.. Ну? Чего ж ты стоишь с глупой улыбкой? Нету, что ли?
- Так точно. Нету.
- Гм... Может быть, козы есть?
- И коз нету.
- Так. Неприятно. Ну, в таком случае я буду гадать на чем-нибудь другом. Буду гадать не как древний грек, а как древний славянин. Черт с ним! Не важно. Тащи сюда курицу и зерно. Будем кормить курицу счетным зерном.
- Помилуйте! Вашсиясь... - плаксиво сказал адъютант. - Откуда же у нас куры? Откуда же у нас зерно? Ни одной курицы, ни одного зернышка!
- А Украина?
- Все потребили.
- Кто потребил?
- Доблестная германская армия.
- Негодяи! Только и знают, что жрать да жрать! Не напасешься... Скверно. Ну, ничего не поделаешь, в таком случае не буду гадать, как древний славянин, а лучше буду гадать, как древний француз: на кофейной гуще. Давай сюда кофейную гущу. Ну? Чего ж ты стоишь? Гущи нет, что ли?
- Так точно. То есть никак нет. Гуща есть, только кофею нет.
- Дурак!
- Слушаюсь.
- Совершенно нет кофею?
- Ни зернышка.
- Так-с! Печально. Ну, да ничего не поделаешь. В таком случае не буду гадать, как древний француз, а буду лучше гадать, как древний... как древний... Уж и не знаю, что и придумать... Не знаешь, как еще можно гадать?
- Можно еще гадать на картах, - робко сказал адъютант.
Лицо Гитлера побагровело.
- На картах?! - закричал он. - На каких картах? Может быть, на топографических? На военных? Мерси. Я уже гадал. Пошел вон, мерзавец!
- Слушаюсь.
- Постой! А на чем еще можно гадать?
- Не могу знать.
- А ты подумай.
Адъютант наморщил лоб и стал думать. Думал долго-Наконец нерешительно переступил с ноги на ногу.
- Можно еще гадать... Только не знаю, стоит ли...
- Говори!
- Можно еще гадать на зеркале.
- На зеркале? Очень хорошо. Зеркало. Мне это даже нравится. В этом есть что-то древнеарийское.
- Только... не советую... Потому что зеркало, оно... Как бы это сказать...
- Молчать! Неси сюда зеркало. Приказываю!
Через минуту на столе Гитлера стояло зеркало. По бокам его горели две свечи. Стрелки часов показывали без одной минуты двенадцать. Гитлер сел к столу и осторожно заглянул в зеркало. И в следующую секунду раздался его отчаянный, душераздирающий вопль.
Адъютант бросился к Гитлеру. Фюрер лежал в глубоком обмороке. Адъютант осторожно потер ему уши. Гитлер открыл глаза и простонал:
- Доннер-веттер! Мерзавец! Я тебя просил принести зеркало, а ты мне подсунул какую-то отвратительную, сумасшедшую рожу. Убери сейчас же!..
Над Берлином стояла страшная, непроглядная новогодняя ночь. С Восточного фронта дул ледяной ветер. Часы пробили двенадцать. Дверь новой имперской канцелярии отворилась. На пороге гитлеровского кабинета стоял малютка - новый, 1942 год. Он держал под мышкой большой гроб.
Мороз, как говорится в таких случаях, крепчал.
1942
НЕКРОЛОГ
Преступный мир понес невознаградимую утрату. Мировую шпану постигло тяжкое горе. Ушел величайший жулик двадцатого века, негодяй, душегуб и предатель, основоположник итальянского фашизма, верный ученик и последователь Иуды Искариотского, друг и соратник Адольфа Гитлера, мастер провокаций и прогрессивный паралитик Бенито Муссолини.
За двадцать один год своего владычества в Италии Беня покрыл себя неувядаемой славой. Вся многовековая история мировых неудачников бледнеет перед камуфлетами и крахами, постигшими Беню на сравнительно небольшом отрезке времени. Задумав возродить великую Римскую империю, Беня стал энергично прививать себе манеры древнего римлянина: подымал для приветствия руку, брился мечом, время от времени произносил речи с балкона венецианского дворца в Риме.
Однако, не обладая особым политическим тактом и твердыми познаниями в географии и истории, пылкий Бенито впал в роковую ошибку. Черты древнего римлянина привить-то он себе привил, но впопыхах эти черты оказались чертами римлянина времени упадка. С этой роковой минуты все и покатилось.
Пользуясь общим замешательством, Беня нахватал себе колоний: Абиссинию, Триполитанию, Ливию, Албанию. Он уже подумывал о Египте, Тунисе и Алжире. Но тут вступили в свои права черты упадка. В Абиссинии Беня жестоко засыпался, и его крепко поколотили. Поколотили Беню также и в Египте, Ливии, Триполитании, Тунисе, Алжире. И очень крепко попало ему в России, куда его берсальеры, по милости Адольфа Гитлера, попали и пропали...
Покойник обладал нежным, лирическим характером: во время своего пребывания у власти он нахапал у итальянского народа не один десяток миллионов лир, что и дало повод благодарным итальянцам сложить в честь дучо прелестную канцонетту, которая начиналась так:
Мы стараньями Бенитки
Все ограблены до нитки.
