По моим подсчетам, у нас на проведение спасательной операции – пять часов светового дня. Если не управимся – лучше переночевать на «Ргабваре» и вернуться завтра.
Пока лейтенант сообщал эти полезные сведения, ветер снова утих, и стали хорошо видны корабль и разбросанные вокруг него темные объекты на фоне сурового пейзажа. Пяти часов должно было с лихвой хватить на то, чтобы перевезти пострадавших на борт «Ргабвара» для оказания им квалифицированной помощи. Здесь же, на поверхности, нужно было действовать быстро, ограничившись только мерами первой помощи.
– А хоть какое-нибудь название у этой Богом забытой планеты имеется? – поинтересовался Флетчер, выйдя из люка.
Доддс растерялся и, чуть помедлив, ответил:
– Трудгиль.
Флетчер вздернул брови, Мерчисон рассмеялась, а шерсть Нэйдрад под прозрачным легким скафандром заходила ходуном.
– Трудись, – сказала кельгианка, – это такой кельгианский грызун, имеющий противную привычку…
– Знаю-знаю, – поспешно прервал ее астронавигатор. – Но обнаружил эту планету корабль Корпуса Мониторов с кельгианским экипажем на борту, а в Корпусе существует такой обычай, что название новообнаруженной планете дает капитан корабля. Но в этом случае капитан от своего права отказался и спросил, как бы ее пожелали назвать его подчиненные. Те тоже наотрез отказывались дать ей название. Судя по тому, на чем они в конце концов остановились, у них сложилось не слишком приятное впечатление об этой планете. Был еще один такой случай, когда…
– Все это очень интересно, – негромко проговорил Конвей, – но мы напрасно теряем драгоценное время. Приликла?
– Я слышу тебя, друг Конвей, – послышался в шлемофонах голос эмпата. – Лейтенант Хэслэм передает мне видеокартинку с поверхности через телескоп, а видеокамера, вмонтированная в твой шлем, позволяет мне видеть все точно так же, как видишь ты. Я на связи.
– Отлично, – отозвался Конвей и обратился к остальным: – Нэйдрад пойдет со мной, вместе с носилками. Остальных попрошу разойтись в стороны и быстро осмотреть пострадавших. Если кто-то из них будет двигаться или явно двигался недавно, срочно вызывайте меня или патофизиолога Мерчисон.
Когда все тронулись вперед, он добавил:
– Важно не тратить время попусту на трупы, а сберечь его для помощи раненым. Но будьте осторожны. Эти существа для нас новы, и мы для них тоже. Не исключено, что наш внешний вид может испугать их, кроме того, раненые наверняка ослабли, им больно, у них может быть помрачение сознания. Так что советую всем на всякий случай приготовиться к неадекватной реакции со стороны пострадавших.
Конвей умолк. Остальные уже разошлись в стороны, а до ближайшего пострадавшего, который лежал совершенно неподвижно и был наполовину засыпан песком, оставалось всего несколько метров.
Нэйдрад помогла Конвею сгрести с пострадавшего существа песок, и стало ясно, что перед ними – шестиногое создание с туловищем в виде приплюснутого цилиндра, шарообразной головой и хвостом. Однако существо получило такие тяжелые травмы, что точно сказать, где именно у него голова, а где хвост, было трудно. Две передние конечности заканчивались длинными гибкими пальцами. Были хорошо видны два глаза, полузакрытых тяжелыми веками, а также различные щелочки и дырочки – органы обоняния слуха, отверстия для дыхания и приема пищи. На коже, снизу светло-коричневой, а ближе к поверхности приобретавшей более темную, красноватую окраску, виднелось множество резаных ран и ссадин. Раны не кровоточили, кровь успела запечься, к тому же раны припорошило песком. Может быть, песок даже поспособствовал свертыванию крови. Даже крупная рана снизу, похожая на травматический срез, была на вид удивительно сухой.
Конвей наклонился и стал обследовать тело раненого существа сканером. Он не обнаружил никаких признаков повреждения внутренних органов, поэтому решил, что раненого можно транспортировать без риска навредить ему. Нэйдрад ждала его возле носилок, не уверенная в том, нашел ли Конвей труп или живое существо. Вдруг датчики сканера Конвея уловили сердцебиение – очень вялое, еле заметное, и крайне медленное дыхание – такое медленное, что он мог бы его проглядеть.
– Приликла, ты на связи? – спросил Конвей.
– Да, друг Конвей, – отозвался эмпат. – Очень интересная форма жизни.
– Наблюдается значительная потеря массы тела, – продолжал Конвей, работая сканером. – Видимо, это связано с обезвоживанием. В степени и типе травм наблюдается сходство, и это кажется мне странным…
Он умолк. Нэйдрад помогла ему уложить раненого на носилки.
