"Это государственная таможня, построенная в 1721 году сэром
Кристофером Уреном. После Большого лондонского пожара Кристофер Урен
переделал 50 церквей, включая церковь святого Павла, святого Михаила и
святой Невесты. Он - автор проектов Королевской биржи и Букингемского
дворца. Здание переделали под офисы в 1907 году, и во время второй мировой
войны правительство официально объявило его бомбоубежищем на время
налетов".
Бомбоубежищем служила большая бомбонепроницаемая комната, в которую
можно было попасть через тяжелую железную дверь в подвале. Кэтрин побывала
в этой комнате и подумала о британцах, которые, стар и млад, прятались
здесь от бомбежек гитлеровской авиации.
Сам по себе подвал был огромным, протянувшимся по всей длине дома.
Там находилась бойлерная для обогрева всего здания, напичканная приборами
и телефонами. С бойлером постоянно были неприятности. Уже несколько раз
Кэтрин пришлось сопровождать ремонтных рабочих в подвал, чтобы осмотреть
его. Каждый из них, немного повозившись около бойлера, объявлял его
исцеленным от того, чем он предположительно был болен, и откланивался.
- У него такой опасный вид, - сказала как-то Кэтрин. - А он не может
взорваться?
- Типун вам на язык, мисс! Конечно, нет. Предохранительный клапан
видите? Значит, если бойлер перегревается, этот клапан выпускает излишний
пар, и дело в шляпе. Никаких проблем.
После работы ее ждал Лондон со своим изобилием замечательных
театральных, балетных и музыкальных спектаклей. Еще там были такие
интересные книжные магазины, как те, что принадлежали Хатчарду и Фойлу, и
десятки музеев, маленьких лавочек древностей и ресторанов. Кэтрин посещала
мастерские литографий, ходила за покупками к Харродсу, Фортнуму, Масону и
Спенсеру, а по воскресеньям пила чай в гостинице "Савой".
Время от времени непрошеные мысли приходили ей в голову. Очень многое
напоминало ей о Ларри. Голос... фраза... запах одеколона... песня. "Нет. С
прошлым покончено. Теперь главное - будущее". С каждым днем она
становилась все сильнее.
Кэтрин и Эвелин Кэй подружились и часто проводили время вместе.
Как-то в воскресный день они пошли на художественную выставку на берегу
Темзы. Десятки художников, молодых и старых, демонстрировали свои картины.
У всех у них было одно общее - они были неудачниками, не имеющими
возможности выставляться в художественных галереях. Картины были просто
ужасны. Кэтрин купила одну из чистой жалости.
- Где вы ее повесите? - спросила Эвелин.
- В бойлерной, - ответила Кэтрин.
Часто, гуляя по лондонским улицам, они встречали художников, рисующих
цветными мелками прямо на панели. Некоторые работы изумляли. Прохожие
останавливались полюбоваться и бросали художникам монеты. Однажды днем,
возвращаясь с обеда, Кэтрин остановилась понаблюдать за стариком, рисующим
мелом великолепный пейзаж. Он уже заканчивал его, когда пошел дождь.
Старик стоял и смотрел, как вода смывает его картину. "Совсем как мою
прошлую жизнь", - подумала Кэтрин.
Однажды Эвелин предложила Кэтрин поехать в шеферд-маркет. "Очень
интересное место", - сказала она.
Зрелище действительно было впечатляющее. Там был ресторанчик под
названием "Тидди Долз", впервые открытый триста лет назад, журнальный
киоск, женская парикмахерская, пекарня, магазины, торгующие антиквариатом,
и несколько двухи трехэтажных жилых зданий.
Таблички на почтовых ящиках казались очень старыми. На одной было
написано: "Элен", а снизу - "Уроки французского". На другой - "Рози", а
под именем - "Здесь обучают греческому".
- Здесь что, живут учителя?
Эвелин громко рассмеялась: "В определенном смысле - да. Только
предметы, которые преподают эти девушки, не стоит включать в школьную
программу".
Увидев, как Кэтрин покраснела, Эвелин расхохоталась еще громче.
Большую часть времени Кэтрин была одна, но она так много работала,
что скучать не приходилось. Она использовала все дни без остатка, как
будто пыталась восполнить то, что у нее было украдено. Она не хотела
думать ни о прошлом, ни о будущем. Она посетила Виндзорский замок и
Кентербери с его замечательным собором, а также Хэмптон Корт. По выходным
она отправлялась за город, останавливалась в маленьких уютных гостиницах и
много гуляла.
"Я живу, - думала она. - Никто не родится счастливым. Каждый кузнец
своего счастья. Я выжила. Я молода и здорова, и у меня все еще впереди".
