Однако ему не хотелось думать, что миссис Грэм лгунья.
Уонстед тронул Старину Боба. Итак, у этой соблазнительной вдовушки есть секреты. Ну и пусть. Женщина с ребенком не может никому навредить, если только ее желание добыть деньги для прихода не является попыткой набить собственные карманы. За ней, конечно, стоит понаблюдать. К несчастью, он опасался, что его интерес к ней вызван не ее прошлым, а тем, как соблазнительно развеваются у нее юбки и какое горячее мягкое тело под ними скрывается.
Проклятие. Неужели он утратил рассудок? Нужно глотнуть чего-нибудь. Бокал бренди на ночь ослабит боль в ноге, а также другую боль, которую, как ему казалось, он научился подавлять.
Войдя в дом, Люсинда заметила, что комнаты, расположенные по обеим сторонам от входной двери, погружены в темноту. Полоска света под дверью в конце коридора заставила ее двинуться в сторону кухни. При звуке мужского голоса она остановилась. У Энни гости? Люсинда распахнула дверь.
На нее уставились две пары встревоженных глаз. По одну сторону стола сидел Альберт, по другую – Энни. Маленькая кухня с каменными стенами, с посверкивающими медными котелками, старомодным очагом и начищенной деревянной мебелью была, как всегда, уютна, но сейчас в ней чего-то не хватало.
Альберт встал из-за стола.
– Добрый вечер, миссис Грэм.
– Миссис Грэм, – сказала Энни, и в голосе ее прозвучало облегчение. – Слава Богу.
Все перевернулось у Люсинды внутри.
– Что случилось? Где София?
– С девочкой все в порядке, – успокоила ее Энни. – Спит в своей постельке. Это не из-за нее мы в тревоге.
У Люсинды словно гора с плеч свалилась. Она опустилась на стул.
– Тогда из-за чего?
– Может, выпьете чашку чаю? – спросила Энни; она вскочила из-за стола и тут же со стоном схватилась за поясницу. Затем сняла с полки чашку и блюдце. – А отец пока все вам расскажет.
Энни налила ей молока, потом чаю. Люсинда взяла у нее чашку и натянуто улыбнулась:
– А теперь рассказывайте, что случилось?
– Пусть отец расскажет, – сказала Энни, нахмурившись. – Он принес новости с постоялого двора.
Люсинда затаила дыхание, сердце у нее учащенно билось.
Сморщенные губы Альберта сжались, как будто хотели сдержать волнение.
– Помните, вы просили Энни рассказывать вам о любом незнакомце, который будет о вас расспрашивать?
Сердце у Люсинды упало. Нет-нет, прошло слишком много времени, чтобы кто-то мог выследить ее в этом уголке Кента.
– А кто-нибудь расспрашивал? – стараясь не выдать своей тревоги, поинтересовалась Люсинда.
Альберт кивнул:
– Сегодня вечером в «Красном льве» побывал сыщик с Боу-стрит. Он спрашивал у старого Педдла, не видел ли тот женщину плотного телосложения, проезжавшую здесь или живущую поблизости.
Кровь отхлынула от головы Люсинды, она ощутила слабость и головокружение. Ее охватил страх.
– И что сказал мистер Педдл?
– Я ему говорю, вдова миссис Грэм с маленькой дочкой приехала в Блендон месяца три назад.
– Вот что я хотела бы знать, миссис Грэм, зачем мистер Педдл вообще чего-то говорил? – Энни сердито глянула на отца. – Приезжают сюда, задают вопросы. Какое они имеют право?
– Женщины, – пробормотал он себе под нос. – Ясное дело, да? Не расскажи я про миссис Грэм, рассказал бы Педдл. А он мог забыть, что она приехала не одна, верно? Он мог забыть сказать про мисс Софию. Ведь сыщик искал одинокую женщину, а не миссис Грэм, верно? Даже если она… – Его лицо вспыхнуло, когда он посмотрел на Люсинду. – Но ведь это действительно кажется странным, поскольку вы говорили, что вас могут искать?
Несмотря на преклонный возраст, Альберт не утратил сообразительности. Выражение лица у Люсинды оставалось спокойным.
– И что сказал на это сыщик?
– Ничего он не сказал. Вид у него был разочарованный. Он допил свое хлебово, велел подать лошадь и убрался восвояси.
Стараясь держаться прямо, Люсинда кивнула, как будто все это не имело никакого значения. Но если этого человека действительно послал Денби, остановится ли он на этом?
– А больше он ничего не сказал?
– Нет, – хмуро ответил Альберт. – Этот дурень Педдл и впрямь заметил, что вы женщина крупная. Сыщику стало неинтересно, когда я сказал про вашу дочку.
Люсинда обхватила пальцами чашку. Будь, проклят Денби – если это он.
– Вы уверены, что он уехал? – спросила она у Альберта.
– Уверен, миссис Грэм. А что, у вас нелады с законом? – помолчав, спросил он.
Люсинда судорожно сглотнула.
