И как ни печально, делают не в первый раз.
Впрочем, предложенное описание преступника, или профиль, вряд ли пригодится в охоте на Поэта. Обобщенные черты, вброшенные в круг по мере обсуждения, реконструировали его внутренний мир. Злоба. Отчуждение. Высокая образованность и интеллигентность. Как выделить эти черты среди массы людей? Ни малейшего шанса.
Вдруг в обсуждение вступил Бэкус, сразу же задав нужное направление:
— Если принять последнюю версию Брасс, тогда вопрос: почему детективы из отдела по расследованию убийств?
— Ответив на этот вопрос, мы получим преступника. В этом вся загвоздка. Что касается поэзии, это лишь прикрытие.
— Богатый или бедный?
— У него есть деньги. Должны быть. Где бы он ни был, он не останавливается. У него нет работы: его дело — убивать.
— У него должен быть счет в банке, или богатые родители, или еще что-то. Ему нужен транспорт и деньги на бензин.
Обсуждение продолжалось еще минут двадцать, в это время Доран записывала результаты профилирования. Затем Бэкус закрыл дискуссию, предложив всем хорошенько выспаться перед завтрашним отъездом.
Когда заседание закончилось, ко мне подошли несколько агентов, чтобы представиться, высказать сочувствие по поводу брата или восхититься результатами моего поиска. Таких оказалось немного, но в их числе были Хазелтон и Доран. Спустя несколько минут я начал было искать глазами Уэллинг, да тут подошел Торсон. Он подал руку, и, замявшись, я приветственно ее потряс.
— Не собирался вас напрягать, — сказал он, добродушно улыбаясь.
— Все в порядке.
Его пожатие оказалось жестким. После обычного двухсекундного контакта я попытался отпустить руку. Он не понял. Наоборот, потянул меня за руку к себе и приблизился так, чтобы я один мог услышать его слова.
— Хорошо, что твой брат этого не видит, — прошипел он в ухо. — Если бы я влез в дело так, как это сделал ты, мне было бы стыдно. Я бы жить не смог.
Выпрямившись, он продолжал улыбаться. Ошарашенно глядя на него, я неожиданно для себя кивнул. Отпустив наконец мою руку, Торсон исчез. Как ни унизительно, я даже не попытался себя защитить. И кивнул-то как дурак.
— Что это было?
Я обернулся. Вопрос задала Рейчел Уэллинг.
— Гм... Ничего.
— Что бы он ни сказал, забудьте. Он может вести себя как скотина.
Я кивнул.
— Кстати, я тоже думал об этом.
— Что же, вернемся в зал заседаний. Я проголодалась.
В холле она пересказала мне план поездки:
— Мы выезжаем завтра, рано утром. Вам лучше остаться здесь, чтобы не возвращаться в «Хилтон». Общежитие для приезжих по пятницам свободно. Поселим вас там, и останется только сообщить в «Хилтон», чтобы они освободили номер и переправили вещи в Денвер. Как вам моя идея?
— Ну-у, я думаю...
Я продолжал переваривать стычку с Торсоном.
— Хрен с ним!
— Что?
— Этот ваш Торсон, он действительно свинья.
— Забудьте, он не мой. Мы уезжаем, а он остается здесь. Что вы решили насчет «Хилтона»?
— Да-а, отличная мысль. Компьютер и все самое важное у меня уже здесь.
— Я позабочусь, чтобы утром вам принесли свежую рубашку.
— Да, и машина. Я брал ее напрокат в гараже отеля.
— Ключи?
Я вытащил их из кармана.
— Давайте сюда. Мы все уладим.
Глава 23
Ранним утром, когда рассвет лишь угадывался сквозь шторы, Гладден беспокойно перемещался по квартире Дарлены, слишком нервный, чтобы заснуть, и слишком возбужденный, чтобы думать про сон. Он метался по небольшим комнаткам, размышляя, планируя и ожидая. Заглянул в спальню, чтобы увидеть Дарлену, несколько секунд смотрел, как она лежит на кровати, потом вернулся в гостиную.
К стенам были приколоты афиши старых порнофильмов, так и не вставленные в рамки, а квартиру наполняли груды бессмысленных сувениров, собранных за бессмысленную жизнь. Вещи словно покрывал налет табачного дыма. Хотя Гладден курил, эта мелочь показалась ему отвратительной. Ужасное, грязное место.
Остановившись, он посмотрел на одну из афиш, от фильма с названием «Внутри Дарлены». Она говорила, что снималась в начале восьмидесятых, до того как видео преобразило этот бизнес. Потом звезда состарилась, а время и образ жизни оставили свои следы вокруг глаз и губ. С мечтательной улыбкой она показала афиши, где аэрограф художника изображал ее тело гладким, а лицо — молодым.
На плакатах он видел только имя: Дарлена. Фамилия там ни к чему. Гладден задумался: каково это, жить здесь, где со стен над тобой смеются изображения твоего прошлого "я".
