И Рорайма Ретимнон, и Ондава Донегол официально подчинялись ему. К тому же Меджадай был отличным воином – солдаты верили ему и были готовы идти за своим урухом в огонь и в воду. А если учесть, что большая часть населения Эль-Хассасина являлась солдатами и Харманли Терджен не встал у него на пути, то сила сейчас была на его стороне.
С другой стороны, Рорайма Ретимнон принадлежал к более знатному роду и на сословной лестнице стоял на две-три ступеньки ближе к трону. Придворной знати он казался более приемлемой кандидатурой, нежели Меджадай Кройден. Ретимнон командовал конницей, и конные рыцари безоговорочно поддержали бы его. Столкновение этих двух гигантов могло привести к самым страшным и непредсказуемым последствиям. К какому из претендентов примкнут Харманли Терджен и Ондава Донегол – оставалось только догадываться.
В зале начался шум, все заговорили одновременно и громко, каждый пытался привлечь внимание к себе. Благородные господа, забыв о приличиях, вскакивали ногами на скамьи, чтобы оказаться выше остальных, кричали, выхватывали из ножен клинки. Словом, вели себя не лучше, нежели крестьяне на ярмарке.
– Сейчас только не хватает, чтобы они начали резать друг друга, – шепнул Терджен, наклоняясь к Меджадаю Кройдену. Лицо верховного магистра побелело еще сильнее, если это вообще было возможным – рана давала о себе знать.
– Что ты предлагаешь?
– Объединиться...
И не успел урух как следует расспросить своего старого товарища, как Терджен снова встал со своего места и зычно прикрикнул на распоясавшихся придворных. Видимо, дух Чаршамбы Нонгакая все еще незримо витал в тронном зале, потому что они послушались главного советника. Моментально притихли и даже, кажется, испугались.
– Я хочу предложить вот что, – сказал Харманли Терджен ровным и бесцветным голосом. – Самое страшное для нас сейчас – это потерять голову, утратить власть... Я уже говорил об этом. И теперь я думаю, что нам имеет смысл просить обоих военачальников принять корону, разделить ответственность за судьбу государства поровну. Так, как они делают это на поле боя...
А ни для кого из присутствующих не было секретом, что именно союз Кройдена и Ретимнона неизменно приводит к успеху. Поодиночке они были хоть и неплохими, но отнюдь не великими полководцами, тогда как вместе представляли грозную силу, с которой приходилось считаться как военачальникам, так и политикам других государств Иманы.
Вельможи переглянулись; остальные в зале затаили дыхание: здесь и сейчас решалась судьба всего королевства. Меджадай и Рорайма не торопились – они-то всегда найдут способ договориться, однако что станут делать их потомки? И мудрый Харманли Терджен, уловив их колебания, мгновенно понял и причину.
– Что же касается будущего, то мы всегда сможем решить проблемы путем расширения территории нашей страны. Если детям наших владык станет тесно в Эль-Хассасине, то к их услугам вся Имана. А Ронкадор или Кортегана – не такой уж плохой или завалящий кусок пирога, чтобы отказываться от него!
– Харманли! – восторженно обратился к нему Кройден, глядя, как ликуют все четыреста вельмож. – Теперь я понимаю, почему так велик был король Чаршамба Нонгакай – в главных советниках у него был ты. Так что учти, этот пост тебе покинуть не удастся!
Теперь, спустя довольно долгое время, Меджадай Кройден и Рорайма Ретимнон даже не в состоянии были представить, что все могло произойти иначе. Владыки Эль-Хассасина были практичны и разумны – что толку рассуждать, как повернулось бы колесо Судьбы, если оно уже как-то повернулось?
Последние дни они были поглощены каким-то странным на взгляд непосвященного занятием. Раз в два дня придворный скульптор вкупе с гончарами, резчиками и двумя архитекторами сооружали на огромном столе маленькую копию какого-нибудь куска Арнемвенда, руководствуясь при этом многочисленными картами и подробными описаниями. Владыки требовали воспроизвести все, вплоть до мелочей: насадить крохотные деревья, возвести горы или холмы, расстелить пустоши, провести реки и создать озера и моря.
Первое время мастера только плечами пожимали, удивляясь прихотям своих господ, теперь же вошли во вкус и выполняли работу с явным удовольствием. Они чувствовали себя кем-то вроде Творца, и оказалось, что подобная роль может принести немало радостных минут.
