— Блефуешь, урод? — произнес я и не узнал собственный голос. Я почувствовал, как, фигурально выражаясь, почва уходит из-под ног.
На немедленную поддержку Большого Папы рассчитывать не приходится, и если услышанное из телефонной трубки не блеф, то я опять остаюсь один на один с сумасшедшим противником. Каким же он будет, его ответный удар?
— Ты блефуешь, сволочь! — повторил я.
— Ах-ха-ха-ха!.. — засмеялась трубка. — Нет, я не блефую! Вы недооценили моих возможностей, Станислав Сергеевич, и возможностей подмосковной милиции! Как только я узнал про вашу выходку с похищением, сразу же напряг ментов. Три милицейских вертолета срочно взмыли в воздух и полетели искать угнанную вами автомашину. Вас надеялись перехватить по дороге в Москву. Поехать в другую сторону, подальше от столицы, — гениальная идея. Но не один вы такой сообразительный. Нашелся не менее остроумный вертолетчик. Вы надежно спрятали автомобиль, но вы не рассчитывали, что машину будут искать с воздуха! Ах-ха-ха... Где вы сейчас находитесь, Станислав Сергеевич? В милиции? В прокуратуре? Бегите оттуда! В Подмосковье на вас заведено дело по статье «вымогательство и шантаж»! Ха-ха-ха... ой... умора!.. А я чистенький! Все улики против меня гниют под толстым слоем чернозема... Ах-ха-ха!.. Я приглашаю вас на обед, Станислав Сергеевич! На известную вам дачу. Приедете? Или пускать по вашему следу легавых и устроить вам ужин в КПЗ?
— Приеду, — ответил я твердо.
— Жду вас у себя на даче. Опоздаете или приедете не один... или один, но с гранатой в кармане, тогда за вашу нерадивость ответит здравствующая пока мать-старушка покойного Алексея Митрохина. Семейство новопреставленного раба божия Анатолия Ивановича также у меня на крючке. Три трупа — старушки-мамы, вдовы и девочки-сиротки окажутся на вашей совести, ежели чинно и благородно мы с вами не усядемся за обеденный стол ровно в четырнадцать часов пополудни. Советую поспешить, Станислав Сергеевич. Жду!..
Я стоял окаменевший, с отвисшей челюстью и слушал короткие гудки. Да, я научился не бояться смерти, но теперь я боялся жизни!
— Что? Что он сказал? — все с тем же досужим интересом зрителя на увлекательном спектакле спросил Большой Папа.
Я озвучил услышанное из телефонной трубки, параллельно отправляя саму трубку обратно в карман джинсов.
— И что вы собираетесь делать? — поинтересовался Папа с доброжелательностью постороннего.
— Поеду на дачу. Сколько сейчас времени?
Большой Папа взглянул на циферблат настольных часов, что стояли перед ним на столешнице:
— Одиннадцать тридцать восемь... Станислав... да вы сядьте, присядьте на дорожку... Станислав, мне кажется, что, шантажируя вашу совестливость угрозами в адрес старушки и мамы с дочкой, человек со шрамом вульгарно берет вас на понт.
— Все равно, ужинать в ментуре я категорически не согласен. Отбиваться от уголовников в прессхате, защищая собственную анальную девственность, мне совсем не улыбается. Так что, как ни крути, а на дачку ехать придется. А раз придется, постараюсь прибыть к двум часам... И черт его знает, вдруг угрозы сумасшедшего не просто угрозы. Спасать свою шкуру ценою жизни трех несчастных женщин не в моем характере.
— А «быков»-мужиков мутузить до полусмерти, преследуя свои интересы, в вашем характере?
— Их никто не заставлял становиться «быками». А каждый бык, рано или поздно, напарывается на тореадора согласно вашей же теории баланса.
— Резонно, — улыбнулся Папа, еще раз взглянул на часы и спросил: — К двум часам добраться до места успеваете?
— На электричке не успеваю. — Я залез в нагрудный карман рубашки, выгреб оттуда всю наличность. — И на то, чтобы нанять машину, не хватит... Домой забежать за деньгами не получится, ключей от дома нету... Послушайте! Одолжите мне...
— Нет! — перебил мой суетливый лепет Большой Папа. — Я вне игры. Пока вне игры. Пока не выясню всю подноготную человека со шрамом, моя политика — невмешательство. Я даже советы давать вам не вправе. Боюсь нарушить сложившийся баланс сил, поскольку имею слишком односторонние и куцые сведения.
— Но вас заинтриговал человек со шрамом? С точки зрения... С вашей профессиональной точки зрения?
— О да! Заинтересовал. Жирный, увесистый гусь, достойный сковородки с кипящим маслом. Мой клиент. Вы дали вполне приемлемый словесный портрет клиента и ценные биографические данные. Имя, отчество его супруги я запомнил. Где находится, как выглядит арендованная клиентом дача, я тоже уяснил, и к подмосковной милиции имеется ключик. В целом есть за что зацепиться, качнуть объективную информацию и сделать оргвыводы.
— Сколько времени может уйти на поиски объективной информации?
— Может, час, а может, и сутки.
— Через сутки он уедет, сбежит.
— Пусть едет. Если баланс сил окажется не в его пользу — найдем и на Северном полюсе, механизм отработан, не сбежит от разборок. Скажу, допустим, что ваш друг, Анатолий, жил под моей «крышей», и ответит за беспредел по понятиям.
— А если баланс сил окажется в его пользу?
— Тогда я обо всем забуду, как о страшном сне... Кстати, Станислав, я надеюсь, выйдя сейчас на улицу, вы тоже забудете о нашем разговоре, как о ночном кошмаре.
— Конечно. Меня здесь не было. Я искал капитана Верховского вплоть до звонка графа Монте-Кристо.
— Вот и отличненько. Прощайте, Станислав.
— До свидания.
— Хм! А вы оптимист. Ну, будь по-вашему — до свидания.
Да, я оптимист. Я надеюсь, что, пока сумасшедший садист будет играть со мной «в гестапо», Большой Папа определится с балансом сил и что стрелка весов судьбы сместится в нужную мне сторону, и, быть может, я, умирающий, успею взглянуть хоть одним глазком, как папины «быки» штурмуют дачу-тюрьму. Если у меня к тому времени останется хотя бы один глаз. Единственное, на что я не рассчитываю, так это на быструю и легкую смерть от руки-крыла или пальца-клюва. Человек со шрамом после событий сегодняшней ночи не снизойдет, не удостоит меня такого желанного подарка, как быстрая, мгновенная и легкая смерть.
* * *
До порога офиса Большого Папы меня проводил юноша-клерк. Молоденький служащий вежливо распахнул дверь, учтиво пожелал «всего доброго» и тихонько прикрыл за моей спиной жалкого вида дверцу с грубо намалеванной тройкой на лицевой стороне.
Выйдя на улицу, я попал под дождь. Слава богу, не проливной. Грибной, моросящий дождик, нудный, как сварливая бабуся. До метро добежал бегом, благо совсем близко. Купил две розы, белую и красную. Сжал в кулаке, словно сухие листья, оставшиеся купюры и принялся отчаянно голосовать, ловить машину. Денег у меня не много, однако более чем достаточно, чтобы по-царски оплатить автопробег длиною в полтора километра. Было бы чуточку побольше времени, я бы и так добежал минут за двадцать до нужного дома на улице Беговой, рядом с ипподромом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109