Вы, наверное, уже слышали, что «Серебряная цапля» стоит на якоре в заливе. Сумеете ли вы доплыть до нее, если я предоставлю вам такую возможность?
Лайонел с неподдельным изумлением посмотрел на корсара.
— Вы издеваетесь надо мной? — наконец спросил он.
— О нет, для этого я нашел бы другой повод.
— А разве не издевательство предлагать мне свободу?
Сакр аль-Бар расхохотался — на сей раз он действительно был не прочь поиздеваться. Он поставил левую ногу на упор перед скамьей и облокотился о колено. Его лицо оказалось совсем рядом с лицом Лайонела.
— Свободу? Вам? — спросил он. — Силы небесные! Вы всегда думаете только о собственной персоне. Потому-то вы и стали негодяем. Свободу — вам! Клянусь Богом! Неужели, кроме вас, мне не для кого желать свободы? А теперь слушайте. Я хочу, чтобы вы доплыли до судна сэра Джона и сообщили ему, что здесь стоит галеас, на борту которого находится Розамунда Годолфин. Я забочусь о ней. А вы — если вы сейчас утонете, я пожалею лишь о том, что сэр Джон ничего не узнает. Ну как, согласны? Для вас это единственный шанс, разумеется кроме смерти, расстаться со скамьей галерного раба. Хотите попробовать?
— Но каким образом? — недоверчиво спросил Лайонел.
— Я спрашиваю: вы согласны?
— Если вы мне поможете, то да.
— Хорошо. — Сакр аль-Бар наклонился еще ниже. — Постарайтесь получше сыграть свою роль. Встаньте и ударьте меня. Все, кто на нас смотрит, конечно, подумают, что я довел вас до отчаяния. Когда я отвечу на ваш удар — а бить я буду сильно, чтобы не возникло никаких подозрений, — вы свалитесь на весло и притворитесь, будто потеряли сознание. Остальное предоставьте мне. Ну! — громко сказал он и со смехом выпрямился, делая вид, что собирается уходить.
Лайонел, не теряя времени, выполнил наставления брата. Он вскочил и, подавшись вперед насколько позволяла цепь, изо всей силы ударил Сакр аль-Бара по лицу. Никому и в голову не пришло заподозрить подвох. Гремя цепью, он опустился на скамью под испуганными взглядами гребцов, видевших его отчаянный поступок. Все заметили, как Сакр аль-Бар пошатнулся от удара. Вскрикнув от удивления, Бискайн бросился к перилам, и даже в глазах Асада зажегся интерес при виде столь необычного зрелища — не так часто галерный раб нападает на корсара. С яростным ревом Сакр аль-Бар вскинул кулак и, словно молот, обрушил его на голову Лайонела.
Сознание молодого человека помутилось, и он упал на весло. Сакр аль-Бар вновь занес кулак.
— Собака! — прорычал он, но, заметив, что Лайонел лежит без чувств, опустил руку.
Он отвернулся и хриплым голосом позвал Виджителло и его помощников, те мгновенно прибежали.
— Снять цепь с этой падали и бросить ее за борт, — последовал суровый приказ. — Это послужит уроком для остальных. Пусть эти вшивые собаки знают, что ждет мятежников. За дело!
Один из людей Виджителло бросился за молотком и зубилом. Вскоре он вернулся, над палубой прозвенело четыре резких удара по металлу, после чего Лайонела стащили со скамьи и бросили в проходе. Он пришел в себя и стал умолять о пощаде, словно его действительно собирались утопить.
Бискайн посмеивался; паша одобрительно наблюдал за происходящим; Розамунда дрожала всем телом, задыхалась и едва не лишилась чувств от ужаса. Она увидела, как помощники боцмана поволокли отбивающегося Лайонела к правому борту и без малейшей жалости и сочувствия, точно мешок тряпья, выбросили в море. Она услышала леденящий душу крик, всплеск от падения тела и в наступившей тишине — смех Сакр аль-Бара.
Розамунда застыла на месте, охваченная порывом отвращения к отступнику. Ее мысли путались, и ей пришлось сделать немалое усилие, чтобы более или менее спокойно обдумать новое проявление бессмысленной жестокости, приведшее корсара к братоубийству. Теперь она окончательно убедилась, что все это время он обманывал ее и что его клятвы были самой обыкновенной ложью. Не в его характере раскаиваться в содеянном зле. Покамест она не могла разгадать его истинные намерения, но нисколько не сомневалась, что этот человек способен преследовать лишь самые низменные цели. Это открытие потрясло Розамунду; она забыла обо всех грехах Лайонела, и его страшная смерть отозвалась болью и сочувствием в ее сердце.
— Он плывет! — вдруг закричали на баке.
Сакр аль-Бар был готов к этому.
— Где, где? — крикнул он и бросился к фальшборту. Кто-то показал в сторону выхода из бухты. Корсары кинулись к борту и стали всматриваться в сгущающуюся темноту, стараясь разглядеть голову Лайонела и едва заметные круги на воде, говорившие о том, что он действительно плывет.