В понедельник она возвращалась в контору к Эвелин, девушкам и Уиму
Вандину.
Уим Вандин был для нее загадкой.
Кэтрин никогда не встречала никого, хоть немного похожего на него. В
конторе работало двадцать человек, и Уим Вандин, без всякого калькулятора,
всегда знал, сколько кому причитается, сколько следует удержать и какой у
каждого служащего страховой номер. Хотя делопроизводство в конторе было в
полном порядке, он держал все данные, касающиеся компании, в голове. Он
знал, какие были денежные поступления из каждого подразделения, и больше
это или меньше, чем в прошлые месяцы за пять лет назад, когда он впервые
начал работать в компании.
Уим Вандин помнил все, что когда-либо слышал или читал. Диапазон его
знаний был умопомрачительным. Самый простой вопрос на любую тему вызывал
поток информации. Вместе с тем он очень тяжело сходился с людьми.
Кэтрин спрашивала о нем Эвелин.
- Я совсем не понимаю Уима.
- Уим эксцентричен, - объяснила Эвелин. - Нужно принимать его таким,
какой он есть. Ничего, кроме цифр, его не интересует. Не думаю, чтобы он
обращал внимание на людей.
- У него есть друзья?
- Нет.
- А свидания? В смысле, с девушками.
- Нет.
Кэтрин не уставала удивляться, сколько Уим всего знает. Однажды у нее
заболело ухо.
Уим сказал мрачно:
- Погода малоподходящая. Лучше сходи к врачу.
- Спасибо Уим. Я...
- Ухо состоит из ушной раковины, слухового канала, барабанной
перепонки, нескольких косточек - молоточка, наковальни и стремени,
барабанной полости, полукруглой перепонки, овального отверстия,
евстахиевой трубы, слухового нерва и ушной улитки. - И удалился.
Однажды Кэтрин и Эвелин пригласили Уима пообедать с ними в маленьком
местном ресторанчике. В помещении в глубине ресторана посетители
развлекались метанием стрел.
- А ты интересуешься спортом, Уим? - спросила Кэтрин. - Когда-нибудь
был на бейсболе?
- Бейсбол, - сказал Уим. - Бейсбол имеет девять с половиной дюймов в
окружности. Сделан из ниток, намотанных на жесткий резиновый конус.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
Кристофером Уреном. После Большого лондонского пожара Кристофер Урен
переделал 50 церквей, включая церковь святого Павла, святого Михаила и
святой Невесты. Он - автор проектов Королевской биржи и Букингемского
дворца. Здание переделали под офисы в 1907 году, и во время второй мировой
войны правительство официально объявило его бомбоубежищем на время
налетов".
Бомбоубежищем служила большая бомбонепроницаемая комната, в которую
можно было попасть через тяжелую железную дверь в подвале. Кэтрин побывала
в этой комнате и подумала о британцах, которые, стар и млад, прятались
здесь от бомбежек гитлеровской авиации.
Сам по себе подвал был огромным, протянувшимся по всей длине дома.
Там находилась бойлерная для обогрева всего здания, напичканная приборами
и телефонами. С бойлером постоянно были неприятности. Уже несколько раз
Кэтрин пришлось сопровождать ремонтных рабочих в подвал, чтобы осмотреть
его. Каждый из них, немного повозившись около бойлера, объявлял его
исцеленным от того, чем он предположительно был болен, и откланивался.
- У него такой опасный вид, - сказала как-то Кэтрин. - А он не может
взорваться?
- Типун вам на язык, мисс! Конечно, нет. Предохранительный клапан
видите? Значит, если бойлер перегревается, этот клапан выпускает излишний
пар, и дело в шляпе. Никаких проблем.
После работы ее ждал Лондон со своим изобилием замечательных
театральных, балетных и музыкальных спектаклей. Еще там были такие
интересные книжные магазины, как те, что принадлежали Хатчарду и Фойлу, и
десятки музеев, маленьких лавочек древностей и ресторанов. Кэтрин посещала
мастерские литографий, ходила за покупками к Харродсу, Фортнуму, Масону и
Спенсеру, а по воскресеньям пила чай в гостинице "Савой".
Время от времени непрошеные мысли приходили ей в голову. Очень многое
напоминало ей о Ларри. Голос... фраза... запах одеколона... песня. "Нет. С
прошлым покончено. Теперь главное - будущее". С каждым днем она
становилась все сильнее.
Кэтрин и Эвелин Кэй подружились и часто проводили время вместе.
Как-то в воскресный день они пошли на художественную выставку на берегу
Темзы. Десятки художников, молодых и старых, демонстрировали свои картины.
