Не смогу рассказать, что семья Тезаков беспокоилась и переживала из-за нее. Не смогу рассказать, что Гаспар и Николя Дюфэры очень скучали по ней и что они передают ей привет. Слишком поздно. Они опоздали на тридцать лет.
– Видите ли, я не была с нею знакома, – продолжала миссис Рейнсферд. – Я встретилась с Ричардом спустя пару лет после ее смерти. Он был очень печален. И мальчик…
Я резко подняла голову, навострив уши.
– Мальчик?
– Да, мальчик. Уильям. Вы знакомы с Уильямом?
– Это сын Сары?
– Да, это мальчик Сары.
– Мой сводный брат, – вставила Орнелла.
Передо мной снова забрезжила надежда.
– Нет, я не знакома с ним. Расскажите о нем, пожалуйста.
– Бедный bambino. Понимаете, ему было всего двенадцать, когда погибла его мать. У мальчика было разбито сердце. Я вырастила его и воспитала, как родного сына. Я привила ему любовь к Италии. Он женился на итальянке из моей родной деревни.
Женщина прямо-таки лучилась гордостью.
– Он живет в Роксбери? – спросила я.
Она улыбнулась и в очередной раз потрепала меня по щеке.
– Ой, не могу! Нет, конечно. Уильям живет в Италии. Он уехал из Роксбери в восьмидесятом году, когда ему исполнилось двадцать. А в восемьдесят пятом женился на Франческе. Сейчас у них две чудные девочки. Иногда он приезжает сюда, чтобы повидаться с отцом, со мной и Неллой, но не слишком часто. Здесь все напоминает ему о смерти матери, поэтому он и не любит бывать тут.
Внезапно я почувствовала себя намного лучше. И мне было уже не так жарко и душно. Я вдруг обнаружила, что снова могу дышать полной грудью.
– Миссис Рейнсферд… – начала я.
– Пожалуйста, – перебила она, – зовите меня Марой.
– Мара, – покорно согласилась я. – Мне необходимо поговорить с Уильямом. Мне обязательно нужно увидеться с ним. Это очень важно. Вы не могли бы дать его адрес в Италии?
* * *
Связь была отвратительной, так что я едва слышала голос Джошуа.
– Тебе нужен аванс? – переспросил он. – В самый разгар лета?
– Да! – выкрикнула я, и сердце у меня упало, когда я разобрала нотки недовольства в его тоне.
– Сколько?
Я сказала ему, сколько.
– Эй, Джулия, что происходит? Твой муженек-красавчик в одночасье превратился в скупердяя, или как?
Я нетерпеливо вздохнула.
– Так я могу его получить или нет, Джошуа? Это очень важно.
– Конечно, ты можешь получить аванс, – прервал он меня. – Впервые за столько лет ты просишь у меня денег. Надеюсь, у тебя не возникло никаких особенных проблем?
– Никаких проблем. Просто мне нужно слетать в одно место. Вот и все. И я должна спешить.
– Ага, – протянул он, и я поняла, что пробудила в нем любопытство. – И куда ты направляешься, если не секрет?
– Я лечу с дочерью в Тоскану. Я все объясню тебе потом.
Я постаралась, чтобы голос мой прозвучал решительно. Вероятно, Джошуа понял, что это мой окончательный ответ, поэтому даже не стал пытаться выудить из меня какие-либо подробности. Но я все равно ощутила его недовольство и раздражение. Он коротко обронил, что аванс будет переведен на мой счет сегодня же после обеда. Я поблагодарила его и повесила трубку.
Я поставила локти на стол, оперлась подбородком на руки и задумалась. Если я расскажу Бертрану, что задумала и куда собираюсь лететь, он устроит мне сцену. Возникнут ненужные сложности и проблемы. А сейчас они мне были совершенно ни к чему. Я могла бы позвонить Эдуарду… Нет, пока еще рано. Слишком рано. Сначала я должна поговорить с Уильямом Рейнсфердом. Теперь у меня был его адрес, так что я легко отыщу его. А вот разговор с ним может сложиться по-всякому.
И наконец, оставалась Зоя. Как она отнесется к необходимости прервать свои каникулы на Лонг-Айленде, где так чудесно проводит время? И к тому, что она не попадет в Нахант, к дедушке и бабушке? Поначалу это меня здорово беспокоило. Но потом я решила, что она не станет возражать. Она еще никогда не бывала в Италии. И я могла посвятить ее в свою тайну. Я могла рассказать ей всю правду, сказать о том, что мы летим на встречу с сыном Сары Старжински.
Так, теперь мои родители. Что я им скажу? С чего начать? Они тоже ждали, что после Лонг-Айленда я приеду к ним в Нахант. Ради всего святого, что же мне сказать им?
– Ну да, – насмешливо протянула Чарла после того, как я объяснила ей свои намерения, – ну да, конечно, ты помчишься в Тоскану вместе с Зоей, найдешь этого малого, и все это ради того, чтобы сказать «извини» шестьдесят лет спустя?
