– встревожился маршал. – Что тебя ужаснуло в гороскопах Жизели и этого чертова Капитана?
– Вот, что говорят звезды, – прошептала женщина. – Слушай: «Кто посягнет на жизнь или честь Жизели Ангулемской, умрет через три дня. Кто убьет Адемара де Тремазана, шевалье де Капестана, погибнет через трое суток.»
Кончини отпрянул от жены, забившись поглубже в кресло.
– Значит, – вскричал он, – Жизель не станет моей! Что ж, придется мне умереть! Раз она…
– Молчи! – прервала мужа Леонора. – Лоренцо сказал кое-что еще.
Галигаи безмерно страдала: Кончини так любил эту девушку, что готов был из-за нее расстаться с жизнью!
Затаив дыхание, маршал ждал слов жены нисколько не сочувствуя ее мукам.
– Ну, – упавшим голосом спросил Кончини, – что же еще предсказал Лоренцо?
– Он открыл мне, – ответила Леонора, – открыл мне вот что: «Только король может, не опасаясь за свою жизнь, поднять руку на этих двоих!»
– Король! – затрепетав, воскликнул Кончини. Леонора Галигаи поднялась. Странное спокойствие снизошло на нее.
– Кончино, – промолвила женщина, – теперь ты знаешь все. Ты понял, почему я выкрала у тебя Жизель и Капестана? Только король может подступиться к ним – и уцелеть. Значит, ты должен стать королем!
Леонора замолчала и погрузилась в раздумья, а Кончини смотрел на нее с суеверным почтением.
– А теперь иди, мой Кончино, – наконец сказала она. – Не мешай мне возводить тебя на трон. Ступай. Я страшно устала.
Кончини, ошарашенный, побледневший от страха, радости и новых надежд, встал и приблизился к жене, подыскивая слова благодарности. Но она не позволила ему заговорить, повторив:
– Ступай!
Он покорно удалился с почтительным поклоном. Как только маршал вышел, Леонора Галигаи упала в кресло и лишилась чувств.
Окрыленный Кончини вернулся в свой кабинет, предназначенный для аудиенций, и позвал лакея.
Велев зажечь свечи, Кончини распорядился:
– Пришли ко мне господина Жандрона.
На его зов явился главный интендант маршальского особняка.
– Господин Жандрон, – обратился к нему Кончини, – я собираюсь устроить праздник, да такой, чтобы всех ошеломить. Вы поняли меня? Этот вечер должен быть ослепительным!
Глаза интенданта заблестели. Он приосанился и произнес:
– Монсеньор, мы сумеем изумить всех. Ручаюсь, что парижане недели две не будут говорить ни о чем другом.
– Отлично, – кивнул маршал. – Этой ночью ты составишь план торжества, а утром мы его обсудим. А теперь скажи, сколько тебе понадобится для этого денег?
– В прошлый раз, монсеньор, мы истратили шестьдесят тысяч ливров, – доложил интендант. – Я думаю, что сто тысяч…
– А сколько дней уйдет на то, чтобы все приготовить? – осведомился Кончини.
– Месяц, монсеньор, не меньше, – ответил господин Жандрон.
– Праздник должен состояться через три дня, – отрезал Кончини. – Я выдам на него сто пятьдесят тысяч ливров.
Жандрон вышел из кабинета, на ходу выдумывая будущие чудеса, которые потрясут воображение гостей и парижан – простых зрителей.
– Моего камердинера! – крикнул Кончини. Явился уже известный читателю Фьорелло.
– Одеваться! – бросил маршал.
– Какой костюм прикажете? – спросил слуга.
– Какой хочешь, но чтобы я выглядел в нем красавцем, – нетерпеливо проговорил Кончини. – Я собираюсь засвидетельствовать свое почтение королеве-матери.
Глава 13
Когда Леонора Галигаи пришла в себя, она погрузилась в размышления о предсказании небес и о Лоренцо, который составил гороскопы Жизели и Капестана. Карлик поступил довольно странно. Почему его так заинтересовала судьба этих людей? Зачем он сделал их в некотором роде неуязвимыми? Ведь теперь, если они умрут, то станут гораздо опаснее, чем живые.
Леонора набросила на плечи меховой плащ и отправилась к Лоренцо. Когда она потребовала от него объяснений, карлик усмехнулся.
– Мадам, я изучаю все судьбы, имеющие отношение к вашей, – заявил он.
– Но я никак не связана с этими людьми! Или ты знаешь больше, чем я? – пристально взглянула на него женщина.
– Да, мадам, – медленно кивнул он. – И я могу вам все рассказать. Но учтите: моя тайна ужасна.
Леонора вздрогнула.
– Я слушаю. Говори, Лоренцо! – прошептала она.
– Вы влюблены, и вы – отважная влюбленная. А я, я два года назад был трусом… – с горечью промолвил карлик.
– Трусом? – изумленно переспросила Леонора.
