– Что могло испортить твой день?
– С чего ты взял, что я расстроена? – поинтересовалась Оливия, уперев руки в бока.
– Я видел тебя, – сказал Зак, щурясь из-за солнца, бьющего ему прямо в глаза. – Ты из летних. Вы приезжаете каждое лето, замусориваете пляж, а затем возвращаетесь в свои шикарные дома в Коннектикуте или где-нибудь еще. Откуда у тебя могут быть проблемы?
– Ну ты и умник, – отрезала она. – Как насчет того, что мой отец видит меня и моих сестер две недели в году, но даже эти две недели не может провести с нами? Как насчет того, что мои сестры не любят меня без каких бы то ни было причин? Как насчет того, что я приезжаю сюда год за годом, и каждый раз происходит одно и то же: мои ожидания не оправдываются?
– Знаю, – сказал Зак и швырнул в воду еще один камень. – А вот я перестал ожидать чего бы то ни было лет в шесть или семь. В том возрасте, когда ты понимаешь, что твои родители вовсе не те волшебные идеальные люди, которыми ты их считал.
– С меня довольно и хоть сколько-нибудь порядочных, – откликнулась Оливия, опускаясь на песок.
Он взглянул на нее:
– Да, с меня тоже.
Они просидели на пляже полчаса, разговаривая, бросая камни в воду, разговаривая и снова бросая камни. Она узнала, что он живет на «оборотной стороне» Блубери в развалюхе рядом со свалкой старых автомобилей. А его отец алкоголик.
– А моя мать, по слухам, зарабатывает на жизнь, продавая свое тело, – сказал Зак, и лицо его скривилось. Он зажмурил глаза и ударил кулаком по песку. – Не знаю, правда это или нет. Надеюсь, что нет.
– Я тоже, – эхом отозвалась Оливия, и сердце ее сжалось.
– Но все считают, что это именно так, – сказал Зак. – Так что какая разница.
Оливия повернулась к нему:
– Не важно, что считают все остальные, важно, во что веришь ты сам. Здесь, – она показала на его голову, – и здесь, – добавила Оливия, притронувшись к его груди.
Зак взглянул на нее, потом на ее руку, кивнул и снова посмотрел на океан.
– Спасибо.
Оливия тоже кивнула, просто потому, что не знала, что сказать.
– Я Зак. Зак Арчер.
– Оливия Седжуик, – сказала она. – Тебе сколько лет? Мне шестнадцать.
– А мне семнадцать. На следующие полгода. Еще один год в школе, и я свободен.
– И куда ты отправишься после этого? – спросила она.
– Куда-нибудь. В Нью-Йорк, Бостон, Сан-Франциско, Чикаго. Поезжу и посмотрю, где мне понравится.
– Неплохая идея, – сказала Оливия.
Зак посмотрел на нее так, словно мог прочитать ее мысли:
– Жаль, что мне нужно уходить, но мне пора на работу.
– Где ты работаешь?
– В супермаркете. Открываю коробки, расставляю товары по полкам. Но когда-нибудь я стану архитектором. Буду строить небоскребы. – Он посмотрел на нее. – Это, наверное, кажется очень глупым. Но я верю, что смогу добиться своего.
– Я тоже верю, – сказала Оливия. – Ты очень настойчивый, а это самое главное.
Тут Зак впервые ей улыбнулся. Эта улыбка полностью завоевала ее сердце.
– Давай встретимся здесь вечером.
– Когда? – радостно спросила Оливия.
Повзрослевшая Оливия улыбнулась этому воспоминанию. В тот момент они оба знали, что им суждено быть вместе, что началось что-то особенное. Они встретились тем вечером в половине десятого. Отец никогда не проводил время после ужина с дочерьми. Вообще ужин был единственным временем, которое он проводил с ними. Они встретились на пляже и целый час гуляли, взявшись за руки, разговаривали, целовались и все больше и больше влюблялись друг в друга.
Оливия вздохнула, с трудом припоминая ту девушку, которой когда-то была. Она закрыла глаза, пытаясь отогнать воспоминание о том времени, времени до того. До того как она забеременела. До того как Зак ее бросил. О том времени, когда в течение нескольких бесценных дней она чувствовала себя счастливее, чем когда-либо.
Оливия вздохнула и отправилась в спальню, которая некогда принадлежала ей. В коттедже было пять спален: по одной для каждой девочки, одна для Уильяма и одна для угрюмой экономки.
Оливия открыла дверь и замерла. Комната ничуть не изменилась. Ничего не изменилось. Как странно, подумала она. Зачем Уильяму нужно было переделывать весь дом, вплоть до выключателей и при этом оставлять ее комнату точно такой же, какой она была?
Это была розовая комната. Розовая комната для маленькой девочки. Посреди комнаты стояла кровать с четырьмя столбиками, на которых покоился розовый балдахин. Оливия присела на край кровати, как вдруг ей показалось, что она заметила какое-то движение у двери.
