- Но если ты сам утешишься, то я поддержу тебя, мой
повелитель.
Он вздохнул, смягчаясь.
- Это слова любви, моя дорогая, но во время любви их не говорят. Я не
оставил любовь в стороне, как ненужную чепуху. Попытайся сделать нечто
вроде этого, и мы избавимся от дополнительных трудностей.
Без гнева она медленно отошла от него с легкой улыбкой, в которой
угадывалась ирония, указывая на постель, где лежал Буреносец.
- Я вижу, другая дама занимает мое место в постели, - сказала она. -
И теперь у тебя нет необходимости прятать ее подальше, ведь Черный Лорд
Нихрейна предоставил тебе возможность вечно держать ее рядом с собой.
Судьба, все в этом слове. Судьба! Ах, все авантюристы упоминают имя
судьбы. И что на самом деле Судьба, Эльрик, ты можешь ответить?
Он покачал головой.
- До тех пор, пока в твоем голосе злость, я не отвечу на твой вопрос.
Внезапно она закричала:
- Эльрик! Я добиралась к тебе много дней, думая, что ты тоже рад мне.
А сейчас в наших словах неприязнь!
- Страх, - сказал он угрюмо. - Это страх, а не неприязнь, - я боюсь
за тебя так же, как боюсь за судьбу мира! Проводи меня на мой корабль
утром, а затем, как можно быстрее, возвращайся в Каарлаак, умоляю тебя!
- Если ты этого хочешь.
Она прошла в маленькую комнату, примыкавшую к большой.
3
- Мы говорим только о поражении! - рычал Каргам из Пурпурных Городов,
ударяя кулаком по столу. Казалось, что его борода ощетинилась от гнева.
К утру все устали, и несколько капитанов из-за усталости удалились.
Каргам, Мунглум, кузен Эльрика Дайвим Слорм и лунолицый Дралаб из Таркеша
остались в комнате для обсуждения тактики.
Эльрик спокойно ответил ему.
- Мы говорим о поражении, Каргам, потому что мы должны предусмотреть
и эту возможность. Ведь это вполне возможно, не так ли? Мы должны, если
поражение будет неотвратимым, оторваться от наших врагов и
перегруппировать наши силы. Для новой атаки на Ягрина Лерна. Вряд ли нам
удастся сохранить силы для еще одного морского сражения, поэтому мы должны
как можно лучше использовать все знания о течениях, ветрах и милях, чтобы
неожиданно нападать на море и на земле. Так мы можем деморализовать их
бойцов и вывести из строя максимум из них.
- Ладно, это выглядит логично, - пробурчал неохотно Каргам, и они
вновь вернулись к прерванному разговору о том, что если первое сражение
будет проиграно, то это означает потерю Острова Пурпурных Городов,
бастиона борьбы против Хаоса для основных континентальных наций Вилмира и
Ильмиора.
Мунглум, изменив позу, слегка хмыкнул.
- Если они заставят нас бежать раньше, чем нас полностью уничтожат,
то затем, вернувшись, мы вновь и вновь будем поражать их с разных
направлений. Я думаю, что для этого мы должны будем двигаться гораздо
быстрее, чем можем сейчас, тем более, что мы измотаны и снабжены запасами
слабее... - Он невесело улыбнулся. - Ах, простите мне этот пессимизм.
Боюсь, я перебрал...
- Нет, - сказал Эльрик. - Мы должны учитывать все это и даже то, чего
мы сейчас не подозреваем. Ты прав. Для того, чтобы как следует подготовить
отступление, я уже разместил отряды в Дышащей Пустыне и в Пустыне Плача,
приказал собрать запасы пищи и оружия, такого, как сверхпроникающие
стрелы, копья и тому подобное. Если мы будем двигаться быстрее, чем Ягрин
Лерн, в пустынные районы, то будем иметь преимущество во времени, так как
ему необходимо расширять зону Хаоса, а его сверхъестественные союзники не
имеют своей неограниченной мощи в это время.
- Ты говоришь, как реалист... - сказал Дайвим Слорм, выпячивая
изогнутые губы и поднимая вверх косые брови.
- Увы, некоторые варианты бессмысленно изучать или рассматривать. Ну,
например, если всех нас поглотит Хаос, тогда нам нечего будет планировать.
Но пока мы планируем другую вероятность, насколько ты видишь.
Каргам молча вздохнул и встал из-за стола.
- Здесь больше нечего обсуждать, - сказал он. - Пойду спать. Мы
должны отправиться в плавание завтра с полуденным приливом.
Присутствующие выразили согласие, загремели отодвигаемые стулья, и
они оставили комнату.
Комната, оставленная людьми, пребывала в тишине, нарушаемой лишь
биением пламени в светильниках, шорохом карт и бумаг, колеблемых порывами
теплого ветра.
