«Мой нынешний муж убил моего единственного ребенка, а потом и моего первого мужа, причем растянул его смерть на несколько недель».
Она не сказала этого, но Киннитан и так знала ее историю. Ее знали все в обители Уединения.
– Поэтому со мной было несколько по-другому. Я пришла на ложе нашего господина и повелителя уже женщиной, – проговорила Аримона и снова улыбнулась. – Мы все несколько заинтригованы твоим появлением здесь. Ты знала об этом?
– И вы… вы тоже?
– Да, конечно. Ты совсем молоденькая, почти ребенок. – Теперь улыбка Аримоны стала холодной. – К тому же ты из простой семьи. Никто из нас не может понять, что же привлекло к тебе взгляд Бесценного. – Она развела руками. На пальцах с длинными красивыми ногтями сверкнули драгоценные кольца. – Возможно, это прелесть твоей невинности, сестричка. Она, безусловно, очаровывает и притягивает.
Еще ни разу в жизни, даже перед автарком, Киннитан не ощущала себя столь ничтожной.
– Не хочешь ли еще чаю? – предложила Аримона и вновь улыбнулась. – Я приготовила тебе сюрприз. Надеюсь, он тебе понравится. Обещаешь никому не рассказывать, если я сделаю что-то не совсем обычное?
Киннитан кивнула.
– Замечательно. Так и должно быть между сестрами. Поэтому, думаю, ты не придешь в ужас, если я скажу, что привела в свой дом мужчину. Настоящего мужчину, не избранного. Ты ведь не боишься встретиться с настоящим мужчиной и не считаешь всех мужчин чудовищами и насильниками, правда?
Смущенная и испуганная Киннитан лишь качнула головой. Неужели главная жена узнала про Джеддина? Иначе к чему все эти поддразнивания?
– Ладно, ладно, этот человек абсолютно безобиден, – успокоила ее Аримона. – Он так стар, что едва ли справится даже с мышью. – Она засмеялась сквозь зубы, а служанки подхватили. – Он сказитель. Позвать его?
Не дожидаясь ответа, Аримона подняла руки и хлопнула в ладоши.
В гостиную вошел сутулый человек в ярких одеждах.
– Хасурис, – обратилась к нему Аримона, – прости, что заставила ждать.
– Лучше ждать тебя в темном алькове, нежели вкушать медовые фиги с любой другой женщиной, госпожа, – ответил старик.
Он низко поклонился Аримоне, потом посмотрел на Киннитан. Взгляд его был таким наглым и самодовольным, что казалось, он вот-вот подмигнет ей.
– А это, наверное, та молодая жена, о которой вы говорили, моя госпожа, – добавил он.
– Ты бесстыжий льстец, Хасурис, – рассмеялась Аримона. – Вот нагрянут стражники Бесценного, и ты присоединишься к избранным.
– Мои яйца отваживаются на приключения только в воспоминаниях, о великая королева, – ответил он. – Поэтому разница невелика. Но боюсь, что расставание с ними окажется болезненным, так что лучше буду хорошо себя вести и помолчу.
– Ну уж нет! Чтобы хорошо себя вести, ты должен говорить. Расскажи нам историю. Иначе зачем я позвала тебя сюда?
– Может, ты хотела полюбоваться моим малышом?
– Мерзкий старикашка. Расскажи нам историю… Историю… – Главная жена поднесла пальчик к ярко-красным губкам, словно раздумывая, какую историю хотела бы услышать. Даже Киннитан невольно уставилась на нее, как влюбленный мальчишка. – Может, историю про глупую курицу?
– Повинуюсь, великая королева.
Старик поклонился. Теперь, когда он подошел ближе, Киннитан заметила, что его белые усы пожелтели вокруг губ.
– Вот моя история, – объявил он. – Простая и без веселых шуток, зато самая новая. Жила-была глупая курица. Она гордилась собой и считала себя самой красивой в мире. Остальным курам надоели ее кривляния, и они начали шушукаться у нее за спиной. Но глупая курица не обращала на них внимания. «Они все мне завидуют, – говорила она себе. – Какая разница, что они думают? Они ничто по сравнению с человеком, который нас кормит. Лишь его мнение имеет значение. Только он может понять меня». Она старательно привлекала внимание человека, когда он приходил в курятник и разбрасывал птицам зерно. Она проталкивалась между другими курами и прохаживалась перед человеком с высоко поднятой головой и выпяченной грудью. Когда он отворачивался, она звала его: «Ко-ко! Ко-ко!» – и он обращал на нее взгляд. Но по-прежнему не выделял ее среди остальных. Тогда глупая курица рассердилась и решила во что бы то ни стало добиться его благосклонности.
Киннитан снова почувствовала озноб. К чему все это? Может быть, Аримона считает, что молодая жена нарушает установленные правила, желая привлечь к себе внимание? Внимание автарка? Или еще чье-то? Трудно было что-либо понять. Впрочем, понимает она или нет, в чем состоит ее преступление, наказание последует ужасное. Больше всего на свете ей хотелось вновь оказаться в храме Улья и услышать мирное гудение священных пчел.
– Глупая курица ночей не спала, пытаясь придумать, чем бы привлечь внимание хозяина, – продолжал рассказывать старик. – Она понимала, что ее ласковый голосок не тронул его душу. Может быть, показать, что она ценит его больше, чем остальные куры? Но как это сделать? Она решила, что должна съедать больше кукурузных зерен, чем все остальные. Как только он появлялся во дворе, она бродила за ним по пятам и не отставала, пока он не уходил. Она клевала других кур, чтобы те ей не мешали, и ела столько, сколько в нее влезало. Другие курицы презирали ее. Она стала толстой и лоснилась от жира, но человек по-прежнему не желал с ней говорить и ничем не выделял ее среди других. Тогда курица решила подлететь к нему и доказать этим, что достойна большего. Это было нелегко, потому что она сильно растолстела. Она долго тренировалась, пока не научилась пролетать довольно большое расстояние. Однажды человек пришел и выбрал ее. Сердце курицы переполнила радость. «Я так старался не обращать на тебя внимания, толстушка, – сказал он, – потому что хотел оставить тебя до праздника Восхождения в конце сезона дождей. А теперь ты попала ко мне на кухню и орешь, что есть мочи. Ясно, это боги захотели, чтобы я съел тебя сейчас». С этими словами он свернул ей шею и развел огонь в печи…
Неожиданно для самой себя Киннитан поднялась.
Старец Хасурис замолчал. Казалось, он был слегка смущен, словно понимал, что история может огорчить ее. Впрочем, едва ли его это беспокоило.
– Я… я плохо себя чувствую, – сказала Киннитан. У нее кружилась голова, и ее подташнивало.
– Моя бедная маленькая сестричка! – воскликнула Аримона, глядя на Киннитан своими огромными глазами. – Могу я чем-нибудь помочь тебе?
– Нет… думаю, мне лучше отправиться домой. Мне о-очень ж-ж-жаль.
Она зажала рот руками и ощутила внезапный позыв извергнуть все, что было у нее в желудке, прямо на красивые полосатые подушки главной жены автарка.
– О нет! Неужели уже пора? Может быть, выпьешь еще чаю с мятой? Он успокоит твой желудок, – предложила Аримона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208