— Он хочет выбраться в открытое море, — громко сказал Сакр аль-Бар. — Далеко он и так не уплывет, но мы поможем ему сократить путь.
Он схватил со стойки у грот-мачты арбалет, вставил стрелу и прицелился, но вдруг опустил оружие.
— Марзак! — позвал корсар. — Вот мишень, достойная тебя, о принц стрелков!
Стоя рядом с отцом на юте, Марзак тоже следил за пловцом, чьи очертания быстро таяли во мгле. Он с холодным презрением посмотрел на Сакр аль-Бара, но не ответил. В толпе корсаров раздался смех.
— Что же ты медлишь? — подначивал его Сакр аль-Бар. — Бери арбалет.
— Поторопись, — заметил Асад, — а то не попадешь. Его уже почти не видно.
— Чем труднее задача, тем дороже победа, — добавил Сакр аль-Бар, желая выиграть время. — Сто филипиков, Марзак, за то, что ты не попадешь в эту голову и с трех выстрелов. Я же утоплю его с одного. Принимаешь пари?
— Ты никогда не был настоящим правоверным, — с достоинством возразил Марзак. — Пророк запрещает биться об заклад.
— Торопись! — крикнул Асад. — Я уже с трудом различаю его. Стреляй!
— Ха, — последовал надменный ответ, — отличная мишень для моих глаз. Я еще ни разу не промахнулся, даже в темноте.
— Тщеславный хвастун, — усмехнулся Марзак.
— Это я-то?
И, выстрелив в темноту, Сакр аль-Бар увидел, как стрела ушла в сторону от пловца.
— Попал! — крикнул он. — Голова скрылась под водой.
— По-моему, я вижу его, — сказал кто-то.
— Во тьме глаза обманывают тебя. Виданное ли дело, чтобы человек плыл со стрелой в голове?
— Точно, — вставил Джаспер, стоявший рядом с капитаном. — Он исчез.
— Слишком темно, ничего не разглядеть, — сказал Виджителло.
— Ну что ж, убит или утонул.., так или иначе — с ним покончено, — проговорил паша и отошел от фальшборта.
Сакр аль-Бар повесил арбалет на стойку и медленно поднялся на ют. Между темными лицами нубийцев белело лицо Розамунды, При приближении корсара она повернулась к нему спиной и вошла в каюту. Горя нетерпением все рассказать, корсар последовал за ней и приказал Абиаду зажечь лампу. Когда каюта осветилась, они посмотрели друг на друга; он заметил необычайное возбуждение Розамунды и сразу догадался, в чем дело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
Лайонел с неподдельным изумлением посмотрел на корсара.
— Вы издеваетесь надо мной? — наконец спросил он.
— О нет, для этого я нашел бы другой повод.
— А разве не издевательство предлагать мне свободу?
Сакр аль-Бар расхохотался — на сей раз он действительно был не прочь поиздеваться. Он поставил левую ногу на упор перед скамьей и облокотился о колено. Его лицо оказалось совсем рядом с лицом Лайонела.
— Свободу? Вам? — спросил он. — Силы небесные! Вы всегда думаете только о собственной персоне. Потому-то вы и стали негодяем. Свободу — вам! Клянусь Богом! Неужели, кроме вас, мне не для кого желать свободы? А теперь слушайте. Я хочу, чтобы вы доплыли до судна сэра Джона и сообщили ему, что здесь стоит галеас, на борту которого находится Розамунда Годолфин. Я забочусь о ней. А вы — если вы сейчас утонете, я пожалею лишь о том, что сэр Джон ничего не узнает. Ну как, согласны? Для вас это единственный шанс, разумеется кроме смерти, расстаться со скамьей галерного раба. Хотите попробовать?
— Но каким образом? — недоверчиво спросил Лайонел.
— Я спрашиваю: вы согласны?
— Если вы мне поможете, то да.
— Хорошо. — Сакр аль-Бар наклонился еще ниже. — Постарайтесь получше сыграть свою роль. Встаньте и ударьте меня. Все, кто на нас смотрит, конечно, подумают, что я довел вас до отчаяния. Когда я отвечу на ваш удар — а бить я буду сильно, чтобы не возникло никаких подозрений, — вы свалитесь на весло и притворитесь, будто потеряли сознание. Остальное предоставьте мне. Ну! — громко сказал он и со смехом выпрямился, делая вид, что собирается уходить.
Лайонел, не теряя времени, выполнил наставления брата. Он вскочил и, подавшись вперед насколько позволяла цепь, изо всей силы ударил Сакр аль-Бара по лицу. Никому и в голову не пришло заподозрить подвох. Гремя цепью, он опустился на скамью под испуганными взглядами гребцов, видевших его отчаянный поступок. Все заметили, как Сакр аль-Бар пошатнулся от удара. Вскрикнув от удивления, Бискайн бросился к перилам, и даже в глазах Асада зажегся интерес при виде столь необычного зрелища — не так часто галерный раб нападает на корсара. С яростным ревом Сакр аль-Бар вскинул кулак и, словно молот, обрушил его на голову Лайонела.
