- Верно ли, что искомое число составляет около девяти тысяч ста? - спрашиваю я.
Кили мое возмутительное заявление шокирует.
- Нет, конечно! - горячится он. - Это просто смешно.
- Но точно вы не знаете?
- Я знаю, что это число не может быть настолько велико.
- Благодарю вас. - Я приближаюсь к свидетелю, забираю у него распечатку, а взамен вручаю полис «Прекрасного дара жизни», который приобрел Макс Левберг. - Вы узнаете это?
- Да, разумеется, - поспешно отвечает Кили, радостный до беспамятства, что отделался от проклятой распечатки.
- Что это такое?
- Это полис на страхование здоровья, выданный моей компанией.
- Когда именно?
Кили всматривается в документ.
- В сентябре 1992 года. Пять месяцев назад.
- Взгляните, пожалуйста, на одиннадцатую страницу. Раздел "Ж", параграф четыре, часть "В", условие номер тринадцать. Что там сказано?
Шрифт настолько мелкий, что Кили приходится поднести бумагу почти к самому носу. Я усмехаюсь и смотрю на присяжных. Комизм ситуации не ускользнул от них.
- Нашел, - произносит наконец Кили.
- Хорошо. Зачитайте, пожалуйста, вслух.
Кили читает, прищуриваясь и хмурясь - занятие это явно не доставляет ему удовольствия. Закончив, выдавливает вымученную улыбку. - Все.
- В чем заключается смысл этого условия?
- В том, что на определенные хирургические процедуры действие полиса не распространяются.
- Какие именно?
- Любые операции по пересадке органов.
- Упомянут ли в числе прочих костный мозг?
- Да, речь идет и о нем.
Я подхожу к свидетелю и вручаю ему копию полиса Блейков. Прошу его прочитать вслух то же условие того же раздела. Крохотный шрифт вновь вынуждает его щуриться, но Кили стоически переносит и это испытание.
- Пересадки каких органов перечислены здесь?
- Всех основных органов. Почки, печень, сердце, легкие, глаза - все это здесь есть.
- А костный мозг?
- Его нет.
- То есть, если я вас правильно понял, костный мозг не включен в число трансплантируемых органов, на которые действие полиса не распространяется?
- Совершенно верно.
- А не можете ли вы вспомнить, мистер Кили, когда страхователь подал заявление на выплату страховки по данному полису?
Кили бросает взгляд на Драммонда, который вновь бессилен ему помочь.
- Кажется, в середине прошлого лета. В июне, может быть?
- Да, сэр, - говорю я. - А известно ли вам, когда именно ваша компания изменила текст полиса, включив трансплантацию костного мозга в число операций, на которые действие полиса не распространяется?
- Нет, я этого не знаю. - Кили мотает головой. - Я за составление текста полисов не отвечаю.
- А кто отвечает? Кто творец этого текста, набранного микроскопическим шрифтом?
- Этим занимаются в юридическом отделе.
- Понятно. Вправе ли мы тогда утверждать, что в текст полиса внесли изменения вскоре после того, как был подан данный судебный иск?
Кили изучающе смотрит на меня, затем отвечает:
- Нет. Текст, наверное, изменили до того, как был подан этот иск.
- Может быть, его изменили в августе 1991 года, после поступления заявления на выплату страховой премии?
- Не знаю.
Ответ его сразу вызывает подозрения. Либо Кили плохо разбирается в делах собственной компании, либо пытается водить присутствующих за нос. Лично меня это не заботит. Я добился желаемого. Я могу доказать присяжным: исправление текста полиса неопровержимо свидетельствует о том, что в деле Блейков операция по трансплантации костного мозга подлежала оплате. Прекраснодаровцам остается винить только самих себя.
Мне осталось уладить с Кили один вопрос.
- Скажите, вы располагаете копией заявления, которое подписала Джеки Леманчик в день увольнения?
- Нет.
- А вы его видели?
- Нет.
- А вы дали свое согласие на выплату Джеки Леманчик десяти тысяч долларов в порядке отступного?
- Нет. Она солгала.
- Солгала?
- Именно.
- А как насчет Эверетта Лафкина? Он тоже солгал присяжным по поводу руководства для служащих своего отдела?
Кили уже открывает было рот, чтобы ответить, но в последний миг спохватывается. Крыть ему нечем. Присяжные прекрасно понимают, что Лафкин врал напропалую, поэтому разуверять их в этом Кили бессмысленно. Но и признать, что один из его вице-президентов врал под присягой, ему вовсе не улыбается.
А ведь я не готовил этот вопрос заранее, просто так уж вдруг язык повернулся.
- Итак, мистер Кили, я спросил вас - солгал ли Эверетт Лафкин нашим присяжным по поводу руководства для служащих своего отдела?
- По-моему, я не обязан отвечать на этот вопрос, - лепечет Кили.
- Отвечайте! - сурово требует Киплер.
Кили долго испепеляет меня взглядом. В зале висит могильная тишина. Глаза всех присяжных прикованы к члену совета директоров «Прекрасного дара жизни». Ответ очевиден для всех, и я решаю сжалиться над беднягой.
- Вы молчите, поскольку не можете признать, что вице-президент вашей компании лгал присяжным?
- Протестую! - вскакивает Драммонд.
- Протест принят.
- У меня больше нет вопросов к свидетелю.
- И у меня нет, ваша честь, - говорит Драммонд. - В настоящее время. - Он хочет подождать, пока уляжется пыль. Сейчас он мечтает лишь об одном: чтобы присяжные как можно быстрее выкинули из головы Джеки Леманчик.
* * *
Кермит Олди, вице-президент по страховым полисам - мой предпоследний свидетель. В данный миг меня не слишком интересуют его показания, однако я хочу выиграть время. Идет второй день судебного процесса, сейчас уже половина третьего, и я легко протяну до завершения дневного заседания. Я хочу, чтобы присяжные разошлись по домам, унося с собой два зрительных образа - Джеки Леманчик и Донни Рэя Блейка.
Олди напуган и немногословен, панически боится сболтнуть лишнее. Не знаю, спал ли также и он с Джеки Леманчик, но сейчас, под подозрение попало, кажется, все мужское руководство «Прекрасного дара». Во всяком случае, присяжные настроены именно так.
Наконец я заканчиваю выяснять его подноготную и готов перейти к основной части. Работа, которой занимается возглавляемый Олди отдел, настолько скучна, что из опасения усыпить присяжных я касаюсь её лишь бегло. Да и сам Олди - личность настолько скучная и занудливая, что, на мой взгляд, идеально соответствует занимаемой должности.
Я перехожу к самой потехе. Вручаю Олди руководство для служащих его отдела, которое передали мне из страховой компании во время сбора документов для суда. Руководство сброшюровано, переплетено и выглядит точь-в-точь, как аналогичное руководство для отдела по заявлениям. Ни Олди, ни Драммонду, ни кому-либо другому, неведомо, есть ли у меня экземпляр этого руководства, снабженный разделом "Ю".
Поначалу Олди смотрит на зеленый переплет, словно видит фолиант впервые, но в ответ на мой вопрос опознает его. Мой следующий вопрос предвосхищают все.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162