Предлагаемая мною форма лечения состоит в воссоединении этих фрагментов в правильном порядке.
Авторучка полковника замерла, не успев описать полный круг. Торннастор издал громкий непереводимый звук, а О'Мара, неисправимый флегматик, проговорил с нескрываемым опасением:
– Конвей, надеюсь, вы не задумали доставить этого… этого змея Мидгарда в госпиталь?
Конвей покачал головой.
– Госпиталь слишком мал для того, чтобы вместить такого пациента.
– Так же, – заметил Скемптон, наконец оторвав взгляд от блокнота, – как и ваш корабль-неотложка.
Не дав Конвею ответить, в разговор вступил Торннастор.
– Мне трудно поверить, – сказал он, – в то, что описываемое вами существо было способно пережить столь радикальное рассечение. Но если вы с Приликлой утверждаете, что его отдельные, обнаруженные вами сегменты живы, то я вынужден с этим согласиться. Но не приходила ли вам в голову мысль о том, что это – общественное существо, подобное тельфианам, которые по отдельности совершенно неразумны и обретают высочайший интеллект, объединившись в сообщество? Если это так, то физическая дефрагментация не выглядит слишком правдоподобной, доктор.
– Да, такая мысль мне приходила, коллега, и мы еще не отвергли этот вариант… – начал Конвей.
– Хорошо, доктор, – сухо прервал его О'Мара. – Теперь можете изложить проблему менее упрощенно.
«Проблему…» – подумал Конвей.
Он начал с того, что попросил всех представить себе огромный корабль таким, каким он был до катастрофы – не в виде нескольких колец, а в виде огромной спирали, витки которой имели одинаковый диаметр, – то есть нечто подобное тому, что рисовал в своем блокноте полковник Скемптон. На взгляд Конвея, отдельные витки спирали были соединены между собой системой наружных крепежных конструкций, которые обеспечивали жесткость всей структуры корабля при старте, ускорении и посадке. Корабль, судя по всему, был собран на орбите, диаметр его витков составлял около пятисот метров, а длина окружности каждого витка составляла около мили. Двигатель был смонтирован на одном конце центральной оси, а датчики и система автоматической навигации – на другом.
Что именно произошло с кораблем, пока судить было трудно, но, судя по характеру повреждений, он пережил столкновение с каким-то крупным объектом, в результате которого корабль лишился системы управления, осевого стержня и двигателей. От удара спираль распалась на фрагменты, а остальное довершила центробежная сила.
– Это существо – или ряд существ – так устроено физиологически, – продолжал Конвей, – что для того, чтобы оказать ему помощь, мы должны будем сначала восстановить целостность корабля и где-то его посадить. Легче всего соединить разрозненные фрагменты будет в условиях невесомости. То, что двадцатиметровые фрагменты спирали разлетелись в стороны, но при этом сохранили свое положение относительно друг друга, значительно поспособствует операции сборки…
– Погодите, погодите, – прервал Конвея Скемптон. – Я не могу себе представить, как может быть осуществлена такая операция, доктор. Во-первых, вам потребуется очень мощный компьютер, который смог бы верно определить траектории отдельных фрагментов корабля для того, чтобы вернуть их в первоначальное положение, которое они занимали в этой головоломке. А оборудование, необходимое для сборки…
– Капитан Флетчер утверждает, что это возможно, – твердо проговорил Конвей. – И прежде производилась реставрация чужих кораблей, и в процессе этой реставрации добывались очень полезные сведения. Правда, следует признать, что прежде нам не приходилось восстанавливать целостность уцелевших членов экипажа, да и работа по реконструкции кораблей отличалась более скромными масштабами.
– Куда как более скромными, – проворчал О'Мара. – Капитан Флетчер – теоретик, а «Ргабвар» – первый корабль, которым он командует. Он что, безумно рад представившейся ему возможности руководить тремя флотилиями поисковых кораблей?
Конвей понимал, что Главный психолог расценивает сложившееся положение дел с профессиональной точки зрения. К тому же, как Конвей знал по опыту, О'Мара всегда опережал всех на шаг в плане аналитического подхода к ситуации.
– Похоже, его действительно радует такая перспектива, – осторожно ответил Конвей, – и никаких явных признаков мании величия я у него не заметил.
О'Мара кивнул и откинулся на спинку стула.
Однако полковник тоже умел делать верные выводы, пусть и не так быстро, как О'Мара.
