Он шепчет поверх трубки, чтобы я опять пришел во второй половине дня.
Принс так гордится своим успехом по моему трудоустройству, что вот-вот лопнет от самодовольства. Дело нешуточное - он спас меня от смертного приговора и нашел мне работу. Но, как ни стараюсь, я не могу развеселиться, пока Файрстоун, ловко изворачиваясь, преодолевая мощное уличное движение, мчит нас обратно в «Йогис».
Глава 15
Я решаю скрыться на время в подземельях юридического колледжа и провожу пару часов, слоняясь между стеллажами, просматривая папки с делами клиентов, чье доверие обманули страховые компании. Убиваю время, попросту говоря.
Потом сажусь в машину и медленно направляюсь в район аэропорта. Я приезжаю к Брюзеру в три тридцать. Окрестности кажутся еще непригляднее, чем несколько часов назад. На улице в пять рядов движутся автомобили, и по ее сторонам я вижу небольшие предприятия, склады, маленькие неосвещенные бары и клубы, где обычно по вечерам расслабляются рабочие. Здесь совсем рядом аэропорт, и реактивные самолеты ревут прямо над головой.
Коммерческое предприятие Брюзера расположено на Гринуэй-плаза. Пока я сижу в машине на грязной парковке, замечаю, что вдобавок к химчистке и видеопрокату здесь же находятся винная лавочка и маленькое кафе. Наверняка трудно сказать, потому что окна зашторены, а двери заперты, но сдается, что сама юридическая контора занимает шесть-семь помещений в центре здания. Сжав челюсти, я рывком открываю дверь.
Секретарша Дрю сидит за перегородкой высотой ей по грудь. Она в джинсах, у нее крашеные волосы и умопомрачительная фигура, все линии и выпуклости выставлены напоказ самым откровенным образом.
Я объясняю, почему я здесь, и жду, что она встретит меня в штыки и велит убираться, но она вежлива. Томно, но довольно толково она, совершенно не удивляясь, предлагает заполнить необходимые для приема на работу документы. Я потрясен, узнав, что юридическая фирма Дж. Лаймена Стоуна обеспечивает служащим страховку здоровья на весьма солидную сумму. Я тщательно прочитываю мелкий шрифт, потому что боюсь обнаружить какое-нибудь незначительное примечание, которое позволит Брюзеру еще глубже запустить когти в мои печенки, но никаких подвохов не нахожу. Я спрашиваю, можно ли повидать мистера Стоуна, и секретарша просит меня подождать. Я сажусь на стул с пластиковым покрытием, их несколько стоит у стены. Приемная очень напоминает любое муниципальное учреждение по оказанию социальной помощи - выложенный плиткой давно не мытый пол, дешевые стулья, хилые полупрозрачные перегородки и поразительная смесь разномастных журналов со многими отсутствующими страницами. Секретарша быстро печатает на машинке и в то же время отвечает на телефонные звонки. Звонят часто, и она очень ловко управляется, ухитряясь барабанить по клавишам и одновременно болтать с клиентами.
Через некоторое время она приглашает меня войти к боссу. Брюзер по-прежнему за столом и тщательно, словно придирчивый бухгалтер, просматривает заполненные мной бумаги. Я удивляюсь, с каким вниманием он вникает во все подробности. Он снова приветствует меня, напоминает о финансовой стороне нашего соглашения, а затем подталкивает ко мне по столу договор. Теперь в пробелах всюду стоит мое имя.
Я читаю и подписываю. Здесь есть пункт о месячном испытательном, вернее, вступительном, сроке. По желанию одной из сторон соглашение может быть расторгнуто по его истечении.
Я очень благодарен за этот пункт, но чувствую, что он помещен сюда на вполне оправданных основаниях.
Я рассказываю о своем банкротстве. Завтра я должен быть в суде и впервые встретиться со своими кредиторами. Это называется «опрос должника», и адвокаты, нанятые людьми, которых я поставил в затруднительные обстоятельства, станут копаться в моем грязном белье. Они имеют право задать мне буквально любой вопрос насчет моих финансов и вообще житья-бытья. Но дело будет негромкое, и очень вероятно, что никто не придет поджаривать меня на медленном огне.
В моих интересах из-за слушания дела еще несколько дней оставаться безработным. Я прошу Брюзера пока придержать мои документы и отложить выдачу жалованья. В моей просьбе есть элемент ловкачества, и Брюзеру это нравится. Пожалуйста, он согласен, нет проблем.
