.. Даже маме Софии
не нравилось, что он пойдет сразу за сюитой Карра. Но он должен был быть
там. Я знала это еще три года назад, когда начала серьезно работать над
ним... - И тут она очень тихо, так, что я едва расслышал ее слова сквозь
лениво взятый мною аккорд, сказала: - Вы хотите, чтобы я увиделась с ним?
- Только если ты этого хочешь.
- Я так боюсь, Бен.
- Тогда обождем. Но он не ушел из Гоялантиса.
- Вы знаете это?
- Почти.
- Но может быть, ему следовало уйти? Эта страна хороша для меня. Я
живу грезами. И теперь они начинают отплачивать мне за это, благослови их
Господь. Но Анжело?.. Вы сказали, он пытается заниматься музыкой?
- Ужасно. Он сражается с нею. Примерно так. - Я исковеркал несколько
тактов Восьмой инвенции, как это дела Абрахам. (Шэрон поморщилась.) -
затем возвращается к началу и играет снова... точно так же, du lieber
Gott! [милостивый Господи! (нем.)]
- Это не поможет, - сказала Шэрон. - Думаете, он стремится к тому,
что ему неподвластно?
- Ребенок, обе руки у которого заняты тортом, тянется за изюмом и
роняет торт... Впрочем, ты оценишь его стремления лучше, чем я.
Она рассмеялась, но это был невеселый смех.
- Время от времени вы кажется порядочным злючкой. - Она перестала
смеяться. - О, знаете, я увижусь с ним... скоро. Женское любопытство...
- Меня устроит женское любопытство.
Я ушел, так как знал, что у Шэрон был очень тяжелый день.
Общественность добилась, чтобы выступление в филармонии назначили на
апрель. Это был первый плод триумфального дебюта Шэрон. Но время для
созревания этого плода осталось совсем немного. Она собиралась исполнить
"Симфонические вариации" Франка и призналась мне, что до сих пор выучила
только три четверти произведения. Ее не беспокоило это или...
Дверь моей квартиры оказалась запертой. Но я оставил замок незакрытым
- на случай, если Абрахам явится, пока я отсутствую... Я смеялся над собой
подобную надежду, однако заставил себя поступить именно так. Теперь
пришлось побеспокоиться насчет ключа.
Когда я открыл дверь, свет в комнате оказался выключенным. В темноте
красный огонек его сигары. Двигался на ощупь, он едва не опрокинул лампу,
а когда я отыскал на стене выключатель, беспомощно рассмеялся.
- Грациозность - великая штука! - сказал он и, попытавшись поправить
лампу уронил сигарету.
Пришлось нам немного прибраться. Он выглядел пристыженным и
испуганным, но был рад меня видеть.
- Блудный сын вернулся, - сказал он. - Слегка ожегшись.
- Ты думаешь, я обижен?
- У вас есть на это право.
- Нет. Выдерживал и не такое.
Я смешал мою "двойную гранату": на три пальца бренди и на один -
яблочной водки. Этот коктейль никому не нравится, но если вы чувствуете
себя скверно, вы понравитесь ему.
Абрахам задохнулся и, переведя дух, прокомментировал:
- И они еще беспокоятся о расщепление атома!
- Повторишь?
- Как только выну из горла горелое мясо, не раньше...
- Я читал в газете об Уолкере.
Он содрогнулся, но не от выпивки.
- Что пишут?
- Цитирую Макса... "нервное расстройство от переутомления"...
- И все?
- Сказано, что речь его была бессвязной.
- Неправда, Бен. Я был там.
- Уилл... Уилл Майсел. Привыкай к этому имени. Может оказаться
существенным.
- Извините. Я постараюсь. Я думал о вас по-другому.
Я сочинил еще один, более мягкий напиток.
- Выпей-ка не торопясь. Это жидкость для промывания обожженных мест.
Он смотрел с ужасом и не мог вымолвить ни слова. Но его юное лицо уже
не казалось полем сражения, каким оно представлялось утром. Теперь это
было лицо пробуждающегося от долгого сна человека. Впереди его ждал
тяжелый и несущий с собой смертельную опасность день, но спящий наконец
просыпался.
- Эйб, я, пожалуй, изложу вкратце, что мне известно, и о чем я
догадываюсь. Если я в чем-нибудь ошибусь, ты меня прервешь, хорошо?
Он с благодарностью кивнул, и я начал:
- Дэниел Уолкер является... являлся человеком, подверженным большим
эмоциональным перепадам. Он не мог попросту порвать с Партией
органического единства. Уж если у него появилась причина не любить ее, он
должен был в своей нелюбви дойти до ненависти. А всего вероятней, вместе с
партией он возненавидел и весь мир. Назовем его маниакально-депрессивным
типом, просто так, в качестве ярлыка... Для Дэниела Уолкера в жизни нет
полутонов - либо все черное, либо все белое. Вчера я дважды побывал в
офисе партии. Уолкер сказал мне нечто такое, что было признано ошибочным
уже к моему второму визиту. Келлер за это его отчитал. Дух Уолкера
метнулся в другую сторону. За такую добросовестную службу - удар по
зубам...
