие приносили девушки из заведения миссис Деннисон. Его передавали заговорщицким шепотом, слова «солидарность» и «сплоченность» произносили запинаясь, как незнакомые и плохо понятные. Однако недавнее несчастье, произошедшее с Люси, лучше всяких слов убеждало девушек в необходимости собраться и сообща придумать, как защититься от произвола хозяев.
Миссис Митчел, хозяйка таверны «У Бэдфорда», с недоверием выслушала объяснения Лили, что целая компания проституток из Ковент-Гардена намерена снять у нее помещение для празднования дня рождения одной из своих подруг. Лили заказала ей прохладительные напитки, кофе и бисквиты и даже бровью не повела, когда миссис Митчел заломила за все такую цену, от которой у кого угодно глаза полезли бы на лоб. Она с веселой улыбкой согласилась с представленным счетом и оставила миссис Митчел в полном недоумении и хмурой задумчивости.
И с чего это вдруг они вздумали снимать отдельное помещение для празднования чьих-то именин, если могут собраться под крышей своего борделя? Вряд ли хозяева возражали бы против того, чтобы в их доме состоялся такой праздник. Что-то здесь не так!
Миссис Митчел была сильно заинтригована, поэтому посоветовалась с одной своей знакомой бандершей. Однако никакого разумного объяснения такому желанию девушек они не нашли. Чтобы удовлетворить свое любопытство, миссис Митчел решила притаиться поблизости и разузнать, о чем будут говорить девушки на своей встрече. Хитроумная хозяйка таверны знала великолепный способ подслушивать чужие секреты: нужно было взять пустой стеклянный стакан и прислонить его одним концом к стене, а другим — к собственному уху. Так без труда можно было разобрать все, о чем говорилось в соседней комнате, до последнего слова.
Джулиана получила записку от Лили с назначением места и времени встречи в ту минуту, когда зашла навестить Люси. Девушка уже достаточно окрепла, чтобы встать с постели. Ей даже было позволено ходить по комнате. В тот миг, когда лакей подал записку, она удобно расположилась в кресле у окна, завернувшись в плед. Джулиана пробежала глазами послание, которое в том числе содержало новости с Рассел-стрит для Люси, и передала листок своей подруге.
Люси погрузилась в чтение, но вскоре удивленно подняла глаза на Джулиану:
— А что это за встреча, о которой тут написано?
Джулиана объяснила Люси суть дела.
— Пришла пора нам объединиться, чтобы защитить себя, — воскликнула в заключение Джулиана с обычной горячностью. — Эти люди знают о том, что мы бесправны и беззащитны, и обращаются с нами, как с бессловесной скотиной. Пора положить этому конец!
— Но ведь к тебе это не имеет отношения, Джулиана, — недоуменно пожала плечами Люси. — Ты благородная леди, а не проститутка.
— Граф заплатил за меня три тысячи гиней миссис Деннисон, — откровенно призналась Джулиана. — Меня продали, как рабыню на торгах, и все потому, что у меня не было ни денег, ни друзей, ни человека, к которому я могла бы обратиться за помощью и защитой. Если бы фонд взаимной поддержки существовал уже тогда и я могла бы раздобыть хотя бы несколько гиней, не исключено, что это бы изменило ситуацию. А теперь вспомни, в каком положении оказалась ты сама и как нам удалось вызволить тебя из тюрьмы только благодаря сплоченным, дружным действиям.
Люси вжалась в спинку кресла, листок бумаги белел на ее коленях, укутанных клетчатым пледом.
— Мне кажется, ты не отдаешь себе отчета, насколько сильны и могущественны бандерши и сутенеры, Джулиана.
— Ничего подобного, — горячо возразила Джулиана. — И еще я прекрасно понимаю, что наша безропотность как раз и дает им ту власть над нами, которой они пользуются.
Тут раздался стук в дверь, и, упустив из виду, что находится в спальне Люси, а не в своей собственной, Джулиана громко сказала:
— Войдите.
В комнату вошел Тарквин. Люси, которая видела его только однажды, когда Джулиана ввела ее в дом, попыталась встать.
— Не беспокойтесь, — сказал Тарквин, подходя к креслу. — Я зашел узнать, как вы себя чувствуете.
— Много лучше, ваша светлость, — смущенно пробормотала Люси, поправляя на коленях плед. — Я… я думаю, что могла бы покинуть ваш дом уже завтра утром, если…
— В такой спешке нет необходимости, — ответил Тарквин и нагнулся, чтобы поднять упавший с колен Люси листок бумаги. — Я буду рад приютить вас до той поры, пока Хенни не сочтет вас абсолютно выздоровевшей. — Он протянул Люси письмо, а Джулиана мучилась вопросом, успел ли он заметить, что оно адресовано виконтессе Эджкомб. Казалось, он даже не взглянул на послание, но Тарквин всегда все подмечал, в то время как производил впечатление крайне рассеянного человека.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115