Ирония в ее голосе покоробила меня.
– Ну а почему бы нет, черт возьми? – вспылила я.
Она вздохнула. Мы сидели в большой комнате ее дома, которую она использовала в качестве кабинета. Ее муж должен был вернуться из командировки сегодня вечером. В кухне остывал ужин, мы приготовили его вместе. Чарла обожала яркие цвета, равно как и Зоя. Здесь, в этой комнате, царило невероятное смешение бледно-зеленого, ярко-красного и перламутрово-оранжевого цветов. Когда я впервые вошла сюда, у меня разболелась голова, но со временем я привыкла и даже решила однажды, что комната выглядит чрезвычайно… экзотично, пожалуй. Что касается меня, то я всегда предпочитала нейтральные, мягкие тона, например коричневый, бежевый, белый или серый, которых придерживалась даже в одежде. Чарла же и Зоя предпочитали перебор ярких тонов, но, надо признать, выглядели они при этом просто великолепно. Я всегда завидовала их смелости и даже дерзости.
– Перестань вести себя как умудренная опытом старшая сестра. Не забывай о своей беременности. Не думаю, что в данный момент тебе так уж необходимо отправляться в путешествие.
Мне нечего было сказать в свое оправдание. Чарла была права. Она поднялась на ноги и поставила старую запись Кэрли Саймона. «Ты такая тщеславная», – затянул он, и Мик Джаггер вторил ему бэк-вокалом.
Потом она обернулась и смерила меня недовольным взглядом.
– Тебе действительно необходимо сию же минуту отправляться на поиски этого человека? Я имею в виду, неужели это не может подождать?
И снова она была права.
Я подняла на нее глаза.
– Чарла, все не так просто. Да, я не могу ждать. И не могу объяснить, почему. Это слишком важно. В данный момент это для меня самое важное дело в жизни. Если не считать ребенка.
Она в очередной раз вздохнула.
– Эта песенка Кэрли Саймона напоминает мне о твоем супруге. «Ты такая тщеславная, и я думаю, что эта песня как раз о тебе…»
Я позволила себе иронически рассмеяться.
– А что ты скажешь матери с отцом? – поинтересовалась моя сестрица. – О том, почему не приедешь в Нахант? И о ребенке?
– Еще не знаю.
– Так подумай об этом. Самое время. И подумай хорошенько.
– Уже подумала. Хорошенько.
Она встала у меня за спиной и принялась массировать мне плечи.
– Означает ли это, что ты уже все решила и устроила?
– Угу.
– Однако.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
– Видите ли, я не была с нею знакома, – продолжала миссис Рейнсферд. – Я встретилась с Ричардом спустя пару лет после ее смерти. Он был очень печален. И мальчик…
Я резко подняла голову, навострив уши.
– Мальчик?
– Да, мальчик. Уильям. Вы знакомы с Уильямом?
– Это сын Сары?
– Да, это мальчик Сары.
– Мой сводный брат, – вставила Орнелла.
Передо мной снова забрезжила надежда.
– Нет, я не знакома с ним. Расскажите о нем, пожалуйста.
– Бедный bambino. Понимаете, ему было всего двенадцать, когда погибла его мать. У мальчика было разбито сердце. Я вырастила его и воспитала, как родного сына. Я привила ему любовь к Италии. Он женился на итальянке из моей родной деревни.
Женщина прямо-таки лучилась гордостью.
– Он живет в Роксбери? – спросила я.
Она улыбнулась и в очередной раз потрепала меня по щеке.
– Ой, не могу! Нет, конечно. Уильям живет в Италии. Он уехал из Роксбери в восьмидесятом году, когда ему исполнилось двадцать. А в восемьдесят пятом женился на Франческе. Сейчас у них две чудные девочки. Иногда он приезжает сюда, чтобы повидаться с отцом, со мной и Неллой, но не слишком часто. Здесь все напоминает ему о смерти матери, поэтому он и не любит бывать тут.
Внезапно я почувствовала себя намного лучше. И мне было уже не так жарко и душно. Я вдруг обнаружила, что снова могу дышать полной грудью.
– Миссис Рейнсферд… – начала я.
– Пожалуйста, – перебила она, – зовите меня Марой.
– Мара, – покорно согласилась я. – Мне необходимо поговорить с Уильямом. Мне обязательно нужно увидеться с ним. Это очень важно. Вы не могли бы дать его адрес в Италии?
* * *
Связь была отвратительной, так что я едва слышала голос Джошуа.
– Тебе нужен аванс? – переспросил он. – В самый разгар лета?
– Да! – выкрикнула я, и сердце у меня упало, когда я разобрала нотки недовольства в его тоне.
– Сколько?
Я сказала ему, сколько.
– Эй, Джулия, что происходит? Твой муженек-красавчик в одночасье превратился в скупердяя, или как?
Я нетерпеливо вздохнула.
