- Да, ну!
Обе изумились натурально, Васька не вчера родился, не проведешь.
- А как это композитор? - тут уже вступила вторая, томная блонда,
сладко затягиваясь васькиной сигаретой и давая понять, что недавняя
размолвка канула в безвременье и Васька вполне симпатичный, как говорят
такие девицы, интересный мужчина.
Здорово прижали вчерашние события, если Помрежа так понесло.
- Сажусь за инструмент. У меня Бехштейн, знаете ли, - поведал Васька,
вовремя спохватившись, что перегнул, девок, может, мерседесом и проймешь,
а Бехштейн для них пустое место, - в общем дорогущий рояль, белый-белый, -
присовокупил композитор, - и вот, знаете ли, мелодия врывается в голову, и
я сам не свой, должен ее проиграть и нотными значками записать в
разлинованную тетрадь...
- А потом продаете? - выпалила брюнетка, не совладев с восторгом.
- Непременно, - подтвердил "композитор". Смешные девки, вроде тертые,
битые, а вокруг пальца обвести пустяк, и кончат скорее всего скверно, а
может, Помреж и ошибается? Рецептов нет, все случается, лоб в лоб
столкнутся через пяток лет, а черная - жена академика, - а что? Сколько
угодно! - А светлая - под генералом припоминает утехи младой поры. Путано
все кругом, вроде и не с тобой творится, вроде сидишь в первом ряду
театра, наблюдаешь, а в один прекрасный миг - хрясь! Сердце омертвело
частью, или инсультишка шибанул, тренькнул тревожным звонком и попритих,
мол, жди-пожди, вскорости еще навещу. Лучше сразу ра-а-азз!! И отплыл в
царствие теней, отстегнул Харону четвертной за переезд, будто в кабак
загородный сгонял туда-сюда; так еще надо заслужить легкой кончины. И чего
потащило в дремучие стороны? В тягостные раздумья? Помреж ощутил локоть
брюнетки у себя под ребрами, теплая мягкая ладошка, как бы невзначай,
легла Ваське на колено, по-дружески, как меж братом и сестрой. Васька
болтал с девками, а из-за остекления с улицы стогласно зырилась очередь:
время от времени сумеречный человек в швейцарском обмундировании притворял
дверь, образовывалась щелка и по капле отцеживались дождавшиеся своего
часа.
Как вошли нехорошие люди, Помреж не углядел, может, как и он,
просочились через шашлычную? Тоже знали все ходы-выходы. Двое. Из тех
северян, что унеслись от кирпичной стены на новеньких тачках за минуту до
фердуевских корч. Помреж, похоже, и встречал обоих когда-то давно;
хаживали-то все по одним местам, отдыхали по излюбленным гостиницам,
менялись одними и теми же привязанностями. Вспомнить на удавалось. Васька
затосковал - понял, к нему пришли. А может за ним? Безо всякого инсульта
обслужат ломом по черепу и... конец. А что он? Конечно, фигура к Фердуевой
приближенная, знает малость кой про что, но так просто трепать не станет,
а если круто распорядятся, за себя не поручится: здесь-то найдется кому
прикрыть Помрежа, но не ночевать же в шалмане. Помреж прижал ладошку
брюнетки своей лапищей, зашептал, касаясь губами крохотного, розового,
будто пропитанного духами уха.
- Давай, будто мы сто лет вместе, живем и все такое, не уходите от
меня, чтоб ни случилось, и ко мне вместе закатимся. Возмещу хлопоты
наличманом.
Брюнетка сразу и не сообразила, чуть не расцвела улыбкой - шуткует
дело ясное, но Помреж щипанул тугое бедро, оскалился, зубы, будто колья
забора, зажелтели слоновой костью.
Помреж подцепил обеих девок под руки, потащил в зал. Официант,
отваживавший оккупанток заветного стола, удивленно приостановился, Помреж
скомандовал боевой сбор, мол, тащи все, что под руку попадется и гуще
уставляй тарелки, гулять начнем, потянуло вдруг на царский пир. Веселье
заскакало аховыми прыжками, девки дули пиво, будто пожарной помпой качали,
сам Васька тормознул, вмиг, протрезвел еще там в курилке перед клозетом.
Костоломы с севера уселись через несколько столов, разглядывали Помрежа в
упор, не таясь, совещались: видно, секли объект еще на подходах к пивной -
видели, один чешет, и девки в раскладку сил не вписывались.
Васька успевал балаболить с подругами, покусывая веточку петрушки и
прикидывая, как бы организовать отход. Через официанта вызвал дружка,
пролил свет на свое дрянное положение, уточнил, нет ли лазеек. Дружок
почернел, даже не глянул на северных, и без того знал, с кем дело имеет, и
отказался охранять проводку конвоя, то бишь Помрежа с девками.
Тут, конечно, не посмеют, народу полно, офицерье под пивными парами
страсть любит кулаками помахать, к тому же дамы вроде в зоне обстрела,
кому ж не охота порыцарствовать? Через шашлычную уходить не получалось,
глупо: узкие коридорчики, иногда десятками метров бредешь и ни души, там
девок отсекут в два счета, и останется Васька один на один с судьбой да со
своей преданностью Фердуевой. Выходит, парадным ходом понадобится
ретироваться и главное, чтоб все время на людях, и девки, чтоб рядом, без
них камнем на дно сиганешь.
Подруги Помрежа гуляли от души: и не замечают дурехи, что Васька
липким потом изошел, им что - оплачено!! - То ли лох какой залил мозги до
утопления всякого разума, то ли загульщика не слабого прорвало, им что,
льется хмельное, жрется закусь. Э-эх, прокачу!
Васька расслабился на миг, зажмурился, а когда открыл глаза, будто
просветлело, и сон дурной отлетел: чего он так напружинился? Чего они ему
сделают? Да и хотят ли? Не выдержал. Поднялся, облобызал девок крепко,
будто перед атакой, похоже, для самозавода, для куража - и двинул к столу,
приютившему северян.
Двое наблюдали за рейдом Помрежа, сидели вольно, отхлебывали пиво со
вкусом, безмятежно отщипывали креветочные шейки, швыряли колкоусые головки
на тарелку.
Васька плюхнулся на свободный стул.
- Привет!
Один из северных, с перебитым носом и с чудом уцелевшим островком
волос на обширной лысине, допил пиво, медленно поставил кружку и только
тогда заметил Помрежа.
- Здорово!
- Чего надо? - Васька заиграл желваками.
Второй северянин, красномордый и меднорыжий, провел ладонью ото лба к
подбородку, будто стянуло кожу.
- Ты че, чудило, на букву эм?
Васька растерялся, предвидел другой оборот и слова заготовил, и даже
кулаки уложил на колени на случай неожиданного выпада.
- Вы ко мне... ребята, - теряя почву под ногами пролепетал объект.
- Тебе рублишко, что ль ссудить? - лысый охватил кружку, будто
собирался растереть в стеклянную пыль. - Не подаем. Мотай отсюда!
Рыжий развеселился.
- Может, нальем ему?
Лысый игру не поддержал:
- А хо-хо не хо-хо? Тут что собес алкашный?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95