– Безусловно, О'Мара, вы не думаете о том, что всей операцией должен руководить «Ргабвар»? Это зверски масштабно и дорого. Это дело следует передать…
– Сейчас нет времени на то, чтобы ждать… – начал Конвей.
– …Решения Совета Федерации, – договорил за него полковник. – Но как бы то ни было, Флетчер говорил вам о том, каким образом он планирует воссоединить конструкцию корабля?
Конвей кивнул.
– Да, сэр. Тут все дело в общей концепции дизайна…
Капитан Флетчер придерживался мнения о том – и его мнение разделяло большинство лучших экспертов в области дизайна космической техники, – что любое техническое устройство определенной степени сложности, от обычного автомобиля до звездолета в километр длиной, нуждалось в огромной предварительной конструкторской и дизайнерской работе до того, как отдельные детали собирали воедино. Число пунктов в руководствах по сборке, планов прокладки кабелей даже при строительстве относительно небольшого корабля было головокружительным. Цель же всей этой бумажной работы состояла в том, чтобы те, кто занимался сборкой, делали свою работу, не задумываясь о том, как должно выглядеть в окончательном виде то, что собирают.
Если судить по тому, как происходила сборка техники на Земле, Тралте, Илленсии и Мельфе – а инженеры, представители этих видов, утверждали, что более легкого пути не существует, – то к чертежам, изображавшим компоненты конструкций, всегда прилагались экспликации – руководства для сборщиков.
Вероятно, существовали и более экзотические способы сборки техники, принятые у каких-либо существ, – к примеру, система тактильного или осязательного кодирования отдельных деталей. Но в данном случае, учитывая колоссальные размеры корабля и количество фрагментов, которые следовало идентифицировать и соединить между собой, такая система кодирования стала бы на редкость неудобной, если только по каким-то чисто физиологическим причинам нельзя было без нее обойтись.
Медики нашли у трупа глаза, и их исследование показало, что они предназначены для зрения в пределах обычного спектра. Капитан Флетчер был уверен в том, что кораблестроители, построившие этот корабль, должны были до предела упростить процесс его сборки за счет нанесения на соединяемые поверхности отдельных компонентов таких символов, которые можно было бы легко и просто опознать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
Авторучка полковника замерла, не успев описать полный круг. Торннастор издал громкий непереводимый звук, а О'Мара, неисправимый флегматик, проговорил с нескрываемым опасением:
– Конвей, надеюсь, вы не задумали доставить этого… этого змея Мидгарда в госпиталь?
Конвей покачал головой.
– Госпиталь слишком мал для того, чтобы вместить такого пациента.
– Так же, – заметил Скемптон, наконец оторвав взгляд от блокнота, – как и ваш корабль-неотложка.
Не дав Конвею ответить, в разговор вступил Торннастор.
– Мне трудно поверить, – сказал он, – в то, что описываемое вами существо было способно пережить столь радикальное рассечение. Но если вы с Приликлой утверждаете, что его отдельные, обнаруженные вами сегменты живы, то я вынужден с этим согласиться. Но не приходила ли вам в голову мысль о том, что это – общественное существо, подобное тельфианам, которые по отдельности совершенно неразумны и обретают высочайший интеллект, объединившись в сообщество? Если это так, то физическая дефрагментация не выглядит слишком правдоподобной, доктор.
– Да, такая мысль мне приходила, коллега, и мы еще не отвергли этот вариант… – начал Конвей.
– Хорошо, доктор, – сухо прервал его О'Мара. – Теперь можете изложить проблему менее упрощенно.
«Проблему…» – подумал Конвей.
Он начал с того, что попросил всех представить себе огромный корабль таким, каким он был до катастрофы – не в виде нескольких колец, а в виде огромной спирали, витки которой имели одинаковый диаметр, – то есть нечто подобное тому, что рисовал в своем блокноте полковник Скемптон. На взгляд Конвея, отдельные витки спирали были соединены между собой системой наружных крепежных конструкций, которые обеспечивали жесткость всей структуры корабля при старте, ускорении и посадке. Корабль, судя по всему, был собран на орбите, диаметр его витков составлял около пятисот метров, а длина окружности каждого витка составляла около мили. Двигатель был смонтирован на одном конце центральной оси, а датчики и система автоматической навигации – на другом.
