– Почему бы вам не остаться у нас на несколько ней? – спросила Грейс, обтерев губы салфеткой. – Мы ы прошлись с вами по магазинам, потом вам не мешает подстричься. У меня есть знакомая парикмахерша, сходим к ней.
Пейтон поправила волосы.
– Я пока не собираюсь менять прическу, – сказала она.
– А каковы ваши ближайшие планы?
– Поеду домой. В понедельник мне на работу.
– Мне кажется, вам надо оставить работу. Впереди свадьба, надо к ней подготовиться. Останьтесь у нас на несколько дней.
– Меня дома ждет мать. Она нездорова.
– Барри мне говорил. Но если она больна, ей надо лечиться. Положите ее в больницу.
Поднявшись с Пейтон в спальню Белинды, Грейс растворила шкаф. На этот раз волей-неволей Пейтон отнеслась к висевшей в шкафу одежде внимательнее. Все вещи были как новые, на некоторых даже висели магазинные ярлычки. Пейтон стала вынимать одежду из шкафа: костюмы-двойки из кашемира, шерстяные юбки, блузы в мелкую складку – все отличного качества, но слишком строгое, чопорное.
– Что понравится, не стесняйтесь, берите, – сказала Грейс с милостивой улыбкой, словно хотела облагодетельствовать будущую невестку.
– Боюсь, что эти вещи мне велики, – ответила Пейтон. – Белинда выше меня.
– Возможно, вы правы, – недовольно сказала Грейс. – Но кое-что можно ушить, переделать. Ладно, дождемся Белинды, поговорим с ней. А пройтись по магазинам не лишнее. Может, вы найдете у нас что-нибудь подходящее.
– А у вас есть магазины уцененных товаров?
– Уцененных товаров? – Глаза Грейс округлились от удивления. – Неужели вы стеснены в расходах? Барри мне говорил, что вы живете довольно скромно, но у вас, должно быть, есть сбережения. Вы же – Чидл. Разве вы не из бостонских Чидлов?
– Нет, – обескураженно ответила Пейтон. – Мой отец – эстонец, его настоящая фамилия Чидокумо, но, видите ли, Нелл, моя мать – ее девичья фамилия Тоул – давно себе вбила в голову, что она знатного рода, и когда выходила замуж, вынудила отца сменить фамилию Чидокумо на Чидл. В качестве довода она приводила расхожие слова того времени: «У Тоулов деньги, у Чидлов – банки». Мои предки со стороны матери были действительно состоятельными людьми. У них в Бостоне был огромнейший дом. Нелл мне показывала его. Увы, на него мы можем теперь только смотреть. Времена изменились, и мы с матерью еле сводим концы с концами.
Грейс помрачнела, но быстро овладела собой и, натянуто улыбнувшись, произнесла:
– Я сейчас поеду навестить свою мать, бабушку Белинды и Барри. Она в частной лечебнице. А Барри хочет сводить вас к своему другу. Не дайте Барри у него засидеться. Не опоздайте к обеду.
Нил, однокашник Барри, жил на соседней улице в добротном каменном доме, почти не уступавшем своими размерами дому Леонарда и Грейс. Пейтон вздохнула: мир богатых людей, у которых одни заботы – купить новый шикарный автомобиль взамен старого, чуть похуже.
Нила нашли в гостиной. Он сидел в мягком кресле и смотрел по телевизору спортивную передачу. Он оказался длинноволосым, лохматым молодым человеком с крутой крепкой головой, высоким лбом, длинным носом, большим ртом и выдающимся вперед подбородком.
– А, старик, рад видеть тебя! – Нил вскочил с кресла, умильно сверкнув глазами из-под больших круглых очков. – А что за очаровательное создание рядом с тобой?
– Нил, это Пейтон, моя невеста, – с апломбом ответил Барри.
– Ты, никак, решил остепениться, старик? Похвально, пижонов хватает и без тебя. Правда, местные барышни, как пить дать, спадут с лица, узнав эту новость. Потерять такого плейбоя весьма огорчительно. – Нил подмигнул Пейтон и захохотал так, что в серванте зазвенели бокалы.
– Ничего, старик, ты заменишь меня. Да ты и так времени не теряешь. У тебя сошли все прыщи. Наглядный пример того, что секс способствует обмену веществ. – Барри повернулся к Пейтон и пояснил: – Нил в школьные годы был ужасно прыщавым. Мы звали его Бобоном.
Пейтон натянуто улыбнулась, удивляясь необычному лексикону школьных приятелей. Ее размышления прервала Айрин, мать Нила, вошедшая в комнату с подносом в руках, на котором стояли бутылочки с кока-колой и две вазочки – одна с чипсами, другая с оливками.
Айрин чем-то походила на Грейс. Правда, она казалась более женственной, носила не такую строгую прическу, но взгляд у этой круглолицей миловидной дамы был точно таким же, каким буравила Пейтон будущая свекровь.
– Не предлагаю вам ничего посущественней, – сказала Айрин, поставив поднос на стол. – У всех впереди плотный обед. – Она окинула Пейтон взглядом, в котором, казалось, сквозило неодобрение, и не спеша вышла из комнаты.
Пейтон нимало не сомневалась, что, встретившись, Грейс и Айрин станут перемывать ей косточки, осуждая и ее плохие манеры, и непрезентабельную одежду, и вульгарную внешность.
Между тем Нил и Барри, пританцовывая, дергаясь и имитируя руками игру на гитаре, запели «Ни слова о Нострадамусе», популярную песню из репертуара любителей рок-н-ролла.
Пейтон не была любительницей рок-музыки, но не могла скрыть улыбки, глядя на двух «стариков», веселящихся от души.
– Ты понравилась Нилу, – радостно сказал Барри по дороге домой.
– Откуда ты знаешь? – спросила Пейтон.
– Да он глаз с тебя не сводил.
В доме были слышны посторонние голоса.
– Это Мэри и Артур, – пояснил Барри.
Мэри, чистенькая и аккуратная старушка в розовом акриловом свитере и длинной шерстяной юбке, сидела в инвалидной коляске. На лице ее застыла блаженная, но, казалось, бессмысленная улыбка.
Артур, невысокий седовласый мужчина с мечтательным выражением на лице, изборожденном морщинами, стоял рядом с коляской. Поздоровавшись за руку с Барри, он подошел к Пейтон и, обмусолив ей щеку, проговорил:
– Мне восемьдесят шесть лет, а Мэри – девяносто три года. Мне всегда нравились женщины старше меня.
– Артур, ты о чем? – подала голос Мэри.
– Ты старше меня.
– Не слышу.
– Ты старше меня, Мэри, – повысив голос, сказал Артур. – Ответом ему послужил пронзительный писк. – Мэри, поправь свой слуховой аппарат.
– Батарейки, наверное, сели, – отозвалась Мэри. – Барри, дорогой, посмотри. Если нужны батарейки, у меня есть запасные.
Барри снял со старушки слуховой аппарат, что-то поправил и снова прикрепил его к уху.
– Бабушка, – сказал он, – познакомься с Моей невестой. Ее зовут Пейтон.
– Я знаю, ты женишься. Рада за тебя, Барри. И за вас тоже, милая. – Старушка перевела взгляд на Пейтон и благосклонно кивнула. – Извините меня, дорогая, я глуховата. Барри, а где состоится обряд? В нашем храме?
– Бабушка, Пейтон – не еврейка.
– Что ты сказал? Барри взглянул на Грейс.
– Мама, ты разве бабушке не сказала?
– Не сочла нужным.
Барри недоуменно пожал плечами и гаркнул:
– Бабушка, она не еврейка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81