Поразительно, однако, что у нее почти не было морщин, а ей было далеко за восемьдесят. И в волосах, постриженных под горшок, было очень мало седины. Они все еще оставались рыжими и живыми – почти такого же цвета, как мои собственные, но только мои редели. Она показалась мне изящной и милой. Я прижал ее к груди. Она была такая крошечная, что я дернул ее за волосы, словно передо мной ребенок, которому нужно, чтобы к нему прикоснулись и обняли. Я слишком долго боялся наведаться в Куинс. Может быть, из-за того, что делал плохие вещи с Венди. Хотя странным образом именно это вернуло меня к моей тетушке.
Когда я обнял ее, она прошептала на идише то, что обычно мурлыкала мне на ухо, прижимая меня к груди, когда я был маленьким мальчиком: «Shana, tottela, ziessela». Прекрасная маленькая женщина, полная жизни.
Когда мы ослабили объятия, она не отпустила мою руку, продолжая смотреть на меня. Она не знала, что еще сделать, ее переполняла любовь, и она крикнула весело: «Ненавижу тебя». Затем она провела меня в квартирку и усадила на кушетку, рядом на кофейном столике уже были приготовлены фаршированная рыба и закуски. Я знал: нужно соблюдать порядок, потому что все должно пройти так, как она запланировала.
– Начинай, пока не засохло, – сказала моя тетушка, явно нервничая.
Я знал, что все, что я мог сделать, чтобы доставить ей счастье, – это слушаться ее указаний. Я начал есть фаршированную рыбу, но она остановила меня:
– Подожди. Пойди вымой руки.
Продолжив есть, я спросил:
– Разве ты не поешь вместе со мной?
– Нет. Не хочу набивать желудок. Я стараюсь похудеть, – ответила она и потом спросила обвиняюще: – Почему ты ешь без хрена?
– Я его не заметил, – сказал я и послушно положил хрен на фаршированную рыбу. Я ел, а она смотрела на меня.
Обед проходил в маленькой кухне. Квартира тоже была крошечная и вся забита старинными безделушками. На стенах висели масляные пейзажи парижских улиц и гаваней Мейна, а на одной раввин склонился над Торой. Квартирка, очень опрятная, казалось, готова произвести впечатление на гостей, которые все не приходили. Тетушка отказывалась иметь дело с товарками по старости, не желая быть дряхлой, как они.
Вместо индейки на День благодарения у нас был жареный цыпленок, и я ел изо всех сил, чтобы сделать тетушке приятное, а она говорила неодобрительно:
– Ты плохо ешь.
После обеда я прилег на кушетку, чтобы она могла прибраться. Это было как в старые добрые времена, только теперь я исполнял роль своего отца, кроме разве что того, что не заснул после обеда.
Я снял туфли и опустил голову на подушку. Как и у Генри кушетка служила также кроватью.
Прежде чем я закрыл глаза, тетушка вошла в комнату, встала надо мной и сказала:
– У меня для тебя кое-что есть. Моя подруга Лилиан участвовала в конкурсе. Для этого она подписалась на журнал. Она даже не знала, во что ввязывается. Я говорила ей, чтобы она этого не делала… Ну, и они прислали ей «Плейбой»! О чем только думали? Она даже не может встать с постели. Ей девяносто три года… в общем, она прислала журнал мне; она всегда заставляет племянницу отсылать мне всякие вещи. А что мне с ним делать?
Тетушка отошла к другому краю кушетки, где у нее была маленькая корзина для журналов и газет, и вытащила оттуда глянцевый «Плейбой».
– Хочешь посмотреть? – спросила она, поддразнивая меня, и потрясла журналом в воздухе. При этом она насмешливо и очень сексуально покрутила бедрами.
Я не видел «Плейбоя» целую вечность. Порнография, которую при случае я покупал, не была такой уж общепринятой, но «Плейбой» меня тем не менее заинтересовал.
– Отлично. Почему бы нет? – сказал я сухо, пытаясь скрыть энтузиазм.
Она подошла вручить его мне, но вдруг отдернула руку. На лице ее появилась шаловливая усмешка.
– Подожди, – сказала она. – У тебя будет эрекция, и что мне тогда делать?
Старушка приготовила отличный обед, приказала мне прилечь отдохнуть, прибралась на кухне, и все это дало ей чувство глубокого удовлетворения; конечно, она помнила про свой возраст, так что была очень горда, что имеет еще силы обо мне позаботиться в День благодарения. Желая контролировать все и вся, она решила, что моя эрекция – это то, о чем ей тоже нужно позаботиться.
