Киплера здесь нет, но дух его все равно главенствует. Согласно его весьма недвусмысленному распоряжению, все шестеро затребованных мной свидетелей должны быть на месте, начиная с девяти утра, и только мне решать, в каком порядке они должны давать показания. И они не имеют права никуда отлучиться, пока я их не отпущу. Кроме того, судья предоставил мне право в случае необходимости привлекать дополнительных свидетелей. Меня так и подмывает постращать своих противников звонком судье.
- У нас, м-мм, некоторые затруднения с Джеки Леманчик, - бормочет Т. Пирс, нервозно оглядываясь в сторону четверки из «Дара жизни», разместившейся за столом ближе к двери. Все они, потупив взоры, разглядывают собственные ноги. Т. Пирс восседает прямо напротив меня, он мой главный оппонент.
- Какие ещё затруднения? - спрашиваю я.
- Она здесь больше не служит.
У меня отвисает челюсть. Я ошеломлен, и не сразу нахожу, что сказать. Я тупо гляжу на Т. Пирса, лихорадочно пытаясь собраться с мыслями.
- И… как давно? - выдавливаю я.
- С конца прошлой недели.
- А точнее? Заседание состоялось в четверг. Вы знали об этом уже тогда?
- Нет. Она уволилась в субботу.
- Ее уволили?
- Нет. Она ушла по собственному желанию.
- И где она сейчас?
- Она ведь больше не является служащей компании, - пожимает плечами Т. Пирс. - Значит мы не имеем возможности привлечь её в качестве свидетеля.
На мгновение я сверяюсь со своими записями, просматривая остальные фамилии.
- Что ж, как тогда насчет Тони Крика, младшего инспектора по исковым заявлениям?
- Его тоже нет, - отвечает Т. Пирс. - Он уволен по сокращению штатов.
Второй удар посылает меня в нокдаун. В голове все смешалось, и я не знаю, как быть дальше.
«Прекрасный дар жизни» уволил своих людей, чтобы не позволить мне взять у них показания.
- Надо же, какое совпадение, - уязвленно говорю я. Планк, Хилл и Гроун не отрывают глаз от блокнотов. Что они там пишут - ума не приложу.
- Наш клиент время от времени проводит сокращение штатов, - поясняет Т. Пирс, сохраняя серьезную мину.
- А как насчет Ричарда Пеллрода, старшего инспектора по исковым заявлениям? - спрашиваю я. - Впрочем, я и сам знаю - его тоже сократили.
- Нет. Он здесь.
- А Рассел Крокит?
- Мистер Крокит перешел на другую работу.
- Его уволили по сокращению штатов? - саркастически спрашиваю я.
- Нет.
- Ага, значит он уволился по собственному желанию, как Джеки Леманчик?
- Совершенно верно.
Именно Рассел Крокит, будучи в ту пору старшим инспектором по рассмотрению исковых заявлений, сочинил злосчастное «дурацкое» письмо. Мой ключевой свидетель, допрос которого я предвкушал перед приездом в Кливленд, несмотря на все свои страхи и опасения.
- А Эверетт Лафкин, вице-президент по искам? Тоже сокращен?
- Нет. Он тоже здесь.
Надолго воцаряется молчание - дожидаясь, пока страсти улягутся, все делают вид, что занимаются какими-то делами. Да, вчиненный мною иск произвел во вражеском стане изрядный переполох. Я лихорадочно строчу в блокноте, составляя перечень ближайших задач.
- А где досье? - спрашиваю я наконец.
Т. Пирс оборачивается и извлекает откуда-то кипу бумаг. Придвигает их ко мне. Это аккуратно выполненные ксерокопии, стопки которых перехвачены толстыми резинками.
- Они разложены в хронологическом порядке? - интересуюсь я. Именно так должно быть, согласно требованию Киплера.
- Надеюсь, - говорит Т. Пирс и устремляет гневный взгляд на квартет молодцев из «Прекрасного дара».
Да, досье довольно внушительное, дюймов в пять толщиной.
- Дайте мне час на рассмотрение, - говорю я, не снимая резинки. - Потом продолжим.
- Хорошо, - кивает Т. Пирс. - Вон там вы найдете кабинет для работы. - Он встает и указывает на стену за моей спиной.
Я следую за ним и одним из инспекторов «Прекрасного дара» в небольшую комнату, где они меня оставляют, а сами испаряются. Я усаживаюсь за стул и начинаю копаться в документах.
* * *
По прошествии часа я возвращаюсь в конференц-зал. Адвокаты и белые воротнички потягивают кофе и о чем-то шушукаются, убивая время.
- Придется звонить судье, - возвещаю я, и Т. Пирс вострит уши. - Идемте сюда, - приглашаю я его в комнатенку, откуда только что вышел.
Мы снимаем трубки параллельных аппаратов, и я набираю номер служебного телефона Киплера. Судья отвечает уже на второй звонок. Мы с Т. Пирсом представляемся и обмениваемся с Киплером приветствиями.
- У нас кое-какие затруднения, ваша честь, - говорю я, стремясь сразу направить разговор в нужное русло.
- Какие ещё затруднения? - спрашивает он. Т. Пирс слушает, безучастно пялясь на пол.
- Видите ли, из шестерых свидетелей, поименованных в моем списке и обязанных присутствовать здесь, согласно вашему требованию, трое внезапно исчезли. Либо их сократили, либо они уволились по собственному желанию, либо без оного, но суть в том, что их здесь нет. Причем все это случилось в самом конце прошлой недели.
- О ком конкретно идет речь?
Наверное, досье лежит сейчас перед ним и он смотрит на список имен.
- Джеки Леманчик, Тони Крик и Рассел Крокит больше здесь не служат. Пеллрод, Лафкин и Андерхолл, местный юрисконсульт, каким-то чудом уцелели после резни.
- А как насчет досье?
- Я просмотрел его.
- Ну и что?
- Недостает по меньшей мере одного документа, - говорю я, пристально следя за Т. Пирсом. Он нахохливается, словно не веря моим словам.
- Какого именно?
- «Дурацкого» письма. Оно не подшито к остальным бумагам. Впрочем, и их я ещё как следует не проверил.
Адвокаты «Прекрасного дара жизни» впервые увидели «дурацкое» письмо лишь на прошлой неделе. На той его копии, которую Дот передала Драммонду, штамп «копия» был оттиснут трижды в самом верху. Я специально это сделал, чтобы отличить этот экземпляр от других, которые могли всплыть ещё где-нибудь. Оригинал же письма надежно заперт в моей конторе. Навряд ли Драммонд со своей командой стали бы рисковать, пересылая мою заштампованную копию «Прекрасному дару» для вложения в затребованное мною досье.
- Это верно, Пирс? - грозно спрашивает Киплер.
- Да, сэр, - отвечаем мы в унисон.
- Хорошо. Пирс, выйдите - я хочу поговорить с Руди.
Т. Пирс бормочет было что-то невнятное, но тут же умолкает. Кладет трубку на рычажки, встает и с растерянным видом покидает комнатенку.
- Все в порядке, судья, я один, - говорю я.
- Как они настроены?
- Нервничают.
- Не удивительно. Что ж, поступим так. Избавляясь от свидетелей и скрывая документы, они сами развязали мне руки, и теперь я могу перенести все допросы сюда. Это вполне в моей власти, а они заслужили хорошую порку. Считаю, что допросить вам стоит одного лишь Андерхолла. Спрашивайте его обо всем, что взбредет в голову, но только постарайтесь припереть к стенке по поводу увольнения троих свидетелей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162