Мы не можем справиться с ними. Ни алхимия, ни магия не помогают.
Арута заморгал. Казалось, осознав слова Натана, он был потрясен.
Натан взглянул на Аруту с печалью во взоре:
— Мне очень жаль, ваше высочество. Она умирает.
Темница располагалась ниже уровня моря, сырая и мрачная, затхлый воздух отдавал плесенью и водорослями. Лиам и Арута подошли ко входу; один из стражников отступил в сторону, а второй, поднатужившись, открыл тяжелую дверь. В углу пыточной камеры их дожидался Мартин, который сейчас тихо разговаривал с Вандросом и Касами. Эта комната не использовалась с давней поры предшественника принца Эрланда, и только во время недолгого правления де Бас-Тайры здесь допрашивала пленников секретная полиция Джоко Рэдберна.
В комнате не было пыточных инструментов, только жаровня с пылающими углями стояла на своем месте, а в ней калились железные прутья. Один из солдат Гардана присматривал за жаровней. Веселый Джек стоял, прикованный к каменному столбу. Вокруг него несли стражу шесть воиновцурани — они находились так близко от стонущего пленника, что он задевал их, когда шевелился. Все они стояли лицом наружу, сохраняя крайне настороженное выражение лиц, — ни одному из гвардейцев Аруты было за ними в этом не угнаться.
С другой стороны камеры, покинув группу жрецов — все они присутствовали на свадебной церемонии, — к ним подошел отец Тулли.
— Мы использовали самые могущественные заклинания, пригодные для этого случая. — Он указал на Джека. — Но, похоже, какая-то сила все больше овладевает им. Как чувствует себя Анита?
Лиам медленно покачал головой:
— Стрела была отравлена заговоренным ядом. Натан сказал, что Анита быстро теряет силы.
— Тогда мы должны скорее допросить пленника, — сказал старый священник. — Мы ведь даже не знаем, с чем сражаемся.
Джек громко застонал. Арута вдруг почувствовал удушающий приступ гнева. Лиам бросился вперед, махнул рукой стражнику, чтобы тот отошел, и заглянул в глаза убийце. Веселый Джек посмотрел на него круглыми от ужаса глазами. Его тело блестело от испарины, пот капал с крючковатого носа. Он стонал, как только начинал шевелиться. Цурани явно не нежничали, когда обыскивали его. Джек попытался заговорить, облизав языком сухие губы.
— Пожалуйста… — хрипло произнес он. — Не отдавайте меня ему.
Лиам, встал рядом с ним и сжал его лицо рукой, как тисками. Встряхнув голову Джека, он спросил:
— Что это за яд?
Джек чуть не плакал:
— Я не знаю. Клянусь, не знаю!
— Мы выбьем из тебя правду, если надо будет. Лучше отвечай прямо сейчас, а не то тебе придется туго! — Лиам указал на раскаленные прутья.
Джек пытался засмеяться, но издал лишь какой-то булькающий звук.
— Туго? Думаешь, я испугаюсь железа? Слушай же ты, король этого проклятого Королевства, я с радостью дам тебе выжечь мою печень, если ты пообещаешь, что не позволишь ему забрать меня — Нотки истерики слышались в его голосе.
Лиам огляделся:
— Кому не позволю забрать тебя?
— Он уже целый час кричит, чтобы мы не отдавали его
, — пояснил Тулли и задумался. — Он вступил в сговор с темными силами, а теперь боится расплаты! — произнес он, догадавшись, в чем дело.
Джек закивал головой. Не то всхлипывая, не то смеясь, он сказал:
— А ты, жрец, что бы ты стал делать на моем месте, если бы тьма добралась и до тебя?
Лиам схватил Джека за спутанные волосы, повернул его лицо к себе:
— О чем ты говоришь?
Глаза Джека стали круглыми от страха.
— Мурмандрамас, — прошептал он.
Вдруг по комнате пробежал холодок, и угли в жаровне, как и факелы на стенах, казалось, замигали и стали гаснуть.
— Он здесь! — закричал Джек, теряя голову от страха. Один из жрецов начал читать заклинание, и свет снова стал ярче.
Тулли посмотрел на Лиама:
— Это ужасно… -Его лицо осунулось. -У него страшная сила. Нам надо торопиться, ваше величество, но ни в коем случае не называть его по имени, иначе мы привлечем его сюда, к его приспешнику.
— Что это был за яд? — спросил Лиам.
Джек всхлипнул:
— Я не знаю. Правда. Это мне гоблин дал, темный брат. Клянусь!
Открылась дверь, и вошел Паг, за ним показался еще один чародей — тучный мужчина с пышной седой бородой. Взгляд Пага был таким же мрачным и серьезным, как и его голос:
— Мы с Кулганом заговорили эту часть дворца, но что-то все равно пытается прорваться.
Кулган, у которого был такой вид, словно он только что закончил изнурительный труд, кивнув, прибавил:
— Какая бы это сила ни была, она очень настойчива. Думается мне, будь у нас побольше времени, мы могли бы хоть немного узнать, что это за сила, но…
— Она сможет прорваться раньше, чем мы узнаем хоть что-нибудь, — закончил Тулли вместо него. — Так что времени у нас нет. — Он повернулся к Лиаму: — Торопись.
