Фрейлины спешили за ней, как утята за мамой-уткой. Позади следовали озабоченные стражники. На полпути через внутренний двор Бриони вдруг вспомнила, что забыла кое-что сделать вчера или даже позавчера. Она вспомнила слова того дурня-поэта о встрече с загадочным помощником трактирщика и замедлила шаг. Роза и Мойна, старавшиеся не отставать, буквально врезались в нее и чуть не сбили с ног.
– Приведите ко мне помощника трактирщика, – велела она одному из стражников. – Я встречусь с ним в часовне Эривора.
– Его одного, ваше высочество?
Принцесса подумала о его дружке, поэте Тинрайте. Меньше всего ей сейчас хотелось выслушивать глупую лесть.
– Да, только его, – подтвердила она.
После разговора с лордом комендантом Бриони чуть снова не забыла про помощника трактирщика, но запах ладана из святилища Ярило в Фермерском зале напомнил ей о назначенной встрече. Она направилась в часовню.
Странный человек по имени Джил ждал ее с покорным терпением. На вытянутом безумном лице не отражалось ничего, зато охранявшие его стражники проявляли признаки нетерпения. Бриони поняла, что заставила их томиться в ожидании довольно долго.
«Ладно, – сказала она себе. – В конце концов, я принцесса-регент».
Это, конечно, было справедливо, но замок готовится к осаде, и эти солдаты могли бы заняться чем-то другим. Она почувствовала легкий укор совести.
– Ваши люди выглядят усталыми, – обратилась она к сержанту. – Вам пришлось потрудиться, чтобы привести его сюда?
– Нет, ваше высочество. Нам трудно было удержать девушку, которая хотела прийти с ним.
– Девушка? – Бриони ничего не понимала. – Какая девушка?
– Та, что привел с собой капитан Вансен, ваше высочество. Как же ее зовут… Уиллоу! Девушка из долины.
– А почему она вдруг захотела прийти?
Сержант пожал плечами, но потом вспомнил, что с принцессами так себя не ведут.
– Я не знаю, ваше высочество, – ответил он, склонив голову. – Люди в темнице говорят, будто она приходит к нему каждый день, сидит рядом и не сводит с него глаз, как кошка с мышиной норы. Они не разговаривают, но она все время смотрит на него, а он на нее – нет. – Стражник слегка покраснел. – Так мне говорили, ваше высочество.
Бриони сузила глаза и повернулась к помощнику трактирщика.
– Вы слышали? Это правда – про девушку?
Его холодные, прозрачные глаза были пустыми, как у рыбы.
– Там люди, – медленно сказал он. – Я редко смотрю. Я слушаю.
– Что слушаете?
– Голоса. – Он улыбнулся, но как-то неловко, словно еще не научился этому. – Они пытаются говорить… некоторые из них. Они поручили мне рассказать вам про вашего брата – того, что видит сны.
– Какие голоса? – резко спросила принцесса. Очень трудно не рассердиться на человека, если он смотрит на вас как на стул или камень. – И что же они говорят про принца Баррика, вашего господина?
– Точно не знаю. Голоса звучат у меня в голове. Чаще всего во сне, но иногда и наяву. – Пустые глаза закрылись, потом снова медленно открылись. – Они говорят, что ему нельзя покидать замок, нельзя идти на запад.
– Нельзя?.. Почему?.. Но он уже ушел!
Бриони пришла в ярость от того, что он рассказал об этом только сейчас. Но она вспомнила, что сама виновата. Вспышка гнева переросла во что-то совсем другое – леденящий ужас в груди.
– А почему ему нельзя идти? – спросила она.
Джил медленно покачал головой. Бриони вдруг подумала, что ничего не знает об этом человеке. Броун сказал только, что Джил работал в дешевом трактире у лагуны Скиммеров.
– Если он идет на запад, – продолжил Джил, – он должен опасаться глаз дикобраза.
– И что это значит? – не поняла Бриони.
Ее не покидало чувство, что она совершила ужасную ошибку. Но что она могла сделать? Даже если этот человек не врет, вправе ли она отправить курьера к Баррику, чтобы передать это… это предсказание? Принц уже гневался на Джила. Пожалуй, она составит письмо так, чтобы оно позабавило Баррика. Тогда, может быть, сведения застрянут в голове брата и, если в них есть доля правды, пригодятся ему. Она помолилась богам, чтобы ее глупость и небрежность не привели к роковым последствиям.
– Что это значит? – повторила она вопрос.
– Я не знаю, – покачал головой помощник трактирщика. – Голоса мне не сказали. Они говорят, а я слушаю. Они словно по другую сторону стены. – Он сделал невероятно длинный вдох. – Теперь это происходит все чаще, потому что мир меняется.
– Меняется?
– Да. Боги просыпаются. Прямо у нас перед носом.
Он произнес это очень спокойно – как всем известную истину.
31. НОЧНОЙ ГОСТЬ
ИСТОРИЯ
Истории, что слышал ты в саду
И в переходах, – это песнь пустая,
Взмах крыльев голубиных.
Из «Оракулов падающих костей»
Ежедневные молебны и ритуалы были особенно мучительны. Теперь Киннитан чувствовала себя больной почти каждый раз, когда Пангиссир давал ей одно из своих снадобий. Иногда после песнопений полуночного богослужения ее часами переполняла неуемная, но совершенно бесполезная энергия. Киннитан не могла и не хотела спать. Лежать в постели, слушая собственное дыхание, ей тоже не нравилось.
Этим утром Киннитан выпила эликсир, приготовленный священником, и ее стошнило так, словно она была тыквой, которую выскабливали с помощью гальки и кипятка. Странное отстраненное состояние с каждым разом длилось все дольше. В такие минуты ей казалось, будто она гость – и не очень желанный – в собственном теле. Еще больше ее пугало другое, и думать об этом было просто невыносимо. Когда Киннитан выпивала «кровь солнца» и проваливалась в кошмарную тьму, подобную смерти, она казалась себе сверчком, что корчится на рыболовном крючке, живой приманкой, висящей над бездонной пропастью. А прямо под ней, принюхиваясь и выжидая, шевелилось что-то огромное…
Что это могло быть? Неужели она и в самом деле видела существо, мысли которого текли медленно и приводили в ужас, как содрогание самой земли? Существовало ли оно на самом деле или снадобье так разрушительно действовало на разум Киннитан? Несколько месяцев назад одна из молодых жен сошла с ума: она то смеялась, то плакала и не могла остановиться. Девушка говорила, что избранные следили за ней даже во сне. Она разорвала все свои платья, бродила взад и вперед по коридорам и напевала детские песенки. А однажды просто исчезла из дворца.
«Что нужно этим людям? – спрашивала себя Киннитан. – Неужели они хотят свести меня с ума? Или медленно убивают? Но зачем?»
Она была одержима идеей, что ее хотят отравить – не только мерзким эликсиром главного жреца. Каждый раз, когда кто-то протягивал ей чашу или когда она получала пищу не с общего стола, Киннитан чувствовала, что находится в шаге от пропасти. Помимо открытой неприязни главной жены, она стала замечать, что другие женщины тоже посматривают на нее странно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208