Она встала и выглянула за дверь. Да. Маленькая девочка. Она бежала прочь от Оливии и запускала воздушного змея. Змея в форме кошки. Малышка бежала через холл и смеялась.
– Стой! – крикнула Оливия.
Девочка оглянулась, улыбнулась, пробежала сквозь стену в конце коридора и исчезла.
Оливия закрыла и открыла глаза. Ей привиделась эта девочка, только и всего. Она много часов провела за рулем, и сейчас было очень поздно. Внутренний голос говорил, что пора ложиться спать.
Умывшись, почистив зубы и переодевшись в удобные спортивные штаны и футболку, заменявшие ей пижаму, Оливия юркнула под одеяло.
Она вдруг поняла, что девочка с воздушным змеем была девочкой из ее снов. Но где же мальчик? Ей никогда раньше не снилась только девочка. Почему сейчас девочка была одна?
«Потому что ребенок был девочкой, – внезапно поняла она. – У меня родилась дочка. – Это знание пришло к ней с пугающей четкостью. – Да, конечно, – подумала она, вновь опускаясь на подушку. – Я абсолютно ничего не знаю».
Оливия резко села в постели, сердце ее колотилось. Она взглянула на часы. Было начало девятого. Ей опять приснился сон. И в нем опять не было мальчика.
Глава 5
Дзинь! Дзинь!
Кто-то нажимал на кнопку дверного звонка. Нет, кто-то колотил по двери.
Оливия взглянула на часы. Как она умудрилась проспать до восьми? Она всегда вставала в шесть.
Оливия выбралась из постели и надела свой любимый теплый халат и пушистые тапочки, прощальный подарок от Камиллы.
Дзинь! Дзинь!
– Уже иду! – крикнула она, не понимая, кто мог прийти к ней ранним воскресным утром. Кто вообще мог знать, что она здесь?
А, вспомнила Оливия, подходя к двери. Доверенное лицо. В письме отца говорилось, что этот человек каждое утро будет заезжать, чтобы убедиться в том, что Оливия все еще в доме.
«А ведь я действительно здесь, – подумала она, оглядывая гостиную при ярком утреннем свете. – Глазам своим не верю, но я здесь».
Дзинь!
Оливия открыла дверь. Это и есть смотрительница? На пороге стояла привлекательная женщина лет сорока с рыжими волосами. На ней были короткий розовый пиджак и джинсы, плотно облегающие сексуальную фигуру.
– Давайте договоримся сразу, – сказала женщина с недовольным видом, откидывая назад пышную гриву кудрявых волос, – когда я приду завтра утром, чтобы забрать чеки, я позвоню только один раз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
– С чего ты взял, что я расстроена? – поинтересовалась Оливия, уперев руки в бока.
– Я видел тебя, – сказал Зак, щурясь из-за солнца, бьющего ему прямо в глаза. – Ты из летних. Вы приезжаете каждое лето, замусориваете пляж, а затем возвращаетесь в свои шикарные дома в Коннектикуте или где-нибудь еще. Откуда у тебя могут быть проблемы?
– Ну ты и умник, – отрезала она. – Как насчет того, что мой отец видит меня и моих сестер две недели в году, но даже эти две недели не может провести с нами? Как насчет того, что мои сестры не любят меня без каких бы то ни было причин? Как насчет того, что я приезжаю сюда год за годом, и каждый раз происходит одно и то же: мои ожидания не оправдываются?
– Знаю, – сказал Зак и швырнул в воду еще один камень. – А вот я перестал ожидать чего бы то ни было лет в шесть или семь. В том возрасте, когда ты понимаешь, что твои родители вовсе не те волшебные идеальные люди, которыми ты их считал.
– С меня довольно и хоть сколько-нибудь порядочных, – откликнулась Оливия, опускаясь на песок.
Он взглянул на нее:
– Да, с меня тоже.
Они просидели на пляже полчаса, разговаривая, бросая камни в воду, разговаривая и снова бросая камни. Она узнала, что он живет на «оборотной стороне» Блубери в развалюхе рядом со свалкой старых автомобилей. А его отец алкоголик.
– А моя мать, по слухам, зарабатывает на жизнь, продавая свое тело, – сказал Зак, и лицо его скривилось. Он зажмурил глаза и ударил кулаком по песку. – Не знаю, правда это или нет. Надеюсь, что нет.
– Я тоже, – эхом отозвалась Оливия, и сердце ее сжалось.
– Но все считают, что это именно так, – сказал Зак. – Так что какая разница.
Оливия повернулась к нему:
– Не важно, что считают все остальные, важно, во что веришь ты сам. Здесь, – она показала на его голову, – и здесь, – добавила Оливия, притронувшись к его груди.
Зак взглянул на нее, потом на ее руку, кивнул и снова посмотрел на океан.
– Спасибо.
Оливия тоже кивнула, просто потому, что не знала, что сказать.
– Я Зак. Зак Арчер.
– Оливия Седжуик, – сказала она. – Тебе сколько лет? Мне шестнадцать.
– А мне семнадцать. На следующие полгода. Еще один год в школе, и я свободен.
