Там стояли шестеро людей. Вернее, Картер понял, что когда-то эти существа были людьми. Как и птицы в Верхнем Гейбле, люди жутко переменились. Головы их стали по форме подобны прямоугольным параллелепипедам, все черты лица, начиная с носа, расположились под углом в сорок пять градусов. Грудная клетка также стала похожа на коробку, только потоньше, предплечья и бедра превратились в удлиненные ровные столбики. Кисти рук обратились в воробьиные лапки, пальцы были изогнуты под жуткими углами. Мутанты двигались очень быстро, с пугающей скоростью, подобно деталям сломанных ходиков. Голоса их звучали занудно, дребезжаще, и разобрать слова было крайне трудно, но все же в конце концов до Картера дошел смысл того, о чем говорили двое из них.
– Я пойду в Шинтогвин, – говорил первый – размеренно, ритмично, монотонно.
– Я еще побуду здесь, – вторил ему другой.
Затем они замирали и молча тупо смотрели друг на друга.
– Я пойду в Шинтогвин, – повторял первый.
– Я еще побуду здесь, – повторял другой.
И снова оба застывали и пялились друг на дружку.
– Я пойду в Шинтогвин.
Картер бесшумно отполз от края галереи, поднялся и вышел в дверь. От охватившего его ужаса он какое-то время не мог дышать. Теперь он понял, почему власти Муммут Кетровиана решили закрыть границы. Догнав отряд, Картер поспешно повел людей дальше. Он ничего не сказал своим спутникам, зная твердо: в Муммут Кетровиане задерживаться ни в коем случае нельзя.
Добравшись до следующего коридора, Картер подошел к картине с изображением треугольников и кругов, отодвинул ее в сторону и повел своих спутников по очередному потайному ходу. Как только картина встала на место, Картер услышал за стеной шорох. Выглянув через потайной глазок, он увидел, как по коридору мерным, каким-то деревянным шагом марширует муммутский солдат в кубическом шлеме, тупо глядя прямо перед собой. В этом создании не осталось ровным счетом ничего человеческого. Картер побледнел, отвернулся от глазка и повел отряд потайным ходом, подальше от центральных помещений Муммут Кетровиана.
Три дня они шли по этой стране, то поднимаясь, то спускаясь по лестницам, то пробираясь извилистыми переходами, то торопливо перебегая до зари через открытые коридоры. Крайне редко удавалось раздобыть дров для очага, и потому путники почти все время мерзли. Изредка через потайные глазки в стенах Хозяину и его спутникам удавалось увидеть обитателей Муммут Кетровиана, и все они без исключения подверглись жутким изменениям, да и сами переходы, по которым шел отряд, почти не соответствовали прежним, и поэтому Картеру то и дело приходилось сосредоточиваться и мысленно сверять маршрут с нынешней, измененной планировкой Дома. Но даже при этом путь, избранный им с утра, мог к полудню привести в тупик. Настал момент, когда отряд оказался в коридоре настолько узком, что продвигаться по нему можно было только боком.
– Это проход? – недоверчиво спросил Даскин.
– Он не был таким еще час назад, – ответил Картер. – И даже пятнадцать минут назад.
Сверившись с картами, он установил, что проход остается таким же узким на протяжении получаса пути. Мысленно опробовав возможные варианты, Картер понял, что любой из них чреват отходом назад не менее чем на два дня, и сказал:
– Это наш единственный путь. Лейтенант, может быть, вы хотите выслать вперед разведчика?
– Мерритт, иди первым, – распорядился Нункасл. – Я за тобой.
Даскин подошел к Картеру и тихо спросил:
– Ты уверен, что тебе хочется идти здесь? Картер попытался улыбнуться.
– Нет, совсем не уверен. Но ведь в свое время мы с тобой пробрались по туннелям в Китинтиме, так что и здесь пройдем.
Один за другим люди входили в тесный проход. Когда настала очередь Картера, он поморщился, обнажил Меч-Молнию, повернулся боком и пошел, пригнувшись, следом за остальными. После поединка с Полицейским в колодце он стал меньше бояться темноты и глубины, но вот страх замкнутого пространства у него сохранился. Он многое бы отдал за то, чтобы избежать этого перехода, и, быть может, даже пошел бы на это, если бы не видел солдат-мутантов. Между тем он не имел права даже задумываться о собственных страхах, его толкали вперед заботы Дома.
Оказавшись в темном и тесном переходе, Картер ощутил невыразимый ужас. Он боролся со страхом, но прогонял его не мужеством, а с помощью иного страха: страха прослыть трусом. Его сердце билось учащенно и, казалось, того и гляди выскочит из грудной клетки. Картер посмотрел вверх. Потолок был таким высоким, что во тьме не разглядишь. Он шел, то и дело задевая спиной стену, и, несмотря на холод, почти сразу покрылся испариной.
Впереди Картера вперед протискивался Даскин, а за ним двигался Макмертри. Шли минуты, и страх мало-помалу отступил, дыхание Картера успокоилось. Было тихо – только звук шагов слышался сейчас, да и тот был негромким, подобным шелесту падающего снега. Медленно продвигаясь меж двух тесных беломраморных стен, люди не отваживались подать голос.
Минут через двадцать пять Картер почувствовал, как дрожит пол, – стены словно бы сместились. Страх снова вернулся к нему.
Он видел, как легкий озноб пробегает по мрамору – будто бы и сам камень чего-то боится, – и чувствовал, как Порядок и Хаос сходятся в поединке и борются друг с другом.
– Скорее! – крикнул Картер. – Нужно как можно быстрее выбраться отсюда!
Услышав голос Хозяина, путники, насколько могли, прибавили шагу. Картер ощущал сгущение энергии. Весь Дом напрягся, как перед прыжком. Дрожь усиливалась.
– Я вышел! – послышался крик гвардейца, шагавшего первым.
Один за другим люди выбирались из тесного перехода. Стена на глазах Картера превращалась в зыбкое марево.
Вот и Даскин выбрался на волю, за ним – Картер, Макмертри и Крейн. И как только это произошло, переход исчез. Оборвался крик, двое гвардейцев пропали без следа. Картер взвыл от боли, сдавил руками виски, упал на колени – так страшно сказывалась на нем перемена планировки Дома.
Нункасл бросился к глухой стене.
– Арнольд! Бэрроуз! – Он в отчаянии толкал ладонями холодный мрамор, бил по нему кулаками. Обернувшись к Картеру, он воскликнул: – Неужели мы ничего не можем сделать? Слово Власти? Нужно же выручить их!
Даскин и Грегори помогли Картеру подняться, подвели его к стене. Картера мутило, он еле держался на ногах, сердце его сжимала тоска, но он был бессилен. Он покачал головой:
– Ни одно Слово Власти не в силах воскресить мертвых. Теперь на месте перехода – прочный камень, глухая стена.
Некоторые в изнеможении сели на пол, другие прижались спинами к стене. Нункасл склонил голову.
– Не надо было идти этой дорогой, – выдохнул Картер и отер пот со лба. – Мне не следовало вас здесь вести.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101