Он быстро проводит меня по всему помещению для знакомства с рабочей обстановкой. Все так, как я себе представлял, - небольшая потогонная мастерская, состоящая из беспорядочно расположенных комнатушек, появившихся, когда здание расширялось и перестраивалось и между помещениями снимались перегородки. Мы все дальше и дальше углубляемся в лабиринт. Брюзер представляет меня двум замученным женщинам, сидящим в маленькой комнатке, сплошь заставленной компьютерами и принтерами; да, эти женщины, конечно, никогда не исполняли танец живота в клубе напротив.
- У нас, кажется, уже шесть девушек здесь работают, - говорит он, следуя дальше. Секретарша тоже просто «девушка».
Потом он знакомит меня с двумя адвокатами, довольно симпатичными парнями, плохо одетыми, работающими в тесной, скверно обставленной комнатушке.
- У нас штат сократился до пяти адвокатов, - объясняет Брюзер, когда мы входим в библиотеку. - Было семь, но слишком много с ними мороки. Достаточно четырех-пяти. Чем больше служащих, тем больше мне самому приходится вникать в дела и решать. То же самое и с девицами.
Библиотека - длинная узкая комната, по стенам от пола до потолка тянутся полки, беспорядочно заставленные книгами. Длинный стол в центре завален раскрытыми томами и свернутыми в трубки документами.
- Некоторые из моих парней просто свиньи, - бормочет он под нос. - Так что вы думаете о моих маленьких владениях?
- Здесь прекрасно, - отвечаю я и не вру. Я чувствую облегчение, убедившись, что здесь действительно занимаются юриспруденцией. Возможно, Брюзер и темная лошадка с нужными связями, тайными делишками и не совсем законными инвестициями, но все же он настоящий адвокат, и в его конторе царят деловой шум и суета юридического бизнеса.
- Не такие модные, как у больших парней в городе, - говорит он отнюдь не смиренным тоном. Он делает знак, и мы выходим из библиотеки. Еще две двери, и рядом со стойкой газированной воды расположен хорошо обжитой кабинет.
В нем стол, несколько стульев, шкаф-картотека, полки с папками, а на стенах репродукции, изображающие лошадей. На столе телефонный аппарат, диктофон и стопка блокнотов. Все чисто. В воздухе стоит запах дезинфекции, как будто здесь убирали час назад.
Брюзер вручает мне два ключа на кольце.
- Этот от наружной двери, этот от вашего кабинета. Можете приходить и уходить когда угодно. Только ночью надо соблюдать осторожность. У нас здесь не лучшая часть города.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162
Принс так гордится своим успехом по моему трудоустройству, что вот-вот лопнет от самодовольства. Дело нешуточное - он спас меня от смертного приговора и нашел мне работу. Но, как ни стараюсь, я не могу развеселиться, пока Файрстоун, ловко изворачиваясь, преодолевая мощное уличное движение, мчит нас обратно в «Йогис».
Глава 15
Я решаю скрыться на время в подземельях юридического колледжа и провожу пару часов, слоняясь между стеллажами, просматривая папки с делами клиентов, чье доверие обманули страховые компании. Убиваю время, попросту говоря.
Потом сажусь в машину и медленно направляюсь в район аэропорта. Я приезжаю к Брюзеру в три тридцать. Окрестности кажутся еще непригляднее, чем несколько часов назад. На улице в пять рядов движутся автомобили, и по ее сторонам я вижу небольшие предприятия, склады, маленькие неосвещенные бары и клубы, где обычно по вечерам расслабляются рабочие. Здесь совсем рядом аэропорт, и реактивные самолеты ревут прямо над головой.
Коммерческое предприятие Брюзера расположено на Гринуэй-плаза. Пока я сижу в машине на грязной парковке, замечаю, что вдобавок к химчистке и видеопрокату здесь же находятся винная лавочка и маленькое кафе. Наверняка трудно сказать, потому что окна зашторены, а двери заперты, но сдается, что сама юридическая контора занимает шесть-семь помещений в центре здания. Сжав челюсти, я рывком открываю дверь.
Секретарша Дрю сидит за перегородкой высотой ей по грудь. Она в джинсах, у нее крашеные волосы и умопомрачительная фигура, все линии и выпуклости выставлены напоказ самым откровенным образом.