– И куда ты отправишься после этого? – спросила она.
– Куда-нибудь. В Нью-Йорк, Бостон, Сан-Франциско, Чикаго. Поезжу и посмотрю, где мне понравится.
– Неплохая идея, – сказала Оливия.
Зак посмотрел на нее так, словно мог прочитать ее мысли:
– Жаль, что мне нужно уходить, но мне пора на работу.
– Где ты работаешь?
– В супермаркете. Открываю коробки, расставляю товары по полкам. Но когда-нибудь я стану архитектором. Буду строить небоскребы. – Он посмотрел на нее. – Это, наверное, кажется очень глупым. Но я верю, что смогу добиться своего.
– Я тоже верю, – сказала Оливия. – Ты очень настойчивый, а это самое главное.
Тут Зак впервые ей улыбнулся. Эта улыбка полностью завоевала ее сердце.
– Давай встретимся здесь вечером.
– Когда? – радостно спросила Оливия.
Повзрослевшая Оливия улыбнулась этому воспоминанию. В тот момент они оба знали, что им суждено быть вместе, что началось что-то особенное. Они встретились тем вечером в половине десятого. Отец никогда не проводил время после ужина с дочерьми. Вообще ужин был единственным временем, которое он проводил с ними. Они встретились на пляже и целый час гуляли, взявшись за руки, разговаривали, целовались и все больше и больше влюблялись друг в друга.
Оливия вздохнула, с трудом припоминая ту девушку, которой когда-то была. Она закрыла глаза, пытаясь отогнать воспоминание о том времени, времени до того. До того как она забеременела. До того как Зак ее бросил. О том времени, когда в течение нескольких бесценных дней она чувствовала себя счастливее, чем когда-либо.
Оливия вздохнула и отправилась в спальню, которая некогда принадлежала ей. В коттедже было пять спален: по одной для каждой девочки, одна для Уильяма и одна для угрюмой экономки.
Оливия открыла дверь и замерла. Комната ничуть не изменилась. Ничего не изменилось. Как странно, подумала она. Зачем Уильяму нужно было переделывать весь дом, вплоть до выключателей и при этом оставлять ее комнату точно такой же, какой она была?
Это была розовая комната. Розовая комната для маленькой девочки. Посреди комнаты стояла кровать с четырьмя столбиками, на которых покоился розовый балдахин. Оливия присела на край кровати, как вдруг ей показалось, что она заметила какое-то движение у двери.
Она встала и выглянула за дверь. Да. Маленькая девочка. Она бежала прочь от Оливии и запускала воздушного змея. Змея в форме кошки. Малышка бежала через холл и смеялась.
– Стой! – крикнула Оливия.
Девочка оглянулась, улыбнулась, пробежала сквозь стену в конце коридора и исчезла.
Оливия закрыла и открыла глаза. Ей привиделась эта девочка, только и всего. Она много часов провела за рулем, и сейчас было очень поздно. Внутренний голос говорил, что пора ложиться спать.
Умывшись, почистив зубы и переодевшись в удобные спортивные штаны и футболку, заменявшие ей пижаму, Оливия юркнула под одеяло.
Она вдруг поняла, что девочка с воздушным змеем была девочкой из ее снов. Но где же мальчик? Ей никогда раньше не снилась только девочка. Почему сейчас девочка была одна?
«Потому что ребенок был девочкой, – внезапно поняла она. – У меня родилась дочка. – Это знание пришло к ней с пугающей четкостью. – Да, конечно, – подумала она, вновь опускаясь на подушку. – Я абсолютно ничего не знаю».
Оливия резко села в постели, сердце ее колотилось. Она взглянула на часы. Было начало девятого. Ей опять приснился сон. И в нем опять не было мальчика.
Глава 5
Дзинь! Дзинь!
Кто-то нажимал на кнопку дверного звонка. Нет, кто-то колотил по двери.
Оливия взглянула на часы. Как она умудрилась проспать до восьми? Она всегда вставала в шесть.
Оливия выбралась из постели и надела свой любимый теплый халат и пушистые тапочки, прощальный подарок от Камиллы.
Дзинь! Дзинь!
– Уже иду! – крикнула она, не понимая, кто мог прийти к ней ранним воскресным утром. Кто вообще мог знать, что она здесь?
А, вспомнила Оливия, подходя к двери. Доверенное лицо. В письме отца говорилось, что этот человек каждое утро будет заезжать, чтобы убедиться в том, что Оливия все еще в доме.
«А ведь я действительно здесь, – подумала она, оглядывая гостиную при ярком утреннем свете. – Глазам своим не верю, но я здесь».
Дзинь!
Оливия открыла дверь. Это и есть смотрительница? На пороге стояла привлекательная женщина лет сорока с рыжими волосами. На ней были короткий розовый пиджак и джинсы, плотно облегающие сексуальную фигуру.
– Давайте договоримся сразу, – сказала женщина с недовольным видом, откидывая назад пышную гриву кудрявых волос, – когда я приду завтра утром, чтобы забрать чеки, я позвоню только один раз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60