– Да, трусом! – повторил Лоренцо. – В январе 1615 года я отправился в окрестности Орлеана, – начал он свой рассказ. – Мне нужно было добыть драгоценный манускрипт: в нем были различные формулы, которые я долго искал раньше… Наконец этот трактат оказался в моих руках. Я изучил его – и мне не терпелось проверить все, что я почерпнул оттуда, на практике, поэтому я снял небольшой домик и принялся за работу. Не знаю, в чем тут дело, но скоро по городу поползли слухи, что в Орлеане поселился колдун. И вот, однажды ночью, когда я работал, в мой дом ворвалась разъяренная толпа. Эти люди вопили: «Смерть ему! Прикончим колдуна!» Я выпрыгнул в окно и побежал. Убийцы бросились следом. Они долго гнались за мной, я задыхался… В конце концов силы меня покинули, и я остановился у какой-то двери. И тут свершилось чудо. Эта дверь отворилась, и на пороге появилась женщина. О, как она была прекрасна! В этот миг я потерял сознание и рухнул к ее ногам.
– Продолжай! – Леонора не спускала глаз с рассказчика.
– Когда я пришел в себя, – снова заговорил карлик, – то увидел, что лежу в роскошной постели. Я понял, что нахожусь в одном из самых великолепных особняков Орлеана.
– Кто была эта женщина? – с живейшим любопытством спросила Леонора.
– Я называл ее дамой в белом, потому что она всегда была одета в белый бархат, – ответил Лоренцо. – Ее слуги заботились обо мне, а сама она каждый день приходила справиться о моем здоровье. Это была воплощенная доброта. Я всем обязан этой женщине. Наконец, на третий день я смог встать с постели и вышел прогуляться. Но едва я покинул дом, как столкнулся с каким-то человеком, который, казалось, внимательно изучал подступы к особняку. Я тотчас же узнал его: это был знатный сеньор, которому я в свое время оказал кое-какие услуги.
– Кто был этот сеньор? – взволнованно осведомилась Леонора.
– Подождите немного, сейчас узнаете, – грустно улыбнулся карлик. – Итак, этот сеньор пригласил меня в гостиницу поужинать. Там он сказал мне, что влюблен в даму в белом, и попросил меня изготовить приворотное зелье, которым я уже снабжал его в Париже. И тогда я совершил ужасную подлость. В любовном напитке не было нужды. Я предложил ему кое-что получше. Когда наступила ночь, я поставил под окном спальни моей благодетельницы лестницу. Сам же я спрятался в опочивальне. Вскоре раздался звон разбитого стекла, и сеньор проник в комнату…
– То, что ты сделал, отвратительно!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
– Вот, что говорят звезды, – прошептала женщина. – Слушай: «Кто посягнет на жизнь или честь Жизели Ангулемской, умрет через три дня. Кто убьет Адемара де Тремазана, шевалье де Капестана, погибнет через трое суток.»
Кончини отпрянул от жены, забившись поглубже в кресло.
– Значит, – вскричал он, – Жизель не станет моей! Что ж, придется мне умереть! Раз она…
– Молчи! – прервала мужа Леонора. – Лоренцо сказал кое-что еще.
Галигаи безмерно страдала: Кончини так любил эту девушку, что готов был из-за нее расстаться с жизнью!
Затаив дыхание, маршал ждал слов жены нисколько не сочувствуя ее мукам.
– Ну, – упавшим голосом спросил Кончини, – что же еще предсказал Лоренцо?
– Он открыл мне, – ответила Леонора, – открыл мне вот что: «Только король может, не опасаясь за свою жизнь, поднять руку на этих двоих!»
– Король! – затрепетав, воскликнул Кончини. Леонора Галигаи поднялась. Странное спокойствие снизошло на нее.
– Кончино, – промолвила женщина, – теперь ты знаешь все. Ты понял, почему я выкрала у тебя Жизель и Капестана? Только король может подступиться к ним – и уцелеть. Значит, ты должен стать королем!
Леонора замолчала и погрузилась в раздумья, а Кончини смотрел на нее с суеверным почтением.
– А теперь иди, мой Кончино, – наконец сказала она. – Не мешай мне возводить тебя на трон. Ступай. Я страшно устала.
Кончини, ошарашенный, побледневший от страха, радости и новых надежд, встал и приблизился к жене, подыскивая слова благодарности. Но она не позволила ему заговорить, повторив:
– Ступай!
Он покорно удалился с почтительным поклоном. Как только маршал вышел, Леонора Галигаи упала в кресло и лишилась чувств.
Окрыленный Кончини вернулся в свой кабинет, предназначенный для аудиенций, и позвал лакея.
Велев зажечь свечи, Кончини распорядился:
– Пришли ко мне господина Жандрона.
На его зов явился главный интендант маршальского особняка.
– Господин Жандрон, – обратился к нему Кончини, – я собираюсь устроить праздник, да такой, чтобы всех ошеломить. Вы поняли меня? Этот вечер должен быть ослепительным!
