Он не стал оборачиваться и спустился по расшатанным деревянным ступеням мимо двоих мужчин, прислонившихся к столбам. Они о чем-то негромко переговаривались, и Картер боялся, как бы его не окликнули. Он ступил на высушенную землю, усыпанную щебнем. В отсветах фонарей на землю легла длинная тень, но вскоре растворилась в окружающей черноте.
Затем Картер загашал влево и, притаившись, стал поджидать остальных. Он видел доки на всем их протяжении. С этого расстояния они напоминали причалы на высохшем море. Один за другим спутники Картера спускались по пандусам и исчезали во тьме. Он чуть выдвинул из ножен Меч-Молнию, превратив его в маяк для своих товарищей. Словно мотыльки на пламя, отряд собрался к этому едва заметному огоньку. Нункасл подошел последним. Он угрюмо усмехнулся.
– А дельце вышло не самое трудное.
– Верно, – кивнул Грегори. – Да только с какой стати им охранять доки, когда тут весь этот мрак в дозоре?
Все как один, люди ошеломленно озирали каменистую равнину, которая, как ни странно, прекрасно просматривалась, хотя путники не видели даже лиц друг друга. Не было здесь ни дуновения ветра, ни пения птиц, не горели в небе звезды. Картер и его товарищи застыли на месте, не в силах пошевелиться.
– Что же это такое? – наконец прошептал один из гвардейцев. – Откуда темнота берется? Ответил ему Грегори:
– Здесь Край Света, конец Творения, пространство меж звезд. Пустота.
– Но здесь не пусто, – возразил Картер. – Смотрите.
Вдали на горизонте чернел силуэт огромного дома, протянувшегося на многие мили. Еще более темные, чем ночной мрак, лежали на окрестных холмах тени скатов крыш, шпилей и винтовых башен. Лишь горстка огоньков – призрачно-красноватых, горела посреди черной громады дома – колдовские – блуждающие огни, светильники в городе мертвых. Картер чувствовал, как исходящее от дома зло бьет его, как давит на него этот ужас, этот дом, который не должен был существовать, который и не мог бы существовать в обычном мире.
– Я и представить не мог, что он так огромен, – хрипло проговорил Даскин.
– Они преуспели больше, чем мы думали, – ошеломленно отозвался Картер. – Он спорит размерами с самим Эвенмером.
– Построиться, – приказал гвардейцам Нункасл. – Мы ни за что не дойдем туда, если будем идти вразброд.
Освещение равнины, которое было намного ярче, чем при самой ущербной луне, исходило неведомо откуда, и все, что находилось вдали, было освещено гораздо лучше того, что совсем рядом. Люди шли по царству полутеней. Откуда бы ни исходило странное свечение, фонари здесь оказались не нужны, и отряд мог спокойно передвигаться незамеченным. Среди щебня тут и там валялись обломки обсидиана, и из-за этого равнина поблескивала искрами. Картер подобрал один камень величиной с большой палец. Ювелирной ценности он не представлял, но был по-своему красив. Картер задумался о том, что создало этот камень. Магма, извергнутая из доисторических вулканов? Или же это ненужный обломок, оставшийся после сотворения миров или строительства Высокого Дома? Как бы то ни было, этот камень не имел никакого отношения к миру Картера. Глядя на него, он понимал: камень – не частица Эвенмера. Картер всегда, даже тогда, когда жил вдали от Высокого Дома, твердо знал, что имеет отношение к нему, а что нет. Эвенмер включал в себя все Сущее, кроме этой мрачной равнины. И в самом деле, Грегори был прав. Ничто, пустота. Картер думал о годах, прожитых им в роли Хозяина, вооруженного Словами Власти и Ключами, способного добиться всего, чего бы он ни пожелал. И вот теперь он чувствовал, как здесь его силу отбирают у него – здесь не властны были законы и правила Эвенмера. Потрясенный, озадаченный, Картер выронил камень. Тот ударился о землю и покатился.
Даскин – тень среди теней – шагал рядом с братом. Картер, тяжело дыша, ухватился за его плечо.
– Все в порядке? – спросил Даскин.
– Нет, – очень тихо отозвался Картер, чтобы не услышали остальные, но даже это короткое слово прозвучало затравленно. – Слова и карты исчезли. Их нет . Только что я почувствовал, как они словно испарились.
– Но как такое может быть?
