Он улыбнулся.
– Еще икры?
– Благодарю, – ответила девушка.
«Мы играем в какую-то игру», – подумала она. Адриенна не знала правила этой игры, не знала, ждет ли ее награда в случае успеха, но не сомневалась в том, что это игра. Она приняла предложенный крекер с икрой. Икра была отменного качества, как и вино, и машина, которая, мягко покачиваясь, увозила их из Лондона. Адриенна провела пальцем по разделявшему их валику обивки сиденья.
– Должно быть, эта мозговая деятельность окупается.
– Обычно да. – В случае с ней он надеялся, что так и будет. – А чем занимаетесь вы, когда не прогуливаетесь по Лондону?
– Гуляю где-нибудь в других местах и что-нибудь покупаю.
Филипп поверил бы этому, если бы не заметил, как в глазах ее зажглись жаркие искорки. Это была страсть. Она больше не походила на богатую скучающую девицу, которой старалась казаться.
– Вы собираетесь вернуться в Нью-Йорк?
– Еще не решила. Хотела провести несколько дней в каком-нибудь теплом месте.
Филипп еще не решил, сочтет ли она шутку забавной, когда услышал свою собственную реплику:
– В Якире тепло.
Он понял по выражению ее глаз, что она не восприняла его слова как шутку, он увидел в них какое-то странное выражение, которое мгновенно промелькнуло и исчезло.
– Да, – теперь ее голос был ровным и бесстрастным, – но пустыне я предпочитаю тропики.
Филипп знал, что может разговорить ее, но их беседу прервал телефонный звонок.
– Прошу прощения, – сказал он, поднимая трубку, – Чемберлен слушает.
Послышался только короткий вздох.
– Привет, мама.
Адриенна вопросительно подняла бровь. Если бы это слово не было произнесено с глуповатым выражением, она никогда бы не поверила, что у него есть мать, и еще меньше тому, что эта мать способна звонить ему в автомобиль. Забавляясь, она наполнила его бокал, потом свой.
– Нет, я не забыл. Это будет завтра. Все, что угодно. Не сомневаюсь, что ты будешь выглядеть прекрасно. Конечно, не сержусь. Еду обедать. – Он бросил взгляд на Адриенну. – Да, верно. Нет, ты не видела, мама. – Снова послышался вздох. – Право, не думаю, да, да, конечно.
Он опустил трубку на колено.
– Это моя мать. Она хотела бы поздороваться с вами. Адриенна в замешательстве посмотрела патрубку, потом, чувствуя себя весьма глупо, взяла ее:
– Алло!
– Привет, дорогуша. Красивая машина, правда?
Ее акцент не походил на выговор Филиппа и напоминал кокни. Адриенна непроизвольно оглядела салон «Роллс-Ройса» и улыбнулась.
– Да, верно.
– В ней я всегда чувствую себя королевой. Как вас зовут, дорогая?
– Адриенна. Адриенна Спринг.
Она и не заметила, что не упомянула своего титула, а назвала девичью фамилию матери, что делала всегда, разговаривая с приятными ей людьми. Но Филипп это заметил.
– Красивое имя. Хорошо проводите время, да? Он славный мальчик, мой Фил. И красивый, верно?
Адриенна широко улыбнулась Филиппу. И в первый раз эта улыбка была искренней.
– Да, очень.
– Не поддавайтесь его чарам слишком скоро, дорогая. И когда он ведет себя как плут.
– Неужели? – Адриенна посмотрела на Филиппа поверх края бокала. – Я это учту. Приятно было познакомиться с вами, миссис Чемберлен.
– Зовите меня просто Мери. Пусть Фил как-нибудь приведет вас ко мне. Мы выпьем чаю и поболтаем.
– Спасибо. Доброй ночи. – Продолжая улыбаться, Адриенна передала трубку Филиппу.
– Завтра увидимся, мама. Нет, она не хорошенькая. Она косит, у нее заячья губа и полно бородавок. Иди и смотри телевизор. Я тоже тебя люблю. – Он повесил трубку, отпил большой глоток шампанского и сказал: – Прошу прощения.
– В этом нет надобности. – Телефонный звонок изменил ее отношение к нему. Трудно сохранять холодность к человеку, питающему любовь и привязанность к матери. – Судя по голосу, она очаровательна.
– Так и есть. Она единственная любовь моей жизни. Адриенна замолчала, изучая его.
– Надеюсь, это правда.
– Правда.
– А ваш отец? Он такой же очаровательный?
– Затрудняюсь ответить.
Ей стало ясно одно – он не хотел посвящать ее в дела своей семьи.
– Почему вы сказали ей, что я косая?
Филипп со смехом взял руку девушки и поднес к губам.
– Для вашего же блага, Адриенна. Моя мама отчаянно хочет обзавестись невесткой.
– Понимаю.
– И внуками.
– Ясно, – повторила Адриенна и убрала руку.
