Совсем недавно, когда несколько стабилизировавшаяся обстановка позволила получить требуемую информацию, им удалось узнать, что лейтенант Старк, досрочно закончив Академию, в настоящее время приписан к авианосцу “Элеонора". Связаться с ним не представлялось возможным — корабль находился в рейде, и о времени его возвращения никто ничего доподлинно не знал. А и знал бы, так не передал бы эту информацию гражданским людям, хоть они трижды назвались бы родственниками.
Когда было объявлено о том, что желающие могут эвакуироваться на другие планеты Федерации, Элен и Лесли думали недолго. Их дом исчез в воронке взрыва, город, где Элен работала, лежал в руинах, да и никому сейчас не нужны были дизайнеры и модельеры. Ничто не задерживало их на планете, где они прожили всю жизнь. К тому же Элен панически боялась повторного нападения, надеясь, что колонии меньше подвержены атакам. В какой-то мере она была права, однако оставшиеся в живых жители «Новой Германии» могли бы с ней поспорить. Сам Лесли немного сомневался в целесообразности отъезда и не только потому, что привык к Земле и не очень-то хотел поменять ее на другую планету. Гораздо больше его беспокоила мысль о том, что они будут там делать. Сам-то он еще куда ни шло, многолетняя работа в Патруле, пусть и не на офицерской должности, научила его не бояться никакого занятия и дала достаточную квалификацию для того, чтобы на любой молодой колонии его приняли бы с распростертыми объятиями. Однако Элен... всю свою жизнь она занималась тем, что Лесли считал пустой тратой времени. Сомнительно, чтобы на той же Гардарике или Кемте кому-то понадобились бы ее «таланты».
— Ты точно оставил Дику сообщение? — наверное уже в десятый раз спросила она свекра, который пыхтел, таща багаж — перед отправлением Элен почти до нуля исчерпала свой банковский счет, прежде всего запасаясь тем, что, по ее мнению, достать в колониях невозможно — парижской косметикой, парфюмерией, бельем и т.д. Кроме того, в чемоданах были кое-какие продукты длительного хранения и довольно большое количество одежды, включая вечерние платья. Лесли не раз пытался объяснить невестке, что в колонии ей потребуется скорее рабочий комбинезон, чем декольтированное платье «от Шанель», однако словесные методы воздействия Элен научилась игнорировать еще в детстве.
— Ну сколько раз повторять. Я связался с диспетчером и он обещал передать диск с записью Дику, как только “Элеонора" вернется с задания... Не знаю, может уже и вернулась — этот разговор был почти неделю назад.
— Ты что, не мог связаться с ним еще раз? — возмутилась Элен, совершенно не отдавая себе отчета в том, что таких как они не просто сотни — тысячи людей ежедневно пытались связаться со своими родственниками и знакомыми в Патруле. Компьютеры диспетчеров буквально дымились, распределяя запросы на категории “важные", “менее важные" и “маловажные", к которым собственно и относились попытки родственников поболтать с офицерами.
— Да мне неслыханно повезло, что я вообще сумел поговорить с диспетчером! — пробормотал себе под нос старик, сражаясь с чемоданом, который упорно не желал проходить в дверь каюты, которую им отвели. Собственно это был уже опустошенный склад, куда в срочном порядке установили огромное количество многоярусных коек, большая часть из которых уже была “обжита" эмигрантами, некоторые из которых благоразумно предпочли забраться повыше, чтобы не путаться у вновь прибывающих под ногами.
Наконец Лесли протиснул баул через узкую дверь, предназначенную обычно для технического персонала — погрузка и разгрузка транспорта осуществлялась через раздвигающиеся стены склада. К тому моменту Элен уже нашла подходящие койки, но старик немедленно их забраковал.
— Видишь ли, дорогая, если ты устроишься внизу, тебе, возможно, будет легче вставать и ложиться. Но имей в виду, целый день мимо тебя будут туда — сюда сновать люди, цеплять тебя своей одеждой и сумками. Так что ты как хочешь, а я полез наверх — он прислонил чемоданы к стойке и закинул свое пальто на третью снизу койку. Элен вздохнула и, признавая правоту свекра, последовала его примеру, заняв другую кровать на том же уровне. Потом взглянула на часы — до отправления корабля, если в этом бардаке что-нибудь бывает согласно расписанию, оставалось еще восемь часов.