– Наверняка тебе уже пришло в голову, друг Конвей, – проговорил Приликла, изысканно подбирая слова для того, чтобы помягче сказать коллеге, что тот упустил самые очевидные факты, – что обезвоживание и более интенсивная окраска верхних слоев эпидермиса могут быть связаны с воздействием местных факторов, и что краснота – это следствие солнечного ожога.
На самом деле ничего подобного Конвею в голову не приходило, но, к счастью, эмпат находился далеко от него и потому не смог ощутить силы его смущения. Конвей указал на носилки и сказал:
– Нэйдрад, не забудьте подключить солнечный фильтр.
Он услышал в шлемофонах негромкий смех Мерчисон.
– У меня тоже не мелькнуло такой мысли, так что ты сильно не расстраивайся. Но тут у меня парочка этих созданий, и я хочу, чтобы ты на них взглянул. Оба живы, но едва-едва, и у обоих куча резаных ран. Они сильно отличаются друг от друга по массе тела, а у более крупного внутренние органы расположены… скажем так, специфически. Ну, к примеру, пищеварительный тракт…
– В данный момент, – прервал ее Конвей, – мы должны сосредоточиться на том, чтобы отделить живых от мертвых. Подробное обследование и обсуждение отложим до возвращения на корабль, поэтому постарайся не тратить много времени на каждого раненого. Но я тебя понимаю. Мой раненый тоже не без особенностей.
– Хорошо, доктор, – холодно отозвалась Мерчисон – очень холодно, хотя Конвей перед ней, можно сказать, извинился. Патофизиологи, даже такие красивые, как его супруга, все-таки были людьми очень странными.
– Капитан? Лейтенант Доддс? – раздраженно позвал Конвей. – Есть еще уцелевшие?
– Я их внимательно не разглядывал, доктор, – ответил Флетчер.
Голос его прозвучал со странной хрипотцой. Конвей решил, что, наверное, Флетчера, далекого от медицины человека, слишком расстроил плачевный внешний вид раненых. И действительно, многие раненые выглядели ужасно. Но он не успел ничего сказать в ответ. Капитан продолжал:
– Я быстро обошел место катастрофы, сосчитал раненых, посмотрел, нет ли кого под слоем песка или между скалами. Всего их двадцать семь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
Пока лейтенант сообщал эти полезные сведения, ветер снова утих, и стали хорошо видны корабль и разбросанные вокруг него темные объекты на фоне сурового пейзажа. Пяти часов должно было с лихвой хватить на то, чтобы перевезти пострадавших на борт «Ргабвара» для оказания им квалифицированной помощи. Здесь же, на поверхности, нужно было действовать быстро, ограничившись только мерами первой помощи.
– А хоть какое-нибудь название у этой Богом забытой планеты имеется? – поинтересовался Флетчер, выйдя из люка.
Доддс растерялся и, чуть помедлив, ответил:
– Трудгиль.
Флетчер вздернул брови, Мерчисон рассмеялась, а шерсть Нэйдрад под прозрачным легким скафандром заходила ходуном.
– Трудись, – сказала кельгианка, – это такой кельгианский грызун, имеющий противную привычку…
– Знаю-знаю, – поспешно прервал ее астронавигатор. – Но обнаружил эту планету корабль Корпуса Мониторов с кельгианским экипажем на борту, а в Корпусе существует такой обычай, что название новообнаруженной планете дает капитан корабля. Но в этом случае капитан от своего права отказался и спросил, как бы ее пожелали назвать его подчиненные. Те тоже наотрез отказывались дать ей название. Судя по тому, на чем они в конце концов остановились, у них сложилось не слишком приятное впечатление об этой планете. Был еще один такой случай, когда…
– Все это очень интересно, – негромко проговорил Конвей, – но мы напрасно теряем драгоценное время. Приликла?
– Я слышу тебя, друг Конвей, – послышался в шлемофонах голос эмпата. – Лейтенант Хэслэм передает мне видеокартинку с поверхности через телескоп, а видеокамера, вмонтированная в твой шлем, позволяет мне видеть все точно так же, как видишь ты. Я на связи.
– Отлично, – отозвался Конвей и обратился к остальным: – Нэйдрад пойдет со мной, вместе с носилками. Остальных попрошу разойтись в стороны и быстро осмотреть пострадавших. Если кто-то из них будет двигаться или явно двигался недавно, срочно вызывайте меня или патофизиолога Мерчисон.