Для поправления пошатнувшихся делишек Беня поступил в услужение к Адольфу Гитлеру. Но служба у Адьки не дала Бене никакого удовлетворения. Работать приходилось на своих харчах, и зачастую бедный Бенчик принужден был подставлять свою морду под удары, предназначенные его хозяину. Так, например, на Волге Беня потерял все легионы своих древнеримских макаронщиков, после чего, обращаясь к Адьке и не будучи слишком силен в истории, воскликнул:
- Вар, Вар, отдай мне мои легионы!
На что нервный Адя отвечал:
- Плевал я на твои легионы. У меня и своих лупят и в хвост и в гриву...
Кончилось все это тем, что Беня вынужден был уйти в мир иной. Как говорится, собаке собачья смерть!
1943
РАЗГРОММЕЛЬ
Когда генерал Паулюс сидел в волжском мешке, фюрер прислал ему на самолете фельдмаршальский жезл и дубовые веточки к ордену.
Новопредставленный, то есть, простите, новоиспеченный, фельдмаршал только этого и ждал. Он тотчас привязал к маршальскому жезлу носовой платочек и заметил:
- Ну, братцы, все в порядке. Только что фюрер дал мне, так сказать, дуба. Теперь, я думаю, и мы все со спокойной совестью дадим дуба.
После чего бодро сдался сам и сдал своих вшивых фрицев доблестной Красной Армии.
За сей подвиг история наградила фельдмаршала новой фамилией:
Пропаулюс.
Примерно такая же штучка произошла с другим немецким генералом Роммелем.
Когда генерал Роммель сидел в африканском мешке, фюрер прислал ему на самолете фельдмаршальский жезл и дубовые веточки.
"Эге, - подумал сообразительный вояка, - жезл! Дубовые веточки!.. Знаем мы эти штучки! Ученые!.."
Новопредставленный фельдмаршал подозвал генерала Арнима и сказал ему развязно:
- Вот что, коллега. Такая картинка... Хайль Гитлер! Только что мне из Берлина прислали, как бы это выразиться, в некотором роде фельдмаршальский жезл и, знаете ли, дали немножко дуба. Так уж вы, будьте столь любезны, возьмите этого дуба и подержите на минуточку жезл, а я сию секунду приду. Мне надо смотаться на одну минуточку...
С этими словами хитрый фельдмаршал сунул в руки оторопевшего коллеги Арнима жезл из дуба, сел на транспортный самолет и рванул из мешка на Балканы, подальше от греха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
- Так точно. Нету.
- Гм... Может быть, козы есть?
- И коз нету.
- Так. Неприятно. Ну, в таком случае я буду гадать на чем-нибудь другом. Буду гадать не как древний грек, а как древний славянин. Черт с ним! Не важно. Тащи сюда курицу и зерно. Будем кормить курицу счетным зерном.
- Помилуйте! Вашсиясь... - плаксиво сказал адъютант. - Откуда же у нас куры? Откуда же у нас зерно? Ни одной курицы, ни одного зернышка!
- А Украина?
- Все потребили.
- Кто потребил?
- Доблестная германская армия.
- Негодяи! Только и знают, что жрать да жрать! Не напасешься... Скверно. Ну, ничего не поделаешь, в таком случае не буду гадать, как древний славянин, а лучше буду гадать, как древний француз: на кофейной гуще. Давай сюда кофейную гущу. Ну? Чего ж ты стоишь? Гущи нет, что ли?
- Так точно. То есть никак нет. Гуща есть, только кофею нет.
- Дурак!
- Слушаюсь.
- Совершенно нет кофею?
- Ни зернышка.
- Так-с! Печально. Ну, да ничего не поделаешь. В таком случае не буду гадать, как древний француз, а буду лучше гадать, как древний... как древний... Уж и не знаю, что и придумать... Не знаешь, как еще можно гадать?
- Можно еще гадать на картах, - робко сказал адъютант.
Лицо Гитлера побагровело.
- На картах?! - закричал он. - На каких картах? Может быть, на топографических? На военных? Мерси. Я уже гадал. Пошел вон, мерзавец!
- Слушаюсь.
- Постой! А на чем еще можно гадать?
- Не могу знать.
- А ты подумай.
Адъютант наморщил лоб и стал думать. Думал долго-Наконец нерешительно переступил с ноги на ногу.
- Можно еще гадать... Только не знаю, стоит ли...
- Говори!
- Можно еще гадать на зеркале.
- На зеркале? Очень хорошо. Зеркало. Мне это даже нравится. В этом есть что-то древнеарийское.
- Только... не советую... Потому что зеркало, оно... Как бы это сказать...
- Молчать! Неси сюда зеркало. Приказываю!
Через минуту на столе Гитлера стояло зеркало. По бокам его горели две свечи. Стрелки часов показывали без одной минуты двенадцать. Гитлер сел к столу и осторожно заглянул в зеркало. И в следующую секунду раздался его отчаянный, душераздирающий вопль.