Это был тот самый маленький ресторан в загородной гостинице, который Адриенна выбрала для Мадлен. Он был тихим, романтичным и находился в стороне от дороги. Менеджер, которого она уже видела сегодня днем, приветствовал ее поклоном, и ничто в его лице не дрогнуло – конечно же, он ее не узнал.
В зале – огромный камин, на углях которого вполне можно было зажарить быка. В нем ярко пылали громадные поленья. Сводчатые окна были закрыты и не пропускали в комнату дуновения осеннего ветра, налетавшие с моря. Громоздкая викторианская мебель, резные буфеты, заполненные серебром и хрусталем, придавали уют этой огромной комнате.
Они заказали фирменное блюдо заведения – говядину «Веллингтон». Обед проходил при свечах, вставленных в массивные оловянные подсвечники. Мерцали свечи, слышалась тихая музыка. Ее наигрывал старик на скрипке.
Адриенна не рассчитывала на то, что сможет расслабиться в обществе Филиппа, но это произошло. Они смеялись, шутили и долго, оживленно разговаривали. Он видел старые, столь любимые ею фильмы. Однако ловко обходил в разговорах ее мать и приключившуюся с ней трагедию.
Ее обезоружило то, что Филипп даже помнил многие диалоги из фильмов. Она и сама страстно любила кино.
Эта любовь к вымышленному миру естественно пришла к Адриенне от Фиби, и вот теперь она нашла в Филиппе родственную душу. Еще она узнала о том, что он увлечен садоводством и даже пристроил оранжерею к своему городскому дому.
– Трудно представить, что вы суетитесь на грядках, выпалывая сорняки. Но это по крайней мере объясняет, почему у вас руки труженика.
Адриенна сказала эти слова и тотчас же пожалела о том, что они сорвались у нее с языка. Она постаралась как-то исправить положение.
– Ваши руки как-то не согласуются со всем остальным в вашем облике.
– О, гораздо лучше согласуются, чем вам кажется, – пробормотал Филипп. – У нас у всех есть свой имидж и иллюзии. Разве не так?
Адриенна подумала, что в его словах кроется какой-то тайный смысл, и сменила тему разговора. Оказалось, что они путешествовали по одним и тем же местам. За бренди выяснилось, что оба были в Риме, останавливались в отеле «Эксельсиор». И провели там неделю в одно и то же время. Это было пять лет назад. Правда, в разговоре не было упомянуто, что Адриенна приехала в Рим специально, чтобы избавить некую графиню от ее гарнитура из бриллиантов и рубинов. Филипп же посетил Вечный город тоже по делу. Это была одна из его последних работ по изъятию бриллиантов у одного киномагната.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
– Еще икры?
– Благодарю, – ответила девушка.
«Мы играем в какую-то игру», – подумала она. Адриенна не знала правила этой игры, не знала, ждет ли ее награда в случае успеха, но не сомневалась в том, что это игра. Она приняла предложенный крекер с икрой. Икра была отменного качества, как и вино, и машина, которая, мягко покачиваясь, увозила их из Лондона. Адриенна провела пальцем по разделявшему их валику обивки сиденья.
– Должно быть, эта мозговая деятельность окупается.
– Обычно да. – В случае с ней он надеялся, что так и будет. – А чем занимаетесь вы, когда не прогуливаетесь по Лондону?
– Гуляю где-нибудь в других местах и что-нибудь покупаю.
Филипп поверил бы этому, если бы не заметил, как в глазах ее зажглись жаркие искорки. Это была страсть. Она больше не походила на богатую скучающую девицу, которой старалась казаться.
– Вы собираетесь вернуться в Нью-Йорк?
– Еще не решила. Хотела провести несколько дней в каком-нибудь теплом месте.
Филипп еще не решил, сочтет ли она шутку забавной, когда услышал свою собственную реплику:
– В Якире тепло.
Он понял по выражению ее глаз, что она не восприняла его слова как шутку, он увидел в них какое-то странное выражение, которое мгновенно промелькнуло и исчезло.
– Да, – теперь ее голос был ровным и бесстрастным, – но пустыне я предпочитаю тропики.
Филипп знал, что может разговорить ее, но их беседу прервал телефонный звонок.
– Прошу прощения, – сказал он, поднимая трубку, – Чемберлен слушает.
Послышался только короткий вздох.
– Привет, мама.
Адриенна вопросительно подняла бровь. Если бы это слово не было произнесено с глуповатым выражением, она никогда бы не поверила, что у него есть мать, и еще меньше тому, что эта мать способна звонить ему в автомобиль. Забавляясь, она наполнила его бокал, потом свой.
– Нет, я не забыл. Это будет завтра. Все, что угодно. Не сомневаюсь, что ты будешь выглядеть прекрасно. Конечно, не сержусь. Еду обедать. – Он бросил взгляд на Адриенну. – Да, верно. Нет, ты не видела, мама. – Снова послышался вздох. – Право, не думаю, да, да, конечно.
Он опустил трубку на колено.
– Это моя мать. Она хотела бы поздороваться с вами. Адриенна в замешательстве посмотрела патрубку, потом, чувствуя себя весьма глупо, взяла ее:
– Алло!
