Денек сегодня — сущее загляденье.
—Великолепная мысль, — одобрительно похлопал его по лапе Эподемус. — Спасибо, дружок.
Чаепитие удалось на славу. Гуч подал к мятному чаю кое-что из выпечки и бутерброды с огурцом. Мэлбан Гримп поделилась своими впечатлениями о походе в лес с Мемм.
—Верно, теперь ваши надежды найти барсучье логово, или как там бишь его зовут, канули в воду? — взялась предположить зайчиха. — Думаешь, все же удастся его найти?
—Я от этого так просто не отступлюсь, — ответила мышь, дуя на горячий чай. — Ни я, ни Крикулус. У меня уже зреет другой план. Ведь вороны не могут летать ночью. Когда диббаны потерялись ночью в лесу, их покоя никто не тревожил.
—Гениальная мысль, — просиял Крикулус. — Именно ночью нужно вернуться к нашим поискам.
—Вот уж это не по мне, — налегая на очередной кусок пирога, заметила Мемм. — Скакать по Лесу Цветущих Мхов, чтобы отыскать там какую-то развалину!
—А ты не забыла, что там нашли диббаны? — спросил Гердл и громко отхлебнул чаю. — Держу пари, этот Барсучий Дом — настоящий клад. А ради этого стоит немного попыхтеть.
Засунув лапы в широкие рукава сутаны, аббат, прислонившись спиной к грушевому дереву, нежился в ласковых лучах солнца.
—Когда следующий раз отправитесь в поход, — сказал он, — прихватите с собой диббанов. Клянусь, если их вооружить пирожными с черничным кремом, ни одна ворона к ним близко не подлетит.
—Что верно, то верно, сэр, — поддакнул кротоначальник.
11
Рассвет едва занялся, когда Сагакс проснулся от странного звука, чрезвычайно походившего на отрыжку. — Ух, прошу прощения! — послышался голос Скарума, который в свою очередь разбудил и Крува.
Вскочив, выдра схватила зайца, что называется, на месте преступления. Поглощая все подряд, Скарум яростно опустошал мешки с провизией. Сагакс бросился на помощь Круву, и после недолгой борьбы они приструнили своего прожорливого спутника, оседлав его сверху.
—Эй, отвалите от меня, изверги! — кричал заяц. — Нет бы порадоваться возвращению несчастного друга к жизни. Как же, дождешься от вас, бандитов. Последний кусок изо рта вырвете. Слышь, кому говорят. Оставьте мое бедное тело в покое.
Взглянув на потощавшие за ночь рюкзаки, барсук пришел в ужас:
—Ты что, все это слопал, пока мы спали? Не может быть. Говори сейчас же, куда подевалась еще одна сумка с продуктами?
Вид у Скарума был веселый и самодовольный.
—А что мне, бедному, было делать, когда ко мне чудом вернулась жизнь? Вам-то на несчастного друга, видать, наплевать. Заправились до отвала своим жидким пудингом — и давай себе храпака всю ночь. А ты, заяц, хоть помирай с голоду. Вот я и решил слегка заморить червячка, чтобы часом не отбросить концы.
—Заморить червячка, говоришь? — переспросил Крув, до глубины души пораженный количеством съеденной зайцем еды. — Ну ты и проглот! Дай тебе волю, так ты и нас сожрешь вместе с потрохами.
—Эй, парни. — Скарум уставился на них умоляющим взглядом. — Может, подыщете себе другую скамейку, а то мне что-то приплохело.
Они освободили зайца. Крув направился к штурвалу, а Сагакс принялся складывать остатки пищи.
—Послушай, Скарум, — начал вразумлять барсук своего надувшегося друга. — Как тебе только не стыдно? Полночи уничтожать продукты! Как будто кроме тебя тут больше никого нет. Ну, скажи хоть что-нибудь в свое оправдание.
—И что вы нашли в этом проклятом голубом болоте, — облизывая с лап крошки, безразличным тоном заявил заяц. — А там, видать, полно жратвы. Сколько ни ешь — все Равно не съешь.
—Ты это про что? — удивился Крув.
—Про что, про что. Про то, что там, на суше. Никак забыл, про что сам говорил, когда смотрел на карту. Между прочим, ты сказал, что точно знаешь, где мы находимся. Ну а там, где земля, должно же быть хоть что-то съедобное.
Сагакс с выдрой переглянулись.
—А он прав, — подхватил барсук. — Что нам мешает свернуть к берегу? Любопытно было бы взглянуть на новые земли.
—Кстати сказать, я никогда не говорил, что точно знаю, где мы находимся. И вообще, на этот счет могу лишь строить смутные догадки. Одно скажу точно. Берег — справа по борту.
После часа плавания на горизонте забрезжила серая полоска суши, которую первым заметил Сагакс. А к полудню «Стойсобака» благополучно пришвартовалась к берегу. Только по внешним очертаниям трудно было определить на карте, к какой части суши относилась эта местность.