– Дай посмотреть, – засмеялся я и попытался выхватить «Плейбой». Она отдернула журнал. – Со мной ничего не случится.
Вручив мне журнал и все еще ухмыляясь, тетушка вернулась на кухню. Она всегда была очень любвеобильной, из-за чего ее порицали в нашей семье. В свое время она была красивой изящной рыжеволосой девушкой с необычно большой грудью, как у Мэй Вест.
Она была маникюршей и большую часть жизни проработала в мужском клубе «Гармония» на Восточной Шестьдесят девятой улице. Там она знакомилась со множеством женатых мужчин, которые нуждались в компании. Предположительно, она стала причиной нескольких разводов и даже одной случайной смерти: один из ее клиентов чистил охотничье ружье и застрелил жену. Через полгода он женился на моей тетушке. Это был один из трех ее браков.
Когда она не была замужем, при ней состоял друг-джентльмен, как она их называла, – и так почти до семидесяти лет. Но потом ей удалили одну грудь из-за рака, и ее последний богатый джентльмен перестал приходить к ней и больше не обеспечивал ее, как обещал. Она была его любовницей почти тридцать лет.
С тех пор она жила на пособие и сбережения, которые ей удалось скопить, и больше ни один мужчина не оставлял свои шлепанцы у нее под кроватью – этим эвфемизмом она в прежние времена называла свои романы.
Я просмотрел «Плейбой». Девушки были такими хорошенькими и такими отмытыми, что у меня действительно случилась эрекция. Тетушка знала, о чем говорила. А может, это произошло просто потому, что она заронила в мое сознание эту мысль. Я собрался было отправиться в ванную и заняться мастурбацией, но из-за слишком плотного обеда закрыл глаза и с удовлетворением задремал.
После того как я поспал, мы уселись за столом на кухне и сыграли в голливудский джин, три игры на две сотни. Старушка болтала о разных вещах, в том числе об итальянце, который ухаживал за ней.
– Я встретила его в библиотеке несколько недель назад. Он ходил за мной не отставая. Я спросила: «Что вам нужно?» Он сказал: «Вы – симпатичная леди», и я просто перестала обращать на него внимание. Я больше не чувствую уверенности из-за этого. – Она приоткрыла рубашку и показала на свой яркого цвета протез в бюстгальтере; потом застегнула рубашку. – Но я продолжаю каждый день с ним видеться. Он не дает мне проходу. Я сказала: «Послушайте, мне удалили грудь». А он сказал: «Ну и что, я все равно думаю, что вы симпатичная». Мы отправились пообедать. Он заплатил, но немного. Его жена инвалид, не может говорить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
Когда я обнял ее, она прошептала на идише то, что обычно мурлыкала мне на ухо, прижимая меня к груди, когда я был маленьким мальчиком: «Shana, tottela, ziessela». Прекрасная маленькая женщина, полная жизни.
Когда мы ослабили объятия, она не отпустила мою руку, продолжая смотреть на меня. Она не знала, что еще сделать, ее переполняла любовь, и она крикнула весело: «Ненавижу тебя». Затем она провела меня в квартирку и усадила на кушетку, рядом на кофейном столике уже были приготовлены фаршированная рыба и закуски. Я знал: нужно соблюдать порядок, потому что все должно пройти так, как она запланировала.
– Начинай, пока не засохло, – сказала моя тетушка, явно нервничая.
Я знал, что все, что я мог сделать, чтобы доставить ей счастье, – это слушаться ее указаний. Я начал есть фаршированную рыбу, но она остановила меня:
– Подожди. Пойди вымой руки.
Продолжив есть, я спросил:
– Разве ты не поешь вместе со мной?
– Нет. Не хочу набивать желудок. Я стараюсь похудеть, – ответила она и потом спросила обвиняюще: – Почему ты ешь без хрена?
– Я его не заметил, – сказал я и послушно положил хрен на фаршированную рыбу. Я ел, а она смотрела на меня.
Обед проходил в маленькой кухне. Квартира тоже была крошечная и вся забита старинными безделушками. На стенах висели масляные пейзажи парижских улиц и гаваней Мейна, а на одной раввин склонился над Торой. Квартирка, очень опрятная, казалось, готова произвести впечатление на гостей, которые все не приходили. Тетушка отказывалась иметь дело с товарками по старости, не желая быть дряхлой, как они.
Вместо индейки на День благодарения у нас был жареный цыпленок, и я ел изо всех сил, чтобы сделать тетушке приятное, а она говорила неодобрительно:
– Ты плохо ешь.