Ханс Нильсен, навигатор транспорта “Санта Лючия", вышел из здания Совета Федерации. В кармане лежал небольшой конверт, в котором находился маршрут и название конечной цели полета. Он их, кстати, не знал — категорический приказ, который он получил непосредственно от секретаря Совета, гласил: «вскрыть перед стартом». До отправления шаттла оставалось около двух часов, и он решил еще немного побродить по Парижу — редко все-таки удается побывать в столь красивом городе — даже столица Селесты по сравнению с древним Парижем казалась невзрачной новостройкой. Впрочем, это и естественно — в первую очередь колонисты должны думать о крыше над головой, а не об архитектурных излишествах.
Он бесцельно шатался по узким улочкам, как вдруг услышал во дворе одного из домов женские крики. Поскольку шведа природа не обидела ростом и силой, он не задумываясь побежал на зов. Двое мужчин пытались сорвать одежду с молоденькой девушки, которая отчаянно сопротивлялась и визжала.
— Эй, парни! А ну, оставьте даму в покое! — крикнул Ханс, вбегая во двор. — А то...
— О, Жан, посмотри на этого малого — противно захихикал один из насильников, поменьше ростом. — Мальчик, иди-ка ты своей дорогой, а то дядя сделает тебе бо-бо!
Он приблизился к Нильсену и выставил перед собой нож. В то же мгновение кулак шведа врезался тому в челюсть, отбросив коротышку на несколько метров. Он обернулся к другому противнику, который тоже вытащил нож и шел на него с тупой жаждой крови в глазах. Ханс не особенно опасался за себя — на Селесте умение подраться было в почете, поэтому он вполне мог за себя постоять. И повернувшись лицом к приближающемуся парню, он совершенно выпустил из поля зрения “несчастную жертву", которая не торопясь достала из-под юбки иглопистолет и, тщательно прицелившись, всадила иглу шведу в шею. Нильсен рухнул, мгновенно потеряв сознание.
Он очнулся с болью во всем теле. Постепенно приходя в себя, он решил, что его все же шарахнули чем-то по голове — боль была невыносимой. Он дотронулся рукой до затылка — рука нащупала мокрые и липкие от крови волосы. “Камнем... а может и палкой" — подумал он оглядываясь. Он лежал во дворе все того же дома, у забора, в канаве. На костюм было страшно смотреть. Быстро оглядев карманы, он убедился что все самое ценное — бумажник с деньгами и кредитными карточками, часы, золотая ручка и документы — все исчезло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265
Когда было объявлено о том, что желающие могут эвакуироваться на другие планеты Федерации, Элен и Лесли думали недолго. Их дом исчез в воронке взрыва, город, где Элен работала, лежал в руинах, да и никому сейчас не нужны были дизайнеры и модельеры. Ничто не задерживало их на планете, где они прожили всю жизнь. К тому же Элен панически боялась повторного нападения, надеясь, что колонии меньше подвержены атакам. В какой-то мере она была права, однако оставшиеся в живых жители «Новой Германии» могли бы с ней поспорить. Сам Лесли немного сомневался в целесообразности отъезда и не только потому, что привык к Земле и не очень-то хотел поменять ее на другую планету. Гораздо больше его беспокоила мысль о том, что они будут там делать. Сам-то он еще куда ни шло, многолетняя работа в Патруле, пусть и не на офицерской должности, научила его не бояться никакого занятия и дала достаточную квалификацию для того, чтобы на любой молодой колонии его приняли бы с распростертыми объятиями. Однако Элен... всю свою жизнь она занималась тем, что Лесли считал пустой тратой времени. Сомнительно, чтобы на той же Гардарике или Кемте кому-то понадобились бы ее «таланты».
— Ты точно оставил Дику сообщение? — наверное уже в десятый раз спросила она свекра, который пыхтел, таща багаж — перед отправлением Элен почти до нуля исчерпала свой банковский счет, прежде всего запасаясь тем, что, по ее мнению, достать в колониях невозможно — парижской косметикой, парфюмерией, бельем и т.д. Кроме того, в чемоданах были кое-какие продукты длительного хранения и довольно большое количество одежды, включая вечерние платья. Лесли не раз пытался объяснить невестке, что в колонии ей потребуется скорее рабочий комбинезон, чем декольтированное платье «от Шанель», однако словесные методы воздействия Элен научилась игнорировать еще в детстве.
