В лучшем случае письмо от вас придет через несколько дней, не раньше. Эх, приятель, известие от вас о том, что вы нашли издателей или договорились с киношниками, когда оно осилит долгий путь, точно придаст мне сил. Чувствую я себя хуже некуда, по уши увяз в Бостоне, про который много лет не вспоминал – чего вспоминать об ушате холодной воды, выплеснутом в лицо и в сердце после всего, что было? Но когда я думаю, что ваша несчастная тетушка таки нашла счастье после тех злоключений, мое сердце успокаивается, факт. А умерла такой молодой. Тут поневоле почувствуешь себя стариком. У меня было не слишком много близких приятелей, такова цена профессии, Мэйси. Подумайте об этом, прежде чем нырять с головой в детективные истории, вот вам мой бесплатный совет. Ваша тетушка была прекрасной женщиной. Надеюсь, еще успею прочитать об истории вашей семьи, когда она будет закончена.
Так вот. Я сошел вниз по лестнице. Я должен был поработать ради нее и всех остальных. На столе Финнерана лежали записки для нее и для сиделки, которые я, кажется, уже описывал, и еще куча разных писем ему и от него, и телеграмма Трилипуша для Маргарет, в которой тот пытался выставиться молодцом и выиграть время. Я оставил все как было.
В Финнерановой записке Маргарет говорилось, что он на какое-то время уедет из города. Полдня (1 декабря) мне хватило, чтобы подтвердить то, что я и подозревал: в тот самый день он отчалил на пароходе из Нью-Йорка и 14 числа должен приплыть в Александрию. В Бостоне меня уже ничего не держало, так что я потратил остаток дня на подготовку к собственному путешествию и вернулся в отель упаковать вещи. Мне было плоховато, вот примерно как сейчас, и я надеялся снова прийти в форму, оказавшись вдали от подступающей бостонской зимы и расследуя дело в более домашней, австралийской духоте Египта. Конец был близок.
И тут – стук в дверь моего номера: за дверью – Дж. П. О'Тул с задранным носом и круглый человечек, я опознал в нем Хайнца Ковакса, видел его на фотографиях в газетах. О'Тул мне Ковакса так и не представил, за всю нашу встречу тот не проронил почти ни слова. (Конечно, вы помните, что случилось с Коваксом в конце 30-х? Об этом даже австралийские газеты писали. Иисусе, это был сущий кошмар.) Они вкатились внутрь с таким видом, будто имели на это полное право, расселись в креслах у окна, О'Тул заговорил со мной со своим ирландским акцентом:
– Вы детектив, верно? У нас возникла малая нужда в ваших услугах.
Новые клиенты, Мэйси, и первым делом я узнал от них, что заставило Финнерана прикинуться святым семейством и удрать под покровом ночи в Египет: он уже полтора года как был банкротом. Сейчас я вам могу это сказать, учитывая, что новость запоздала на тридцать лет и не в состоянии предотвратить женитьбу вашего дяди на моей Маргарет. Да, Финнеран был на мели, его магазины могли в любую минуту закрыться. Применив логику, я заключил, что он частенько обращался к О'Тулу и компании за солидными суммами, которые ему выдавались на жестких условиях. Финнеран убедил их, что на Трилипуше и его стопроцентно успешных раскопках заработает столько, что заплатит долги. О'Тул с Коваксом ему подыграли, даже ссудили еще денег, чтобы он смог выкупить свою долю в экспедиции, хотя его кредит давно истощился. Более того: «Мы и сами вложились в эту авантюру», – сказал О'Тул. Но сейчас, к их «невыразимому разочарованию», мистер Финнеран отбыл в неизвестном направлении, очень туманно пообещав, что все выплатит, как только вернется, а когда – и вовсе не сказал. До того момента я все понимал и думал, что нас, Мэйси, ждет простая сыщицкая работа: они желают с нашей помощью узнать адрес своего наложившего в штаны мистера Финнерана – в розыске и без гроша за душой. Разгневанный должник сбежал в отчаянной надежде разыскать оскандалившегося будущего зятя, который между тем чудом добывал деньги из песка, и вот теперь за ним гонятся раздраженные кредиторы в лице сиднейского филиала «Международных расследований Тейлора». История не нова, у меня таких дел был вагон и маленькая тележка, хотя в этот раз я нырял в мутноватный омут. Задача достаточно простая, к тому же я так и так ехал в Египет, а чем больше клиентов, тем больше окупится расходов.
Все верно, только я упустил одну загвоздку.
– Человек оставляет дом и дочь, – заливается О'Тул, – сбегает, чтобы в одиночку просадить полученное незаконным путем. Согласитесь, так поступать не годится.
– Полученное незаконным путем? – пробормотал я, наверно, довольно тупо.
– Именно так. Нам принадлежит большая часть находок профессора, все бумаги законные и заверенные, никакой тайны в этом нет.
– Чертовски законные бумаги! – рявкает Ковакс, забрызгивая все вокруг слюной. За наше свидание он только эти три слова и сказал.
– Первое, мистер Феррелл, – безучастно продолжает О'Тул. – Выясните, какую точно сумму наш друг мистер Финнеран уже получил от профессора в виде прибыли от раскопок, и сообщите мне об этом приватно. Дадите мне телеграмму, в которой укажете местопребывание мистера Финнерана и золота, после чего ждите моих недвусмысленных указаний.
Вот этого я не ожидал, поскольку забыл, что О'Тул и Ковакс могли поверить в Трилипушевы телеграммы о великих находках, доля в которых принадлежала им. Они уверились, что сокровища и впрямь были и что Финнеран прикарманил свои дивиденды (которые должен был пустить на оплату долга), не говоря уже про О'Туловы и Коваксовы. В итоге Финнеран сбежал, чтобы все украсть, думали они. До того момента судьба реальных сокровищ меня не занимала: может, Трилипуш их нашел и планировал с ними сбежать, может, он их не нашел, просто заграбастал Финнерановы денежки, почистил перышки и ищет новую жертву, чтобы выжать из нее еще больше денег, получить компенсацию за все лишения и рассчитаться за свой домик в Англии. Моего дела об убийстве реальность сокровищ не касалась, но О'Тул и Ковакс свято в них верили. Полагают ли они, что Трилипуш спелся с Финнераном, чтобы вместе потырить золотишко?
– Не глупите, – сказал О'Тул. – Если Трилипуш хочет нас надуть, зачем бы ему телеграфировать про находку? Нет, профессору верить можно. – О'Тул и Ковакс боялись худшего: Финнеран делает ноги уже при деньгах, на которые не имеет никакого права. Или: он направляется в Египет, чтобы прибрать к рукам остаток О'Туловых и Коваксовых прибылей. Подстережет Трилипуша в темном углу и пиши пропало. – Нам все равно, что там случится с англичанином, – признался О'Тул. – И если с ним случится что-то нехорошее, число партнеров сократится на одного, тогда мы все получим соответственно больший процент с улова. Что касается нашего Честера, дадим ему шанс: может, он едет туда с целью гарантировать безопасность трофеев и не желает обидеть нас, компаньонов-вкладчиков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125