И так мне вдруг стало обидно за бесцельно, как оказалось, прожитые на разнообразных татами годы, что я едва ли не в ножки Мастеру бухнулся и стал буквально умолять Семена Андреевича дать мне, сирому, пару индивидуальных уроков мастерства. За энную сумму бакинских, разумеется.
Ступин начал было отнекиваться, но мне на выручку поспешил Малышев, сказал: «Сень, слышь, Стасик, конечно, пижон, каких мало, и выпендрежник по жизни, однако парень, в глубине души, хороший, отвечаю».
В «пару уроков» мы не уложились. В общей сложности я тренировался под руководством Ступина порядка двух месяцев. Приходил к окончанию его штатных тренировок в клубе «Дао», оставался с Мастером один на один и в течение часа, за свои же кровные, терпел жуткие унижения, ощутимую боль, едкие насмешки. Час издевательств стоил мне, мазохисту, аж пятьдесят «зеленых». Периодически, ясное дело, меня основательно душила жаба, но ведь и бывшие филателисты, случается, ни с того ни с сего, последнее отдают за выцветший бумажный квадратик с зубчиками.
Ни фига нового, никаких оригинальных техник Ступин мне не показывал. Заставлял демонстрировать то, чего я и без него давно знал, поправлял меня, да приговаривал: «Ты пойми, стиляга, восточные люди — они все подряд хитрецы изрядные. Они тебя вроде бы и учили честно, а кой-чего ключевое на всякий случай утаивали, и в результате ты, Стасик, ни то ни се, полуфабрикат, четвертинка на половинку».
За двадцать четыре занятия, за тысячу двести долларов, он сделал из меня, как сам выразился: «Более не менее полноценного бойца», и предупредил: «Прекратишь дрючить приемчики ежедневно, считай, ты ноль». Я ответил, церемонно кланяясь: «Понял, Учитель», а он рассердился: «Никакой я тебе не Учитель, понял? Тебя выучили вьетнамец с китайцем, я же только доучивал. Учить и доучивать — вещи разные».
Но я все равно считаю себя учеником Бультерьера. Какого такого «Бультерьера», вы спросите? Сейчас расскажу.
Лет через несколько после дорогостоящего рецидива моего костоломного хобби занесла меня нелегкая в первые ряды зрителей полуподпольных и страшно модных в ту пору «боев без правил». И кого же я узрел на ристалище? Догадались?.. Правильно — его, Семена Андреевича Ступина собственной персоной. Он бился под псевдонимом «Бультерьер» и как бился! Загляденье! Помнится, тот шнурок, что сагитировал меня насладиться кровавым зрелищем для избранной публики, глядя на схватку Бультерьера с неким Грифоном, шепнул в восхищении: «Вот бы у крутого с собачьей кличкой поучиться кулаками махать, а?..» Я промолчал, я лишь загадочно улыбнулся уголком рта. Я гордился Учителем и причастностью к Тайне. По окончании представления, помню, собирался разыскать Ступина за кулисами, но — не судьба. По пути к кулисам положил глаз на смазливую брюнетку породы «фотомодель», подмигнул ей, она глупо заулыбалась и, вместо того чтобы, как планировал, провести вечер в обществе Бультерьера, снял аппетитную глупышку, отвез к себе домой, где... Впрочем, о чем это я?.. Опять о бабах?.. М-да, как говорится: горбатого могила исправит...
* * *
Я так и не нашарил в закоулках памяти ничего ТАКОГО, что могло объяснить мои и моих друзей сегодняшние злоключения, пока автомобильный мотор урчал примерно на одной ноте. Но вот шофер ощутимо сбросил скорость, остановил машину, на улице заскрипели... ворота? Да, пожалуй, скрипнули ворота. Дальше мы ехали медленно, несколько раз останавливались, снова что-то заскрежетало, загудело, поехали еще медленнее. Скрип и скрежет повторились, мотор затих, собака залаяла.
— Игорь, Альфу придержи, сейчас клиента поведем, — сказал голос справа.
— Снимать с него накомарник? — спросил голос слева.
— Снимай, но я эту футболку больше не надену, брезгую, — ответил равнодушно голос справа. — Ключи от наручников, мильтонов подарок, не забыть бы...
С головы моей сдернули футболку, и под аккомпанемент собачьего «ррры-ы» я вылез из машины. Ноги ступили на бетонный пол, потянуло запашком бензина. Автомобиль находился в просторном подземном гараже. Здесь же стояло еще два автомобиля, покрытых свежей дорожной пылью. Машины, в которых везли Захара и Толика. Машины были пустые, меня привезли последним. Гараж просторен, но не огромен. Я однажды бывал в похожем гараже, когда ездил в гости на дачу к... нет, фамилию я не назову. Скажем так — я однажды бывал в похожем гараже, когда ездил на дачу к одному популярному певцу-эстраднику. Дача, как он ее называл, у соловья российской эстрады походила на дом отдыха средних размеров эпохи Леонида Ильича.