– Как только мы удалились за пределы Эвенмера, они покинули меня. Ведь мы снаружи, за пределами Творения. Слова Власти не имеют отношения к этому пространству. Таким одиноким, потерянным я себя не чувствовал даже в детстве, – поспешно говорил Картер, борясь с охватившим его страхом. – Лишиться их – все равно что бежать по пустыне нагишом. О, как мы уверены в том, что имеем, в нашей силе, в богатстве Эвенмера, оставленного позади. И вот теперь все это у нас отобрано! Я верю, что сам Господь назначил меня Хозяином. Я пошел тем путем, который Он мне предназначил. Бриттл, явившись мне из царства мертвых, сказал мне об этом. И вот теперь я обречен. Даскин крепко сжал руку брата и прошептал:
– Но тебе было дано величайшее знание – теперь ты знаешь о загробной жизни, о Царстве Небесном. Даже я укрепился в вере, узнав о вашей встрече, а ведь ты воочию видел Бриттла.
Картер невесело кивнул:
– Да. Я должен быть благодарен за это судьбе. И все же обещание жизни в лучшем мире не спасает меня от бед, выпавших в земной жизни. Неужели Господь позволит анархистам разрушить реальность? И если так, то не Его ли они орудия? Я понимаю, что это не так, но почему же Злу позволено существовать? Неужели оно победит нас, неужели всю Землю населят безмозглые механические рабы? Я кажусь себе ничтожеством, брат мой, я никогда так себя не чувствовал с тех пор, как стал Хозяином. Помоги мне!
Последние слова прозвучали, как вопль отчаяния, хотя и были произнесены шепотом. У Картера дрожали руки, он не мог дышать, ему казалось, что душа покидает тело сквозь рану, огромную, словно вечность.
Даскин крепко обнял Картера.
– А как же твои Плащ и Меч?
Картер сжал в дрожащих пальцах рукоять меча, провел другой рукой по ткани Дорожного Плаща. Страх постепенно отступил.
– Они по-прежнему со мной. Я чувствую их силу. Но, Даскин, разве ты не понимаешь? – Голос Картера срывался, он был готов кричать. – Я в ответе за Все! За все! Все Творение покоится на моих плечах. Ты, Сара, Дом, Енох – все, все до одного. Я не знаю, сумею ли выстоять – вот так, без Слов Власти.
– Нет, брат. Ты не прав. Не только на твоих, на наших плечах. И Господь нам поможет.
– Храбрый Даскин! Любимый мой брат! Ты идеалист, и я люблю тебя за это, но в мире столько ужасов, столько трудностей, столько страдания. И смерть, смерть повсюду. Порой я теряю веру.
– Как и все, – сказал Даскин. – Легко верить в Бога, когда мы сильны, но еще легче положиться на Него, когда мы слабы. Анархисты не одолеют нас. Я верю в это всем сердцем.
Картер стал дышать ровнее. Он выпрямился и заставил себя улыбнуться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
Затем Картер загашал влево и, притаившись, стал поджидать остальных. Он видел доки на всем их протяжении. С этого расстояния они напоминали причалы на высохшем море. Один за другим спутники Картера спускались по пандусам и исчезали во тьме. Он чуть выдвинул из ножен Меч-Молнию, превратив его в маяк для своих товарищей. Словно мотыльки на пламя, отряд собрался к этому едва заметному огоньку. Нункасл подошел последним. Он угрюмо усмехнулся.
– А дельце вышло не самое трудное.
– Верно, – кивнул Грегори. – Да только с какой стати им охранять доки, когда тут весь этот мрак в дозоре?
Все как один, люди ошеломленно озирали каменистую равнину, которая, как ни странно, прекрасно просматривалась, хотя путники не видели даже лиц друг друга. Не было здесь ни дуновения ветра, ни пения птиц, не горели в небе звезды. Картер и его товарищи застыли на месте, не в силах пошевелиться.
– Что же это такое? – наконец прошептал один из гвардейцев. – Откуда темнота берется? Ответил ему Грегори:
– Здесь Край Света, конец Творения, пространство меж звезд. Пустота.
– Но здесь не пусто, – возразил Картер. – Смотрите.
Вдали на горизонте чернел силуэт огромного дома, протянувшегося на многие мили. Еще более темные, чем ночной мрак, лежали на окрестных холмах тени скатов крыш, шпилей и винтовых башен. Лишь горстка огоньков – призрачно-красноватых, горела посреди черной громады дома – колдовские – блуждающие огни, светильники в городе мертвых. Картер чувствовал, как исходящее от дома зло бьет его, как давит на него этот ужас, этот дом, который не должен был существовать, который и не мог бы существовать в обычном мире.
– Я и представить не мог, что он так огромен, – хрипло проговорил Даскин.
– Они преуспели больше, чем мы думали, – ошеломленно отозвался Картер. – Он спорит размерами с самим Эвенмером.
– Построиться, – приказал гвардейцам Нункасл. – Мы ни за что не дойдем туда, если будем идти вразброд.
