— Радио! — поддержал Кельвин.
— Радио! — хором взвизгнули девчушки в углу.
Яна удивилась всеобщему оживлению — что можно услышать по радио в час ночи? Мышь тем временем медленно и торжественно поднялась с табуретки и, провожаемая взглядами, подошла к окну, перед которым стояла небольшая тумбочка. На тумбочке стояло что-то завешанное серым холстом, и только теперь Яна догадалась, что это и есть радио. Мышь королевским жестом сдернула холст — под ним оказался старинный радиоприемник в резном деревянном корпусе.
— А не послушать ли нам радио? — громко осведомилась Мышь и ловко откинула боковую деревянную крышку.
Затем она засунула руку вглубь радиоприемника и извлекла оттуда курительную трубку, но не обычную, а длинную-длинную, с небольшой медной чашечкой. Вслед за трубкой из недр радиоприемника появился маленький серый мешочек и коробок со спичками. В торжественной тишине Мышь расстелила на столе газету и стала насыпать в трубку мелкую зеленую крошку из мешка.
— Что это? — спросила Яна.
— Каннабис сатива. — ответил Кельвин, — конопля обыкновенная, пищевая, курительная. Она же анаша, марихуана, дурь, хэш, зелень, мэри джейн, план, укроп…
— Не грузи герлушку ерундой. — проворчала Мышь.
Оно деловито забила трубку, остатки зеленой крошки ссыпала в мешочек, запихала обратно в радиоприемник и оглядела кухню.
— На кухне раскурити — обломанным быти. Нехорошая примета. — произнесла Мышь веско. — Идем в парадную комнату!
Все быстро поднялись и переместились в большую комнату, ту, в которой Яна проснулась неделю назад — сейчас казалось что с тех пор прошла уже вечность. Компания расселась в кружок, погасили свет и откуда-то посередине появилась свечка, которая отбрасывала колышащиеся тени по стенам. В наступившей тишине Мышь оглушительно чиркнула спичкой и поднесла ее к трубке. Вскоре повалил едкий дымок. Мышь затянулась, затем плавным движением подняла трубку вверх, прикоснувшись мундштуком ко лбу, и передала ее дальше по кругу. Каждый затягивался, прикасался трубкой ко лбу и передавал дальше. Все молчали, подолгу задерживая дым. Наконец трубка дошла и до Яны. Яна вдохнула и горький дым полез в горло. Она чуть не закашлялась, но удержала дым в легкий и затаила дыхание. Затем она вспомнила, что надо прикоснуться мундштуком ко лбу, прикоснулась и отдала трубку соседке. Шумно выдохнула Мышь. Трубка сделала три круга и погасла.
— А зачем мудштуком в лоб тыкать? — спросила Яна и почувствовала как странно и смешно вылетают слова.
Мышь рассмеялась, затем стали смеяться все. Яна сама хохотала, просто давилась от смеха — так было смешно. Наконец Мышь произнесла:
— Дамка, это дух Джа, традиция такая. Бог Джа, дал все, Джа Растафари. Он придет и. И это как вода из колодца. И как вот если даже не знаю и…
— И? Чего "и"? — удивилась Яна.
— Мышь гонит! Обкурилась и гонит. Не грузись. — серьезно сказал Кельвин.
— Я-я-я гоню? — произнесла Мышь. — Да, гоню. Давайте веселиться. Космос!
— А? — отозвался Космос.
— Давай споем гимн! — произнесла Мышь и торжественно закатила глаза вверх и смешно подняла руки к потолку.
Космос пошел на кухню — наверно за гитарой. Ходил он долго, чем-то шуршал и ронял какие-то табуретки. За это время завязался разговор — бессмысленный и смешной. Яна смотрела на коробок спичек, лежащий около свечки — он дышал, его бока вздувались и опадали. «Как живой!» — решила Яна и зачем-то положила его в карман. Затем она долго смотрела на пламя свечи, и пламя улыбалось ей, подмигивало и принимало разные формы, наводя на какие-то далекие воспоминания — то показывало Вечный огонь и караул около него в Выборге, то горелку в кабинете химии, то манекен на полигоне в городке под Ярославлем, вот в горло манекена впивается нож. Из пламени появился Лось и жестами объяснил Яне, что он теперь мертв и свободен, угрожал, строил рожи, жаловался на судьбу и махал пистолетом. Язычок пламени дернулся и из-за плеча Лося появился мужик с торчащим из шеи ножиком — он тоже грозился, стенал, обещал отомстить. «Дамка!» — кричал он, махая кулаком.
— Дамка! Дамка! Ты что? — Кельвин тряс Яну за плечо. — Ты почему плачешь?
— Я? — Яна оторвалась от пламени и поняла что по шеке ее действительно катится слезинка. — Не знаю, я человека убила. Двоих людей… Живых. Они жили, росли, чего-то хотели… — Яна всхлипнула снова.
— Не надо, это все глюки. И измены. Гони их к черту, тот кто хочет жить вместо тебя, тот не имеет права жить.
Кельвин протянул руку и скомкал в пальцах пламя свечи. Лицо Лося померкло и исчезло, за ним исчезло лицо человечка с ножом из шеи. Дым от погашенной свечки взвился вверх и исчез. И тут кто-то зажег свет. Стало сразу просторно и весело.
— Гимн! — провозгласил Космос. — Исполняется на мотив «От улыбки»! Старинный гимн хиппи! — уточнил он на всякий случай.
И дружный хор весело затянул:
От подкурки будет всем ништяк,
От подкурки фенька клевая сплетется,
Дядя мент не треснет нам в пятак
И на вписке вкусный хавчик заведется.
И тогда наверняка заколотим косяка,
Оглянувшись, нет ли милиционера?
Головастики спешат превратиться в лягушат,
А в олдовых превратиться пионеры!
Яна слов не знала и подпевать не могла, но все равно было очень смешно. Пока снова и снова повторяли последние строки припева, Яна успела спросить у Ежа кто такие «олдовые», а Еж ей путанно объяснил, что «олдовые» — это старые хиппи, а «пионеры» — молодые. Тут вмешалась Мышь и стала вдруг объяснять кто такие «гопники» — ей послышалось, что разговор идет о гопниках. Ежик сказал что «гопники» — это стриженные, но Мышь возражала, что не обязательно стриженные, а просто любая уличная шпана, которая шляется и ищет кому бы треснуть в пятак.
Без подкурки будет сломан кайф,
Без подкурки всем обломно и голимо:
Злые предки станут портить лайф
И на трассе драйвера проедут мимо.
— Я ни слова не понимаю! — улыбнулась Яна.
— А ничего не надо понимать, это музыка! Слушай ее и подпевай припев!
И тогда уж наверняк — соберется весь тусняк
И устроит демонстрацию фрилава!
Пусть ништяк придет к вам в дом, пусть минует вас облом,
И в заначках не кончается халява!
Последний куплет повторили еще несколько раз и песня закончилась. Космос снова что-то пел, были и смешные песни и грустные, затем взяла гитару Мышь и спела какую-то протяжную песню на незнакомом языке, а когда Яна спросила что это за язык, Мышь ответила что-то непонятное про язык эльфов средиземья. «Опять гонит», — решила Яна. Затем Мышь выходила на кухню и вернулась оттуда, ругая какого-то парнишку, который оказывается под шумок забрался в радиоприемник, достал мешочек, заколотил в беломорину конопли и самовольно покурил там же на кухне. Вид у него был зашуганный, и Мышь его громко стыдила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108