Я объясняю, почему я здесь, и жду, что она встретит меня в штыки и велит убираться, но она вежлива. Томно, но довольно толково она, совершенно не удивляясь, предлагает заполнить необходимые для приема на работу документы. Я потрясен, узнав, что юридическая фирма Дж. Лаймена Стоуна обеспечивает служащим страховку здоровья на весьма солидную сумму. Я тщательно прочитываю мелкий шрифт, потому что боюсь обнаружить какое-нибудь незначительное примечание, которое позволит Брюзеру еще глубже запустить когти в мои печенки, но никаких подвохов не нахожу. Я спрашиваю, можно ли повидать мистера Стоуна, и секретарша просит меня подождать. Я сажусь на стул с пластиковым покрытием, их несколько стоит у стены. Приемная очень напоминает любое муниципальное учреждение по оказанию социальной помощи - выложенный плиткой давно не мытый пол, дешевые стулья, хилые полупрозрачные перегородки и поразительная смесь разномастных журналов со многими отсутствующими страницами. Секретарша быстро печатает на машинке и в то же время отвечает на телефонные звонки. Звонят часто, и она очень ловко управляется, ухитряясь барабанить по клавишам и одновременно болтать с клиентами.
Через некоторое время она приглашает меня войти к боссу. Брюзер по-прежнему за столом и тщательно, словно придирчивый бухгалтер, просматривает заполненные мной бумаги. Я удивляюсь, с каким вниманием он вникает во все подробности. Он снова приветствует меня, напоминает о финансовой стороне нашего соглашения, а затем подталкивает ко мне по столу договор. Теперь в пробелах всюду стоит мое имя.
Я читаю и подписываю. Здесь есть пункт о месячном испытательном, вернее, вступительном, сроке. По желанию одной из сторон соглашение может быть расторгнуто по его истечении.
Я очень благодарен за этот пункт, но чувствую, что он помещен сюда на вполне оправданных основаниях.
Я рассказываю о своем банкротстве. Завтра я должен быть в суде и впервые встретиться со своими кредиторами. Это называется «опрос должника», и адвокаты, нанятые людьми, которых я поставил в затруднительные обстоятельства, станут копаться в моем грязном белье. Они имеют право задать мне буквально любой вопрос насчет моих финансов и вообще житья-бытья. Но дело будет негромкое, и очень вероятно, что никто не придет поджаривать меня на медленном огне.
В моих интересах из-за слушания дела еще несколько дней оставаться безработным. Я прошу Брюзера пока придержать мои документы и отложить выдачу жалованья. В моей просьбе есть элемент ловкачества, и Брюзеру это нравится. Пожалуйста, он согласен, нет проблем.
Он быстро проводит меня по всему помещению для знакомства с рабочей обстановкой. Все так, как я себе представлял, - небольшая потогонная мастерская, состоящая из беспорядочно расположенных комнатушек, появившихся, когда здание расширялось и перестраивалось и между помещениями снимались перегородки. Мы все дальше и дальше углубляемся в лабиринт. Брюзер представляет меня двум замученным женщинам, сидящим в маленькой комнатке, сплошь заставленной компьютерами и принтерами; да, эти женщины, конечно, никогда не исполняли танец живота в клубе напротив.
- У нас, кажется, уже шесть девушек здесь работают, - говорит он, следуя дальше. Секретарша тоже просто «девушка».
Потом он знакомит меня с двумя адвокатами, довольно симпатичными парнями, плохо одетыми, работающими в тесной, скверно обставленной комнатушке.
- У нас штат сократился до пяти адвокатов, - объясняет Брюзер, когда мы входим в библиотеку. - Было семь, но слишком много с ними мороки. Достаточно четырех-пяти. Чем больше служащих, тем больше мне самому приходится вникать в дела и решать. То же самое и с девицами.
Библиотека - длинная узкая комната, по стенам от пола до потолка тянутся полки, беспорядочно заставленные книгами. Длинный стол в центре завален раскрытыми томами и свернутыми в трубки документами.
- Некоторые из моих парней просто свиньи, - бормочет он под нос. - Так что вы думаете о моих маленьких владениях?
- Здесь прекрасно, - отвечаю я и не вру. Я чувствую облегчение, убедившись, что здесь действительно занимаются юриспруденцией. Возможно, Брюзер и темная лошадка с нужными связями, тайными делишками и не совсем законными инвестициями, но все же он настоящий адвокат, и в его конторе царят деловой шум и суета юридического бизнеса.
- Не такие модные, как у больших парней в городе, - говорит он отнюдь не смиренным тоном. Он делает знак, и мы выходим из библиотеки. Еще две двери, и рядом со стойкой газированной воды расположен хорошо обжитой кабинет.
В нем стол, несколько стульев, шкаф-картотека, полки с папками, а на стенах репродукции, изображающие лошадей. На столе телефонный аппарат, диктофон и стопка блокнотов. Все чисто. В воздухе стоит запах дезинфекции, как будто здесь убирали час назад.
Брюзер вручает мне два ключа на кольце.
- Этот от наружной двери, этот от вашего кабинета. Можете приходить и уходить когда угодно. Только ночью надо соблюдать осторожность. У нас здесь не лучшая часть города.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162