Освещение равнины, которое было намного ярче, чем при самой ущербной луне, исходило неведомо откуда, и все, что находилось вдали, было освещено гораздо лучше того, что совсем рядом. Люди шли по царству полутеней. Откуда бы ни исходило странное свечение, фонари здесь оказались не нужны, и отряд мог спокойно передвигаться незамеченным. Среди щебня тут и там валялись обломки обсидиана, и из-за этого равнина поблескивала искрами. Картер подобрал один камень величиной с большой палец. Ювелирной ценности он не представлял, но был по-своему красив. Картер задумался о том, что создало этот камень. Магма, извергнутая из доисторических вулканов? Или же это ненужный обломок, оставшийся после сотворения миров или строительства Высокого Дома? Как бы то ни было, этот камень не имел никакого отношения к миру Картера. Глядя на него, он понимал: камень – не частица Эвенмера. Картер всегда, даже тогда, когда жил вдали от Высокого Дома, твердо знал, что имеет отношение к нему, а что нет. Эвенмер включал в себя все Сущее, кроме этой мрачной равнины. И в самом деле, Грегори был прав. Ничто, пустота. Картер думал о годах, прожитых им в роли Хозяина, вооруженного Словами Власти и Ключами, способного добиться всего, чего бы он ни пожелал. И вот теперь он чувствовал, как здесь его силу отбирают у него – здесь не властны были законы и правила Эвенмера. Потрясенный, озадаченный, Картер выронил камень. Тот ударился о землю и покатился.
Даскин – тень среди теней – шагал рядом с братом. Картер, тяжело дыша, ухватился за его плечо.
– Все в порядке? – спросил Даскин.
– Нет, – очень тихо отозвался Картер, чтобы не услышали остальные, но даже это короткое слово прозвучало затравленно. – Слова и карты исчезли. Их нет . Только что я почувствовал, как они словно испарились.
– Но как такое может быть?
– Как только мы удалились за пределы Эвенмера, они покинули меня. Ведь мы снаружи, за пределами Творения. Слова Власти не имеют отношения к этому пространству. Таким одиноким, потерянным я себя не чувствовал даже в детстве, – поспешно говорил Картер, борясь с охватившим его страхом. – Лишиться их – все равно что бежать по пустыне нагишом. О, как мы уверены в том, что имеем, в нашей силе, в богатстве Эвенмера, оставленного позади. И вот теперь все это у нас отобрано! Я верю, что сам Господь назначил меня Хозяином. Я пошел тем путем, который Он мне предназначил. Бриттл, явившись мне из царства мертвых, сказал мне об этом. И вот теперь я обречен. Даскин крепко сжал руку брата и прошептал:
– Но тебе было дано величайшее знание – теперь ты знаешь о загробной жизни, о Царстве Небесном. Даже я укрепился в вере, узнав о вашей встрече, а ведь ты воочию видел Бриттла.
Картер невесело кивнул:
– Да. Я должен быть благодарен за это судьбе. И все же обещание жизни в лучшем мире не спасает меня от бед, выпавших в земной жизни. Неужели Господь позволит анархистам разрушить реальность? И если так, то не Его ли они орудия? Я понимаю, что это не так, но почему же Злу позволено существовать? Неужели оно победит нас, неужели всю Землю населят безмозглые механические рабы? Я кажусь себе ничтожеством, брат мой, я никогда так себя не чувствовал с тех пор, как стал Хозяином. Помоги мне!
Последние слова прозвучали, как вопль отчаяния, хотя и были произнесены шепотом. У Картера дрожали руки, он не мог дышать, ему казалось, что душа покидает тело сквозь рану, огромную, словно вечность.
Даскин крепко обнял Картера.
– А как же твои Плащ и Меч?
Картер сжал в дрожащих пальцах рукоять меча, провел другой рукой по ткани Дорожного Плаща. Страх постепенно отступил.
– Они по-прежнему со мной. Я чувствую их силу. Но, Даскин, разве ты не понимаешь? – Голос Картера срывался, он был готов кричать. – Я в ответе за Все! За все! Все Творение покоится на моих плечах. Ты, Сара, Дом, Енох – все, все до одного. Я не знаю, сумею ли выстоять – вот так, без Слов Власти.
– Нет, брат. Ты не прав. Не только на твоих, на наших плечах. И Господь нам поможет.
– Храбрый Даскин! Любимый мой брат! Ты идеалист, и я люблю тебя за это, но в мире столько ужасов, столько трудностей, столько страдания. И смерть, смерть повсюду. Порой я теряю веру.
– Как и все, – сказал Даскин. – Легко верить в Бога, когда мы сильны, но еще легче положиться на Него, когда мы слабы. Анархисты не одолеют нас. Я верю в это всем сердцем.
Картер стал дышать ровнее. Он выпрямился и заставил себя улыбнуться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101