- Билл? Его отчитал Билл?
- Да. Поговорил с ним по телефону. Потом, уже по пути к выходу
довелось встретить Уолкера после этого разговора. Он был словно из-за угла
мешком трахнутый. Дальше... Прошлым вечером обиженный судьбою Уолкер и
пьяный в стельку доктор Ходдинг о чем-то совещались. Я сам видел их среди
милых игрушечных солдатиков, у Макса. Затем Уолкер оказался в лаборатории
Ходдинга и взял там...
Я замолк, потому что загорелое лицо Абрахама стало белее
свежевыпавшего снега. Он чуть не выронил стакан из рук.
- Я могу только догадываться, - сказал я. - Это новый вирус?
Ему удалось-таки поставить стакан на пол.
- Новый, прошептал он. - Может распространяться через воздух. - Он
справился с голосом, но зачастил: - Неограниченная жизнеспособность, и
никаких защитных механизмов в человеческом... нет-нет!.. в организме
любого млекопитающего... Все это бормотал доктор Ходдинг, когда... ну,
когда мистер Николас дал ему снотворное... Это уже после вашего ухода...
Но, бедняга, он не полностью отключился, начал бормотать и метаться по
кровати... уже после того, как мистер Николас ушел наверх и оставил меня с
ним. Любое млекопитающее - это не только мы, Бен... Уилл... это все.
Средство распространения тоже... какая-то мерзость, похожая на пыльцу...
зеленая...
- Помедленнее, мальчик. Уолкер взял это?
- Да.
- Инфекционно опасное, разумеется.
- Через органы дыхания. Ходдинг постоянно бормотал о своих обезьянах
и хомяках, повторял: "Макаки-резус - восемьдесят пять процентов". Я не
знаю, означает ли это смертность. Думаю, да. Нейротоксин. Достигает
нервной системы через органы дыхания. И спинной паралич...
- А Уолкер?
- Сегодня днем эта мерзость была у него. Я оставался с Ходдингом...
несколько часов, думаю... грыз ногти, не зная, что делать. Билл вернулся
рано, в три. Ходдинг тогда уже крепко заснул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
не нравилось, что он пойдет сразу за сюитой Карра. Но он должен был быть
там. Я знала это еще три года назад, когда начала серьезно работать над
ним... - И тут она очень тихо, так, что я едва расслышал ее слова сквозь
лениво взятый мною аккорд, сказала: - Вы хотите, чтобы я увиделась с ним?
- Только если ты этого хочешь.
- Я так боюсь, Бен.
- Тогда обождем. Но он не ушел из Гоялантиса.
- Вы знаете это?
- Почти.
- Но может быть, ему следовало уйти? Эта страна хороша для меня. Я
живу грезами. И теперь они начинают отплачивать мне за это, благослови их
Господь. Но Анжело?.. Вы сказали, он пытается заниматься музыкой?
- Ужасно. Он сражается с нею. Примерно так. - Я исковеркал несколько
тактов Восьмой инвенции, как это дела Абрахам. (Шэрон поморщилась.) -
затем возвращается к началу и играет снова... точно так же, du lieber
Gott! [милостивый Господи! (нем.)]
- Это не поможет, - сказала Шэрон. - Думаете, он стремится к тому,
что ему неподвластно?
- Ребенок, обе руки у которого заняты тортом, тянется за изюмом и
роняет торт... Впрочем, ты оценишь его стремления лучше, чем я.
Она рассмеялась, но это был невеселый смех.
- Время от времени вы кажется порядочным злючкой. - Она перестала
смеяться. - О, знаете, я увижусь с ним... скоро. Женское любопытство...
- Меня устроит женское любопытство.
Я ушел, так как знал, что у Шэрон был очень тяжелый день.
Общественность добилась, чтобы выступление в филармонии назначили на
апрель. Это был первый плод триумфального дебюта Шэрон. Но время для
созревания этого плода осталось совсем немного. Она собиралась исполнить
"Симфонические вариации" Франка и призналась мне, что до сих пор выучила
только три четверти произведения. Ее не беспокоило это или...
Дверь моей квартиры оказалась запертой. Но я оставил замок незакрытым
- на случай, если Абрахам явится, пока я отсутствую... Я смеялся над собой
подобную надежду, однако заставил себя поступить именно так. Теперь
пришлось побеспокоиться насчет ключа.
Когда я открыл дверь, свет в комнате оказался выключенным. В темноте
красный огонек его сигары. Двигался на ощупь, он едва не опрокинул лампу,
а когда я отыскал на стене выключатель, беспомощно рассмеялся.