Скульптор же населял созданные пространства крохотными существами, по большей части солдатами самых разнообразных армий мира. Из-за того, что ему пришлось прочитать массу книг в королевской библиотеке, чтобы выяснить детали вооружения и костюмов, он увлекся историей оружия и теперь взахлеб рассказывал о нем первому попавшемуся собеседнику, вгоняя того в священный ужас – говорить этот добрый малый мог сутками.
Когда же работа бывала выполнена и сотни фигурок расставлены на макете, за дело принимались оба короля. Теперь их часто можно было застать в библиотеке – где и располагался упомянутый стол – склоненными над диковинной этой игрушкой.
– А я вот так! – торжествующе объявлял Ретимнон.
– А он вот так!
– Тогда я пущу конницу в обход...
– Я бы тоже пустил, – сокрушенно говорил Меджадай. – А вот он поступил иначе, совсем наоборот сюда... и сюда.
– А этого не может быть!!!
– И я думаю, что не может. И сараганцы были полностью согласны с нашим мнением – ну и где они теперь?
– Одним богам ведомо, что он творит!
Следует пояснить, что владыки Эль-Хассасина внимательно изучали тактику и стратегию боев, проведенных аитой Зу-Л-Карнайном. И пришли к неутешительному для себя выводу, что даже малая толика его гениальных идей никогда бы не пришла в их головы. То есть они бы с треском проиграли любое сражение, затеянное с фаррским полководцем.
Тем жарким, солнечным днем они, едва успев наскоро перекусить, выскочили из-за обеденного стола, дабы вновь предаться своему излюбленному занятию, и уж совсем было отбились от сопровождающих их сановников и слуг: в отличие от величественного Чаршамбы обоим нынешним королям было не по себе, когда десятка три или четыре бездельников неподвижно стояли рядом и смотрели им в рот, а возразить было нечего, ибо в этом и заключается священная обязанность придворных. Оставшись в душе простыми солдатами, Рорайма и Меджадай неуклонно стремились упростить и сократить многочисленные церемонии, дабы отвоевать себе хоть немного свободы. Они как раз собирались скрыться в библиотеке, когда вышколенный рыцарь, носящий цвета и герб дома Тердженов, припав на одно колено, торжественно возгласил:
– Главный советник и великий магистр – Харманли Терджен – просит аудиенции у их величеств по делу чрезвычайной важности!
– Проси! – сказали владыки хором.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145
С другой стороны, Рорайма Ретимнон принадлежал к более знатному роду и на сословной лестнице стоял на две-три ступеньки ближе к трону. Придворной знати он казался более приемлемой кандидатурой, нежели Меджадай Кройден. Ретимнон командовал конницей, и конные рыцари безоговорочно поддержали бы его. Столкновение этих двух гигантов могло привести к самым страшным и непредсказуемым последствиям. К какому из претендентов примкнут Харманли Терджен и Ондава Донегол – оставалось только догадываться.
В зале начался шум, все заговорили одновременно и громко, каждый пытался привлечь внимание к себе. Благородные господа, забыв о приличиях, вскакивали ногами на скамьи, чтобы оказаться выше остальных, кричали, выхватывали из ножен клинки. Словом, вели себя не лучше, нежели крестьяне на ярмарке.
– Сейчас только не хватает, чтобы они начали резать друг друга, – шепнул Терджен, наклоняясь к Меджадаю Кройдену. Лицо верховного магистра побелело еще сильнее, если это вообще было возможным – рана давала о себе знать.
– Что ты предлагаешь?
– Объединиться...
И не успел урух как следует расспросить своего старого товарища, как Терджен снова встал со своего места и зычно прикрикнул на распоясавшихся придворных. Видимо, дух Чаршамбы Нонгакая все еще незримо витал в тронном зале, потому что они послушались главного советника. Моментально притихли и даже, кажется, испугались.
– Я хочу предложить вот что, – сказал Харманли Терджен ровным и бесцветным голосом. – Самое страшное для нас сейчас – это потерять голову, утратить власть... Я уже говорил об этом. И теперь я думаю, что нам имеет смысл просить обоих военачальников принять корону, разделить ответственность за судьбу государства поровну. Так, как они делают это на поле боя...
А ни для кого из присутствующих не было секретом, что именно союз Кройдена и Ретимнона неизменно приводит к успеху. Поодиночке они были хоть и неплохими, но отнюдь не великими полководцами, тогда как вместе представляли грозную силу, с которой приходилось считаться как военачальникам, так и политикам других государств Иманы.