— Пошли? — Голый по пояс мужик легонько хлопнул меня по спине и закинул на покатое бледное плечо голубую спортивную сумку. — Пошли во-он туда, на лестницу. Видишь, в углу лестница наверх? Сам пойдешь?
Я кивнул. Полуголый мужик, пота которого я вдоволь надышался, пока голову обматывала его футболка, разговаривал со мной равнодушно, без эмоций. Мужик, как я уже говорил, имел совершенно обычный вид. Но нечто неуловимое, что-то на грани осознания меня в нем смущало. Какой-то он был не такой. Не здешний... Точно! В десятку! Мужик не похож на москвича. Почему? Чем? Не могу объяснить...
— Ты чего на меня уставился? Идем. — Обнаженный по пояс мужчина повернулся ко мне спиной и вразвалочку пошел к лестнице. Я двинулся следом.
— Быстрее давай. Постарайся шустрее переставлять ноги, — громко произнес поводырь, не оглядываясь. — Твои друзья ужо заждались наверху, но ты не виноват, виноваты наш шофер и Альфа...
Он продолжал говорить всякую чепуху всю дорогу, пока мы поднимались наверх. Я поначалу его внимательно слушал, надеялся получить полезную информацию, а когда понял, что он попусту болтает языком, понял, зачем он это делает. Громкий голос провожатого заглушал тихие, кошачьи шаги второго мужика сзади. Второй мужчина, в машине сидевший слева, контролировал мою спину, готовый в любую секунду предпринять радикальные меры, если я вдруг вздумаю взбунтоваться. На одном из лестничных поворотов я заметил в руке человека, идущего сзади, с виду безобидный складной мужской зонт в чехле. Недавно, прогуливаясь вблизи Красной площади, я заглянул в магазин «Кольчуга», там на витрине лежал точно такой же «зонтик», который на самом деле был умело замаскированным под невинный мужской аксессуар электрошокером.
Железная покатая лестница вывела из подземного гаража в помещение, отделанное гладко струганными досками. В помещении имелась дверь, за дверью оказалась еще одна лестница. Просторная, широкая, деревянная, освещенная солнечным светом, пробивающимся сквозь узкие «готические» оконца в деревянной стене. Оконца были с матовыми стеклами, мутными, словно мыльная вода. Судя по количеству лестничных пролетов, меня вели на третий, как минимум, этаж.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109
Ступин начал было отнекиваться, но мне на выручку поспешил Малышев, сказал: «Сень, слышь, Стасик, конечно, пижон, каких мало, и выпендрежник по жизни, однако парень, в глубине души, хороший, отвечаю».
В «пару уроков» мы не уложились. В общей сложности я тренировался под руководством Ступина порядка двух месяцев. Приходил к окончанию его штатных тренировок в клубе «Дао», оставался с Мастером один на один и в течение часа, за свои же кровные, терпел жуткие унижения, ощутимую боль, едкие насмешки. Час издевательств стоил мне, мазохисту, аж пятьдесят «зеленых». Периодически, ясное дело, меня основательно душила жаба, но ведь и бывшие филателисты, случается, ни с того ни с сего, последнее отдают за выцветший бумажный квадратик с зубчиками.
Ни фига нового, никаких оригинальных техник Ступин мне не показывал. Заставлял демонстрировать то, чего я и без него давно знал, поправлял меня, да приговаривал: «Ты пойми, стиляга, восточные люди — они все подряд хитрецы изрядные. Они тебя вроде бы и учили честно, а кой-чего ключевое на всякий случай утаивали, и в результате ты, Стасик, ни то ни се, полуфабрикат, четвертинка на половинку».
За двадцать четыре занятия, за тысячу двести долларов, он сделал из меня, как сам выразился: «Более не менее полноценного бойца», и предупредил: «Прекратишь дрючить приемчики ежедневно, считай, ты ноль». Я ответил, церемонно кланяясь: «Понял, Учитель», а он рассердился: «Никакой я тебе не Учитель, понял? Тебя выучили вьетнамец с китайцем, я же только доучивал. Учить и доучивать — вещи разные».
Но я все равно считаю себя учеником Бультерьера. Какого такого «Бультерьера», вы спросите? Сейчас расскажу.