Было уже позднее утро, когда Эльрик встал и увидел Зарозинию, уже
одетую в юбку и кофту из золотистых тканей с глубоким вырезом и в длинном,
отделанном черным, серебристом плаще, ниспадающем с ее плеч до самого
пола.
Он умылся, побрился и подкрепился фруктами с блюда, украшенного
свежими листьями и поданного ему Зарозинией.
- Почему ты одела сегодня украшения? - спросил он.
- Для того, чтобы проводить тебя в гавань, - ответила она.
- Если ты говорила правду последней ночью, то тебе было бы лучше
одеть красное траурное платье, - он улыбнулся, а затем, смягчившись,
привлек ее к себе. Он крепко обнял ее, пропустил пальцы в ее густые черные
волосы, взял за подбородок и повернул ее лицо к своему, глядя ей в глаза.
- В эти трагические времена, - сказал он, - существует все же
маленький уголок для любовных утех и соответствующих слов. Любовь должна
быть глубокой и сильной, проявляя себя в действиях. Не ищи грубости в моих
словах, Зарозиния, но вспомни, прежние ночи, когда страсть заставляла наши
сердца биться вместе.
Сам он оделся в боевой костюм Мельнибонэ, с нагрудником из блестящего
черного металла, в колет с высоким воротом и черным жилетом, черные штаны
навыпуск, закрывающие его ноги до высоких черных ботинок, также черного
цвета. Спину закрывал плащ темно-красного цвета, и на одном из пальцев
руки, тонком и белом, было кольцо королей с единственным редчайшим
лучистым камнем, оправленным в серебро. Его длинные белые волосы свободно
ниспадали на плечи, слегка прижатые на уровне бровей тонким бронзовым
кольцом, в которое были вправлены другие редкие камни - золотистые топазы,
изумруды, тигровый глаз. Буреносец свисал с его левого бедра, на правом же
был колющий кинжал с эбеново-черной рукоятью. На столе среди открытых книг
лежал черный шлем с выгравированными древними рунами - он же его
королевская корона, сужающаяся кверху и переходящая в острие высотой почти
в два фута от основания. Над прорезями для глаз было искусно выложено из
тонких серебряных прутиков крошечное изображение Закона с распахнутой
пастью.
Затем он одел шлем и надвинул его вперед так, что закрыл верхнюю
часть лица, и только его красные глаза светились глубокой тенью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
повелитель.
Он вздохнул, смягчаясь.
- Это слова любви, моя дорогая, но во время любви их не говорят. Я не
оставил любовь в стороне, как ненужную чепуху. Попытайся сделать нечто
вроде этого, и мы избавимся от дополнительных трудностей.
Без гнева она медленно отошла от него с легкой улыбкой, в которой
угадывалась ирония, указывая на постель, где лежал Буреносец.
- Я вижу, другая дама занимает мое место в постели, - сказала она. -
И теперь у тебя нет необходимости прятать ее подальше, ведь Черный Лорд
Нихрейна предоставил тебе возможность вечно держать ее рядом с собой.
Судьба, все в этом слове. Судьба! Ах, все авантюристы упоминают имя
судьбы. И что на самом деле Судьба, Эльрик, ты можешь ответить?
Он покачал головой.
- До тех пор, пока в твоем голосе злость, я не отвечу на твой вопрос.
Внезапно она закричала:
- Эльрик! Я добиралась к тебе много дней, думая, что ты тоже рад мне.
А сейчас в наших словах неприязнь!
- Страх, - сказал он угрюмо. - Это страх, а не неприязнь, - я боюсь
за тебя так же, как боюсь за судьбу мира! Проводи меня на мой корабль
утром, а затем, как можно быстрее, возвращайся в Каарлаак, умоляю тебя!
- Если ты этого хочешь.
Она прошла в маленькую комнату, примыкавшую к большой.
3
- Мы говорим только о поражении! - рычал Каргам из Пурпурных Городов,
ударяя кулаком по столу. Казалось, что его борода ощетинилась от гнева.
К утру все устали, и несколько капитанов из-за усталости удалились.
Каргам, Мунглум, кузен Эльрика Дайвим Слорм и лунолицый Дралаб из Таркеша
остались в комнате для обсуждения тактики.
Эльрик спокойно ответил ему.
- Мы говорим о поражении, Каргам, потому что мы должны предусмотреть
и эту возможность. Ведь это вполне возможно, не так ли? Мы должны, если
поражение будет неотвратимым, оторваться от наших врагов и
перегруппировать наши силы. Для новой атаки на Ягрина Лерна. Вряд ли нам
удастся сохранить силы для еще одного морского сражения, поэтому мы должны
как можно лучше использовать все знания о течениях, ветрах и милях, чтобы
неожиданно нападать на море и на земле. Так мы можем деморализовать их
бойцов и вывести из строя максимум из них.
