— Кто — то забрался в дом профессора.
— Кто? — удивилась я.
— Профессор и сам не знает. Но он кого — то подозревает, и они с виолончелистом идут в милицию.
— Кого подозревает?
— Не знаю. Они разговаривали тихо, и я не расслышал.
— Не мог подойти ближе?
— Жаль, что тебя внизу не было.
— Не будем ссориться.
— Кто тут ссорится?
— Да ты.
— Знаешь, ты всегда такая…
Но тут в дверях возник пан Коленка, и у нас уже не осталось времени на ссору.
Профессор с виолончелистом взяли с места в карьер, а мы, выдержав приличную дистанцию, двинулись вдогонку. Следить за ними было нетрудно. Занятые, видимо, собственными мыслями, они не замечали ничего вокруг и маршировали прямо к отделению милиции, размещавшемуся на Янтарной.
Войдя в здание, профессор и пан Коленка изложили дежурному все, что намеревались, и чего мы, к сожалению, не слышали. Сержант тут же подпоясался, перебросил через плечо полевую сумку и пристегнул резиновую дубинку. Лицо его приняло официальное выражение. Потом все трое вышли из здания с озабоченным видом.
— Куда они идут? — спросил Мацек, когда мы тронулись за ними.
— Милиция не "ходит", а исполняет служебные обязанности, — пояснила я.
— А разве не все равно?
— Нет. Если бы она просто "шла", ее бы никто не боялся.
— Смешно! — обиделся Мацек. — Так где они собираются исполнять служебные обязанности?
— Не знаю, но мы это скоро выясним.
Я думала, они направляются в приют бородача либо к старинным развалинам, но вскоре мы убедились, что они вышагивают прямо к гостинице "Под тремя парусами".
— Вот так номер! — вырвалось у меня. — Интересно, кого они там зацепят?
Вся троица во главе с сержантом вошла в холл и устремилась прямо к портье.
— На месте ли господин из тридцать девятого номера? — задал вопрос виолончелист.
"О, ищут Франта!" — отметила я про себя.
Увидев сержанта, портье вежливо улыбнулся.
— Вы ищете инженера Кардасевича? — осведомился он, поглядывая на доску с ключами. — К сожалению, в номере его нет.
Пан Коленка побледнел и, хлопнув рукой по бедру, бросил профессору:
— Я же говорил, что это он.
— Минутку, — перебил его сержант, — сначала нужно проверить.
— Что проверить? — возмутился бородач. — Вы же видите, его нет в гостинице.
— Минутку, — спокойно возразил сержант, — вы уверены…
— Я уже один раз видел его около моего дома, — горячился профессор, теребя свою рыжую бороду. — Не знаю, что он там искал.
Блеснув золочеными пуговицами, к ним подошел швейцар:
— Если не ошибаюсь, пан инженер сейчас в клубном заде.
Франт, он же инженер Кардасевич, сидел за столиком, делая вид, что ни о чем не догадывается, и вел торг с партнерами по бриджу, держа во рту неразлучную трубку. Одним словом, он проявлял полное безразличие к трем посетителям, нагрянувшим в клубный зал, и даже не удостоил их взглядом. Мама широко раскрыла глаза, дамы положили карты, а он как ни в чем не бывало объявил:
— Две черви!
Только когда сержант поинтересовался, кто он такой, Франт соизволил вынуть изо рта трубку и изысканно улыбнуться.
— Я инженер Кардасевич. Что вам угодно?
И тут вперед выступил великолепный бородач, который с достоинством, вполне отвечающим его профессорскому званию, объяснил, что ему угодно. Оказывается, после ухода пана Коленки профессор отправился к берегу моря, оставив по невниманию распахнутое окно, а вернувшись всего лишь через пятнадцать минут ("клянусь всеми святыми, никак не позже") и войдя в дом, увидел, как кто — то выскочил в окно. Профессору, правда, не удалось задержать незваного гостя ("задал бы я ему тогда трепку, хо — хо!"), но он видел гостя в профиль и уверен, что обладателем этого профиля является не кто иной, как инженер Кардасевич.
Франт выслушал профессора с должным вниманием. Он не кривил лицо, не сделал ни одного протестующего жеста, а лишь вертел в пальцах свою трубочку и обаятельно улыбался.
— Прошу прощения, — произнес он наконец, — но это какая — то нелепая ошибка. С самого обеда мы играем здесь в бридж, это могут подтвердить дамы.
Первой, разумеется, это подтвердила моя мама. Все правильно, пан инженер с самого обеда играет в бридж и сумел даже объявить два шлемика и один раз остаться без пяти.
Сержант повел себя как настоящий джентльмен. Он только взглянул на профессора и спросил его:
— Что вы на это скажете?
Профессор онемел, а когда к нему вернулся дар речи, гневно взорвался:
— Кто — то из кого — то здесь делает сумасшедшего!
— Вот именно, — согласился Франт.
