Иволги, поденки, маленькие змеи. И некому притеснять их, некому
убивать. Повсюду деревья и трава. Сначала просто несерьезные крохотные
побеги между камнями мостовой, а потом, очень скоро... Знаете, я где-то
читал, что уровень океана поднимается гораздо быстрее, чем в прошлом веке.
Может быть вода и позаботиться обо всем? Море быстро бы улучшило мир, я
уверен в этом. Милый старый Гудзон стал бы внутренним морем. И Долина
Могавков. Новая Англия превратилась бы в большой остров, а штат Нью-Йорк -
в горсть маленьких островов. И не было бы никого, кто бы мог потревожить
змей.
- Эйб, эпидемия чумы в четырнадцатом веке свалила, по-видимому только
около половины Европы, хотя это были времена, когда на каждом человеке
жили блохи, весьма облегчающие bacillus pestic их работу. Грипп в тысяча
девятьсот восемнадцатом году убил больше, чем первая мировая война, однако
статистически это вряд ли очень отразилось на человеческой расе.
Он ткнулся лбом в ладони:
- Да они могли бы пойти на употребление водородных бомб, чтобы помочь
вещам освободиться от людей. Этот вирус заменит бомбы, он и наступление
океана.
- Эйб, я думаю, сейчас, перед концом света, самое время выпить кофе.
Он тяжело вздохнул и поднялся, с вялой улыбкой на губах, вероятно,
собираясь с мыслями, а возможно, поддавшись моему требованию только
потому, что его больше ничто уже особенно и не беспокоило.
- Хорошо. Давайте, сварю. Я не сбегу.
- Ты имеешь в виду, что уже никогда ни от чего не сбежишь?
Он оглянулся на меня от дверей, наклонился, взявшись за ботинки, и
сказал:
- Я бы не рискнул предсказать даже то - я цитирую, - что у младенца
будет заячья губа. - Он надел ботинки. - Вы какой любите кофе? Крепкий и
черный?
- Достаточно крепкий, чтобы даже на биллиардном шаре выросли волосы.
Мы все еще возились на кухне - а завтрак получился таким, что от него
не отказался даже Абрахам, - когда пришла Шэрон.
Я описываю это плохо, потому что у меня нет слов, которыми можно
выразить, что случается, когда в дом входит важная персона. Меняется даже
воздух. Все вокруг становится таким, каким никогда не было прежде. И если
важной персоной оказывается Шэрон, воздух становится пряным и искрящимся,
а все вокруг теплеет и переполняется тем, что мы называем надеждой. Думаю,
это просто другое имя для желания не умирать... Откуда взять слова, чтобы
рассказать истинную правду о том, как можно услышать звонок в дверь, как
можно приказать Абрахаму без звука сидеть на кухне? Где найти фразы, чтобы
описать как я подхожу у дверям, как вижу перед собой это сияние, одетое в
кроличий мех и без шляпки?..
- В любом случае я вхожу, можно? Кто еще может явиться в этакую
ранищу?.. Почему я решила, что еще рано? Потому что у вас до сих пор на
подбородке яйцо. - Она пинком захлопнула за собой дверь. - Нет, вот тут. -
Она вытерла мой подбородок крошечным носовым платком и окончательно
сконфузила меня, поцеловав это место. - Просто, чтобы сделать краше бедное
яйцо.
Она швырнула куда-то свое пальто или что там на ней было. Она была
одета в брюки цвета осенней листвы - их больше не называют слаксами - и
хрустящую желтую блузку, и в купе с океанской синевой ее глаз эти цвета
казались музыкой. Ныне брюки в моде повсюду, кроме вечерних туалетов. Для
толстеньких девушек это, конечно, несчастье, но не для Шэрон... - Закурите
мне, Уилл... я имею в виду, дайте мне прикурить... я имею в виду, что не
могла не явиться. Вы победили.
- Что-то случилось, раз ты не можешь спать?
Пламя спички высветило устремленные на меня глаза и беспомощную
улыбку.
- Вы телепат или что-нибудь подобное? Не то чтобы я ужасно
вспоминала... Но я начала вспоминать и вспоминать, остановиться не
могла... пожалуйста, Уилл, без ущерба для моего права быть на девять лет
старше, а? Но... сведите меня туда, где он живет.
- А стоит ли?
- Ну, так вас и так семь раз, я же не успокоюсь, пока не увижу его.
Хотя бы разочек. И вы знали, что я не успокоюсь. Вы говорили он живет в
"Зеленой Башне"?.. Мне вроде как не хотелось бы идти туда одной. Ладно,
смотрите... - Она расстегнула пуговицу на моей рубашке, набрала полные
легкие дыма и, выпустив дым мне под рубашку, отступила, изучая
получившуюся картину. - Похоже вот на это, вы... ваш характер. Зажигая
людей глупыми идеями, вы должны нести ответственность за последствия.
