Держался он смело, непринужденно (насколько ему позволяли путы), высокомерно, даже величественно. Он поклонился герцогу, кивнул Гарсхаттахину и другим и высказал некоторое удивление, увидев в этом обществе меня.
— Давно мы с вами не виделись, мистер Кэмбел, — сказал герцог.
— Да, милорд герцог; и я предпочел бы свидеться с вами в такое время, — он указал взглядом на свои скрученные руки, — когда я мог бы лучше выразить вашей светлости свое почтение. Но случай еще представится.
— Другого случая у вас не будет, мистер Кэмбел, — ответил герцог, — потому что быстро приближается час, когда вы должны будете дать последний отчет во всех ваших земных делах. Я говорю это не для того, чтобы поиздеваться над вами в час вашего отчаяния, но вы должны знать, что близитесь к концу своего жизненного пути. Не буду отрицать, что иногда вы причиняли меньше вреда, чем принесли бы его другие, кто занимается тем же злосчастным ремеслом, и что вы проявляли порой признаки одаренности и даже не лишены добрых наклонностей, позволявших ждать от вас лучшего. Но вы сами знаете, как долго вы наводили грозу на ваших мирных соседей и какими разбойничьими действиями укрепляли и распространяли свою беззаконную власть. Короче: вы знаете, что заслужили смерть, и должны к ней приготовиться.
— Милорд, — сказал Роб Рой, — хотя я и мог бы свалить вину за свои несчастья на вашу светлость, но я никогда не скажу, что вы сами были их намеренным и сознательным виновником. Если б я это думал, вы не восседали бы сегодня в качестве моего судьи: три раза вы были на ружейный выстрел от меня, когда думали только об олене, — а редко кто видел, чтобы я дал промах в стрельбе. Но тех, кто злоупотреблял благосклонным вниманием вашей светлости и восстановил вас против человека, бывшего некогда таким же мирным жителем этой страны, как и всякий другой, тех, кто, прикрываясь вашим именем, довел меня до крайности, — вот с теми я расплачиваюсь понемногу и, невзирая на все, что сказано сейчас вашей светлостью, надеюсь рассчитаться сполна.
— Я знаю, — молвил герцог, вскипая гневом, — что вы отъявленный, бесстыдный негодяй, который, раз поклявшись совершить дурное дело, держит свое слово, но я приму меры и воспрепятствую вам. У вас нет других врагов, кроме собственных ваших злодейств.
— Если бы я звался Грэм, а не Кэмбел, я, вероятно, меньше слышал бы о них, — ответил с упрямой решимостью Роб Рой.
— Вы хорошо сделали бы, сэр, — сказал герцог, — если бы предупредили свою жену, своих родных и приверженцев, чтоб они осторожней обходились с джентльменами, которые попали сейчас в их руки, потому что я вдесятеро взыщу с них, с ваших родичей и сподвижников, за малейший вред, причиненный верноподданным его величества.
— Милорд, — молвил в ответ Роб Рой, — никто из моих врагов не обвинит меня в кровожадности; и будь я сейчас среди своих, я управлял бы четырьмя-пятью сотнями диких горцев так же легко, как ваша светлость этими девятью-десятью лакеями и гонцами. Но если вы намерены лишить семью ее главы, приготовьтесь к тому, что члены этой семьи станут действовать самочинно. Однако, что бы ни случилось, там среди пленных находится один достойный человек, мой родственник, и он пострадать не должен. Есть здесь кто-нибудь, кто согласился бы оказать услугу Мак-Грегору? Он воздаст за нее, хоть сейчас его руки и связаны.
Горец, принесший герцогу письмо, отозвался:
— Я исполню вашу волю, Мак-Грегор, и нарочно вернусь ради этого в горы.
Он подошел и принял от пленника поручение к жене, смысла которого я не понял, так как оно передано было по-гэльски, но я не сомневался, что оно обеспечивало безопасность мистеру Джарви.
— Вы слышите, какая дерзость? — сказал герцог. — Этот человек открыто берет на себя роль посланника! Его поведение стоит поступка его хозяев, которые сами пригласили нас действовать сообща против этих разбойников и расторгли союз, как только Мак-Грегоры согласились уступить им Балквиддерский край, предмет их давнишнего спора.
Нет в пледах верности, в тартане правды нет!
Что твой хамелеон, они меняют цвет.
— Ваш великий предок никогда так не говаривал, милорд, — вмешался майор Галбрейт. — И позвольте вам почтительно заметить, ваша светлость: вы никогда не имели бы случая этого сказать, если бы искали справедливости у самого истока… Верните честному человеку украденную кобылу; пусть каждая голова носит свою шляпу — и в Ленноксе порядок установится сам собой.
— Тише, тише, Гарсхаттахин! — сказал герцог. — Вам небезопасно держать такие речи пред кем бы то ни было, а тем более предо мной; но вы, мне кажется, вообразили себя привилегированной особой. Извольте отвести вашу часть к Гартартану; я сам прослежу, чтобы пленника препроводили в Духрей, и пришлю вам завтра свои распоряжения. И соблаговолите не увольнять в отпуск ни одного из ваших солдат.
— Ну, начинается: то приказ, то отмена приказа! — процедил сквозь зубы Гарсхаттахин. — Но терпение, друг мой, терпение! Настанет день, и мы сыграем с вами в игру «Меняйтесь местом — король идет»!
Два конных отряда построились и приготовились к выступлению, торопясь прибыть засветло на ночные квартиры. Я получил скорее приказ, чем приглашение, примкнуть к отряду и заметил, что хоть и не числюсь больше пленником, но все же состою под подозрением. Да и то сказать, времена были опасные. Спор между якобитами и ганноверцами, раздиравший страну, постоянные ссоры и раздоры между жителями Верхней Шотландии, не говоря уже об исконной нескончаемой распре, разделяющей влиятельные шотландские семьи, — все это так обостряло всеобщую подозрительность, что одинокий, лишенный покровительства чужестранец почти неизбежно должен был натолкнуться в путешествии на какую-либо неприятность.
Я, однако, примирился со своею участью, утешая себя надеждой, что, может быть, мне удастся получить от плененного разбойника кое-какие сведения о Рэшли и его происках. Но справедливость требует добавить, что мной владели не одни лишь себялюбивые помыслы, — судьба моего странного знакомца глубоко волновала меня, и я всей душой хотел помочь ему и оказать все услуги, какие потребуются в его несчастном положении и какие ему дозволено будет принять.
ГЛАВА XXXIII
Едва вступив на шаткий мост,
Отвесил он поклон,
Добрался вплавь до берега -
И по полю бегом.
Гил Моррис
Эхо в скалах и ложбинах с двух сторон отзывалось на трубы кавалерии, когда она, выстроившись в два отдельных отряда, медленной рысью двинулась по долине. Отряд под командой майора Галбрейта вскоре стал забирать вправо и переправился через Форт, чтобы к ночи поспеть на указанные ему квартиры — в расположенном поблизости старинном замке, насколько мне было известно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148