А они пошли меня пасти.
— Ах ты мразь, подонок, ты значит меня им сдал?! — Яна еле удержалась чтобы не подойти и не двинуть ногой ему по роже.
— Да я-то откуда знал, что им твоя база нужна? Я думал они моего босса кинуть хотят. Ну и я же тебя предупредил на вокзале…
Значит за ней следили всю дорогу. Но кто?
— Слушай, а такой мужик представительный, но помятый — это не из ихних? — Яна как могла описала инженера из Донецка.
— А, Толик-то? Нет, это бомжик, он ко всем подходит, и ко мне сто раз подходил.
— Понятно. А сам давно ты тут? — Яна только сейчас заметила, что у парня свежая ссадина под глазом.
— Давно… Мне с утра надо было двинуться, меня ломает всего, если я до вечера не двинусь, я вообще тут копыта отброшу.
— А зачем ты им нужен?
— Да они меня трясли, спрашивали где ваша хата с травой, но я же не знаю. Теперь знаю — на «Южной». Только считай больше ее нету, это очень серьезные ребята. Да и нас с тобой, считай, нету…
— Это мы посмотрим. — сказала Яна сквозь зубы и еще крепче навалилась веревкой на кирпичную кладку.
— Я им две другие точки назвал, которые знал…
— Зачем? — ахнула Яна и сама себе удивилась, ведь еще неделю назад она бы без разговоров сама с радостью сдала склады наркоманов хоть бандитам, хоть милиции, хоть кому угодно.
— Угрожали. — пожал плечами парень.
— Ну и подлец же ты!
— Да ты меня не суди, — добавил парень, — это ты сейчас честная да бойкая, а ты черняшкой повмазывайся с полгодика, посмотрим что сама будешь творить. На самом деле там уже все до фени делается — мир весь серый, и гори оно все огнем, хоть хата, хоть друг, хоть мать родная, только об одном и думаешь — где бы дозу взять проставиться…
— Доходяга. — прошипела Яна. — Абзац тебе теперь, ну и мне заодно. — Она оторвалась от стены. — Ну-ка глянь, перетерлось там чего-нибудь?
— Не-а. Да брось ты, гиблое это дело. Может они сами отпустят, на фиг мы им нужны, лишние трупы? У них там свои игры.
— А у меня такое впечатление, что они нас в ментовку сдать собираются. — сказала Яна. — Наверно кого-то подставить им нужно, слыхал что они про сумку с деньгами говорили?
— Думаешь? Плохо… Это лет пять-восемь светит… Производство и сбыт наркотиков в особо крупных размерах…
— Ишь, грамотей нашелся. Юрист что-ли?
— Да нет… — парень вздохнул, — В электромеханическом институте я учился. Когда-то.
— Ладно, заткнись, Кулибин недоделанный. Надо что-то придумать.
Яна села и задумалась. Время шло, и хотя часов у Яны не было, она буквально чувствовала как тикают и уходят в никуда незримые секунды, минуты… Яна вспомнила отца. Отец всегда повторял ей: «Помни, не бывает бузвыходной ситуации, из любой ситуации есть правильный выход, и не один. Надо только думать головой и искать.» Она стала размышлять. Черт, времени прошло уже часа полтора, а может и два, бандиты вот-вот будут здесь. Яна представила себе эту картину — вот они подъехали к «Южной», нашли выход из метро — наверно по киоску «Союзпечать» и нашли… Тяжелый ком воспоминаний сидел в голове, неприятно было вспоминать и «Южную» и эту улицу, и киоск… Киоск? Ножик! Как она раньше о нем не вспомнила? Ножик до сих пор лежал в кармане джинсов, и сейчас Яна его явственно ощутила бедром. Вот только как его достать?
— Эй ты, доходяга!
— Да тише ты ори, за дверью услышат… — откликнулся парень. — Славой меня звать…
— Да хоть славой, хоть вечной памятью. — Яна подошла и села рядом. — Поворачивайся спиной, у меня в этом кармане ножик, ты его сейчас достанешь. Понял?
Через пять минут возни ножик был извлечен на свет.
— Визука тебе, а меня обыскали. — вздохнул парень. — Да у меня и не было ничего, только баян.
— Что-о-о? — удивилась Яна.
— Ну не тот конечно баян, который гармонь, а шприц стеклянный. Отобрали. Но он пустой все равно…
Яна его уже не слушала — с трудом ворочая за спиной онемевшими пальцами, она открыла ножик и теперь сосредоточенно пилила веревку. Через пару минут с веревкой было покончено. Яна отложила ножик на пол, встала и теперь разминала онемевшие руки.
— Ну что, Слава, со мной пойдешь или будешь братков дожидаться?
— Да ты сдурела, мы же заперты! Или ты их тут будешь караулить и всех вот этой ковырялкой почикаешь?
— Это я беру на себя. — властно сказала Яна, — Впрочем я тебя могу здесь оставить, если ты хочешь. Ну, что ты решил?
— Рукам больно… — вздохнул Слава.
Яна перерезала его веревку.