Повернувшись, он обратил внимание на сумочку, лежавшую на карточном столе в столовой, и осмотрел содержимое. Косметика, сигаретные пачки, по большей части пустые, и спички. Да, еще газовый баллончик и бумажник с семью долларами внутри. Взглянув на водительское удостоверение, он обнаружил там полное имя женщины.
— Дарлена Кугель, — вслух произнес Гладден. — Очень приятно.
Забрав деньги, он сложил остальные вещи обратно. Семь долларов. Деньги небольшие, и все же семь долларов — они везде семь долларов. Продавец из «Диджи-тайма» заставил оплатить камеру вперед. У Гладдена оставалось несколько сотен, и он рассудил, что семь баксов в плюсе лишними не будут.
Оставив денежные хлопоты, он продолжал расхаживать по дому. Проблема состояла в недостатке времени. Камеру должны доставить из Нью-Йорка не ранее среды. Еще пять дней. Гладден понимал, что безопаснее ждать именно здесь, у Дарлены. И он знал, что с кондиционером это вполне возможно.
Для похода в магазин пришлось составить список. Полки для продуктов оказались почти пустыми: у Дарлены не было ничего, кроме консервов из тунца, а такое дерьмо он просто ненавидел. Придется выйти в город, запастись продуктами и лишь тогда залечь на дно до среды. Многого не потребуется. Питьевая вода: вероятно, Дарлена предпочитала пить водопроводную. Фрукты, конфеты. Возможно, хорошее красное вино.
Снаружи послышалось, как подъехала машина. Подойдя к двери, Гладден прислушался, уловив наконец звук, которого ждал так долго. На землю упала свернутая газета. Дарлена проговорилась, что газеты выписывает сосед. Гладден очень гордился собой за то, что догадался спросить. Он двинулся к окну и выглянул на улицу, прикрываясь жалюзи. Рассвет показался серым и туманным. Никакого движения снаружи.
Открыв два замка, Гладден вышел на улицу и вдохнул бодрящий утренний воздух. Осмотревшись, он заметил сверток, лежавший на тротуаре возле соседской двери. Свет за дверью не горел. Гладден быстро вышел, подобрал газету и вернулся в квартиру.
Присев на диван, он нашел раздел городских новостей и пролистал все восемь страниц. Статьи не было. Ни слова о горничной. Отложив в сторону раздел, он взялся за первую половину выпуска.
Гладден перевернул газету и увидел собственное фото в нижнем правом углу самой первой страницы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131
Впрочем, предложенное описание преступника, или профиль, вряд ли пригодится в охоте на Поэта. Обобщенные черты, вброшенные в круг по мере обсуждения, реконструировали его внутренний мир. Злоба. Отчуждение. Высокая образованность и интеллигентность. Как выделить эти черты среди массы людей? Ни малейшего шанса.
Вдруг в обсуждение вступил Бэкус, сразу же задав нужное направление:
— Если принять последнюю версию Брасс, тогда вопрос: почему детективы из отдела по расследованию убийств?
— Ответив на этот вопрос, мы получим преступника. В этом вся загвоздка. Что касается поэзии, это лишь прикрытие.
— Богатый или бедный?
— У него есть деньги. Должны быть. Где бы он ни был, он не останавливается. У него нет работы: его дело — убивать.
— У него должен быть счет в банке, или богатые родители, или еще что-то. Ему нужен транспорт и деньги на бензин.
Обсуждение продолжалось еще минут двадцать, в это время Доран записывала результаты профилирования. Затем Бэкус закрыл дискуссию, предложив всем хорошенько выспаться перед завтрашним отъездом.
Когда заседание закончилось, ко мне подошли несколько агентов, чтобы представиться, высказать сочувствие по поводу брата или восхититься результатами моего поиска. Таких оказалось немного, но в их числе были Хазелтон и Доран. Спустя несколько минут я начал было искать глазами Уэллинг, да тут подошел Торсон. Он подал руку, и, замявшись, я приветственно ее потряс.
— Не собирался вас напрягать, — сказал он, добродушно улыбаясь.
— Все в порядке.
Его пожатие оказалось жестким. После обычного двухсекундного контакта я попытался отпустить руку. Он не понял. Наоборот, потянул меня за руку к себе и приблизился так, чтобы я один мог услышать его слова.
— Хорошо, что твой брат этого не видит, — прошипел он в ухо. — Если бы я влез в дело так, как это сделал ты, мне было бы стыдно. Я бы жить не смог.
Выпрямившись, он продолжал улыбаться. Ошарашенно глядя на него, я неожиданно для себя кивнул. Отпустив наконец мою руку, Торсон исчез. Как ни унизительно, я даже не попытался себя защитить. И кивнул-то как дурак.
— Что это было?
Я обернулся. Вопрос задала Рейчел Уэллинг.
— Гм... Ничего.
— Что бы он ни сказал, забудьте. Он может вести себя как скотина.