— Голову даю на отсечение, что я видел этого господина. И не впервые. Один раз я уже встретил его у моего дома…
— Правильно, — мягко перебил Франт. — Я разглядывал дом, он мне очень понравился.
— Разве только дом? — язвительно вопросил пан Коленка.
— Минутку, — официальным голосом заявил сержант. — Здесь три дамы утверждают, что пан Кардасевич играет с ними в бридж, а вы стоите на своем. — Он повернулся к бородачу: — У вас что — нибудь пропало?
— Пока еще не знаю, но не могу допустить, чтобы кто — то без разрешения входил в мой дом, да и к тому же через окно.
— Разумеется, пан профессор, — согласился сержант, — это ваше право. Однако если вы без достаточных оснований подозреваете этого господина…
— Без достаточных оснований? — рассерженно закричал пан Коленка. — Извините, а кто подменил мою шляпу?
Я вся обратилась в слух. Вот оно! Расследование пошло по новому пути, который интересовал меня больше всего. Но почему пан Коленка задал вдруг этот вопрос? Еще сегодня утром он оставил меня в дураках, позволив Франту обвести себя вокруг пальца, а сейчас неожиданно вспомнил!
— Какая шляпа? — заинтересовал сержант.
— Вот именно, — вскользь заметил Франт. — Я ведь объяснил вам утром…
— То было утром, — оборвал его виолончелист. — С утра многое изменилось. Теперь я уж твердо знаю, что шляпу подменили вы. Вам нелегко будет отпереться. Вас видела эта девочка…
Я струсила, подо мной подгибались ноги, но делать было нечего. Меня призывали в свидетели, и я выступила вперед. Окружающие смотрели на меня так, будто я выскочила из — под земли. А больше вех удивилась моя мама.
— Крыся! — взмолилась она, заламывая руки. — Я ведь так тебя просила, не вмешивайся в дела взрослых!
— О, вот именно, — с готовностью подтвердил Франт. — Я хотел даже сказать вам, что у этого милого создания слишком буйное воображение…
— Это ваши выдумки! — прервал его пан Коленка.
— Спокойней, спокойней, граждане! — увещевал спорящих сержант. — Я ничего не понимаю. Прошу говорить поочередно.
И я бесстрастно, как на уроке, заговорила:
— Это правда, в субботу перед полуднем в кафе "Янтарь" я видела, как этот господин подменил шляпу.
— Смешно, — вмешался Франт. Постукивая трубочкой о ладонь, он повернулся к сержанту:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
— Кто? — удивилась я.
— Профессор и сам не знает. Но он кого — то подозревает, и они с виолончелистом идут в милицию.
— Кого подозревает?
— Не знаю. Они разговаривали тихо, и я не расслышал.
— Не мог подойти ближе?
— Жаль, что тебя внизу не было.
— Не будем ссориться.
— Кто тут ссорится?
— Да ты.
— Знаешь, ты всегда такая…
Но тут в дверях возник пан Коленка, и у нас уже не осталось времени на ссору.
Профессор с виолончелистом взяли с места в карьер, а мы, выдержав приличную дистанцию, двинулись вдогонку. Следить за ними было нетрудно. Занятые, видимо, собственными мыслями, они не замечали ничего вокруг и маршировали прямо к отделению милиции, размещавшемуся на Янтарной.
Войдя в здание, профессор и пан Коленка изложили дежурному все, что намеревались, и чего мы, к сожалению, не слышали. Сержант тут же подпоясался, перебросил через плечо полевую сумку и пристегнул резиновую дубинку. Лицо его приняло официальное выражение. Потом все трое вышли из здания с озабоченным видом.
— Куда они идут? — спросил Мацек, когда мы тронулись за ними.
— Милиция не "ходит", а исполняет служебные обязанности, — пояснила я.
— А разве не все равно?
— Нет. Если бы она просто "шла", ее бы никто не боялся.
— Смешно! — обиделся Мацек. — Так где они собираются исполнять служебные обязанности?
— Не знаю, но мы это скоро выясним.
Я думала, они направляются в приют бородача либо к старинным развалинам, но вскоре мы убедились, что они вышагивают прямо к гостинице "Под тремя парусами".
— Вот так номер! — вырвалось у меня. — Интересно, кого они там зацепят?
Вся троица во главе с сержантом вошла в холл и устремилась прямо к портье.
— На месте ли господин из тридцать девятого номера? — задал вопрос виолончелист.
"О, ищут Франта!" — отметила я про себя.
Увидев сержанта, портье вежливо улыбнулся.
— Вы ищете инженера Кардасевича? — осведомился он, поглядывая на доску с ключами. — К сожалению, в номере его нет.
Пан Коленка побледнел и, хлопнув рукой по бедру, бросил профессору:
— Я же говорил, что это он.
— Минутку, — перебил его сержант, — сначала нужно проверить.
— Что проверить? — возмутился бородач. — Вы же видите, его нет в гостинице.
