Маккэффри и Бледшоу были напарниками семь лет и расследовали ряд громких убийств, произошедших за это время в городе. Одно из расследований, как считают, частично связано со смертью самого Маккэффри.
Полиция заявила, что депрессивное состояние детектива объяснялось его неудачей в расследовании дела об убийстве Поли Амхерст, учительницы начальных классов, похищенной из кампуса в частной школе Хопкинса, тело которой обнаружили изуродованным. Считают, что извращенная жестокость, с которой расчленили тело женщины, постепенно привела детектива к мысли расстаться с жизнью. К тому же у Маккэффри были проблемы со спиртным.
«Полиция лишилась не одного детектива, — сказал Либлинг на слушаниях в понедельник, — она потеряла двух своих лучших следователей. Теперь им не найти таких парней, какими были Маккэффри и Бледшоу. Департамент высек сам себя»". Джек, это все.
— Отлично. Гм... думаю, придется тебе отправить статью в мой электронный ящик. Компьютер здесь, со мной, так что сообщение получу быстро.
— Договорились. Что делаем с остальными данными?
— Если не трудно, вернись, пожалуйста, к заголовкам. Есть ли среди них упоминания о деле Маккэффри или это публикации о разных делах?
С полминуты она просматривала тексты.
— Кажется, здесь лишь статьи о расследованиях. Немного по теме «школьный учитель». И совсем ничего про самоубийства. Кстати, причина, по которой только что прочитанный текст не попал в прошлый поиск, в том, что в описании статьи не оказалось слова «самоубийство». А я ввела его в том запросе как ключ.
Это я уже понял. Статьи про школьного учителя пришлось также бросить в почту. Сказав Лори спасибо, я попрощался и повесил трубку.
* * *
Набрав номер бюро детективов полиции Балтимора, я попросил к телефону Джерри Либлинга.
— Либлинг, слушаю.
— Детектив Либлинг, меня зовут Джек Макэвой, и я полагаю, вы можете мне помочь. Мне необходимо найти Дана Бледшоу.
— По какому вопросу?
— Хотелось бы обсудить это с ним.
— Извините, но у меня еще один звонок, так что ничем помочь не могу.
— Послушайте, я знаю о том, что он пытался сделать для Маккэффри. И знаю кое-что, способное ему помочь. Это действительно все, что я могу рассказать сейчас. Не поможете мне, значит, не поможете и Бледшоу. Если хотите, могу оставить свой номер. Почему бы не созвониться и не передать ему эти слова? Пусть решает сам.
Долгое молчание на том конце провода, слишком долгое. Я уже подумал, что говорил в пустоту.
— Алло?
— Да. Я здесь. Знаете, если Дан захочет с вами говорить, он будет говорить. Просто позвоните ему. Номер есть в книге.
— В телефонной книге?
— Правильно. Извините, у меня дела.
Он повесил трубку. Глупейшее положение. Даже не подумал о такой возможности. Потому что не слышал ни об одном полицейском, номер которого значился бы в книге. Связавшись со справочной Балтимора, я назвал оператору имя бывшего детектива.
— У меня нет записей по Даниелу Бледшоу, но есть две компании — «Страхование Бледшоу» и «Расследования Бледшоу».
— Ладно, давайте то, что есть.
— Здесь две разные записи, разные телефоны и один и тот же адрес — Феллс-Пойнт.
Получив телефон, я набрал номер фирмы, занимавшейся расследованиями. Ответила женщина:
— "Расследования Бледшоу". Слушаю вас.
— Здравствуйте, могу ли я поговорить с Даном?
— Простите, сейчас он временно недоступен.
— Не знаете, можно ли застать его в течение дня?
— Он и сейчас где-то здесь. Его местный телефон на линии, да только он чем-то занят. Когда Дан вне офиса, ему звонят по прямому. Так что шеф точно в офисе, но я не в курсе дел и не знаю, как долго он здесь задержится.
Феллс-Пойнт оказался полосой земли, вытянувшейся к западу от внутреннего порта Балтимора. Магазины для заезжих туристов и отели отступили, давая место более традиционным заведениям — барам и небольшим лавчонкам, потом им на смену пришли старые кирпичные строения и трущобы Маленькой Италии. Местами выбитый асфальт обнажал брусчатку, а ветер приносил не то запах моря, не то аромат сахарного завода, располагавшегося по другую сторону, у входа в бухту.
«Страхование Бледшоу» и «Расследования Бледшоу» располагались в одноэтажном кирпичном здании на перекрестке улиц Каролина и Флит. Стрелки показывали час с минутами.