К воде прилегала широкая песчаная полоса с разбросанными по ней островками гальки. За ней виднелась низкорослая растительность, круто забиравшая вверх к плоским дюнам, среди которых изредка росли низенькие деревца. Прежде чем покинуть лодку, Крув вооружился поломанной абордажной саблей, которая случайно завалялась среди хлама. Скарум заткнул за пояс трофейный кинжал. А Сагакс прихватил в качестве посоха деревянную часть лука.
—Мне нравится вон то место. — Указав на дюны, барсук принялся прокладывать к ним путь по песку. — Пошли, ребята.
По дороге изредка попадались дикий лук, молодой одуванчик, славившийся своими сладкими кореньями, и петрушка. Все съедобное, что встречалось на пути, Сагакс складывал в пустой рюкзак. На всякий случай он даже собрал несколько недозрелых орехов: вдруг найдется какая-нибудь травка, которая поможет их сдобрить.
—А куда подевался дружище Скарум? — спросил барсук у выдры.
Крув быстро отыскал взглядом зайца, который с изрядным куском медовых сот улепетывал по дюнам от небольшого пчелиного роя.
—Ай, ай! Вон отсюда, проклятое отродье! Я первым его нашел! Эй, ребята, помогите! — кричал он.
Раздался треск, и Скарум исчез среди дюн. Сагакс было поспешил другу на помощь, но Крув его предусмотрительно остановил:
—Не торопись, браток. Пусть он сначала оторвется от пчел. Их не так уж много. Поэтому особой опасности они не представляют.
Приблизившись к чахлому кусту, на котором был пчелиный дом, Крув принялся собирать его обломки в вещевой мешок.
—Это старые пчелиные запасы. — сказал он. — А все-таки здорово, что старик Скарум его нашел.
Когда двое зверей подошли к склону, то увидели внизу полуразрушенное жилище. Стены его были сооружены из песка, камней и леса-плавника, а крыша сплетена из толстых стеблей какой-то травы и сухого тростника. В ней зияла дыра, из которой вылетело на свет несколько пчел, сопровождаемых криками Скарума:
—Прочь, прочь отсюда, занудные твари. Уаааа! Это еще что такое?
У зайца был такой перепуганный голос, что его друзья поспешили на помощь. Спустившись по песку вниз, они обнаружили небольшую дверь, грубо сделанную из такелажа и тростника. Сагакс откинул ее в сторону, и внутреннее пространство хибары залилось солнечным светом.
Оцепеневший от ужаса заяц неподвижно лежал на спине между двух облаченных, в ветошь скелетов и умоляюще взирал на своих друзей, переводя взгляд то на одного, то на другого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
—Великолепная мысль, — одобрительно похлопал его по лапе Эподемус. — Спасибо, дружок.
Чаепитие удалось на славу. Гуч подал к мятному чаю кое-что из выпечки и бутерброды с огурцом. Мэлбан Гримп поделилась своими впечатлениями о походе в лес с Мемм.
—Верно, теперь ваши надежды найти барсучье логово, или как там бишь его зовут, канули в воду? — взялась предположить зайчиха. — Думаешь, все же удастся его найти?
—Я от этого так просто не отступлюсь, — ответила мышь, дуя на горячий чай. — Ни я, ни Крикулус. У меня уже зреет другой план. Ведь вороны не могут летать ночью. Когда диббаны потерялись ночью в лесу, их покоя никто не тревожил.
—Гениальная мысль, — просиял Крикулус. — Именно ночью нужно вернуться к нашим поискам.
—Вот уж это не по мне, — налегая на очередной кусок пирога, заметила Мемм. — Скакать по Лесу Цветущих Мхов, чтобы отыскать там какую-то развалину!
—А ты не забыла, что там нашли диббаны? — спросил Гердл и громко отхлебнул чаю. — Держу пари, этот Барсучий Дом — настоящий клад. А ради этого стоит немного попыхтеть.
Засунув лапы в широкие рукава сутаны, аббат, прислонившись спиной к грушевому дереву, нежился в ласковых лучах солнца.
—Когда следующий раз отправитесь в поход, — сказал он, — прихватите с собой диббанов. Клянусь, если их вооружить пирожными с черничным кремом, ни одна ворона к ним близко не подлетит.
—Что верно, то верно, сэр, — поддакнул кротоначальник.
11
Рассвет едва занялся, когда Сагакс проснулся от странного звука, чрезвычайно походившего на отрыжку. — Ух, прошу прощения! — послышался голос Скарума, который в свою очередь разбудил и Крува.
Вскочив, выдра схватила зайца, что называется, на месте преступления. Поглощая все подряд, Скарум яростно опустошал мешки с провизией. Сагакс бросился на помощь Круву, и после недолгой борьбы они приструнили своего прожорливого спутника, оседлав его сверху.
—Эй, отвалите от меня, изверги! — кричал заяц. — Нет бы порадоваться возвращению несчастного друга к жизни. Как же, дождешься от вас, бандитов. Последний кусок изо рта вырвете. Слышь, кому говорят. Оставьте мое бедное тело в покое.