– Я не сделала ничего дурного. Как я сказала Энни, когда приехала сюда, мой муж задолжал. Каким-то очень плохим людям. – Она ничего не могла поделать – голос ее звучал совсем тихо. При одной мысли о том, что кто-то посланный Денби вторгнется в ее новую жизнь, ее начала бить дрожь. – Я отдала им все, что принадлежало ему. То, что я взяла, было мое. – Хотя бы это было правдой.
– Вам нужно обратиться к властям, – сказала Энни.
– А как я смогу доказать, что мое, а что – его? Это невозможно.
– Она права, дочка. – Альберт допил свою чашку. – Сдается мне, я сказал все как надо. Я буду следить, не появится ли этот сыщик снова. Только вряд ли он вернется.
Если Денби вычеркнет Блендон из списка мест, где ее нужно искать, Блендон будет теперь самым безопасным местом для нее. Ей остается только надеяться, что Альберт прав. Ведь если она не может чувствовать себя в безопасности, забравшись в самую глушь, невозможно себе представить, где еще она могла бы спрятаться.
Глава 5
Дневной свет сочился сквозь окно кабинета и падал на гроссбух, исписанный какими-то иероглифическими письменами. Цифры смешивались со списками товаров, написанных неуверенным почерком. Хьюго поднял глаза на залитое слезами лицо кухарки, и от ужаса сердце у него упало. Это ощущение чем-то походило на то, что он испытал, когда столкнулся с французским батальоном. По правде, говоря, в данный момент он предпочел бы французов.
Хьюго указал на статью, которая особенно испугала его.
– Что это такое? Три горшка яда?
Миссис Хобб склонилась над страницей. На лице ее отразилось напряжение.
– Думаю, сэр, это ягоды. Джем из ягод, вот это что. Его сиятельство, ваш отец, любил джем.
– Ну, это еще ничего. Она слабо улыбнулась.
– Тут все в беспорядке, милорд. Уж вы меня извините. Я делала что могла. Этим всегда занималась миссус. – Имелась в виду мать Хьюго. – Потом – миссис Хакстейбл. А у меня ничего не получалось. Когда она ушла, старый граф не очень этим интересовался, вот я и… – Она беспомощно махнула рукой на гроссбух. – Скажи я молодому мистеру Брауну, что у меня ничего не получается, он выгнал бы меня.
Пропади он пропадом, этот молодой мистер Браун с его упорядоченным умом, подумал Хьюго и мысленно вздохнул. Нет. Это несправедливо. Мистер Браун сделал что мог. Как и миссис Хобб, которая старалась делать все, что в ее силах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
Уонстед тронул Старину Боба. Итак, у этой соблазнительной вдовушки есть секреты. Ну и пусть. Женщина с ребенком не может никому навредить, если только ее желание добыть деньги для прихода не является попыткой набить собственные карманы. За ней, конечно, стоит понаблюдать. К несчастью, он опасался, что его интерес к ней вызван не ее прошлым, а тем, как соблазнительно развеваются у нее юбки и какое горячее мягкое тело под ними скрывается.
Проклятие. Неужели он утратил рассудок? Нужно глотнуть чего-нибудь. Бокал бренди на ночь ослабит боль в ноге, а также другую боль, которую, как ему казалось, он научился подавлять.
Войдя в дом, Люсинда заметила, что комнаты, расположенные по обеим сторонам от входной двери, погружены в темноту. Полоска света под дверью в конце коридора заставила ее двинуться в сторону кухни. При звуке мужского голоса она остановилась. У Энни гости? Люсинда распахнула дверь.
На нее уставились две пары встревоженных глаз. По одну сторону стола сидел Альберт, по другую – Энни. Маленькая кухня с каменными стенами, с посверкивающими медными котелками, старомодным очагом и начищенной деревянной мебелью была, как всегда, уютна, но сейчас в ней чего-то не хватало.
Альберт встал из-за стола.
– Добрый вечер, миссис Грэм.
– Миссис Грэм, – сказала Энни, и в голосе ее прозвучало облегчение. – Слава Богу.
Все перевернулось у Люсинды внутри.
– Что случилось? Где София?
– С девочкой все в порядке, – успокоила ее Энни. – Спит в своей постельке. Это не из-за нее мы в тревоге.
У Люсинды словно гора с плеч свалилась. Она опустилась на стул.
– Тогда из-за чего?
– Может, выпьете чашку чаю? – спросила Энни; она вскочила из-за стола и тут же со стоном схватилась за поясницу. Затем сняла с полки чашку и блюдце. – А отец пока все вам расскажет.
Энни налила ей молока, потом чаю. Люсинда взяла у нее чашку и натянуто улыбнулась:
– А теперь рассказывайте, что случилось?
– Пусть отец расскажет, – сказала Энни, нахмурившись. – Он принес новости с постоялого двора.
Люсинда затаила дыхание, сердце у нее учащенно билось.
Сморщенные губы Альберта сжались, как будто хотели сдержать волнение.
– Помните, вы просили Энни рассказывать вам о любом незнакомце, который будет о вас расспрашивать?