У всех у них было одно общее - они были неудачниками, не имеющими
возможности выставляться в художественных галереях. Картины были просто
ужасны. Кэтрин купила одну из чистой жалости.
- Где вы ее повесите? - спросила Эвелин.
- В бойлерной, - ответила Кэтрин.
Часто, гуляя по лондонским улицам, они встречали художников, рисующих
цветными мелками прямо на панели. Некоторые работы изумляли. Прохожие
останавливались полюбоваться и бросали художникам монеты. Однажды днем,
возвращаясь с обеда, Кэтрин остановилась понаблюдать за стариком, рисующим
мелом великолепный пейзаж. Он уже заканчивал его, когда пошел дождь.
Старик стоял и смотрел, как вода смывает его картину. "Совсем как мою
прошлую жизнь", - подумала Кэтрин.
Однажды Эвелин предложила Кэтрин поехать в шеферд-маркет. "Очень
интересное место", - сказала она.
Зрелище действительно было впечатляющее. Там был ресторанчик под
названием "Тидди Долз", впервые открытый триста лет назад, журнальный
киоск, женская парикмахерская, пекарня, магазины, торгующие антиквариатом,
и несколько двухи трехэтажных жилых зданий.
Таблички на почтовых ящиках казались очень старыми. На одной было
написано: "Элен", а снизу - "Уроки французского". На другой - "Рози", а
под именем - "Здесь обучают греческому".
- Здесь что, живут учителя?
Эвелин громко рассмеялась: "В определенном смысле - да. Только
предметы, которые преподают эти девушки, не стоит включать в школьную
программу".
Увидев, как Кэтрин покраснела, Эвелин расхохоталась еще громче.
Большую часть времени Кэтрин была одна, но она так много работала,
что скучать не приходилось. Она использовала все дни без остатка, как
будто пыталась восполнить то, что у нее было украдено. Она не хотела
думать ни о прошлом, ни о будущем. Она посетила Виндзорский замок и
Кентербери с его замечательным собором, а также Хэмптон Корт. По выходным
она отправлялась за город, останавливалась в маленьких уютных гостиницах и
много гуляла.
"Я живу, - думала она. - Никто не родится счастливым. Каждый кузнец
своего счастья. Я выжила. Я молода и здорова, и у меня все еще впереди".
В понедельник она возвращалась в контору к Эвелин, девушкам и Уиму
Вандину.
Уим Вандин был для нее загадкой.
Кэтрин никогда не встречала никого, хоть немного похожего на него. В
конторе работало двадцать человек, и Уим Вандин, без всякого калькулятора,
всегда знал, сколько кому причитается, сколько следует удержать и какой у
каждого служащего страховой номер. Хотя делопроизводство в конторе было в
полном порядке, он держал все данные, касающиеся компании, в голове. Он
знал, какие были денежные поступления из каждого подразделения, и больше
это или меньше, чем в прошлые месяцы за пять лет назад, когда он впервые
начал работать в компании.
Уим Вандин помнил все, что когда-либо слышал или читал. Диапазон его
знаний был умопомрачительным. Самый простой вопрос на любую тему вызывал
поток информации. Вместе с тем он очень тяжело сходился с людьми.
Кэтрин спрашивала о нем Эвелин.
- Я совсем не понимаю Уима.
- Уим эксцентричен, - объяснила Эвелин. - Нужно принимать его таким,
какой он есть. Ничего, кроме цифр, его не интересует. Не думаю, чтобы он
обращал внимание на людей.
- У него есть друзья?
- Нет.
- А свидания? В смысле, с девушками.
- Нет.
Кэтрин не уставала удивляться, сколько Уим всего знает. Однажды у нее
заболело ухо.
Уим сказал мрачно:
- Погода малоподходящая. Лучше сходи к врачу.
- Спасибо Уим. Я...
- Ухо состоит из ушной раковины, слухового канала, барабанной
перепонки, нескольких косточек - молоточка, наковальни и стремени,
барабанной полости, полукруглой перепонки, овального отверстия,
евстахиевой трубы, слухового нерва и ушной улитки. - И удалился.
Однажды Кэтрин и Эвелин пригласили Уима пообедать с ними в маленьком
местном ресторанчике. В помещении в глубине ресторана посетители
развлекались метанием стрел.
- А ты интересуешься спортом, Уим? - спросила Кэтрин. - Когда-нибудь
был на бейсболе?
- Бейсбол, - сказал Уим. - Бейсбол имеет девять с половиной дюймов в
окружности. Сделан из ниток, намотанных на жесткий резиновый конус.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73