Несмотря на твердые интонации в голосе, Рэндолф смотрел на
предстоящую беседу со своим новым ассистентом с неуверенностью, с которой
обычно не любил начинать никакое дело. Со старым Гусманом все в порядке.
Он сделает все, что ему скажешь. От него требуется точность,
компетентность, умение кропотливо работать при проведении экспериментов -
иными словами, быть в роли повивальной бабки. Что же касается Питера
Хаулэнда. Хм-м. Хаулэнд был новичком - полный внешнего лоска, чрезвычайно
известный несмотря на свою молодость, но, к огорчению, с чересчур
независимым характером.
Питер Хаулэнд вошел вместе с потоком свежего воздуха, очищая свои
плечи от припорошившей их белой пудры.
- Целый воз снега свалился на меня, как только я подошел к двери, -
сказал он приветливо. - Вы хотели видеть меня, профессор?
- Да, Питер, мой мальчик. Садись, садись. Ты тоже, Теренс. Сначала,
Питер, я проинформирую тебя о положении дел, а затем мы сможем приступить
к принятию решений.
Мэллоу заметил, как вдруг изменился его дядя, и вообще Терри считал
его человеком переменчивым. Лицевые мускулы маленького профессора
напряглись, губы сильно сжались, во взгляде были твердость и
решительность. Весь его вид не давал ни малейшего повода для улыбки. Он
стоял здесь, посреди всей Галактики, подобно петуху с выпяченной грудью,
приготовившемуся к схватке, - пяти футов ростом, с твердым, как скала,
намерением. Почти воочию казалось, что на его маленьких ногах красуются
шпоры.
Но не двигавшийся с места Питер Хаулэнд безошибочно почувствовал, к
своему удивлению, что Рэндолф не в себе. Такое состояние для знаменитого
профессора было нехарактерным, но на сей раз он не мог скрыть своего
беспокойства несмотря на бравый вид - и это все больше и больше удивляло
Хаулэнда.
- Тебе известно, на каком этапе находится наша работа перед
отправлением на Поучалин-9? Все, что мы могли сделать на Земле, - уже
сделано. Теперь нам нужна абсолютно стерильная планета, на которой
совершенно нет жизни ни в какой форме, планета, где мы можем практически
испытать наши теории. Я бы хотел сейчас услышать твое мнение о том, есть
ли такие аспекты в наших исследованиях, которые требуют дальнейшей
разработки здесь, на Земле.
Хаулэнд слегка заерзал в удобном кресле, а потом, взвешивая каждое
слово, сказал:
- Я совсем недавно у вас, профессор, но ваша работа уже привела меня
в восторг. Важность ее невозможно переоценить. Что касается места
проведения дальнейших экспериментов, я уверен, что следующий шаг должен
быть сделан уже не на Земле, а на Поучалин-9. Для этого нам нужны
средства, чтобы купить оснащение и добраться до нашей планеты.
- Да, действительно, ты у нас новенький, Питер! Я был исключительно
доволен приобретением свежих мозгов для своей работы. Ты хоть и появился
недавно, но успел уже внести неоценимый вклад - фактически благодаря тебе,
непосредственно тебе мы так успешно продвинулись. Годами мы создавали
только простейшие клеточные существа. Получение таких клеток мы и считали
сотворением жизни, но настоящей жизнью, надо признать, живут лишь клетки,
способные размножаться. Жизнь - это когда клеточные создания могут
обзаводиться энергией, получаемой ими в наиболее приемлемой для них форме,
и приспосабливать ее для себя, когда клетки способны изменять течение
тепловой энергии в природе, способны к организации и наведению жизненного
порядка в примитивном, неживом хаосе.
Похвала, впервые высказанная Рэндолфом в такой искренней, прямой
форме, вызвала у Хаулэнда какую-то смутную тревогу. Было похоже на то, что
дальше последует обычное недовольство: "Все хорошо, я доволен тобой,
но..."
Сидевшего в кресле и молчаливо слушавшего Мэллоу уже чуть ли не
трясло от этих ученых. Создавать жизнь! Жизнь, которая сама себя
воспроизводит, растет, развивается... он представил себе чудовищ с очень
скользкими телами и бесчисленными щупальцами...
Рэндолф скрестил свои маленькие ноги на подставке и нервно
жестикулировал крошечными руками:
- Итак, ты полностью вошел в курс наших дел. Тебе известна ценность
работы, которую мы делаем, и у меня нет необходимости повторяться. Все, в
чем мы сейчас нуждаемся, - деньги, без денег мы не можем двигаться дальше.
Все зависит от финансирования.
- Совершенно точно, сэр, - сказал Хаулэнд, немного сбитый с толку
тревожными оттенками в голосе Рэндолфа, которые Питер чувствовал, но не
мог до конца понять. - Ничего теперь не стоит на нашем пути.
- К сожалению, ты выдаешь желаемое за действительное, - Рэндолф
выпрямил свой указательный палец и как бы пронзил им Хаулэнда. - Ничего не
может стоять у нас на пути - а еще вернее, ничего не должно стоять! Я
надеюсь, ты так же предан избранной тобой профессии, как я. Что бы ты
сказал, Питер, если бы я сообщил тебе, что решено не давать фонд Максвелла
моему отделу в этом году?
Хаулэнд усмехнулся:
- Моей первой реакцией, я думаю, было бы сожаление о том, что я
вообще пришел в Льюистид.
- Да? Как тебя понимать?
- Как вы знаете, у меня был выбор - ограниченный, но все же выбор -
предложенных мест работы. Я выбрал вас и Льюистид, потому что занимался
похожими проблемами и потому, что знал: вы получаете крупную сумму из
фонда Максвелла и, следовательно, решается финансовая сторона для меня,
для всех нас, в проведении экспериментов на Поучалин-9.
Если даже признание Хаулэнда удивило Рэндолфа, профессор ничем не
выдал своего удивления. Вместо этого он сказал:
- В таком случае, ты очень расстроишься и будешь сильно раздосадован
и рассержен, если все же мы скажем?..
Хаулэнд опять улыбнулся своей мальчишеской улыбкой. Он все еще не
придавал особого значения словам Рэндолфа.
- Я бы просто сошел с ума, я бы, я бы...
- Ты бы что?
- Ну, ну, я точно не знаю. Я бы чувствовал себя обманутым. Преступно
обманутым. Но так как вопрос еще не поднимался...
- Видишь ли, мой дорогой Питер, вопрос уже поднимался и решился.
Питер Хаулэнд начал медленно вставать, разгибая постепенно свою
высокую, долговязую фигуру, пока, перейдя в вертикальное положение, не
навис над крохотным Рэндолфом, которому показалось, что Хаулэнд вырос до
самого потолка.
- Вы хотите сказать - мы не получим фонд Максвелла? - шепотом спросил
Хаулэнд.
- Да, Питер. Мы не получим фонд Максвелла.
- Такое впечатление, что вы воспринимаете это совершенно спокойно.
Работа всей вашей жизни - так вы много раз утверждали - рухнула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42