На двери небольшого, обращенного на улицу офиса висела табличка с изображением часов, на которых стрелки передвигались вручную, и подписью «Буду на месте в...». Стрелка уперлась точно в час дня. Посмотрев вокруг, я не обнаружил никого, кто торопился бы исполнить обещание и вернуться на место к указанному сроку. Пойти было некуда.
Прогулявшись до магазина на Флит-стрит, я купил кока-колу и вернулся к своей машине. С водительского сиденья отлично просматривалась дверь офиса. Так я просидел минут двадцать, пока не увидел мужчину средних лет, темноволосого, без намека на седину, но с уже наметившимся животиком. Прихрамывая, человек направлялся к двери офиса.
Захватив сумку с ноутбуком, я последовал за ним.
Офис Бледшоу выглядел так, словно изначально он задумывался как врачебный кабинет. Впрочем, непонятно, как доктор мог оставить лишь один вход, особенно в таком районе, как этот. За входной дверью находилась небольшая приемная, где была сдвижная стеклянная панель и небольшая стойка для секретаря. Стеклянная панель, похожая на дверь душевой, оказалась закрытой. Распахнув дверь, я услышал звонок телефона, но трубку никто не снимал.
На несколько секунд я замер на месте, чтобы осмотреться. В комнате стояли старый диван и небольшой столик. Места для другой мебели просто не оставалось. По столу раскиданы журналы, все не менее чем шестимесячной давности. Собравшись было поздороваться или постучать, я вдруг услышал звук спускаемой в туалете воды, где-то за стеклянной дверью.
Затем сквозь стекло я увидел расплывчатую фигуру, и тут же дверь слева отворилась. В двери стоял темноволосый человек. Теперь я заметил, что у него усы, тонкая полоска которых казалась едва заметной.
— Здравствуйте, чем могу помочь?
— Вы Даниел Бледшоу?
— Совершенно верно.
— Джек Макэвой. Мне нужно задать вам несколько вопросов относительно Джона Маккэффри. Думаю, это будет полезно нам обоим.
— Джон Маккэффри? Это было так давно.
Его взгляд упал на сумку с ноутбуком.
— Не беспокойтесь, это просто компьютер. Можно присесть?
— Конечно. Почему бы нет?
За ним я вошел в небольшой холл, где находилось еще три двери, все по правой стороне. Он открыл первую, и мы вошли в помещение, отделанное недорогим ламинатом. На стене висели выданная администрацией штата лицензия и несколько фотографий из прошлой, полицейской жизни Бледшоу.
Все вокруг выглядело таким же убогим, как и его усы, однако я не собирался придавать этому какого-либо значения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131
Полиция заявила, что депрессивное состояние детектива объяснялось его неудачей в расследовании дела об убийстве Поли Амхерст, учительницы начальных классов, похищенной из кампуса в частной школе Хопкинса, тело которой обнаружили изуродованным. Считают, что извращенная жестокость, с которой расчленили тело женщины, постепенно привела детектива к мысли расстаться с жизнью. К тому же у Маккэффри были проблемы со спиртным.
«Полиция лишилась не одного детектива, — сказал Либлинг на слушаниях в понедельник, — она потеряла двух своих лучших следователей. Теперь им не найти таких парней, какими были Маккэффри и Бледшоу. Департамент высек сам себя»". Джек, это все.
— Отлично. Гм... думаю, придется тебе отправить статью в мой электронный ящик. Компьютер здесь, со мной, так что сообщение получу быстро.
— Договорились. Что делаем с остальными данными?
— Если не трудно, вернись, пожалуйста, к заголовкам. Есть ли среди них упоминания о деле Маккэффри или это публикации о разных делах?
С полминуты она просматривала тексты.
— Кажется, здесь лишь статьи о расследованиях. Немного по теме «школьный учитель». И совсем ничего про самоубийства. Кстати, причина, по которой только что прочитанный текст не попал в прошлый поиск, в том, что в описании статьи не оказалось слова «самоубийство». А я ввела его в том запросе как ключ.
Это я уже понял. Статьи про школьного учителя пришлось также бросить в почту. Сказав Лори спасибо, я попрощался и повесил трубку.
* * *
Набрав номер бюро детективов полиции Балтимора, я попросил к телефону Джерри Либлинга.
— Либлинг, слушаю.
— Детектив Либлинг, меня зовут Джек Макэвой, и я полагаю, вы можете мне помочь. Мне необходимо найти Дана Бледшоу.
— По какому вопросу?
— Хотелось бы обсудить это с ним.
— Извините, но у меня еще один звонок, так что ничем помочь не могу.
— Послушайте, я знаю о том, что он пытался сделать для Маккэффри. И знаю кое-что, способное ему помочь. Это действительно все, что я могу рассказать сейчас. Не поможете мне, значит, не поможете и Бледшоу. Если хотите, могу оставить свой номер. Почему бы не созвониться и не передать ему эти слова? Пусть решает сам.