Сердце у Люсинды упало. Нет-нет, прошло слишком много времени, чтобы кто-то мог выследить ее в этом уголке Кента.
– А кто-нибудь расспрашивал? – стараясь не выдать своей тревоги, поинтересовалась Люсинда.
Альберт кивнул:
– Сегодня вечером в «Красном льве» побывал сыщик с Боу-стрит. Он спрашивал у старого Педдла, не видел ли тот женщину плотного телосложения, проезжавшую здесь или живущую поблизости.
Кровь отхлынула от головы Люсинды, она ощутила слабость и головокружение. Ее охватил страх.
– И что сказал мистер Педдл?
– Я ему говорю, вдова миссис Грэм с маленькой дочкой приехала в Блендон месяца три назад.
– Вот что я хотела бы знать, миссис Грэм, зачем мистер Педдл вообще чего-то говорил? – Энни сердито глянула на отца. – Приезжают сюда, задают вопросы. Какое они имеют право?
– Женщины, – пробормотал он себе под нос. – Ясное дело, да? Не расскажи я про миссис Грэм, рассказал бы Педдл. А он мог забыть, что она приехала не одна, верно? Он мог забыть сказать про мисс Софию. Ведь сыщик искал одинокую женщину, а не миссис Грэм, верно? Даже если она… – Его лицо вспыхнуло, когда он посмотрел на Люсинду. – Но ведь это действительно кажется странным, поскольку вы говорили, что вас могут искать?
Несмотря на преклонный возраст, Альберт не утратил сообразительности. Выражение лица у Люсинды оставалось спокойным.
– И что сказал на это сыщик?
– Ничего он не сказал. Вид у него был разочарованный. Он допил свое хлебово, велел подать лошадь и убрался восвояси.
Стараясь держаться прямо, Люсинда кивнула, как будто все это не имело никакого значения. Но если этого человека действительно послал Денби, остановится ли он на этом?
– А больше он ничего не сказал?
– Нет, – хмуро ответил Альберт. – Этот дурень Педдл и впрямь заметил, что вы женщина крупная. Сыщику стало неинтересно, когда я сказал про вашу дочку.
Люсинда обхватила пальцами чашку. Будь, проклят Денби – если это он.
– Вы уверены, что он уехал? – спросила она у Альберта.
– Уверен, миссис Грэм. А что, у вас нелады с законом? – помолчав, спросил он.
Люсинда судорожно сглотнула.
– Я не сделала ничего дурного. Как я сказала Энни, когда приехала сюда, мой муж задолжал. Каким-то очень плохим людям. – Она ничего не могла поделать – голос ее звучал совсем тихо. При одной мысли о том, что кто-то посланный Денби вторгнется в ее новую жизнь, ее начала бить дрожь. – Я отдала им все, что принадлежало ему. То, что я взяла, было мое. – Хотя бы это было правдой.
– Вам нужно обратиться к властям, – сказала Энни.
– А как я смогу доказать, что мое, а что – его? Это невозможно.
– Она права, дочка. – Альберт допил свою чашку. – Сдается мне, я сказал все как надо. Я буду следить, не появится ли этот сыщик снова. Только вряд ли он вернется.
Если Денби вычеркнет Блендон из списка мест, где ее нужно искать, Блендон будет теперь самым безопасным местом для нее. Ей остается только надеяться, что Альберт прав. Ведь если она не может чувствовать себя в безопасности, забравшись в самую глушь, невозможно себе представить, где еще она могла бы спрятаться.
Глава 5
Дневной свет сочился сквозь окно кабинета и падал на гроссбух, исписанный какими-то иероглифическими письменами. Цифры смешивались со списками товаров, написанных неуверенным почерком. Хьюго поднял глаза на залитое слезами лицо кухарки, и от ужаса сердце у него упало. Это ощущение чем-то походило на то, что он испытал, когда столкнулся с французским батальоном. По правде, говоря, в данный момент он предпочел бы французов.
Хьюго указал на статью, которая особенно испугала его.
– Что это такое? Три горшка яда?
Миссис Хобб склонилась над страницей. На лице ее отразилось напряжение.
– Думаю, сэр, это ягоды. Джем из ягод, вот это что. Его сиятельство, ваш отец, любил джем.
– Ну, это еще ничего. Она слабо улыбнулась.
– Тут все в беспорядке, милорд. Уж вы меня извините. Я делала что могла. Этим всегда занималась миссус. – Имелась в виду мать Хьюго. – Потом – миссис Хакстейбл. А у меня ничего не получалось. Когда она ушла, старый граф не очень этим интересовался, вот я и… – Она беспомощно махнула рукой на гроссбух. – Скажи я молодому мистеру Брауну, что у меня ничего не получается, он выгнал бы меня.
Пропади он пропадом, этот молодой мистер Браун с его упорядоченным умом, подумал Хьюго и мысленно вздохнул. Нет. Это несправедливо. Мистер Браун сделал что мог. Как и миссис Хобб, которая старалась делать все, что в ее силах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70