Я легонько обнял ее за талию, провел на кухню. И почувствовал, как
она вздрогнула - меня словно током ударило, - убрал руку.
Абрахам стоял по другую сторону загроможденного тарелками стола. Я
увидел, как он развел маленькие смуглые руки, упираясь кончиками пальцев в
стол, и услышал небрежно произнесенные слова: - Я бы не смотрел, Уилл, но
вы все еще дымитесь.
Я не обратил не его реплику ни малейшего внимания. Шэрон - тоже. Не
знаю, как долго они молча стояли, уставившись друг на друга. Наверное,
достаточно для того чтобы Вселенная чуть-чуть повернулась вокруг своей
оси. Я помню, что поднял ложку и с величайшей осторожностью положил ее на
место - лишь бы не нарушить тишину. Ничего так и не было сказано, когда
Шэрон обошла вокруг стола. Она подняла руки ко лбу Абрахама и медленно
повела ими вниз, вдоль его глаз, щек, рта. Наконец руки ее улеглись на его
плечи. Он по-прежнему молчал, но она вдруг заговорила с серьезностью и
легким удивлением. Словно ответила на неуслышанный мною вопрос.
- Ну, - сказала она, - неужели ты мог полюбить другую женщину, а не
меня?
И тогда я произнес:
- К твоему сведению, Абрахам, мир не рухнет.
Возможно, он и услышал это. Не знаю. Я вышел в комнату, накинул
пальто. У дверей посмотрел вниз, пробормотал: "Нет-нет, Элмис, только не в
домашних тапках". Туфли стояли около кресла, и я старательно затолкал в
них мои старые четырехпалые ноги. Из кухни не доносилось ни звука. Я
подошел к лифту, спустился вниз и выскочил на улицу.
Ветер был под стать утру - холодный, но очень свежий и приятный.
Когда я прошел уже около мили, я вдруг осознал, что за мной следят. Я
поиграл в гляделки с парочкой витринных стекол, но лица шпика так и не
рассмотрел. Невысокий человек в малозаметном серо-коричневом одеянии сам
суетился возле витрин, всячески отворачиваясь от меня. Я несколько раз
свернул на поперечные улицы и обрел полную уверенность, что именно я и
являюсь его добычей. В этом не было сомнений - он приклеился ко мне.
Я поднялся на Верхний Уровень Второй авеню, прошел по ней несколько
кварталов и, чтобы получить возможность оглянуться, подошел к автобусной
остановке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
убивать. Повсюду деревья и трава. Сначала просто несерьезные крохотные
побеги между камнями мостовой, а потом, очень скоро... Знаете, я где-то
читал, что уровень океана поднимается гораздо быстрее, чем в прошлом веке.
Может быть вода и позаботиться обо всем? Море быстро бы улучшило мир, я
уверен в этом. Милый старый Гудзон стал бы внутренним морем. И Долина
Могавков. Новая Англия превратилась бы в большой остров, а штат Нью-Йорк -
в горсть маленьких островов. И не было бы никого, кто бы мог потревожить
змей.
- Эйб, эпидемия чумы в четырнадцатом веке свалила, по-видимому только
около половины Европы, хотя это были времена, когда на каждом человеке
жили блохи, весьма облегчающие bacillus pestic их работу. Грипп в тысяча
девятьсот восемнадцатом году убил больше, чем первая мировая война, однако
статистически это вряд ли очень отразилось на человеческой расе.
Он ткнулся лбом в ладони:
- Да они могли бы пойти на употребление водородных бомб, чтобы помочь
вещам освободиться от людей. Этот вирус заменит бомбы, он и наступление
океана.
- Эйб, я думаю, сейчас, перед концом света, самое время выпить кофе.
Он тяжело вздохнул и поднялся, с вялой улыбкой на губах, вероятно,
собираясь с мыслями, а возможно, поддавшись моему требованию только
потому, что его больше ничто уже особенно и не беспокоило.
- Хорошо. Давайте, сварю. Я не сбегу.
- Ты имеешь в виду, что уже никогда ни от чего не сбежишь?
Он оглянулся на меня от дверей, наклонился, взявшись за ботинки, и
сказал:
- Я бы не рискнул предсказать даже то - я цитирую, - что у младенца
будет заячья губа. - Он надел ботинки. - Вы какой любите кофе? Крепкий и
черный?
- Достаточно крепкий, чтобы даже на биллиардном шаре выросли волосы.
Мы все еще возились на кухне - а завтрак получился таким, что от него
не отказался даже Абрахам, - когда пришла Шэрон.