Когда все тронулись вперед, он добавил:
– Важно не тратить время попусту на трупы, а сберечь его для помощи раненым. Но будьте осторожны. Эти существа для нас новы, и мы для них тоже. Не исключено, что наш внешний вид может испугать их, кроме того, раненые наверняка ослабли, им больно, у них может быть помрачение сознания. Так что советую всем на всякий случай приготовиться к неадекватной реакции со стороны пострадавших.
Конвей умолк. Остальные уже разошлись в стороны, а до ближайшего пострадавшего, который лежал совершенно неподвижно и был наполовину засыпан песком, оставалось всего несколько метров.
Нэйдрад помогла Конвею сгрести с пострадавшего существа песок, и стало ясно, что перед ними – шестиногое создание с туловищем в виде приплюснутого цилиндра, шарообразной головой и хвостом. Однако существо получило такие тяжелые травмы, что точно сказать, где именно у него голова, а где хвост, было трудно. Две передние конечности заканчивались длинными гибкими пальцами. Были хорошо видны два глаза, полузакрытых тяжелыми веками, а также различные щелочки и дырочки – органы обоняния слуха, отверстия для дыхания и приема пищи. На коже, снизу светло-коричневой, а ближе к поверхности приобретавшей более темную, красноватую окраску, виднелось множество резаных ран и ссадин. Раны не кровоточили, кровь успела запечься, к тому же раны припорошило песком. Может быть, песок даже поспособствовал свертыванию крови. Даже крупная рана снизу, похожая на травматический срез, была на вид удивительно сухой.
Конвей наклонился и стал обследовать тело раненого существа сканером. Он не обнаружил никаких признаков повреждения внутренних органов, поэтому решил, что раненого можно транспортировать без риска навредить ему. Нэйдрад ждала его возле носилок, не уверенная в том, нашел ли Конвей труп или живое существо. Вдруг датчики сканера Конвея уловили сердцебиение – очень вялое, еле заметное, и крайне медленное дыхание – такое медленное, что он мог бы его проглядеть.
– Приликла, ты на связи? – спросил Конвей.
– Да, друг Конвей, – отозвался эмпат. – Очень интересная форма жизни.
– Наблюдается значительная потеря массы тела, – продолжал Конвей, работая сканером. – Видимо, это связано с обезвоживанием. В степени и типе травм наблюдается сходство, и это кажется мне странным…
Он умолк. Нэйдрад помогла ему уложить раненого на носилки.
– Наверняка тебе уже пришло в голову, друг Конвей, – проговорил Приликла, изысканно подбирая слова для того, чтобы помягче сказать коллеге, что тот упустил самые очевидные факты, – что обезвоживание и более интенсивная окраска верхних слоев эпидермиса могут быть связаны с воздействием местных факторов, и что краснота – это следствие солнечного ожога.
На самом деле ничего подобного Конвею в голову не приходило, но, к счастью, эмпат находился далеко от него и потому не смог ощутить силы его смущения. Конвей указал на носилки и сказал:
– Нэйдрад, не забудьте подключить солнечный фильтр.
Он услышал в шлемофонах негромкий смех Мерчисон.
– У меня тоже не мелькнуло такой мысли, так что ты сильно не расстраивайся. Но тут у меня парочка этих созданий, и я хочу, чтобы ты на них взглянул. Оба живы, но едва-едва, и у обоих куча резаных ран. Они сильно отличаются друг от друга по массе тела, а у более крупного внутренние органы расположены… скажем так, специфически. Ну, к примеру, пищеварительный тракт…
– В данный момент, – прервал ее Конвей, – мы должны сосредоточиться на том, чтобы отделить живых от мертвых. Подробное обследование и обсуждение отложим до возвращения на корабль, поэтому постарайся не тратить много времени на каждого раненого. Но я тебя понимаю. Мой раненый тоже не без особенностей.
– Хорошо, доктор, – холодно отозвалась Мерчисон – очень холодно, хотя Конвей перед ней, можно сказать, извинился. Патофизиологи, даже такие красивые, как его супруга, все-таки были людьми очень странными.
– Капитан? Лейтенант Доддс? – раздраженно позвал Конвей. – Есть еще уцелевшие?
– Я их внимательно не разглядывал, доктор, – ответил Флетчер.
Голос его прозвучал со странной хрипотцой. Конвей решил, что, наверное, Флетчера, далекого от медицины человека, слишком расстроил плачевный внешний вид раненых. И действительно, многие раненые выглядели ужасно. Но он не успел ничего сказать в ответ. Капитан продолжал:
– Я быстро обошел место катастрофы, сосчитал раненых, посмотрел, нет ли кого под слоем песка или между скалами. Всего их двадцать семь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73