— Ну сколько раз повторять. Я связался с диспетчером и он обещал передать диск с записью Дику, как только “Элеонора" вернется с задания... Не знаю, может уже и вернулась — этот разговор был почти неделю назад.
— Ты что, не мог связаться с ним еще раз? — возмутилась Элен, совершенно не отдавая себе отчета в том, что таких как они не просто сотни — тысячи людей ежедневно пытались связаться со своими родственниками и знакомыми в Патруле. Компьютеры диспетчеров буквально дымились, распределяя запросы на категории “важные", “менее важные" и “маловажные", к которым собственно и относились попытки родственников поболтать с офицерами.
— Да мне неслыханно повезло, что я вообще сумел поговорить с диспетчером! — пробормотал себе под нос старик, сражаясь с чемоданом, который упорно не желал проходить в дверь каюты, которую им отвели. Собственно это был уже опустошенный склад, куда в срочном порядке установили огромное количество многоярусных коек, большая часть из которых уже была “обжита" эмигрантами, некоторые из которых благоразумно предпочли забраться повыше, чтобы не путаться у вновь прибывающих под ногами.
Наконец Лесли протиснул баул через узкую дверь, предназначенную обычно для технического персонала — погрузка и разгрузка транспорта осуществлялась через раздвигающиеся стены склада. К тому моменту Элен уже нашла подходящие койки, но старик немедленно их забраковал.
— Видишь ли, дорогая, если ты устроишься внизу, тебе, возможно, будет легче вставать и ложиться. Но имей в виду, целый день мимо тебя будут туда — сюда сновать люди, цеплять тебя своей одеждой и сумками. Так что ты как хочешь, а я полез наверх — он прислонил чемоданы к стойке и закинул свое пальто на третью снизу койку. Элен вздохнула и, признавая правоту свекра, последовала его примеру, заняв другую кровать на том же уровне. Потом взглянула на часы — до отправления корабля, если в этом бардаке что-нибудь бывает согласно расписанию, оставалось еще восемь часов.
Ханс Нильсен, навигатор транспорта “Санта Лючия", вышел из здания Совета Федерации. В кармане лежал небольшой конверт, в котором находился маршрут и название конечной цели полета. Он их, кстати, не знал — категорический приказ, который он получил непосредственно от секретаря Совета, гласил: «вскрыть перед стартом». До отправления шаттла оставалось около двух часов, и он решил еще немного побродить по Парижу — редко все-таки удается побывать в столь красивом городе — даже столица Селесты по сравнению с древним Парижем казалась невзрачной новостройкой. Впрочем, это и естественно — в первую очередь колонисты должны думать о крыше над головой, а не об архитектурных излишествах.
Он бесцельно шатался по узким улочкам, как вдруг услышал во дворе одного из домов женские крики. Поскольку шведа природа не обидела ростом и силой, он не задумываясь побежал на зов. Двое мужчин пытались сорвать одежду с молоденькой девушки, которая отчаянно сопротивлялась и визжала.
— Эй, парни! А ну, оставьте даму в покое! — крикнул Ханс, вбегая во двор. — А то...
— О, Жан, посмотри на этого малого — противно захихикал один из насильников, поменьше ростом. — Мальчик, иди-ка ты своей дорогой, а то дядя сделает тебе бо-бо!
Он приблизился к Нильсену и выставил перед собой нож. В то же мгновение кулак шведа врезался тому в челюсть, отбросив коротышку на несколько метров. Он обернулся к другому противнику, который тоже вытащил нож и шел на него с тупой жаждой крови в глазах. Ханс не особенно опасался за себя — на Селесте умение подраться было в почете, поэтому он вполне мог за себя постоять. И повернувшись лицом к приближающемуся парню, он совершенно выпустил из поля зрения “несчастную жертву", которая не торопясь достала из-под юбки иглопистолет и, тщательно прицелившись, всадила иглу шведу в шею. Нильсен рухнул, мгновенно потеряв сознание.
Он очнулся с болью во всем теле. Постепенно приходя в себя, он решил, что его все же шарахнули чем-то по голове — боль была невыносимой. Он дотронулся рукой до затылка — рука нащупала мокрые и липкие от крови волосы. “Камнем... а может и палкой" — подумал он оглядываясь. Он лежал во дворе все того же дома, у забора, в канаве. На костюм было страшно смотреть. Быстро оглядев карманы, он убедился что все самое ценное — бумажник с деньгами и кредитными карточками, часы, золотая ручка и документы — все исчезло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265