Адъютант бросился к Гитлеру. Фюрер лежал в глубоком обмороке. Адъютант осторожно потер ему уши. Гитлер открыл глаза и простонал:
- Доннер-веттер! Мерзавец! Я тебя просил принести зеркало, а ты мне подсунул какую-то отвратительную, сумасшедшую рожу. Убери сейчас же!..
Над Берлином стояла страшная, непроглядная новогодняя ночь. С Восточного фронта дул ледяной ветер. Часы пробили двенадцать. Дверь новой имперской канцелярии отворилась. На пороге гитлеровского кабинета стоял малютка - новый, 1942 год. Он держал под мышкой большой гроб.
Мороз, как говорится в таких случаях, крепчал.
1942
НЕКРОЛОГ
Преступный мир понес невознаградимую утрату. Мировую шпану постигло тяжкое горе. Ушел величайший жулик двадцатого века, негодяй, душегуб и предатель, основоположник итальянского фашизма, верный ученик и последователь Иуды Искариотского, друг и соратник Адольфа Гитлера, мастер провокаций и прогрессивный паралитик Бенито Муссолини.
За двадцать один год своего владычества в Италии Беня покрыл себя неувядаемой славой. Вся многовековая история мировых неудачников бледнеет перед камуфлетами и крахами, постигшими Беню на сравнительно небольшом отрезке времени. Задумав возродить великую Римскую империю, Беня стал энергично прививать себе манеры древнего римлянина: подымал для приветствия руку, брился мечом, время от времени произносил речи с балкона венецианского дворца в Риме.
Однако, не обладая особым политическим тактом и твердыми познаниями в географии и истории, пылкий Бенито впал в роковую ошибку. Черты древнего римлянина привить-то он себе привил, но впопыхах эти черты оказались чертами римлянина времени упадка. С этой роковой минуты все и покатилось.
Пользуясь общим замешательством, Беня нахватал себе колоний: Абиссинию, Триполитанию, Ливию, Албанию. Он уже подумывал о Египте, Тунисе и Алжире. Но тут вступили в свои права черты упадка. В Абиссинии Беня жестоко засыпался, и его крепко поколотили. Поколотили Беню также и в Египте, Ливии, Триполитании, Тунисе, Алжире. И очень крепко попало ему в России, куда его берсальеры, по милости Адольфа Гитлера, попали и пропали...
Покойник обладал нежным, лирическим характером: во время своего пребывания у власти он нахапал у итальянского народа не один десяток миллионов лир, что и дало повод благодарным итальянцам сложить в честь дучо прелестную канцонетту, которая начиналась так:
Мы стараньями Бенитки
Все ограблены до нитки.
Для поправления пошатнувшихся делишек Беня поступил в услужение к Адольфу Гитлеру. Но служба у Адьки не дала Бене никакого удовлетворения. Работать приходилось на своих харчах, и зачастую бедный Бенчик принужден был подставлять свою морду под удары, предназначенные его хозяину. Так, например, на Волге Беня потерял все легионы своих древнеримских макаронщиков, после чего, обращаясь к Адьке и не будучи слишком силен в истории, воскликнул:
- Вар, Вар, отдай мне мои легионы!
На что нервный Адя отвечал:
- Плевал я на твои легионы. У меня и своих лупят и в хвост и в гриву...
Кончилось все это тем, что Беня вынужден был уйти в мир иной. Как говорится, собаке собачья смерть!
1943
РАЗГРОММЕЛЬ
Когда генерал Паулюс сидел в волжском мешке, фюрер прислал ему на самолете фельдмаршальский жезл и дубовые веточки к ордену.
Новопредставленный, то есть, простите, новоиспеченный, фельдмаршал только этого и ждал. Он тотчас привязал к маршальскому жезлу носовой платочек и заметил:
- Ну, братцы, все в порядке. Только что фюрер дал мне, так сказать, дуба. Теперь, я думаю, и мы все со спокойной совестью дадим дуба.
После чего бодро сдался сам и сдал своих вшивых фрицев доблестной Красной Армии.
За сей подвиг история наградила фельдмаршала новой фамилией:
Пропаулюс.
Примерно такая же штучка произошла с другим немецким генералом Роммелем.
Когда генерал Роммель сидел в африканском мешке, фюрер прислал ему на самолете фельдмаршальский жезл и дубовые веточки.
"Эге, - подумал сообразительный вояка, - жезл! Дубовые веточки!.. Знаем мы эти штучки! Ученые!.."
Новопредставленный фельдмаршал подозвал генерала Арнима и сказал ему развязно:
- Вот что, коллега. Такая картинка... Хайль Гитлер! Только что мне из Берлина прислали, как бы это выразиться, в некотором роде фельдмаршальский жезл и, знаете ли, дали немножко дуба. Так уж вы, будьте столь любезны, возьмите этого дуба и подержите на минуточку жезл, а я сию секунду приду. Мне надо смотаться на одну минуточку...
С этими словами хитрый фельдмаршал сунул в руки оторопевшего коллеги Арнима жезл из дуба, сел на транспортный самолет и рванул из мешка на Балканы, подальше от греха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104