Глаза интенданта заблестели. Он приосанился и произнес:
– Монсеньор, мы сумеем изумить всех. Ручаюсь, что парижане недели две не будут говорить ни о чем другом.
– Отлично, – кивнул маршал. – Этой ночью ты составишь план торжества, а утром мы его обсудим. А теперь скажи, сколько тебе понадобится для этого денег?
– В прошлый раз, монсеньор, мы истратили шестьдесят тысяч ливров, – доложил интендант. – Я думаю, что сто тысяч…
– А сколько дней уйдет на то, чтобы все приготовить? – осведомился Кончини.
– Месяц, монсеньор, не меньше, – ответил господин Жандрон.
– Праздник должен состояться через три дня, – отрезал Кончини. – Я выдам на него сто пятьдесят тысяч ливров.
Жандрон вышел из кабинета, на ходу выдумывая будущие чудеса, которые потрясут воображение гостей и парижан – простых зрителей.
– Моего камердинера! – крикнул Кончини. Явился уже известный читателю Фьорелло.
– Одеваться! – бросил маршал.
– Какой костюм прикажете? – спросил слуга.
– Какой хочешь, но чтобы я выглядел в нем красавцем, – нетерпеливо проговорил Кончини. – Я собираюсь засвидетельствовать свое почтение королеве-матери.
Глава 13
Когда Леонора Галигаи пришла в себя, она погрузилась в размышления о предсказании небес и о Лоренцо, который составил гороскопы Жизели и Капестана. Карлик поступил довольно странно. Почему его так заинтересовала судьба этих людей? Зачем он сделал их в некотором роде неуязвимыми? Ведь теперь, если они умрут, то станут гораздо опаснее, чем живые.
Леонора набросила на плечи меховой плащ и отправилась к Лоренцо. Когда она потребовала от него объяснений, карлик усмехнулся.
– Мадам, я изучаю все судьбы, имеющие отношение к вашей, – заявил он.
– Но я никак не связана с этими людьми! Или ты знаешь больше, чем я? – пристально взглянула на него женщина.
– Да, мадам, – медленно кивнул он. – И я могу вам все рассказать. Но учтите: моя тайна ужасна.
Леонора вздрогнула.
– Я слушаю. Говори, Лоренцо! – прошептала она.
– Вы влюблены, и вы – отважная влюбленная. А я, я два года назад был трусом… – с горечью промолвил карлик.
– Трусом? – изумленно переспросила Леонора.
– Да, трусом! – повторил Лоренцо. – В январе 1615 года я отправился в окрестности Орлеана, – начал он свой рассказ. – Мне нужно было добыть драгоценный манускрипт: в нем были различные формулы, которые я долго искал раньше… Наконец этот трактат оказался в моих руках. Я изучил его – и мне не терпелось проверить все, что я почерпнул оттуда, на практике, поэтому я снял небольшой домик и принялся за работу. Не знаю, в чем тут дело, но скоро по городу поползли слухи, что в Орлеане поселился колдун. И вот, однажды ночью, когда я работал, в мой дом ворвалась разъяренная толпа. Эти люди вопили: «Смерть ему! Прикончим колдуна!» Я выпрыгнул в окно и побежал. Убийцы бросились следом. Они долго гнались за мной, я задыхался… В конце концов силы меня покинули, и я остановился у какой-то двери. И тут свершилось чудо. Эта дверь отворилась, и на пороге появилась женщина. О, как она была прекрасна! В этот миг я потерял сознание и рухнул к ее ногам.
– Продолжай! – Леонора не спускала глаз с рассказчика.
– Когда я пришел в себя, – снова заговорил карлик, – то увидел, что лежу в роскошной постели. Я понял, что нахожусь в одном из самых великолепных особняков Орлеана.
– Кто была эта женщина? – с живейшим любопытством спросила Леонора.
– Я называл ее дамой в белом, потому что она всегда была одета в белый бархат, – ответил Лоренцо. – Ее слуги заботились обо мне, а сама она каждый день приходила справиться о моем здоровье. Это была воплощенная доброта. Я всем обязан этой женщине. Наконец, на третий день я смог встать с постели и вышел прогуляться. Но едва я покинул дом, как столкнулся с каким-то человеком, который, казалось, внимательно изучал подступы к особняку. Я тотчас же узнал его: это был знатный сеньор, которому я в свое время оказал кое-какие услуги.
– Кто был этот сеньор? – взволнованно осведомилась Леонора.
– Подождите немного, сейчас узнаете, – грустно улыбнулся карлик. – Итак, этот сеньор пригласил меня в гостиницу поужинать. Там он сказал мне, что влюблен в даму в белом, и попросил меня изготовить приворотное зелье, которым я уже снабжал его в Париже. И тогда я совершил ужасную подлость. В любовном напитке не было нужды. Я предложил ему кое-что получше. Когда наступила ночь, я поставил под окном спальни моей благодетельницы лестницу. Сам же я спрятался в опочивальне. Вскоре раздался звон разбитого стекла, и сеньор проник в комнату…
– То, что ты сделал, отвратительно!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103