– Так я могу его получить или нет, Джошуа? Это очень важно.
– Конечно, ты можешь получить аванс, – прервал он меня. – Впервые за столько лет ты просишь у меня денег. Надеюсь, у тебя не возникло никаких особенных проблем?
– Никаких проблем. Просто мне нужно слетать в одно место. Вот и все. И я должна спешить.
– Ага, – протянул он, и я поняла, что пробудила в нем любопытство. – И куда ты направляешься, если не секрет?
– Я лечу с дочерью в Тоскану. Я все объясню тебе потом.
Я постаралась, чтобы голос мой прозвучал решительно. Вероятно, Джошуа понял, что это мой окончательный ответ, поэтому даже не стал пытаться выудить из меня какие-либо подробности. Но я все равно ощутила его недовольство и раздражение. Он коротко обронил, что аванс будет переведен на мой счет сегодня же после обеда. Я поблагодарила его и повесила трубку.
Я поставила локти на стол, оперлась подбородком на руки и задумалась. Если я расскажу Бертрану, что задумала и куда собираюсь лететь, он устроит мне сцену. Возникнут ненужные сложности и проблемы. А сейчас они мне были совершенно ни к чему. Я могла бы позвонить Эдуарду… Нет, пока еще рано. Слишком рано. Сначала я должна поговорить с Уильямом Рейнсфердом. Теперь у меня был его адрес, так что я легко отыщу его. А вот разговор с ним может сложиться по-всякому.
И наконец, оставалась Зоя. Как она отнесется к необходимости прервать свои каникулы на Лонг-Айленде, где так чудесно проводит время? И к тому, что она не попадет в Нахант, к дедушке и бабушке? Поначалу это меня здорово беспокоило. Но потом я решила, что она не станет возражать. Она еще никогда не бывала в Италии. И я могла посвятить ее в свою тайну. Я могла рассказать ей всю правду, сказать о том, что мы летим на встречу с сыном Сары Старжински.
Так, теперь мои родители. Что я им скажу? С чего начать? Они тоже ждали, что после Лонг-Айленда я приеду к ним в Нахант. Ради всего святого, что же мне сказать им?
– Ну да, – насмешливо протянула Чарла после того, как я объяснила ей свои намерения, – ну да, конечно, ты помчишься в Тоскану вместе с Зоей, найдешь этого малого, и все это ради того, чтобы сказать «извини» шестьдесят лет спустя?
Ирония в ее голосе покоробила меня.
– Ну а почему бы нет, черт возьми? – вспылила я.
Она вздохнула. Мы сидели в большой комнате ее дома, которую она использовала в качестве кабинета. Ее муж должен был вернуться из командировки сегодня вечером. В кухне остывал ужин, мы приготовили его вместе. Чарла обожала яркие цвета, равно как и Зоя. Здесь, в этой комнате, царило невероятное смешение бледно-зеленого, ярко-красного и перламутрово-оранжевого цветов. Когда я впервые вошла сюда, у меня разболелась голова, но со временем я привыкла и даже решила однажды, что комната выглядит чрезвычайно… экзотично, пожалуй. Что касается меня, то я всегда предпочитала нейтральные, мягкие тона, например коричневый, бежевый, белый или серый, которых придерживалась даже в одежде. Чарла же и Зоя предпочитали перебор ярких тонов, но, надо признать, выглядели они при этом просто великолепно. Я всегда завидовала их смелости и даже дерзости.
– Перестань вести себя как умудренная опытом старшая сестра. Не забывай о своей беременности. Не думаю, что в данный момент тебе так уж необходимо отправляться в путешествие.
Мне нечего было сказать в свое оправдание. Чарла была права. Она поднялась на ноги и поставила старую запись Кэрли Саймона. «Ты такая тщеславная», – затянул он, и Мик Джаггер вторил ему бэк-вокалом.
Потом она обернулась и смерила меня недовольным взглядом.
– Тебе действительно необходимо сию же минуту отправляться на поиски этого человека? Я имею в виду, неужели это не может подождать?
И снова она была права.
Я подняла на нее глаза.
– Чарла, все не так просто. Да, я не могу ждать. И не могу объяснить, почему. Это слишком важно. В данный момент это для меня самое важное дело в жизни. Если не считать ребенка.
Она в очередной раз вздохнула.
– Эта песенка Кэрли Саймона напоминает мне о твоем супруге. «Ты такая тщеславная, и я думаю, что эта песня как раз о тебе…»
Я позволила себе иронически рассмеяться.
– А что ты скажешь матери с отцом? – поинтересовалась моя сестрица. – О том, почему не приедешь в Нахант? И о ребенке?
– Еще не знаю.
– Так подумай об этом. Самое время. И подумай хорошенько.
– Уже подумала. Хорошенько.
Она встала у меня за спиной и принялась массировать мне плечи.
– Означает ли это, что ты уже все решила и устроила?
– Угу.
– Однако.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82