После обеда я прилег на кушетку, чтобы она могла прибраться. Это было как в старые добрые времена, только теперь я исполнял роль своего отца, кроме разве что того, что не заснул после обеда.
Я снял туфли и опустил голову на подушку. Как и у Генри кушетка служила также кроватью.
Прежде чем я закрыл глаза, тетушка вошла в комнату, встала надо мной и сказала:
– У меня для тебя кое-что есть. Моя подруга Лилиан участвовала в конкурсе. Для этого она подписалась на журнал. Она даже не знала, во что ввязывается. Я говорила ей, чтобы она этого не делала… Ну, и они прислали ей «Плейбой»! О чем только думали? Она даже не может встать с постели. Ей девяносто три года… в общем, она прислала журнал мне; она всегда заставляет племянницу отсылать мне всякие вещи. А что мне с ним делать?
Тетушка отошла к другому краю кушетки, где у нее была маленькая корзина для журналов и газет, и вытащила оттуда глянцевый «Плейбой».
– Хочешь посмотреть? – спросила она, поддразнивая меня, и потрясла журналом в воздухе. При этом она насмешливо и очень сексуально покрутила бедрами.
Я не видел «Плейбоя» целую вечность. Порнография, которую при случае я покупал, не была такой уж общепринятой, но «Плейбой» меня тем не менее заинтересовал.
– Отлично. Почему бы нет? – сказал я сухо, пытаясь скрыть энтузиазм.
Она подошла вручить его мне, но вдруг отдернула руку. На лице ее появилась шаловливая усмешка.
– Подожди, – сказала она. – У тебя будет эрекция, и что мне тогда делать?
Старушка приготовила отличный обед, приказала мне прилечь отдохнуть, прибралась на кухне, и все это дало ей чувство глубокого удовлетворения; конечно, она помнила про свой возраст, так что была очень горда, что имеет еще силы обо мне позаботиться в День благодарения. Желая контролировать все и вся, она решила, что моя эрекция – это то, о чем ей тоже нужно позаботиться.
– Дай посмотреть, – засмеялся я и попытался выхватить «Плейбой». Она отдернула журнал. – Со мной ничего не случится.
Вручив мне журнал и все еще ухмыляясь, тетушка вернулась на кухню. Она всегда была очень любвеобильной, из-за чего ее порицали в нашей семье. В свое время она была красивой изящной рыжеволосой девушкой с необычно большой грудью, как у Мэй Вест.
Она была маникюршей и большую часть жизни проработала в мужском клубе «Гармония» на Восточной Шестьдесят девятой улице. Там она знакомилась со множеством женатых мужчин, которые нуждались в компании. Предположительно, она стала причиной нескольких разводов и даже одной случайной смерти: один из ее клиентов чистил охотничье ружье и застрелил жену. Через полгода он женился на моей тетушке. Это был один из трех ее браков.
Когда она не была замужем, при ней состоял друг-джентльмен, как она их называла, – и так почти до семидесяти лет. Но потом ей удалили одну грудь из-за рака, и ее последний богатый джентльмен перестал приходить к ней и больше не обеспечивал ее, как обещал. Она была его любовницей почти тридцать лет.
С тех пор она жила на пособие и сбережения, которые ей удалось скопить, и больше ни один мужчина не оставлял свои шлепанцы у нее под кроватью – этим эвфемизмом она в прежние времена называла свои романы.
Я просмотрел «Плейбой». Девушки были такими хорошенькими и такими отмытыми, что у меня действительно случилась эрекция. Тетушка знала, о чем говорила. А может, это произошло просто потому, что она заронила в мое сознание эту мысль. Я собрался было отправиться в ванную и заняться мастурбацией, но из-за слишком плотного обеда закрыл глаза и с удовлетворением задремал.
После того как я поспал, мы уселись за столом на кухне и сыграли в голливудский джин, три игры на две сотни. Старушка болтала о разных вещах, в том числе об итальянце, который ухаживал за ней.
– Я встретила его в библиотеке несколько недель назад. Он ходил за мной не отставая. Я спросила: «Что вам нужно?» Он сказал: «Вы – симпатичная леди», и я просто перестала обращать на него внимание. Я больше не чувствую уверенности из-за этого. – Она приоткрыла рубашку и показала на свой яркого цвета протез в бюстгальтере; потом застегнула рубашку. – Но я продолжаю каждый день с ним видеться. Он не дает мне проходу. Я сказала: «Послушайте, мне удалили грудь». А он сказал: «Ну и что, я все равно думаю, что вы симпатичная». Мы отправились пообедать. Он заплатил, но немного. Его жена инвалид, не может говорить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102