- Грациозность - великая штука! - сказал он и, попытавшись поправить
лампу уронил сигарету.
Пришлось нам немного прибраться. Он выглядел пристыженным и
испуганным, но был рад меня видеть.
- Блудный сын вернулся, - сказал он. - Слегка ожегшись.
- Ты думаешь, я обижен?
- У вас есть на это право.
- Нет. Выдерживал и не такое.
Я смешал мою "двойную гранату": на три пальца бренди и на один -
яблочной водки. Этот коктейль никому не нравится, но если вы чувствуете
себя скверно, вы понравитесь ему.
Абрахам задохнулся и, переведя дух, прокомментировал:
- И они еще беспокоятся о расщепление атома!
- Повторишь?
- Как только выну из горла горелое мясо, не раньше...
- Я читал в газете об Уолкере.
Он содрогнулся, но не от выпивки.
- Что пишут?
- Цитирую Макса... "нервное расстройство от переутомления"...
- И все?
- Сказано, что речь его была бессвязной.
- Неправда, Бен. Я был там.
- Уилл... Уилл Майсел. Привыкай к этому имени. Может оказаться
существенным.
- Извините. Я постараюсь. Я думал о вас по-другому.
Я сочинил еще один, более мягкий напиток.
- Выпей-ка не торопясь. Это жидкость для промывания обожженных мест.
Он смотрел с ужасом и не мог вымолвить ни слова. Но его юное лицо уже
не казалось полем сражения, каким оно представлялось утром. Теперь это
было лицо пробуждающегося от долгого сна человека. Впереди его ждал
тяжелый и несущий с собой смертельную опасность день, но спящий наконец
просыпался.
- Эйб, я, пожалуй, изложу вкратце, что мне известно, и о чем я
догадываюсь. Если я в чем-нибудь ошибусь, ты меня прервешь, хорошо?
Он с благодарностью кивнул, и я начал:
- Дэниел Уолкер является... являлся человеком, подверженным большим
эмоциональным перепадам. Он не мог попросту порвать с Партией
органического единства. Уж если у него появилась причина не любить ее, он
должен был в своей нелюбви дойти до ненависти. А всего вероятней, вместе с
партией он возненавидел и весь мир. Назовем его маниакально-депрессивным
типом, просто так, в качестве ярлыка... Для Дэниела Уолкера в жизни нет
полутонов - либо все черное, либо все белое. Вчера я дважды побывал в
офисе партии. Уолкер сказал мне нечто такое, что было признано ошибочным
уже к моему второму визиту. Келлер за это его отчитал. Дух Уолкера
метнулся в другую сторону. За такую добросовестную службу - удар по
зубам...
- Билл? Его отчитал Билл?
- Да. Поговорил с ним по телефону. Потом, уже по пути к выходу
довелось встретить Уолкера после этого разговора. Он был словно из-за угла
мешком трахнутый. Дальше... Прошлым вечером обиженный судьбою Уолкер и
пьяный в стельку доктор Ходдинг о чем-то совещались. Я сам видел их среди
милых игрушечных солдатиков, у Макса. Затем Уолкер оказался в лаборатории
Ходдинга и взял там...
Я замолк, потому что загорелое лицо Абрахама стало белее
свежевыпавшего снега. Он чуть не выронил стакан из рук.
- Я могу только догадываться, - сказал я. - Это новый вирус?
Ему удалось-таки поставить стакан на пол.
- Новый, прошептал он. - Может распространяться через воздух. - Он
справился с голосом, но зачастил: - Неограниченная жизнеспособность, и
никаких защитных механизмов в человеческом... нет-нет!.. в организме
любого млекопитающего... Все это бормотал доктор Ходдинг, когда... ну,
когда мистер Николас дал ему снотворное... Это уже после вашего ухода...
Но, бедняга, он не полностью отключился, начал бормотать и метаться по
кровати... уже после того, как мистер Николас ушел наверх и оставил меня с
ним. Любое млекопитающее - это не только мы, Бен... Уилл... это все.
Средство распространения тоже... какая-то мерзость, похожая на пыльцу...
зеленая...
- Помедленнее, мальчик. Уолкер взял это?
- Да.
- Инфекционно опасное, разумеется.
- Через органы дыхания. Ходдинг постоянно бормотал о своих обезьянах
и хомяках, повторял: "Макаки-резус - восемьдесят пять процентов". Я не
знаю, означает ли это смертность. Думаю, да. Нейротоксин. Достигает
нервной системы через органы дыхания. И спинной паралич...
- А Уолкер?
- Сегодня днем эта мерзость была у него. Я оставался с Ходдингом...
несколько часов, думаю... грыз ногти, не зная, что делать. Билл вернулся
рано, в три. Ходдинг тогда уже крепко заснул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74