Вельможи переглянулись; остальные в зале затаили дыхание: здесь и сейчас решалась судьба всего королевства. Меджадай и Рорайма не торопились – они-то всегда найдут способ договориться, однако что станут делать их потомки? И мудрый Харманли Терджен, уловив их колебания, мгновенно понял и причину.
– Что же касается будущего, то мы всегда сможем решить проблемы путем расширения территории нашей страны. Если детям наших владык станет тесно в Эль-Хассасине, то к их услугам вся Имана. А Ронкадор или Кортегана – не такой уж плохой или завалящий кусок пирога, чтобы отказываться от него!
– Харманли! – восторженно обратился к нему Кройден, глядя, как ликуют все четыреста вельмож. – Теперь я понимаю, почему так велик был король Чаршамба Нонгакай – в главных советниках у него был ты. Так что учти, этот пост тебе покинуть не удастся!
Теперь, спустя довольно долгое время, Меджадай Кройден и Рорайма Ретимнон даже не в состоянии были представить, что все могло произойти иначе. Владыки Эль-Хассасина были практичны и разумны – что толку рассуждать, как повернулось бы колесо Судьбы, если оно уже как-то повернулось?
Последние дни они были поглощены каким-то странным на взгляд непосвященного занятием. Раз в два дня придворный скульптор вкупе с гончарами, резчиками и двумя архитекторами сооружали на огромном столе маленькую копию какого-нибудь куска Арнемвенда, руководствуясь при этом многочисленными картами и подробными описаниями. Владыки требовали воспроизвести все, вплоть до мелочей: насадить крохотные деревья, возвести горы или холмы, расстелить пустоши, провести реки и создать озера и моря.
Первое время мастера только плечами пожимали, удивляясь прихотям своих господ, теперь же вошли во вкус и выполняли работу с явным удовольствием. Они чувствовали себя кем-то вроде Творца, и оказалось, что подобная роль может принести немало радостных минут.
Скульптор же населял созданные пространства крохотными существами, по большей части солдатами самых разнообразных армий мира. Из-за того, что ему пришлось прочитать массу книг в королевской библиотеке, чтобы выяснить детали вооружения и костюмов, он увлекся историей оружия и теперь взахлеб рассказывал о нем первому попавшемуся собеседнику, вгоняя того в священный ужас – говорить этот добрый малый мог сутками.
Когда же работа бывала выполнена и сотни фигурок расставлены на макете, за дело принимались оба короля. Теперь их часто можно было застать в библиотеке – где и располагался упомянутый стол – склоненными над диковинной этой игрушкой.
– А я вот так! – торжествующе объявлял Ретимнон.
– А он вот так!
– Тогда я пущу конницу в обход...
– Я бы тоже пустил, – сокрушенно говорил Меджадай. – А вот он поступил иначе, совсем наоборот сюда... и сюда.
– А этого не может быть!!!
– И я думаю, что не может. И сараганцы были полностью согласны с нашим мнением – ну и где они теперь?
– Одним богам ведомо, что он творит!
Следует пояснить, что владыки Эль-Хассасина внимательно изучали тактику и стратегию боев, проведенных аитой Зу-Л-Карнайном. И пришли к неутешительному для себя выводу, что даже малая толика его гениальных идей никогда бы не пришла в их головы. То есть они бы с треском проиграли любое сражение, затеянное с фаррским полководцем.
Тем жарким, солнечным днем они, едва успев наскоро перекусить, выскочили из-за обеденного стола, дабы вновь предаться своему излюбленному занятию, и уж совсем было отбились от сопровождающих их сановников и слуг: в отличие от величественного Чаршамбы обоим нынешним королям было не по себе, когда десятка три или четыре бездельников неподвижно стояли рядом и смотрели им в рот, а возразить было нечего, ибо в этом и заключается священная обязанность придворных. Оставшись в душе простыми солдатами, Рорайма и Меджадай неуклонно стремились упростить и сократить многочисленные церемонии, дабы отвоевать себе хоть немного свободы. Они как раз собирались скрыться в библиотеке, когда вышколенный рыцарь, носящий цвета и герб дома Тердженов, припав на одно колено, торжественно возгласил:
– Главный советник и великий магистр – Харманли Терджен – просит аудиенции у их величеств по делу чрезвычайной важности!
– Проси! – сказали владыки хором.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145