Я кивнул.
— Кстати, я тоже думал об этом.
— Что же, вернемся в зал заседаний. Я проголодалась.
В холле она пересказала мне план поездки:
— Мы выезжаем завтра, рано утром. Вам лучше остаться здесь, чтобы не возвращаться в «Хилтон». Общежитие для приезжих по пятницам свободно. Поселим вас там, и останется только сообщить в «Хилтон», чтобы они освободили номер и переправили вещи в Денвер. Как вам моя идея?
— Ну-у, я думаю...
Я продолжал переваривать стычку с Торсоном.
— Хрен с ним!
— Что?
— Этот ваш Торсон, он действительно свинья.
— Забудьте, он не мой. Мы уезжаем, а он остается здесь. Что вы решили насчет «Хилтона»?
— Да-а, отличная мысль. Компьютер и все самое важное у меня уже здесь.
— Я позабочусь, чтобы утром вам принесли свежую рубашку.
— Да, и машина. Я брал ее напрокат в гараже отеля.
— Ключи?
Я вытащил их из кармана.
— Давайте сюда. Мы все уладим.
Глава 23
Ранним утром, когда рассвет лишь угадывался сквозь шторы, Гладден беспокойно перемещался по квартире Дарлены, слишком нервный, чтобы заснуть, и слишком возбужденный, чтобы думать про сон. Он метался по небольшим комнаткам, размышляя, планируя и ожидая. Заглянул в спальню, чтобы увидеть Дарлену, несколько секунд смотрел, как она лежит на кровати, потом вернулся в гостиную.
К стенам были приколоты афиши старых порнофильмов, так и не вставленные в рамки, а квартиру наполняли груды бессмысленных сувениров, собранных за бессмысленную жизнь. Вещи словно покрывал налет табачного дыма. Хотя Гладден курил, эта мелочь показалась ему отвратительной. Ужасное, грязное место.
Остановившись, он посмотрел на одну из афиш, от фильма с названием «Внутри Дарлены». Она говорила, что снималась в начале восьмидесятых, до того как видео преобразило этот бизнес. Потом звезда состарилась, а время и образ жизни оставили свои следы вокруг глаз и губ. С мечтательной улыбкой она показала афиши, где аэрограф художника изображал ее тело гладким, а лицо — молодым.
На плакатах он видел только имя: Дарлена. Фамилия там ни к чему. Гладден задумался: каково это, жить здесь, где со стен над тобой смеются изображения твоего прошлого "я".
Повернувшись, он обратил внимание на сумочку, лежавшую на карточном столе в столовой, и осмотрел содержимое. Косметика, сигаретные пачки, по большей части пустые, и спички. Да, еще газовый баллончик и бумажник с семью долларами внутри. Взглянув на водительское удостоверение, он обнаружил там полное имя женщины.
— Дарлена Кугель, — вслух произнес Гладден. — Очень приятно.
Забрав деньги, он сложил остальные вещи обратно. Семь долларов. Деньги небольшие, и все же семь долларов — они везде семь долларов. Продавец из «Диджи-тайма» заставил оплатить камеру вперед. У Гладдена оставалось несколько сотен, и он рассудил, что семь баксов в плюсе лишними не будут.
Оставив денежные хлопоты, он продолжал расхаживать по дому. Проблема состояла в недостатке времени. Камеру должны доставить из Нью-Йорка не ранее среды. Еще пять дней. Гладден понимал, что безопаснее ждать именно здесь, у Дарлены. И он знал, что с кондиционером это вполне возможно.
Для похода в магазин пришлось составить список. Полки для продуктов оказались почти пустыми: у Дарлены не было ничего, кроме консервов из тунца, а такое дерьмо он просто ненавидел. Придется выйти в город, запастись продуктами и лишь тогда залечь на дно до среды. Многого не потребуется. Питьевая вода: вероятно, Дарлена предпочитала пить водопроводную. Фрукты, конфеты. Возможно, хорошее красное вино.
Снаружи послышалось, как подъехала машина. Подойдя к двери, Гладден прислушался, уловив наконец звук, которого ждал так долго. На землю упала свернутая газета. Дарлена проговорилась, что газеты выписывает сосед. Гладден очень гордился собой за то, что догадался спросить. Он двинулся к окну и выглянул на улицу, прикрываясь жалюзи. Рассвет показался серым и туманным. Никакого движения снаружи.
Открыв два замка, Гладден вышел на улицу и вдохнул бодрящий утренний воздух. Осмотревшись, он заметил сверток, лежавший на тротуаре возле соседской двери. Свет за дверью не горел. Гладден быстро вышел, подобрал газету и вернулся в квартиру.
Присев на диван, он нашел раздел городских новостей и пролистал все восемь страниц. Статьи не было. Ни слова о горничной. Отложив в сторону раздел, он взялся за первую половину выпуска.
Гладден перевернул газету и увидел собственное фото в нижнем правом углу самой первой страницы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131