— Минутку, — спокойно возразил сержант, — вы уверены…
— Я уже один раз видел его около моего дома, — горячился профессор, теребя свою рыжую бороду. — Не знаю, что он там искал.
Блеснув золочеными пуговицами, к ним подошел швейцар:
— Если не ошибаюсь, пан инженер сейчас в клубном заде.
Франт, он же инженер Кардасевич, сидел за столиком, делая вид, что ни о чем не догадывается, и вел торг с партнерами по бриджу, держа во рту неразлучную трубку. Одним словом, он проявлял полное безразличие к трем посетителям, нагрянувшим в клубный зал, и даже не удостоил их взглядом. Мама широко раскрыла глаза, дамы положили карты, а он как ни в чем не бывало объявил:
— Две черви!
Только когда сержант поинтересовался, кто он такой, Франт соизволил вынуть изо рта трубку и изысканно улыбнуться.
— Я инженер Кардасевич. Что вам угодно?
И тут вперед выступил великолепный бородач, который с достоинством, вполне отвечающим его профессорскому званию, объяснил, что ему угодно. Оказывается, после ухода пана Коленки профессор отправился к берегу моря, оставив по невниманию распахнутое окно, а вернувшись всего лишь через пятнадцать минут ("клянусь всеми святыми, никак не позже") и войдя в дом, увидел, как кто — то выскочил в окно. Профессору, правда, не удалось задержать незваного гостя ("задал бы я ему тогда трепку, хо — хо!"), но он видел гостя в профиль и уверен, что обладателем этого профиля является не кто иной, как инженер Кардасевич.
Франт выслушал профессора с должным вниманием. Он не кривил лицо, не сделал ни одного протестующего жеста, а лишь вертел в пальцах свою трубочку и обаятельно улыбался.
— Прошу прощения, — произнес он наконец, — но это какая — то нелепая ошибка. С самого обеда мы играем здесь в бридж, это могут подтвердить дамы.
Первой, разумеется, это подтвердила моя мама. Все правильно, пан инженер с самого обеда играет в бридж и сумел даже объявить два шлемика и один раз остаться без пяти.
Сержант повел себя как настоящий джентльмен. Он только взглянул на профессора и спросил его:
— Что вы на это скажете?
Профессор онемел, а когда к нему вернулся дар речи, гневно взорвался:
— Кто — то из кого — то здесь делает сумасшедшего!
— Вот именно, — согласился Франт.
— Голову даю на отсечение, что я видел этого господина. И не впервые. Один раз я уже встретил его у моего дома…
— Правильно, — мягко перебил Франт. — Я разглядывал дом, он мне очень понравился.
— Разве только дом? — язвительно вопросил пан Коленка.
— Минутку, — официальным голосом заявил сержант. — Здесь три дамы утверждают, что пан Кардасевич играет с ними в бридж, а вы стоите на своем. — Он повернулся к бородачу: — У вас что — нибудь пропало?
— Пока еще не знаю, но не могу допустить, чтобы кто — то без разрешения входил в мой дом, да и к тому же через окно.
— Разумеется, пан профессор, — согласился сержант, — это ваше право. Однако если вы без достаточных оснований подозреваете этого господина…
— Без достаточных оснований? — рассерженно закричал пан Коленка. — Извините, а кто подменил мою шляпу?
Я вся обратилась в слух. Вот оно! Расследование пошло по новому пути, который интересовал меня больше всего. Но почему пан Коленка задал вдруг этот вопрос? Еще сегодня утром он оставил меня в дураках, позволив Франту обвести себя вокруг пальца, а сейчас неожиданно вспомнил!
— Какая шляпа? — заинтересовал сержант.
— Вот именно, — вскользь заметил Франт. — Я ведь объяснил вам утром…
— То было утром, — оборвал его виолончелист. — С утра многое изменилось. Теперь я уж твердо знаю, что шляпу подменили вы. Вам нелегко будет отпереться. Вас видела эта девочка…
Я струсила, подо мной подгибались ноги, но делать было нечего. Меня призывали в свидетели, и я выступила вперед. Окружающие смотрели на меня так, будто я выскочила из — под земли. А больше вех удивилась моя мама.
— Крыся! — взмолилась она, заламывая руки. — Я ведь так тебя просила, не вмешивайся в дела взрослых!
— О, вот именно, — с готовностью подтвердил Франт. — Я хотел даже сказать вам, что у этого милого создания слишком буйное воображение…
— Это ваши выдумки! — прервал его пан Коленка.
— Спокойней, спокойней, граждане! — увещевал спорящих сержант. — Я ничего не понимаю. Прошу говорить поочередно.
И я бесстрастно, как на уроке, заговорила:
— Это правда, в субботу перед полуднем в кафе "Янтарь" я видела, как этот господин подменил шляпу.
— Смешно, — вмешался Франт. Постукивая трубочкой о ладонь, он повернулся к сержанту:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48