- Ладно, это выглядит логично, - пробурчал неохотно Каргам, и они
вновь вернулись к прерванному разговору о том, что если первое сражение
будет проиграно, то это означает потерю Острова Пурпурных Городов,
бастиона борьбы против Хаоса для основных континентальных наций Вилмира и
Ильмиора.
Мунглум, изменив позу, слегка хмыкнул.
- Если они заставят нас бежать раньше, чем нас полностью уничтожат,
то затем, вернувшись, мы вновь и вновь будем поражать их с разных
направлений. Я думаю, что для этого мы должны будем двигаться гораздо
быстрее, чем можем сейчас, тем более, что мы измотаны и снабжены запасами
слабее... - Он невесело улыбнулся. - Ах, простите мне этот пессимизм.
Боюсь, я перебрал...
- Нет, - сказал Эльрик. - Мы должны учитывать все это и даже то, чего
мы сейчас не подозреваем. Ты прав. Для того, чтобы как следует подготовить
отступление, я уже разместил отряды в Дышащей Пустыне и в Пустыне Плача,
приказал собрать запасы пищи и оружия, такого, как сверхпроникающие
стрелы, копья и тому подобное. Если мы будем двигаться быстрее, чем Ягрин
Лерн, в пустынные районы, то будем иметь преимущество во времени, так как
ему необходимо расширять зону Хаоса, а его сверхъестественные союзники не
имеют своей неограниченной мощи в это время.
- Ты говоришь, как реалист... - сказал Дайвим Слорм, выпячивая
изогнутые губы и поднимая вверх косые брови.
- Увы, некоторые варианты бессмысленно изучать или рассматривать. Ну,
например, если всех нас поглотит Хаос, тогда нам нечего будет планировать.
Но пока мы планируем другую вероятность, насколько ты видишь.
Каргам молча вздохнул и встал из-за стола.
- Здесь больше нечего обсуждать, - сказал он. - Пойду спать. Мы
должны отправиться в плавание завтра с полуденным приливом.
Присутствующие выразили согласие, загремели отодвигаемые стулья, и
они оставили комнату.
Комната, оставленная людьми, пребывала в тишине, нарушаемой лишь
биением пламени в светильниках, шорохом карт и бумаг, колеблемых порывами
теплого ветра.
Было уже позднее утро, когда Эльрик встал и увидел Зарозинию, уже
одетую в юбку и кофту из золотистых тканей с глубоким вырезом и в длинном,
отделанном черным, серебристом плаще, ниспадающем с ее плеч до самого
пола.
Он умылся, побрился и подкрепился фруктами с блюда, украшенного
свежими листьями и поданного ему Зарозинией.
- Почему ты одела сегодня украшения? - спросил он.
- Для того, чтобы проводить тебя в гавань, - ответила она.
- Если ты говорила правду последней ночью, то тебе было бы лучше
одеть красное траурное платье, - он улыбнулся, а затем, смягчившись,
привлек ее к себе. Он крепко обнял ее, пропустил пальцы в ее густые черные
волосы, взял за подбородок и повернул ее лицо к своему, глядя ей в глаза.
- В эти трагические времена, - сказал он, - существует все же
маленький уголок для любовных утех и соответствующих слов. Любовь должна
быть глубокой и сильной, проявляя себя в действиях. Не ищи грубости в моих
словах, Зарозиния, но вспомни, прежние ночи, когда страсть заставляла наши
сердца биться вместе.
Сам он оделся в боевой костюм Мельнибонэ, с нагрудником из блестящего
черного металла, в колет с высоким воротом и черным жилетом, черные штаны
навыпуск, закрывающие его ноги до высоких черных ботинок, также черного
цвета. Спину закрывал плащ темно-красного цвета, и на одном из пальцев
руки, тонком и белом, было кольцо королей с единственным редчайшим
лучистым камнем, оправленным в серебро. Его длинные белые волосы свободно
ниспадали на плечи, слегка прижатые на уровне бровей тонким бронзовым
кольцом, в которое были вправлены другие редкие камни - золотистые топазы,
изумруды, тигровый глаз. Буреносец свисал с его левого бедра, на правом же
был колющий кинжал с эбеново-черной рукоятью. На столе среди открытых книг
лежал черный шлем с выгравированными древними рунами - он же его
королевская корона, сужающаяся кверху и переходящая в острие высотой почти
в два фута от основания. Над прорезями для глаз было искусно выложено из
тонких серебряных прутиков крошечное изображение Закона с распахнутой
пастью.
Затем он одел шлем и надвинул его вперед так, что закрыл верхнюю
часть лица, и только его красные глаза светились глубокой тенью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63