В то утро священнику Матео пришлось дольше обычного ожидать завтрак, так как Филипп и Амина появились у стола на два часа позже.
— Доброе утро, дети мои,— произнес Матео.— Поздновато вы встаете.
— Это Филипп долго спал,— отвечала Амина,— а я почти до рассвета охраняла его сон.
— Хочу надеяться, что ему не было плохо? — задал вопрос Матео.
— Нет, но я никак не могла уснуть,— пояснила Амина.
— Тогда ты противоречишь сама себе, дочь моя, утверждая, что бодрствовала всю ночь.
Филипп вздрогнул. Он понимал, что, если Амина проговорится о том, что делала прошедшей ночью, патер разгневается. Но Амина быстро поправилась:
— Я была занята созерцанием, насколько мне позволяют мои скромные познания.
— С тобой благословение святой церкви, дитя мое! — молвил священник, прикасаясь ко лбу Амины.— И с тобой тоже, Филипп Вандердекен!
Смущенный Филипп присел за стол. Амина, как всегда, была сдержанна, но говорила меньше и казалась занятой своими мыслями.
После завтрака священник занялся молитвенником, а Амина подала Филиппу знак, приглашая его на прогулку. Они молча дошли до лужайки, где Амина впервые предложила мужу свое мистическое средство. Супруги присели, и Амина, взяв Филиппа за руку и серьезно глядя ему в лицо, спросила:
— Ты видел сон прошедшей ночью, Филипп?
— Да, видел,— отвечал Филипп.
— Расскажи мне о нем, чтобы я смогла истолковать его.
— Трудно будет дать ему толкование. Мне хотелось бы знать, кто послал мне его?
— Расскажи, что ты видел во сне? — спокойно повторила Амина.
— Мне казалось,— начал Филипп,— будто я капитан судна, идущего под парусами вокруг мыса Доброй Надежды. Море было спокойно, дул легкий бриз. Я находился на юте. Солнце склонялось к закату, и на небе засверкали звезды, но ярче, чем обычно. Потом оказалось, что я лежу на расстеленном на палубе пальто, сплю и во сне вижу многочисленные звезды. Затем я проснулся с ощущением, будто я тону. Я оглянулся. Мачты, такелаж, корабль — все исчезло, а я плыву в большой и красивой раковине в открытом океане. На душе у меня было беспокойно, я боялся пошевелиться, чтобы не опрокинуть свой легкий челн. Потом я увидел, что перед раковины опустился и маленькая белая рука ухватилась за край. Я не шевелился, хотел закричать, мол, раковина может перевернуться, но не мог выдавить из себя ни звука. Потом из воды постепенно появилась женщина и оперлась на край раковины. Кожа у нее была ослепительно белой, концы ее длинных распущенных волос плавали на поверхности волн. Мягким голосом она обратилась ко мне:
— Чего ты боишься, Филипп Вандердекен? Разве твоя жизнь не заколдована?
— Я не знаю,— отвечал я,— но, пожалуй, уверен, что моей жизни грозит опасность.
— Опасность? — переспросила она.— Возможно, это было, когда ты доверял ее несовершенному изделию из дерева, которое вы, смертные, называете кораблем. Но откуда может появиться опасность в раковине морской русалки, Филипп Вандердекен? Ты пришел, чтобы найти своего отца?
— Да,— отвечал я.— Разве это не воля Божья?
— Это твоя судьба, и она руководит тобой. Давай искать его вместе. Это моя раковина, но ты не знаешь, как ею править. Могу ли я помочь тебе?
— А выдержит ли она нас обоих?
— Ты увидишь,— проговорила она, смеясь.
После этого она скрылась под водой и появилась сбоку и забралась на край раковины, которая возвышалась над водой едва ли на три дюйма. Так, опустив ноги в воду, она сидела рядом со мной, но раковина, к моему удивлению, казалась такой же легкой, как и прежде. Мы быстро поплыли вперед, наш челнок управлялся только волей русалки.
— Ты все еще боишься, Филипп Вандердекен? — спросила она.
— Нет,— отвечал я.
Моя проводница отбросила в сторону волосы, закрывавшие ее лицо.
— Так посмотри же на меня! — попросила она. Я посмотрел и узнал в ней тебя, Амина!
— Меня? — улыбаясь, переспросила Филиппа жена.
— Да, тебя. Я назвал тебя по имени, обнял и почувствовал, что так смог бы плыть целую вечность.
— Рассказывай дальше, Филипп,— попросила Амина.
— Мне показалось, что мы проплыли уже тысячи миль. Мы проплывали мимо красивых островов, которые, как жемчужины, лежали на серебряной глади океана.
— Только не в спокойных водах мы должны искать твоего отца,— подсказала мне моя спутница.
Постепенно волнение моря усиливалось, и раковину стало сильно раскачивать, но ни единой капли воды в нее не попало, и мы уверенно пробивались сквозь пенящиеся волны, которые давно уже поглотили бы даже самое прочное судно.
— Не боишься ли ты теперь? — спросила ты, обращаясь ко мне, и я отвечал:
— Нет, Амина, с тобой я ничего не боюсь!
— Мы находимся на широте Мыса, и, возможно, здесь ты найдешь своего отца. Давай осмотримся, и если заметим парусник, то им может быть только его волшебный корабль. Только корабль-призрак может, как мы, идти под парусами в такую бурю!
Мы плыли, преодолевая громадные волны, то на запад, то на восток, то на север, то на Юг. Так мы проплыли еще сотни миль, пока, наконец, не заметили корабль, который сильно раскачивался под напором шторма.
— Там! Там корабль твоего отца! — воскликнула моя спутница.
Мы стали быстро приближаться к нему. С судна нас тоже заметили. Когда мы оказались возле борта, я взглянул наверх и увидел отца, Амина! Да, да, я видел его и слышал, как он отдавал команды. Я снял с груди реликвию и протянул ее к нему. Он улыбался, стоя у грот-мачты и держась за ее ванты. Был спущен шторм-трап, и я хотел уже подняться на палубу, но тут услышал громкий крик и увидел, как какой-то человек прыгнул с корабля к нам в раковину. Ты пронзительно вскрикнула, соскользнула в море и скрылась под волнами. В то же мгновение человек начал управлять раковиной, и она с быстротой молнии стала удаляться от корабля. Ледяной ужас сковал меня, когда я рассмотрел моего нового попутчика. Это был не кто иной, как лоцман Шрифтен, одноглазый дьявол, который утонул тогда в бухте при кораблекрушении!
— Нет, нет! Еще не время! — вскричал он.
В отчаянии я схватил его, вышвырнул из раковины и... он оказался один среди дикой стихии! Качаясь на гребнях волн, он крикнул: «Филипп Вандердекен, мы еще встретимся!» С отвращением я отвернулся. Вдруг волна накрыла раковину, и я вместе с ней стал погружаться в пучину. И тут я проснулся. Ну, Амина,— добавил Филипп,— что ты думаешь об этом сне?
— Разве он не указывает, что я твой друг, Филипп, и что тот Шрифтен — твой враг?
— Я согласен, но ведь Шрифтен мертв!
— А ты в этом уверен?
— Мне кажется, что так.
— Вот именно, иначе сон не указал бы тебе на него. Знай, однако, Филипп, что единственное толкование сна, по моему мнению, в том, что ты пока должен оставаться на суше. В этом мое мнение совпадает с тем, которое высказали священники. Во сне ты видел меня как надежную помощницу, пусть так будет и наяву!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84