– Привет, дорогуша. Красивая машина, правда?
Ее акцент не походил на выговор Филиппа и напоминал кокни. Адриенна непроизвольно оглядела салон «Роллс-Ройса» и улыбнулась.
– Да, верно.
– В ней я всегда чувствую себя королевой. Как вас зовут, дорогая?
– Адриенна. Адриенна Спринг.
Она и не заметила, что не упомянула своего титула, а назвала девичью фамилию матери, что делала всегда, разговаривая с приятными ей людьми. Но Филипп это заметил.
– Красивое имя. Хорошо проводите время, да? Он славный мальчик, мой Фил. И красивый, верно?
Адриенна широко улыбнулась Филиппу. И в первый раз эта улыбка была искренней.
– Да, очень.
– Не поддавайтесь его чарам слишком скоро, дорогая. И когда он ведет себя как плут.
– Неужели? – Адриенна посмотрела на Филиппа поверх края бокала. – Я это учту. Приятно было познакомиться с вами, миссис Чемберлен.
– Зовите меня просто Мери. Пусть Фил как-нибудь приведет вас ко мне. Мы выпьем чаю и поболтаем.
– Спасибо. Доброй ночи. – Продолжая улыбаться, Адриенна передала трубку Филиппу.
– Завтра увидимся, мама. Нет, она не хорошенькая. Она косит, у нее заячья губа и полно бородавок. Иди и смотри телевизор. Я тоже тебя люблю. – Он повесил трубку, отпил большой глоток шампанского и сказал: – Прошу прощения.
– В этом нет надобности. – Телефонный звонок изменил ее отношение к нему. Трудно сохранять холодность к человеку, питающему любовь и привязанность к матери. – Судя по голосу, она очаровательна.
– Так и есть. Она единственная любовь моей жизни. Адриенна замолчала, изучая его.
– Надеюсь, это правда.
– Правда.
– А ваш отец? Он такой же очаровательный?
– Затрудняюсь ответить.
Ей стало ясно одно – он не хотел посвящать ее в дела своей семьи.
– Почему вы сказали ей, что я косая?
Филипп со смехом взял руку девушки и поднес к губам.
– Для вашего же блага, Адриенна. Моя мама отчаянно хочет обзавестись невесткой.
– Понимаю.
– И внуками.
– Ясно, – повторила Адриенна и убрала руку.
Это был тот самый маленький ресторан в загородной гостинице, который Адриенна выбрала для Мадлен. Он был тихим, романтичным и находился в стороне от дороги. Менеджер, которого она уже видела сегодня днем, приветствовал ее поклоном, и ничто в его лице не дрогнуло – конечно же, он ее не узнал.
В зале – огромный камин, на углях которого вполне можно было зажарить быка. В нем ярко пылали громадные поленья. Сводчатые окна были закрыты и не пропускали в комнату дуновения осеннего ветра, налетавшие с моря. Громоздкая викторианская мебель, резные буфеты, заполненные серебром и хрусталем, придавали уют этой огромной комнате.
Они заказали фирменное блюдо заведения – говядину «Веллингтон». Обед проходил при свечах, вставленных в массивные оловянные подсвечники. Мерцали свечи, слышалась тихая музыка. Ее наигрывал старик на скрипке.
Адриенна не рассчитывала на то, что сможет расслабиться в обществе Филиппа, но это произошло. Они смеялись, шутили и долго, оживленно разговаривали. Он видел старые, столь любимые ею фильмы. Однако ловко обходил в разговорах ее мать и приключившуюся с ней трагедию.
Ее обезоружило то, что Филипп даже помнил многие диалоги из фильмов. Она и сама страстно любила кино.
Эта любовь к вымышленному миру естественно пришла к Адриенне от Фиби, и вот теперь она нашла в Филиппе родственную душу. Еще она узнала о том, что он увлечен садоводством и даже пристроил оранжерею к своему городскому дому.
– Трудно представить, что вы суетитесь на грядках, выпалывая сорняки. Но это по крайней мере объясняет, почему у вас руки труженика.
Адриенна сказала эти слова и тотчас же пожалела о том, что они сорвались у нее с языка. Она постаралась как-то исправить положение.
– Ваши руки как-то не согласуются со всем остальным в вашем облике.
– О, гораздо лучше согласуются, чем вам кажется, – пробормотал Филипп. – У нас у всех есть свой имидж и иллюзии. Разве не так?
Адриенна подумала, что в его словах кроется какой-то тайный смысл, и сменила тему разговора. Оказалось, что они путешествовали по одним и тем же местам. За бренди выяснилось, что оба были в Риме, останавливались в отеле «Эксельсиор». И провели там неделю в одно и то же время. Это было пять лет назад. Правда, в разговоре не было упомянуто, что Адриенна приехала в Рим специально, чтобы избавить некую графиню от ее гарнитура из бриллиантов и рубинов. Филипп же посетил Вечный город тоже по делу. Это была одна из его последних работ по изъятию бриллиантов у одного киномагната.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104