— Не стой как пень, растирай руки, чтобы через пять минут был готов.
— Да я драться не умею… Эти быки меня убьют просто одним пальцем.
— С быками я сама разберусь, и пальцы им пообрываю. Ты мне вот что скажи — сколько их здесь?
— Не знаю…
— А Лося ты видел?
— Не знаю…
— А где мы хоть находимся, в Москве?
— Да не знаю я ничего…
Да, на парня рассчитывать явно не приходилось. В любом случае надо действовать сейчас, пока эти трое не вернулись. Или четверо? Наверно на такую сложную операцию они поехали вчетвером. Или даже впятером. Склад взять — это вам не школьницу в парке поймать. Хотя… Яна вспомнила квартиру Мыши — смотря какой склад, Мышь с компанией пожалуй мог бы взять любой из этой банды, причем голыми руками. Значит здесь остался Лось и еще кто-то? Кто? А если придется драться серьезно? Даже убить? Яна готова к этому? Готова. Это же бандиты. А этот Сухарь — ну точно убийца. Яна машинально потрогала щеку — прошло почти два часа, а щека все еще горела и кажется распухла. Готова убить. Чтобы спасти свою жизнь. Ведь это не люди.
Яна удивилась своей решимости, но вспомнила как отец рассказывал о том, что в американской армии нет женских батальонов, и именно по той причине, что женщины намного более жестоки, чем мужчины… Слабые всегда более жестоки чем сильные. Яна вспомнила историю, о которой полгода говорил весь Выборг — старичок-пенсионер, ветеран, зверски избил своей палкой, изуродовал на всю жизнь лицо какой-то наглой девушки потому что та отказалась ему уступить место в автобусе. Рассказывали, что он бил ее так ожесточенно, что его насилу оттащили двое дюжих мужиков, а когда привели в милицию, он заявил что ему семьдесят лет, он воевал и имеет право бороться с подобной мразью. Дело потом замяли, старичка отправили в дурдом — действительно оказалось, что он психически не здоров, но сам факт…
Яна встряхнулась. Все. Надо действовать. Как бы подманить сюда Лося? Кричать, проситься в туалет? Что там сказал бритологовый, в каком случае войти в комнату? Если будет что-то подозрительное. А! Чтобы не трахались! Яна усмехнулась. Она однажды слышала историю о том, что где-то в Италии или ФРГ была выставка охранных сигнализаций и победила та, где громко включалась запись характерных женских стонов — на эти звуки оборачивались все до одного.
— Значит так, Славик, сейчас мы будем трахаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
— Ах ты мразь, подонок, ты значит меня им сдал?! — Яна еле удержалась чтобы не подойти и не двинуть ногой ему по роже.
— Да я-то откуда знал, что им твоя база нужна? Я думал они моего босса кинуть хотят. Ну и я же тебя предупредил на вокзале…
Значит за ней следили всю дорогу. Но кто?
— Слушай, а такой мужик представительный, но помятый — это не из ихних? — Яна как могла описала инженера из Донецка.
— А, Толик-то? Нет, это бомжик, он ко всем подходит, и ко мне сто раз подходил.
— Понятно. А сам давно ты тут? — Яна только сейчас заметила, что у парня свежая ссадина под глазом.
— Давно… Мне с утра надо было двинуться, меня ломает всего, если я до вечера не двинусь, я вообще тут копыта отброшу.
— А зачем ты им нужен?
— Да они меня трясли, спрашивали где ваша хата с травой, но я же не знаю. Теперь знаю — на «Южной». Только считай больше ее нету, это очень серьезные ребята. Да и нас с тобой, считай, нету…
— Это мы посмотрим. — сказала Яна сквозь зубы и еще крепче навалилась веревкой на кирпичную кладку.
— Я им две другие точки назвал, которые знал…
— Зачем? — ахнула Яна и сама себе удивилась, ведь еще неделю назад она бы без разговоров сама с радостью сдала склады наркоманов хоть бандитам, хоть милиции, хоть кому угодно.
— Угрожали. — пожал плечами парень.
— Ну и подлец же ты!
— Да ты меня не суди, — добавил парень, — это ты сейчас честная да бойкая, а ты черняшкой повмазывайся с полгодика, посмотрим что сама будешь творить. На самом деле там уже все до фени делается — мир весь серый, и гори оно все огнем, хоть хата, хоть друг, хоть мать родная, только об одном и думаешь — где бы дозу взять проставиться…
— Доходяга. — прошипела Яна. — Абзац тебе теперь, ну и мне заодно. — Она оторвалась от стены. — Ну-ка глянь, перетерлось там чего-нибудь?
— Не-а. Да брось ты, гиблое это дело. Может они сами отпустят, на фиг мы им нужны, лишние трупы? У них там свои игры.
— А у меня такое впечатление, что они нас в ментовку сдать собираются. — сказала Яна. — Наверно кого-то подставить им нужно, слыхал что они про сумку с деньгами говорили?
