– Мэнни, мы едем на Лейквью немедленно!
***
Зеленый фургон патологоанатома Манди Гуджерата несся по Мидтаун-Авеню. Вел машину Мэнни.
Мангуст не желал, чтобы Ногар оберегал его. Ну что же, теперь он тоже по уши в этом дерьме – и да поможет ему Бог!
Раджастан мрачно усмехнулся. Опять «речевой оборот», как тогда, в разговоре со Стефи.
Он чуть не забыл предупредить Мэнни, где нужно поворачивать.
– Налево! – крикнул он мангусту, и тот резко тормознул; машину занесло, потом фургон нырнул в переулок, ведущий к кладбищу.
Ногар взглянул на часы. 10:15. На объезд кладбища нет времени. Нужно попытаться проникнуть с этой стороны. Через пару минут машина подкатила к воротам.
В случае необходимости фургон Мэнни мог в какой-то мере быть использован, как спасательный экипаж, поэтому он был снабжен некоторым аварийным оборудованием и инструментом. Ногар выбрал мощные кусачки, вылез из машины, хромая, подошел к воротам, сваренным из толстых стальных прутьев, и посмотрел сквозь них.
Ни пинков, ни охраны, никого и ничего, кроме темноты, могил и тускло-зеленой бронзовой статуи лесного оленя. Ногар перекусил кусачками цепь, соединявшую створки ворот, распахнул их настежь и жестом показал Мэнни, чтобы тот въезжал на территорию кладбища. Раджастан одним рывком запрыгнул на пассажирское сиденье – острая боль пронзила правую ногу – и стал давать Мэнни указания, куда ехать.
Лейквью было очень большим кладбищем, и Ногар мысленно похвалил себя за то, что в свое время заучил его план наизусть. Фургон двигался на довольно большой скорости, но Раджастану казалось, что автомобиль ползет, как черепаха. Когда они достигли цилиндрической, средневекового вида гробницы, где покоился президент Джеймс А. Гарфилд, было уже 10:20.
Наконец машина вырулила на аллею, ведущую к воротам со стороны Мэйфилд-Роуд, и Ногар увидел в нескольких десятках метров впереди знакомый зеленый фургон. Франк прибыл на место встречи вовремя.
ГЛАВА 22
Дистанционник Смита подъезжал к могиле Элайзы Уилкинс, и свет его фар на какое-то мгновение ослепил Ногара.
– Мэнни, выруби-ка наш свет.
Зеленый фургон своих фар не выключал, но теперь они были направлены в противоположном от машины Мэнни направлении. Ногар, проморгавшись, разглядел, как пневматические двери фургона распахнулись и франк выбрался наружу, держа в руке атташе-кейс. Фургон тот час же уехал.
– Жди меня здесь, – сказал Ногар мангусту, надеясь, что Зипперы еще не успели устроить засаду.
Тигр вылез из машины и, хромая, направился к франку. Потом, обернувшись, крикнул Мэнни:
– Вызывай полицию.
Смит поджидал его, прижимая плоский чемоданчик к своему обвислому животу. Теперь, когда Ногар впервые увидел его стоящим в полный рост, он вдруг понял, что это существо не приспособлено для перемещения в пространстве на двух ногах. Вся туша франка как бы оплывала вниз, отчего он стал еще больше походить на грушу. От него по-прежнему воняло, как от раскрытого канализационного коллектора, но здесь, на открытом воздухе, Ногар смог – с большим, правда, усилием – не обращать внимания на ужасный смрад. Ногар посмотрел прямо в водянистые глаза Франкенштейна.
– Если вы ждете от меня помощи, Смит, то должны рассказать мне все. И немедленно.
– Пожалуйста, давайте уедем отсюда. Нам необходимо как можно скорее связаться с прессой.
Ногар положил свою тяжелую руку на плечо франка. Даже сквозь толстую материю куртки – слишком толстую для такой жаркой погоды – тигр почувствовал, как его ладонь словно погружается в податливую плоть, которая тут же заходила ходуном.
– Сначала вы все расскажете мне. Вы использовали меня, скрывали от меня информацию – если бы вы рассказали о МЛИ раньше, то 747-й мог бы уцелеть.
Смит проговорил нечто нечленораздельное, вероятно, на своем родном языке – голос был низким булькающим и почему-то напомнил Ногару погребальную песнь. Потом франк снова перешел на английский.
– Не нужно так говорить!
Раджастан впервые услыхал в его голосе что-то похожее на эмоцию, хотя это никоим образом не отразилось на выражении лица – вернее, на полном отсутствии какого бы то ни было выражения – равно как и на исходящем от «бухгалтера» зловонии.
– До недавнего времени я и сам не знал, чем именно они занимаются. Поймите, я не приемлю насилия и считаю, что убийство – это грех которому нет прощения. Они не считали нужным сообщать мне о своих действиях.
– Что они делают, и почему вас вывели из игры?
– Мы должны уйти отсюда, – упорствовал франк.
– Послушайте, с минуты на минуту сюда прибудет полиция. Так что успокойтесь и расскажите, зачем вы вовлекли меня в эту заваруху?
– Нет-нет, нам нужно торопиться, вы не понимаете. Если власти узнают, что происходит, они не позволят нам предать гласности эту информацию. А ее обязательно нужно сделать достоянием широкой общественности.
Смит передал кейс Ногару.
– Здесь все данные. Вернее, почти все. Недостающие я расскажу вам словами. Сейчас.
Смит ослабил узел галстука, и волна жира с шеи устремилась вниз. Франк дрожал, будто в лихорадке.
– Видите ли, нашей целью является поддержка определенных политических деятелей. Мы занимаемся этим уже пятнадцать лет, в интересах нашей Родины. Я – не просто бухгалтер, я… – Франк издал утробный звук, похожий на громкую отрыжку. – Возможно, наиболее адекватным термином будет «политический офицер». Я обязан следить за тем, чтобы мы никоим образом не были замешаны в террористических актах, в любого рода физическом насилии. – В голосе франка звучало отчаяние.
– Пятнадцать лет в чужой стране – слишком долгий срок для подобной работы. Законы нашей Родины, расположенной очень далеко отсюда, перестали быть сдерживающим фактором для большинства из нас. Я должен был предотвратить это. Но я потерпел неудачу. Операция вышла из-под контроля. Меня пытаются изолировать и ускорить ход событий, а это грозит катастрофой.
Франк вытащил из кармана листок бумаги и протянул его Ногару.
– Вот доказательство, которое я обнаружил, исследуя наши досье. Я наткнулся на него совершенно случайно, вследствие ошибки, допущенной кем-то из наших при регистрации документов. Вообще-то я сам должен заниматься корреспонденцией, но они пытались скрыть от меня это письмо. Подобная работа не входит в круг их полномочий, поэтому они и допустили ошибку, зарегистрировав его слишком рано. Я не знаю, допустили ли они еще какие-либо ошибки, скрывая это от меня…
Это было письмо от Уилсона Скотта, датированное десятым августа. Такое же письмо, как и то, что нашла Эйнджел в развалинах дома Янга. Только эта копия была нетронутой, совсем неповрежденной. В ней тоже упоминались убийства пинков, захваты гангстерами-моро заложников, угоны террористами-моро самолетов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72