Взглянув на потощавшие за ночь рюкзаки, барсук пришел в ужас:
—Ты что, все это слопал, пока мы спали? Не может быть. Говори сейчас же, куда подевалась еще одна сумка с продуктами?
Вид у Скарума был веселый и самодовольный.
—А что мне, бедному, было делать, когда ко мне чудом вернулась жизнь? Вам-то на несчастного друга, видать, наплевать. Заправились до отвала своим жидким пудингом — и давай себе храпака всю ночь. А ты, заяц, хоть помирай с голоду. Вот я и решил слегка заморить червячка, чтобы часом не отбросить концы.
—Заморить червячка, говоришь? — переспросил Крув, до глубины души пораженный количеством съеденной зайцем еды. — Ну ты и проглот! Дай тебе волю, так ты и нас сожрешь вместе с потрохами.
—Эй, парни. — Скарум уставился на них умоляющим взглядом. — Может, подыщете себе другую скамейку, а то мне что-то приплохело.
Они освободили зайца. Крув направился к штурвалу, а Сагакс принялся складывать остатки пищи.
—Послушай, Скарум, — начал вразумлять барсук своего надувшегося друга. — Как тебе только не стыдно? Полночи уничтожать продукты! Как будто кроме тебя тут больше никого нет. Ну, скажи хоть что-нибудь в свое оправдание.
—И что вы нашли в этом проклятом голубом болоте, — облизывая с лап крошки, безразличным тоном заявил заяц. — А там, видать, полно жратвы. Сколько ни ешь — все Равно не съешь.
—Ты это про что? — удивился Крув.
—Про что, про что. Про то, что там, на суше. Никак забыл, про что сам говорил, когда смотрел на карту. Между прочим, ты сказал, что точно знаешь, где мы находимся. Ну а там, где земля, должно же быть хоть что-то съедобное.
Сагакс с выдрой переглянулись.
—А он прав, — подхватил барсук. — Что нам мешает свернуть к берегу? Любопытно было бы взглянуть на новые земли.
—Кстати сказать, я никогда не говорил, что точно знаю, где мы находимся. И вообще, на этот счет могу лишь строить смутные догадки. Одно скажу точно. Берег — справа по борту.
После часа плавания на горизонте забрезжила серая полоска суши, которую первым заметил Сагакс. А к полудню «Стойсобака» благополучно пришвартовалась к берегу. Только по внешним очертаниям трудно было определить на карте, к какой части суши относилась эта местность.
К воде прилегала широкая песчаная полоса с разбросанными по ней островками гальки. За ней виднелась низкорослая растительность, круто забиравшая вверх к плоским дюнам, среди которых изредка росли низенькие деревца. Прежде чем покинуть лодку, Крув вооружился поломанной абордажной саблей, которая случайно завалялась среди хлама. Скарум заткнул за пояс трофейный кинжал. А Сагакс прихватил в качестве посоха деревянную часть лука.
—Мне нравится вон то место. — Указав на дюны, барсук принялся прокладывать к ним путь по песку. — Пошли, ребята.
По дороге изредка попадались дикий лук, молодой одуванчик, славившийся своими сладкими кореньями, и петрушка. Все съедобное, что встречалось на пути, Сагакс складывал в пустой рюкзак. На всякий случай он даже собрал несколько недозрелых орехов: вдруг найдется какая-нибудь травка, которая поможет их сдобрить.
—А куда подевался дружище Скарум? — спросил барсук у выдры.
Крув быстро отыскал взглядом зайца, который с изрядным куском медовых сот улепетывал по дюнам от небольшого пчелиного роя.
—Ай, ай! Вон отсюда, проклятое отродье! Я первым его нашел! Эй, ребята, помогите! — кричал он.
Раздался треск, и Скарум исчез среди дюн. Сагакс было поспешил другу на помощь, но Крув его предусмотрительно остановил:
—Не торопись, браток. Пусть он сначала оторвется от пчел. Их не так уж много. Поэтому особой опасности они не представляют.
Приблизившись к чахлому кусту, на котором был пчелиный дом, Крув принялся собирать его обломки в вещевой мешок.
—Это старые пчелиные запасы. — сказал он. — А все-таки здорово, что старик Скарум его нашел.
Когда двое зверей подошли к склону, то увидели внизу полуразрушенное жилище. Стены его были сооружены из песка, камней и леса-плавника, а крыша сплетена из толстых стеблей какой-то травы и сухого тростника. В ней зияла дыра, из которой вылетело на свет несколько пчел, сопровождаемых криками Скарума:
—Прочь, прочь отсюда, занудные твари. Уаааа! Это еще что такое?
У зайца был такой перепуганный голос, что его друзья поспешили на помощь. Спустившись по песку вниз, они обнаружили небольшую дверь, грубо сделанную из такелажа и тростника. Сагакс откинул ее в сторону, и внутреннее пространство хибары залилось солнечным светом.
Оцепеневший от ужаса заяц неподвижно лежал на спине между двух облаченных, в ветошь скелетов и умоляюще взирал на своих друзей, переводя взгляд то на одного, то на другого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77