Лет через несколько после дорогостоящего рецидива моего костоломного хобби занесла меня нелегкая в первые ряды зрителей полуподпольных и страшно модных в ту пору «боев без правил». И кого же я узрел на ристалище? Догадались?.. Правильно — его, Семена Андреевича Ступина собственной персоной. Он бился под псевдонимом «Бультерьер» и как бился! Загляденье! Помнится, тот шнурок, что сагитировал меня насладиться кровавым зрелищем для избранной публики, глядя на схватку Бультерьера с неким Грифоном, шепнул в восхищении: «Вот бы у крутого с собачьей кличкой поучиться кулаками махать, а?..» Я промолчал, я лишь загадочно улыбнулся уголком рта. Я гордился Учителем и причастностью к Тайне. По окончании представления, помню, собирался разыскать Ступина за кулисами, но — не судьба. По пути к кулисам положил глаз на смазливую брюнетку породы «фотомодель», подмигнул ей, она глупо заулыбалась и, вместо того чтобы, как планировал, провести вечер в обществе Бультерьера, снял аппетитную глупышку, отвез к себе домой, где... Впрочем, о чем это я?.. Опять о бабах?.. М-да, как говорится: горбатого могила исправит...
* * *
Я так и не нашарил в закоулках памяти ничего ТАКОГО, что могло объяснить мои и моих друзей сегодняшние злоключения, пока автомобильный мотор урчал примерно на одной ноте. Но вот шофер ощутимо сбросил скорость, остановил машину, на улице заскрипели... ворота? Да, пожалуй, скрипнули ворота. Дальше мы ехали медленно, несколько раз останавливались, снова что-то заскрежетало, загудело, поехали еще медленнее. Скрип и скрежет повторились, мотор затих, собака залаяла.
— Игорь, Альфу придержи, сейчас клиента поведем, — сказал голос справа.
— Снимать с него накомарник? — спросил голос слева.
— Снимай, но я эту футболку больше не надену, брезгую, — ответил равнодушно голос справа. — Ключи от наручников, мильтонов подарок, не забыть бы...
С головы моей сдернули футболку, и под аккомпанемент собачьего «ррры-ы» я вылез из машины. Ноги ступили на бетонный пол, потянуло запашком бензина. Автомобиль находился в просторном подземном гараже. Здесь же стояло еще два автомобиля, покрытых свежей дорожной пылью. Машины, в которых везли Захара и Толика. Машины были пустые, меня привезли последним. Гараж просторен, но не огромен. Я однажды бывал в похожем гараже, когда ездил в гости на дачу к... нет, фамилию я не назову. Скажем так — я однажды бывал в похожем гараже, когда ездил на дачу к одному популярному певцу-эстраднику. Дача, как он ее называл, у соловья российской эстрады походила на дом отдыха средних размеров эпохи Леонида Ильича.
— Пошли? — Голый по пояс мужик легонько хлопнул меня по спине и закинул на покатое бледное плечо голубую спортивную сумку. — Пошли во-он туда, на лестницу. Видишь, в углу лестница наверх? Сам пойдешь?
Я кивнул. Полуголый мужик, пота которого я вдоволь надышался, пока голову обматывала его футболка, разговаривал со мной равнодушно, без эмоций. Мужик, как я уже говорил, имел совершенно обычный вид. Но нечто неуловимое, что-то на грани осознания меня в нем смущало. Какой-то он был не такой. Не здешний... Точно! В десятку! Мужик не похож на москвича. Почему? Чем? Не могу объяснить...
— Ты чего на меня уставился? Идем. — Обнаженный по пояс мужчина повернулся ко мне спиной и вразвалочку пошел к лестнице. Я двинулся следом.
— Быстрее давай. Постарайся шустрее переставлять ноги, — громко произнес поводырь, не оглядываясь. — Твои друзья ужо заждались наверху, но ты не виноват, виноваты наш шофер и Альфа...
Он продолжал говорить всякую чепуху всю дорогу, пока мы поднимались наверх. Я поначалу его внимательно слушал, надеялся получить полезную информацию, а когда понял, что он попусту болтает языком, понял, зачем он это делает. Громкий голос провожатого заглушал тихие, кошачьи шаги второго мужика сзади. Второй мужчина, в машине сидевший слева, контролировал мою спину, готовый в любую секунду предпринять радикальные меры, если я вдруг вздумаю взбунтоваться. На одном из лестничных поворотов я заметил в руке человека, идущего сзади, с виду безобидный складной мужской зонт в чехле. Недавно, прогуливаясь вблизи Красной площади, я заглянул в магазин «Кольчуга», там на витрине лежал точно такой же «зонтик», который на самом деле был умело замаскированным под невинный мужской аксессуар электрошокером.
Железная покатая лестница вывела из подземного гаража в помещение, отделанное гладко струганными досками. В помещении имелась дверь, за дверью оказалась еще одна лестница. Просторная, широкая, деревянная, освещенная солнечным светом, пробивающимся сквозь узкие «готические» оконца в деревянной стене. Оконца были с матовыми стеклами, мутными, словно мыльная вода. Судя по количеству лестничных пролетов, меня вели на третий, как минимум, этаж.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109