Сознание молодого человека помутилось, и он упал на весло. Сакр аль-Бар вновь занес кулак.
— Собака! — прорычал он, но, заметив, что Лайонел лежит без чувств, опустил руку.
Он отвернулся и хриплым голосом позвал Виджителло и его помощников, те мгновенно прибежали.
— Снять цепь с этой падали и бросить ее за борт, — последовал суровый приказ. — Это послужит уроком для остальных. Пусть эти вшивые собаки знают, что ждет мятежников. За дело!
Один из людей Виджителло бросился за молотком и зубилом. Вскоре он вернулся, над палубой прозвенело четыре резких удара по металлу, после чего Лайонела стащили со скамьи и бросили в проходе. Он пришел в себя и стал умолять о пощаде, словно его действительно собирались утопить.
Бискайн посмеивался; паша одобрительно наблюдал за происходящим; Розамунда дрожала всем телом, задыхалась и едва не лишилась чувств от ужаса. Она увидела, как помощники боцмана поволокли отбивающегося Лайонела к правому борту и без малейшей жалости и сочувствия, точно мешок тряпья, выбросили в море. Она услышала леденящий душу крик, всплеск от падения тела и в наступившей тишине — смех Сакр аль-Бара.
Розамунда застыла на месте, охваченная порывом отвращения к отступнику. Ее мысли путались, и ей пришлось сделать немалое усилие, чтобы более или менее спокойно обдумать новое проявление бессмысленной жестокости, приведшее корсара к братоубийству. Теперь она окончательно убедилась, что все это время он обманывал ее и что его клятвы были самой обыкновенной ложью. Не в его характере раскаиваться в содеянном зле. Покамест она не могла разгадать его истинные намерения, но нисколько не сомневалась, что этот человек способен преследовать лишь самые низменные цели. Это открытие потрясло Розамунду; она забыла обо всех грехах Лайонела, и его страшная смерть отозвалась болью и сочувствием в ее сердце.
— Он плывет! — вдруг закричали на баке.
Сакр аль-Бар был готов к этому.
— Где, где? — крикнул он и бросился к фальшборту. Кто-то показал в сторону выхода из бухты. Корсары кинулись к борту и стали всматриваться в сгущающуюся темноту, стараясь разглядеть голову Лайонела и едва заметные круги на воде, говорившие о том, что он действительно плывет.
— Он хочет выбраться в открытое море, — громко сказал Сакр аль-Бар. — Далеко он и так не уплывет, но мы поможем ему сократить путь.
Он схватил со стойки у грот-мачты арбалет, вставил стрелу и прицелился, но вдруг опустил оружие.
— Марзак! — позвал корсар. — Вот мишень, достойная тебя, о принц стрелков!
Стоя рядом с отцом на юте, Марзак тоже следил за пловцом, чьи очертания быстро таяли во мгле. Он с холодным презрением посмотрел на Сакр аль-Бара, но не ответил. В толпе корсаров раздался смех.
— Что же ты медлишь? — подначивал его Сакр аль-Бар. — Бери арбалет.
— Поторопись, — заметил Асад, — а то не попадешь. Его уже почти не видно.
— Чем труднее задача, тем дороже победа, — добавил Сакр аль-Бар, желая выиграть время. — Сто филипиков, Марзак, за то, что ты не попадешь в эту голову и с трех выстрелов. Я же утоплю его с одного. Принимаешь пари?
— Ты никогда не был настоящим правоверным, — с достоинством возразил Марзак. — Пророк запрещает биться об заклад.
— Торопись! — крикнул Асад. — Я уже с трудом различаю его. Стреляй!
— Ха, — последовал надменный ответ, — отличная мишень для моих глаз. Я еще ни разу не промахнулся, даже в темноте.
— Тщеславный хвастун, — усмехнулся Марзак.
— Это я-то?
И, выстрелив в темноту, Сакр аль-Бар увидел, как стрела ушла в сторону от пловца.
— Попал! — крикнул он. — Голова скрылась под водой.
— По-моему, я вижу его, — сказал кто-то.
— Во тьме глаза обманывают тебя. Виданное ли дело, чтобы человек плыл со стрелой в голове?
— Точно, — вставил Джаспер, стоявший рядом с капитаном. — Он исчез.
— Слишком темно, ничего не разглядеть, — сказал Виджителло.
— Ну что ж, убит или утонул.., так или иначе — с ним покончено, — проговорил паша и отошел от фальшборта.
Сакр аль-Бар повесил арбалет на стойку и медленно поднялся на ют. Между темными лицами нубийцев белело лицо Розамунды, При приближении корсара она повернулась к нему спиной и вошла в каюту. Горя нетерпением все рассказать, корсар последовал за ней и приказал Абиаду зажечь лампу. Когда каюта осветилась, они посмотрели друг на друга; он заметил необычайное возбуждение Розамунды и сразу догадался, в чем дело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94