Что именно произошло с кораблем, пока судить было трудно, но, судя по характеру повреждений, он пережил столкновение с каким-то крупным объектом, в результате которого корабль лишился системы управления, осевого стержня и двигателей. От удара спираль распалась на фрагменты, а остальное довершила центробежная сила.
– Это существо – или ряд существ – так устроено физиологически, – продолжал Конвей, – что для того, чтобы оказать ему помощь, мы должны будем сначала восстановить целостность корабля и где-то его посадить. Легче всего соединить разрозненные фрагменты будет в условиях невесомости. То, что двадцатиметровые фрагменты спирали разлетелись в стороны, но при этом сохранили свое положение относительно друг друга, значительно поспособствует операции сборки…
– Погодите, погодите, – прервал Конвея Скемптон. – Я не могу себе представить, как может быть осуществлена такая операция, доктор. Во-первых, вам потребуется очень мощный компьютер, который смог бы верно определить траектории отдельных фрагментов корабля для того, чтобы вернуть их в первоначальное положение, которое они занимали в этой головоломке. А оборудование, необходимое для сборки…
– Капитан Флетчер утверждает, что это возможно, – твердо проговорил Конвей. – И прежде производилась реставрация чужих кораблей, и в процессе этой реставрации добывались очень полезные сведения. Правда, следует признать, что прежде нам не приходилось восстанавливать целостность уцелевших членов экипажа, да и работа по реконструкции кораблей отличалась более скромными масштабами.
– Куда как более скромными, – проворчал О'Мара. – Капитан Флетчер – теоретик, а «Ргабвар» – первый корабль, которым он командует. Он что, безумно рад представившейся ему возможности руководить тремя флотилиями поисковых кораблей?
Конвей понимал, что Главный психолог расценивает сложившееся положение дел с профессиональной точки зрения. К тому же, как Конвей знал по опыту, О'Мара всегда опережал всех на шаг в плане аналитического подхода к ситуации.
– Похоже, его действительно радует такая перспектива, – осторожно ответил Конвей, – и никаких явных признаков мании величия я у него не заметил.
О'Мара кивнул и откинулся на спинку стула.
Однако полковник тоже умел делать верные выводы, пусть и не так быстро, как О'Мара.
– Безусловно, О'Мара, вы не думаете о том, что всей операцией должен руководить «Ргабвар»? Это зверски масштабно и дорого. Это дело следует передать…
– Сейчас нет времени на то, чтобы ждать… – начал Конвей.
– …Решения Совета Федерации, – договорил за него полковник. – Но как бы то ни было, Флетчер говорил вам о том, каким образом он планирует воссоединить конструкцию корабля?
Конвей кивнул.
– Да, сэр. Тут все дело в общей концепции дизайна…
Капитан Флетчер придерживался мнения о том – и его мнение разделяло большинство лучших экспертов в области дизайна космической техники, – что любое техническое устройство определенной степени сложности, от обычного автомобиля до звездолета в километр длиной, нуждалось в огромной предварительной конструкторской и дизайнерской работе до того, как отдельные детали собирали воедино. Число пунктов в руководствах по сборке, планов прокладки кабелей даже при строительстве относительно небольшого корабля было головокружительным. Цель же всей этой бумажной работы состояла в том, чтобы те, кто занимался сборкой, делали свою работу, не задумываясь о том, как должно выглядеть в окончательном виде то, что собирают.
Если судить по тому, как происходила сборка техники на Земле, Тралте, Илленсии и Мельфе – а инженеры, представители этих видов, утверждали, что более легкого пути не существует, – то к чертежам, изображавшим компоненты конструкций, всегда прилагались экспликации – руководства для сборщиков.
Вероятно, существовали и более экзотические способы сборки техники, принятые у каких-либо существ, – к примеру, система тактильного или осязательного кодирования отдельных деталей. Но в данном случае, учитывая колоссальные размеры корабля и количество фрагментов, которые следовало идентифицировать и соединить между собой, такая система кодирования стала бы на редкость неудобной, если только по каким-то чисто физиологическим причинам нельзя было без нее обойтись.
Медики нашли у трупа глаза, и их исследование показало, что они предназначены для зрения в пределах обычного спектра. Капитан Флетчер был уверен в том, что кораблестроители, построившие этот корабль, должны были до предела упростить процесс его сборки за счет нанесения на соединяемые поверхности отдельных компонентов таких символов, которые можно было бы легко и просто опознать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73