Лиам спросил пленника:
— Тот, кому ты служишь — человек это или нет, — почему он хочет смерти моего брата?
— Меняюсь! — закричал Джек. — Я расскажу вам все, что знаю, а вы не отдадите меня ему.
Лиам отрывисто кивнул:
— Мы его к тебе не подпустим.
— Вы не знаете, — заверещал Джек, и его голос сорвался на всхлип. — Я уже мертв. Вы понимаете? Тот ублюдок вместо Джимми застрелил меня, и я умер. — Он оглядел всех в комнате. — Этого никто из вас не может понять. Я чувствовал, как жизнь покидает меня, когда он явился. Когда я был почти мертв, он забрал меня в это темное, холодное место и… и… это было жутко! Он показал мне… что он может… Он сказал, что я мог бы жить и служить ему, и тогда он может дать мне жизнь, или… или он оставит меня умирать прямо там. Тогда он не мог меня спасти, потому что я не принадлежал ему. Но сейчас я принадлежу. Он… это зло.
Жрец Лимс-Крагмы Джулиан встал за спиной короля.
— Он лгал тебе. Это холодное место было его творением. Любовь госпожи нашей несет тепло всем, кто приемлет ее в конце жизни. Тебя обманули.
— Он — отец всех лжецов! Но я теперь в его руках, — всхлипывал Джек — Он сказал, что я должен пойти во дворец и убить принца. Он сказал, что я — единственный, кто здесь остался, что остальные далеко и не скоро прибудут. Так что это придется сделать мне. Я сказал, так и быть, и вот — я не сделал, что обещал, и теперь он хочет забрать мою душу! — В его голосе слышалась отчаянная мольба о том благодеянии, которое было королю не по силам.
Лиам повернулся к Джулиану:
— Можем ли мы что-нибудь сделать для него?
— Есть обряд, но… — ответил Джулиан и, взглянув на Джека, сказал ему: — Ты умрешь, ты знаешь это. Ты уже умер, а здесь ты только потому, что злые чары околдовали тебя. Да свершится то, чему суждено! Через час ты умрешь. Ты понимаешь?
— Да, — прошептал Джек сквозь слезы.
— Ответишь ли ты на наши вопросы и расскажешь ли ты все, что знаешь в обмен на смерть, чтобы освободить свою душу? — Джек закрыл глаза и заплакал, как ребенок, но все же кивнул головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
Арута заморгал. Казалось, осознав слова Натана, он был потрясен.
Натан взглянул на Аруту с печалью во взоре:
— Мне очень жаль, ваше высочество. Она умирает.
Темница располагалась ниже уровня моря, сырая и мрачная, затхлый воздух отдавал плесенью и водорослями. Лиам и Арута подошли ко входу; один из стражников отступил в сторону, а второй, поднатужившись, открыл тяжелую дверь. В углу пыточной камеры их дожидался Мартин, который сейчас тихо разговаривал с Вандросом и Касами. Эта комната не использовалась с давней поры предшественника принца Эрланда, и только во время недолгого правления де Бас-Тайры здесь допрашивала пленников секретная полиция Джоко Рэдберна.
В комнате не было пыточных инструментов, только жаровня с пылающими углями стояла на своем месте, а в ней калились железные прутья. Один из солдат Гардана присматривал за жаровней. Веселый Джек стоял, прикованный к каменному столбу. Вокруг него несли стражу шесть воиновцурани — они находились так близко от стонущего пленника, что он задевал их, когда шевелился. Все они стояли лицом наружу, сохраняя крайне настороженное выражение лиц, — ни одному из гвардейцев Аруты было за ними в этом не угнаться.
С другой стороны камеры, покинув группу жрецов — все они присутствовали на свадебной церемонии, — к ним подошел отец Тулли.
— Мы использовали самые могущественные заклинания, пригодные для этого случая. — Он указал на Джека. — Но, похоже, какая-то сила все больше овладевает им. Как чувствует себя Анита?
Лиам медленно покачал головой:
— Стрела была отравлена заговоренным ядом. Натан сказал, что Анита быстро теряет силы.
— Тогда мы должны скорее допросить пленника, — сказал старый священник. — Мы ведь даже не знаем, с чем сражаемся.
Джек громко застонал. Арута вдруг почувствовал удушающий приступ гнева. Лиам бросился вперед, махнул рукой стражнику, чтобы тот отошел, и заглянул в глаза убийце. Веселый Джек посмотрел на него круглыми от ужаса глазами. Его тело блестело от испарины, пот капал с крючковатого носа. Он стонал, как только начинал шевелиться. Цурани явно не нежничали, когда обыскивали его. Джек попытался заговорить, облизав языком сухие губы.
— Пожалуйста… — хрипло произнес он. — Не отдавайте меня ему.
Лиам, встал рядом с ним и сжал его лицо рукой, как тисками. Встряхнув голову Джека, он спросил:
— Что это за яд?