Я описываю это плохо, потому что у меня нет слов, которыми можно
выразить, что случается, когда в дом входит важная персона. Меняется даже
воздух. Все вокруг становится таким, каким никогда не было прежде. И если
важной персоной оказывается Шэрон, воздух становится пряным и искрящимся,
а все вокруг теплеет и переполняется тем, что мы называем надеждой. Думаю,
это просто другое имя для желания не умирать... Откуда взять слова, чтобы
рассказать истинную правду о том, как можно услышать звонок в дверь, как
можно приказать Абрахаму без звука сидеть на кухне? Где найти фразы, чтобы
описать как я подхожу у дверям, как вижу перед собой это сияние, одетое в
кроличий мех и без шляпки?..
- В любом случае я вхожу, можно? Кто еще может явиться в этакую
ранищу?.. Почему я решила, что еще рано? Потому что у вас до сих пор на
подбородке яйцо. - Она пинком захлопнула за собой дверь. - Нет, вот тут. -
Она вытерла мой подбородок крошечным носовым платком и окончательно
сконфузила меня, поцеловав это место. - Просто, чтобы сделать краше бедное
яйцо.
Она швырнула куда-то свое пальто или что там на ней было. Она была
одета в брюки цвета осенней листвы - их больше не называют слаксами - и
хрустящую желтую блузку, и в купе с океанской синевой ее глаз эти цвета
казались музыкой. Ныне брюки в моде повсюду, кроме вечерних туалетов. Для
толстеньких девушек это, конечно, несчастье, но не для Шэрон... - Закурите
мне, Уилл... я имею в виду, дайте мне прикурить... я имею в виду, что не
могла не явиться. Вы победили.
- Что-то случилось, раз ты не можешь спать?
Пламя спички высветило устремленные на меня глаза и беспомощную
улыбку.
- Вы телепат или что-нибудь подобное? Не то чтобы я ужасно
вспоминала... Но я начала вспоминать и вспоминать, остановиться не
могла... пожалуйста, Уилл, без ущерба для моего права быть на девять лет
старше, а? Но... сведите меня туда, где он живет.
- А стоит ли?
- Ну, так вас и так семь раз, я же не успокоюсь, пока не увижу его.
Хотя бы разочек. И вы знали, что я не успокоюсь. Вы говорили он живет в
"Зеленой Башне"?.. Мне вроде как не хотелось бы идти туда одной. Ладно,
смотрите... - Она расстегнула пуговицу на моей рубашке, набрала полные
легкие дыма и, выпустив дым мне под рубашку, отступила, изучая
получившуюся картину. - Похоже вот на это, вы... ваш характер. Зажигая
людей глупыми идеями, вы должны нести ответственность за последствия.
Я легонько обнял ее за талию, провел на кухню. И почувствовал, как
она вздрогнула - меня словно током ударило, - убрал руку.
Абрахам стоял по другую сторону загроможденного тарелками стола. Я
увидел, как он развел маленькие смуглые руки, упираясь кончиками пальцев в
стол, и услышал небрежно произнесенные слова: - Я бы не смотрел, Уилл, но
вы все еще дымитесь.
Я не обратил не его реплику ни малейшего внимания. Шэрон - тоже. Не
знаю, как долго они молча стояли, уставившись друг на друга. Наверное,
достаточно для того чтобы Вселенная чуть-чуть повернулась вокруг своей
оси. Я помню, что поднял ложку и с величайшей осторожностью положил ее на
место - лишь бы не нарушить тишину. Ничего так и не было сказано, когда
Шэрон обошла вокруг стола. Она подняла руки ко лбу Абрахама и медленно
повела ими вниз, вдоль его глаз, щек, рта. Наконец руки ее улеглись на его
плечи. Он по-прежнему молчал, но она вдруг заговорила с серьезностью и
легким удивлением. Словно ответила на неуслышанный мною вопрос.
- Ну, - сказала она, - неужели ты мог полюбить другую женщину, а не
меня?
И тогда я произнес:
- К твоему сведению, Абрахам, мир не рухнет.
Возможно, он и услышал это. Не знаю. Я вышел в комнату, накинул
пальто. У дверей посмотрел вниз, пробормотал: "Нет-нет, Элмис, только не в
домашних тапках". Туфли стояли около кресла, и я старательно затолкал в
них мои старые четырехпалые ноги. Из кухни не доносилось ни звука. Я
подошел к лифту, спустился вниз и выскочил на улицу.
Ветер был под стать утру - холодный, но очень свежий и приятный.
Когда я прошел уже около мили, я вдруг осознал, что за мной следят. Я
поиграл в гляделки с парочкой витринных стекол, но лица шпика так и не
рассмотрел. Невысокий человек в малозаметном серо-коричневом одеянии сам
суетился возле витрин, всячески отворачиваясь от меня. Я несколько раз
свернул на поперечные улицы и обрел полную уверенность, что именно я и
являюсь его добычей. В этом не было сомнений - он приклеился ко мне.
Я поднялся на Верхний Уровень Второй авеню, прошел по ней несколько
кварталов и, чтобы получить возможность оглянуться, подошел к автобусной
остановке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74