— Думаешь? Плохо… Это лет пять-восемь светит… Производство и сбыт наркотиков в особо крупных размерах…
— Ишь, грамотей нашелся. Юрист что-ли?
— Да нет… — парень вздохнул, — В электромеханическом институте я учился. Когда-то.
— Ладно, заткнись, Кулибин недоделанный. Надо что-то придумать.
Яна села и задумалась. Время шло, и хотя часов у Яны не было, она буквально чувствовала как тикают и уходят в никуда незримые секунды, минуты… Яна вспомнила отца. Отец всегда повторял ей: «Помни, не бывает бузвыходной ситуации, из любой ситуации есть правильный выход, и не один. Надо только думать головой и искать.» Она стала размышлять. Черт, времени прошло уже часа полтора, а может и два, бандиты вот-вот будут здесь. Яна представила себе эту картину — вот они подъехали к «Южной», нашли выход из метро — наверно по киоску «Союзпечать» и нашли… Тяжелый ком воспоминаний сидел в голове, неприятно было вспоминать и «Южную» и эту улицу, и киоск… Киоск? Ножик! Как она раньше о нем не вспомнила? Ножик до сих пор лежал в кармане джинсов, и сейчас Яна его явственно ощутила бедром. Вот только как его достать?
— Эй ты, доходяга!
— Да тише ты ори, за дверью услышат… — откликнулся парень. — Славой меня звать…
— Да хоть славой, хоть вечной памятью. — Яна подошла и села рядом. — Поворачивайся спиной, у меня в этом кармане ножик, ты его сейчас достанешь. Понял?
Через пять минут возни ножик был извлечен на свет.
— Визука тебе, а меня обыскали. — вздохнул парень. — Да у меня и не было ничего, только баян.
— Что-о-о? — удивилась Яна.
— Ну не тот конечно баян, который гармонь, а шприц стеклянный. Отобрали. Но он пустой все равно…
Яна его уже не слушала — с трудом ворочая за спиной онемевшими пальцами, она открыла ножик и теперь сосредоточенно пилила веревку. Через пару минут с веревкой было покончено. Яна отложила ножик на пол, встала и теперь разминала онемевшие руки.
— Ну что, Слава, со мной пойдешь или будешь братков дожидаться?
— Да ты сдурела, мы же заперты! Или ты их тут будешь караулить и всех вот этой ковырялкой почикаешь?
— Это я беру на себя. — властно сказала Яна, — Впрочем я тебя могу здесь оставить, если ты хочешь. Ну, что ты решил?
— Рукам больно… — вздохнул Слава.
Яна перерезала его веревку.
— Не стой как пень, растирай руки, чтобы через пять минут был готов.
— Да я драться не умею… Эти быки меня убьют просто одним пальцем.
— С быками я сама разберусь, и пальцы им пообрываю. Ты мне вот что скажи — сколько их здесь?
— Не знаю…
— А Лося ты видел?
— Не знаю…
— А где мы хоть находимся, в Москве?
— Да не знаю я ничего…
Да, на парня рассчитывать явно не приходилось. В любом случае надо действовать сейчас, пока эти трое не вернулись. Или четверо? Наверно на такую сложную операцию они поехали вчетвером. Или даже впятером. Склад взять — это вам не школьницу в парке поймать. Хотя… Яна вспомнила квартиру Мыши — смотря какой склад, Мышь с компанией пожалуй мог бы взять любой из этой банды, причем голыми руками. Значит здесь остался Лось и еще кто-то? Кто? А если придется драться серьезно? Даже убить? Яна готова к этому? Готова. Это же бандиты. А этот Сухарь — ну точно убийца. Яна машинально потрогала щеку — прошло почти два часа, а щека все еще горела и кажется распухла. Готова убить. Чтобы спасти свою жизнь. Ведь это не люди.
Яна удивилась своей решимости, но вспомнила как отец рассказывал о том, что в американской армии нет женских батальонов, и именно по той причине, что женщины намного более жестоки, чем мужчины… Слабые всегда более жестоки чем сильные. Яна вспомнила историю, о которой полгода говорил весь Выборг — старичок-пенсионер, ветеран, зверски избил своей палкой, изуродовал на всю жизнь лицо какой-то наглой девушки потому что та отказалась ему уступить место в автобусе. Рассказывали, что он бил ее так ожесточенно, что его насилу оттащили двое дюжих мужиков, а когда привели в милицию, он заявил что ему семьдесят лет, он воевал и имеет право бороться с подобной мразью. Дело потом замяли, старичка отправили в дурдом — действительно оказалось, что он психически не здоров, но сам факт…
Яна встряхнулась. Все. Надо действовать. Как бы подманить сюда Лося? Кричать, проситься в туалет? Что там сказал бритологовый, в каком случае войти в комнату? Если будет что-то подозрительное. А! Чтобы не трахались! Яна усмехнулась. Она однажды слышала историю о том, что где-то в Италии или ФРГ была выставка охранных сигнализаций и победила та, где громко включалась запись характерных женских стонов — на эти звуки оборачивались все до одного.
— Значит так, Славик, сейчас мы будем трахаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108