Мишель Зевако
Капитан
«Искать всевозможные опасности и приключения»
(Второе правило Рыцарей Круглого стола)



Париж охвачен страхом. Порой по улицам с дикими криками проносятся какие-то шайки; в воздухе пахнет мятежом. Горожане начищают свои старые алебарды. Дворяне, вооруженные до зубов, держатся настороже. Герцог де Гиз устраивает заговоры. Принц Конде устраивает заговоры. Герцог Ангулемский устраивает заговоры. Люин рвется к власти. Ришелье рвется к власти. Трон шатается.
А в пустынном угрюмом Лувре затаился бедный маленький пятнадцатилетний король. Печальный, как и весь народ, Людовик XIII, подобно своим подданным, с содроганием спрашивает себя: «Кто станет повелителем Франции? Гиз? Конде? Ангулем? Кто из них водрузит стопу на мою голову?»
Однако короля, заговорщиков и народ объединяет ненависть к общему врагу: готовые вцепиться друг другу в глотку, все они видят перед собой блистательное чудовище – человека, который безраздельно царствует в Лувре, в Париже, в королевстве. И со всех губ срываются проклятия – молчат лишь уста королевы-матери Марии Медичи. Ибо во Франции властвует, распоряжается, издает указы, вершит расправу и вселяет ужас любовник королевы – всемогущий Кончино Кончини!
Глава 1
Утро 5 августа 1616 года… Особняк на улице Турнон, более всего похожий на королевскую крепость. Это – резиденция Кончино Кончини, губернатора Нормандии, маркиза д'Анкра, маршала Франции и первого министра Людовика XIII.
Кабинет для приемов, блистающий роскошью, украшенный лучшими творениями итальянского и французского искусства. А вот и сам Кончини!
Это мужчина среднего роста, великолепно сложенный и при этом необыкновенно изящный. На красивом лице сверкают хищные глаза. Весь облик его дышит дерзостной отвагой, присущей великим авантюристам.
Застыв в полупоклоне, слова маршала д'Анкра внимательно слушает какой-то человек. И пока за дверями кабинета, в приемной толпа просителей, уверенная, что в апартаментах Кончини решается дело государственной важности, оживленно гадает, каким пышным празднеством собирается властитель поразить парижан или каким новым налогом разорить их, маршал глухо говорит:
– Да, Ринальдо, ненависть… Ненависть к герцогу Ангулемскому переполняет мою душу! Все прочие – Гизы, Конде – опасности не представляют. А этот – страшный противник… Либо я убью его, либо он – меня. Ринальдо, я отдал бы десять лет жизни, чтобы Ангулем оказался в моих руках… чтобы я мог вырвать у него сердце, однако…
– Что такое, монсеньор? – ухмыльнулся наперсник.
– Однако даже ненависть к герцогу Ангулемскому отступает при голосе любви! – вскричал Кончини. – Мне нужна эта девушка, Ринальдо… – простонал маршал. – Я умру, если Жизель не будет моей…
– Терпение, монсеньор! Мы найдем ее, эту Жизель! – попытался успокоить своего господина Ринальдо.
– О, если бы я был уверен! – прошептал Кончини. – Ты получишь все, Ринальдо… серебро, золото, титулы, земли, если отыщешь ее! Кто она? Конечно, из знатной семьи, но из какой?
– Мы узнаем это, монсеньор, не сомневайтесь! – усмехнулся преданный слуга.
– Ах! – вздохнул Кончини, одновременно сжимая кулаки. – Только краем глаза удалось мне увидеть ее! Одно лишь имя удалось узнать! Жизель… Найди ее, приказываю тебе!
– Очень хорошо, монсеньор, – деловито произнес Ринальдо. – Подведем итоги. Для утоления вашей ненависти: выяснить, осмелится ли герцог Ангулемский вернуться в Париж, как говорят повсюду, и если это действительно так – расставить господину герцогу ловушку. Для утоления любви: отправиться на поиски нашей незнакомки, зная лишь одно – девушку зовут Жизелью…
– Найди ее, Ринальдо, и я сделаю тебя графом! – с жаром пообещал маршал д'Анкр.
– Монсеньор, можете считать, что она уже найдена – клянусь тем благородным титулом, что вы пожаловали мне!
С этими словами Ринальдо вышел из кабинета. Садясь на лошадь, он пробормотал про себя:
– Черт возьми! Готов поспорить на мой новенький дворянский титул, что именно эту девицу я видел вчера недалеко от Медона! Но надо удостовериться! Если радость Кончини окажется недолгой… уж я-то его хорошо знаю: он сделает меня графом Бастильским – и я заживо сгнию в своем графстве! Итак, в Медон!
Медон. За последним домом деревни начинается запущенный разросшийся парк. Возле решетки слуга держит в поводу уже оседланную каурую лошадь. Сюда направляется девушка в голубой бархатной амазонке; юная наездница опирается на руку дворянина лет сорока, с гордой осанкой, седеющими висками, но еще полного сил.
Темноволосая красавица создана для того, чтобы пробуждать в мужских сердцах самую пылкую страсть. Однако более, нежели благородство точеных черт и пышность восхитительных локонов, чаруют в ней прямой, открытый взгляд и бесстрашие души, читающееся в каждом слове и жесте, во всем облике этого прелестного создания.
– Прощайте, отец, – говорит девушка, останавливаясь.
– Прощай, мое дорогое дитя, – отвечает дворянин, сжимая дочь в объятиях. – Если бы не ты, что бы со мною сталось? Если судьба вознесет меня на трон, украденный Бурбонами у нашего рода, то обязан этим я буду только тебе. Ты истинная Валуа, Жизель! Тебя не страшат никакие опасности!
Вчера ты привезла мне эти бесценные бумаги из Орлеана, а сегодня вновь отправляешься в путь!
– Ну, сегодняшнее путешествие – это сущие пустяки… – улыбнулась девушка. – Всего лишь до деревушки Версаль… Вечером я снова буду здесь… К тому же, мне есть с кого брать пример, отец, ведь я внучка короля Карла IX и дочь герцога Ангулемского!
– Сегодня вечером! – повторил герцог. – Сегодня вечером в этой жалкой деревушке соберется цвет французского дворянства, чтобы сделать выбор между Гизом, Конде и мною! Король! Стать наконец королем! Если они отдадут мне предпочтение перед грубияном Гизом и скупцом Конде…
Внезапная грусть омрачила чистый взор Жизели.
– Увы! Кто знает, куда может завести вас честолюбие? – вздохнула красавица. – Будьте осторожны! Вы были в Париже! Там есть дворец, называемый Лувром… но есть и крепость, где едва не оборвалась ваша жизнь!
– Бастилия! – прошептал Карл Ангулемский. – Будь спокойна, девочка моя; я не вернусь туда никогда! Слишком много страданий испытал я в мрачных казематах… если меня схватят, я покончу с собой! Но не тревожься, дитя мое. Час нашего торжества уже близок. И первым моим деянием после коронации будет акт справедливости… возмездия… ты знаешь, по отношению к кому, ибо сама ненавидишь этого человека!
Жизель вздрогнула. Губы ее побелели, лицо стало решительным и строгим.
– Да, – вскричала девушка, – всем своим существом я ненавижу человека, принесшего несчастье моей матери! И хочу, чтобы эта благородная женщина была отмщена!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103