Джек чуть не плакал:
— Я не знаю. Клянусь, не знаю!
— Мы выбьем из тебя правду, если надо будет. Лучше отвечай прямо сейчас, а не то тебе придется туго! — Лиам указал на раскаленные прутья.
Джек пытался засмеяться, но издал лишь какой-то булькающий звук.
— Туго? Думаешь, я испугаюсь железа? Слушай же ты, король этого проклятого Королевства, я с радостью дам тебе выжечь мою печень, если ты пообещаешь, что не позволишь ему забрать меня — Нотки истерики слышались в его голосе.
Лиам огляделся:
— Кому не позволю забрать тебя?
— Он уже целый час кричит, чтобы мы не отдавали его
, — пояснил Тулли и задумался. — Он вступил в сговор с темными силами, а теперь боится расплаты! — произнес он, догадавшись, в чем дело.
Джек закивал головой. Не то всхлипывая, не то смеясь, он сказал:
— А ты, жрец, что бы ты стал делать на моем месте, если бы тьма добралась и до тебя?
Лиам схватил Джека за спутанные волосы, повернул его лицо к себе:
— О чем ты говоришь?
Глаза Джека стали круглыми от страха.
— Мурмандрамас, — прошептал он.
Вдруг по комнате пробежал холодок, и угли в жаровне, как и факелы на стенах, казалось, замигали и стали гаснуть.
— Он здесь! — закричал Джек, теряя голову от страха. Один из жрецов начал читать заклинание, и свет снова стал ярче.
Тулли посмотрел на Лиама:
— Это ужасно… -Его лицо осунулось. -У него страшная сила. Нам надо торопиться, ваше величество, но ни в коем случае не называть его по имени, иначе мы привлечем его сюда, к его приспешнику.
— Что это был за яд? — спросил Лиам.
Джек всхлипнул:
— Я не знаю. Правда. Это мне гоблин дал, темный брат. Клянусь!
Открылась дверь, и вошел Паг, за ним показался еще один чародей — тучный мужчина с пышной седой бородой. Взгляд Пага был таким же мрачным и серьезным, как и его голос:
— Мы с Кулганом заговорили эту часть дворца, но что-то все равно пытается прорваться.
Кулган, у которого был такой вид, словно он только что закончил изнурительный труд, кивнув, прибавил:
— Какая бы это сила ни была, она очень настойчива. Думается мне, будь у нас побольше времени, мы могли бы хоть немного узнать, что это за сила, но…
— Она сможет прорваться раньше, чем мы узнаем хоть что-нибудь, — закончил Тулли вместо него. — Так что времени у нас нет. — Он повернулся к Лиаму: — Торопись.
Лиам спросил пленника:
— Тот, кому ты служишь — человек это или нет, — почему он хочет смерти моего брата?
— Меняюсь! — закричал Джек. — Я расскажу вам все, что знаю, а вы не отдадите меня ему.
Лиам отрывисто кивнул:
— Мы его к тебе не подпустим.
— Вы не знаете, — заверещал Джек, и его голос сорвался на всхлип. — Я уже мертв. Вы понимаете? Тот ублюдок вместо Джимми застрелил меня, и я умер. — Он оглядел всех в комнате. — Этого никто из вас не может понять. Я чувствовал, как жизнь покидает меня, когда он явился. Когда я был почти мертв, он забрал меня в это темное, холодное место и… и… это было жутко! Он показал мне… что он может… Он сказал, что я мог бы жить и служить ему, и тогда он может дать мне жизнь, или… или он оставит меня умирать прямо там. Тогда он не мог меня спасти, потому что я не принадлежал ему. Но сейчас я принадлежу. Он… это зло.
Жрец Лимс-Крагмы Джулиан встал за спиной короля.
— Он лгал тебе. Это холодное место было его творением. Любовь госпожи нашей несет тепло всем, кто приемлет ее в конце жизни. Тебя обманули.
— Он — отец всех лжецов! Но я теперь в его руках, — всхлипывал Джек — Он сказал, что я должен пойти во дворец и убить принца. Он сказал, что я — единственный, кто здесь остался, что остальные далеко и не скоро прибудут. Так что это придется сделать мне. Я сказал, так и быть, и вот — я не сделал, что обещал, и теперь он хочет забрать мою душу! — В его голосе слышалась отчаянная мольба о том благодеянии, которое было королю не по силам.
Лиам повернулся к Джулиану:
— Можем ли мы что-нибудь сделать для него?
— Есть обряд, но… — ответил Джулиан и, взглянув на Джека, сказал ему: — Ты умрешь, ты знаешь это. Ты уже умер, а здесь ты только потому, что злые чары околдовали тебя. Да свершится то, чему суждено! Через час ты умрешь. Ты понимаешь?
— Да, — прошептал Джек сквозь слезы.
— Ответишь ли ты на наши вопросы и расскажешь ли ты все, что знаешь в обмен на смерть, чтобы освободить свою душу? — Джек закрыл глаза и заплакал, как ребенок, но все же кивнул головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102