Долгое молчание на том конце провода, слишком долгое. Я уже подумал, что говорил в пустоту.
— Алло?
— Да. Я здесь. Знаете, если Дан захочет с вами говорить, он будет говорить. Просто позвоните ему. Номер есть в книге.
— В телефонной книге?
— Правильно. Извините, у меня дела.
Он повесил трубку. Глупейшее положение. Даже не подумал о такой возможности. Потому что не слышал ни об одном полицейском, номер которого значился бы в книге. Связавшись со справочной Балтимора, я назвал оператору имя бывшего детектива.
— У меня нет записей по Даниелу Бледшоу, но есть две компании — «Страхование Бледшоу» и «Расследования Бледшоу».
— Ладно, давайте то, что есть.
— Здесь две разные записи, разные телефоны и один и тот же адрес — Феллс-Пойнт.
Получив телефон, я набрал номер фирмы, занимавшейся расследованиями. Ответила женщина:
— "Расследования Бледшоу". Слушаю вас.
— Здравствуйте, могу ли я поговорить с Даном?
— Простите, сейчас он временно недоступен.
— Не знаете, можно ли застать его в течение дня?
— Он и сейчас где-то здесь. Его местный телефон на линии, да только он чем-то занят. Когда Дан вне офиса, ему звонят по прямому. Так что шеф точно в офисе, но я не в курсе дел и не знаю, как долго он здесь задержится.
Феллс-Пойнт оказался полосой земли, вытянувшейся к западу от внутреннего порта Балтимора. Магазины для заезжих туристов и отели отступили, давая место более традиционным заведениям — барам и небольшим лавчонкам, потом им на смену пришли старые кирпичные строения и трущобы Маленькой Италии. Местами выбитый асфальт обнажал брусчатку, а ветер приносил не то запах моря, не то аромат сахарного завода, располагавшегося по другую сторону, у входа в бухту.
«Страхование Бледшоу» и «Расследования Бледшоу» располагались в одноэтажном кирпичном здании на перекрестке улиц Каролина и Флит. Стрелки показывали час с минутами.
На двери небольшого, обращенного на улицу офиса висела табличка с изображением часов, на которых стрелки передвигались вручную, и подписью «Буду на месте в...». Стрелка уперлась точно в час дня. Посмотрев вокруг, я не обнаружил никого, кто торопился бы исполнить обещание и вернуться на место к указанному сроку. Пойти было некуда.
Прогулявшись до магазина на Флит-стрит, я купил кока-колу и вернулся к своей машине. С водительского сиденья отлично просматривалась дверь офиса. Так я просидел минут двадцать, пока не увидел мужчину средних лет, темноволосого, без намека на седину, но с уже наметившимся животиком. Прихрамывая, человек направлялся к двери офиса.
Захватив сумку с ноутбуком, я последовал за ним.
Офис Бледшоу выглядел так, словно изначально он задумывался как врачебный кабинет. Впрочем, непонятно, как доктор мог оставить лишь один вход, особенно в таком районе, как этот. За входной дверью находилась небольшая приемная, где была сдвижная стеклянная панель и небольшая стойка для секретаря. Стеклянная панель, похожая на дверь душевой, оказалась закрытой. Распахнув дверь, я услышал звонок телефона, но трубку никто не снимал.
На несколько секунд я замер на месте, чтобы осмотреться. В комнате стояли старый диван и небольшой столик. Места для другой мебели просто не оставалось. По столу раскиданы журналы, все не менее чем шестимесячной давности. Собравшись было поздороваться или постучать, я вдруг услышал звук спускаемой в туалете воды, где-то за стеклянной дверью.
Затем сквозь стекло я увидел расплывчатую фигуру, и тут же дверь слева отворилась. В двери стоял темноволосый человек. Теперь я заметил, что у него усы, тонкая полоска которых казалась едва заметной.
— Здравствуйте, чем могу помочь?
— Вы Даниел Бледшоу?
— Совершенно верно.
— Джек Макэвой. Мне нужно задать вам несколько вопросов относительно Джона Маккэффри. Думаю, это будет полезно нам обоим.
— Джон Маккэффри? Это было так давно.
Его взгляд упал на сумку с ноутбуком.
— Не беспокойтесь, это просто компьютер. Можно присесть?
— Конечно. Почему бы нет?
За ним я вошел в небольшой холл, где находилось еще три двери, все по правой стороне. Он открыл первую, и мы вошли в помещение, отделанное недорогим ламинатом. На стене висели выданная администрацией штата лицензия и несколько фотографий из прошлой, полицейской жизни Бледшоу.
Все вокруг выглядело таким же убогим, как и его усы, однако я не собирался придавать этому какого-либо значения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131