Знал с того самого момента, как ранним утром она и Нит скрылись из виду где-то среди развалин квартала рабов...
Если бы стоя под дверью класса, Найл мог себе представить, куда заведет его злополучная легенда о Галлате и Хебе, он бы... снова вошел в класс и сел бы на тот же самый стул...
Увлекшись воспоминаниями, Найл как-то совсем забыл о назначенной им аудиенции, поэтому когда через парапет ни с того ни с сего вдруг перемахнул паук-смертоносец, от неожиданности правитель слегка даже вздрогнул.
Следовало ожидать, что Дравиг, конечно, уж никак не сможет протиснуться в узкую дверцу, ведущую на крышу.
Приземлившись, смертоносец мгновенно вобрал в себя еще не успевшую застыть паутину. Проделал он все это с такой легкостью, что Найл невольно даже залюбовался; преклонный возраст советника сейчас словно бы не существовал — не то что когда приходилось подниматься по лестнице. Правда затем Дравиг был вынужден проделать нечто вовсе не предусмотренное природой: он присел в знак уважения перед правителем, да так низко, что, вообще, с трудом смог подняться.
«Боится...» — не без злорадства подумал Найл.
По-человечески он, конечно, жалел старика, однако достаточно было вспомнить о Юсе, как все сочувствие мгновенно улетучивалось. Это ведь Смертоносец-Повелитель и Дравиг фактически вынудили его покончить с жизнью, и это во многом из-за таких, как они — представителей старшего поколения, привыкшего к абсолютной власти, — так медленно происходят изменения в отношениях между пауками и людьми.
—Смертоносец-Повелитель и ты. Вы нарушили закон, — веско произнес Найл.
Дравиг не шелохнулся.
—Вы удерживали в плену человека, которого должен был судить Совет Свободных Людей.
Обычно Найл, щадя самолюбие советника, не произносил название этого органа власти целиком, но сейчас сделал это специально, еще и нарочито подчеркнув слово «свободных».
—Вы нарушиди также клятву. Чем навлекли на себя гнев Богини — Великой Дельты, — продолжал нагромождать Найл. И, решив наконец, что теперь уже достаточно, добавил::— Говори.
В тайне Найл опасался, как бы Дравиг не вздумал еще раз присесть — к счастью, у советника хватило здравого смысла для того, чтобы не проделывать столь рискованные для него упражнения.
—Великая Нуада и ее посланник могут в любой момент забрать наши жизни.
Это был явный перебор: Найл добивался совсем другого, хотя, скорее всего, Дравиг таким образом просто выражал свою преданность.
—Я не хочу ничьей смерти, — правитель повернулся в сторону догоравшего небоскреба; официальный тон, угрозы, ужимки...
«Какая гадость...»
—С теми, кто был там, все в порядке? — уже совсем по-другому, просто и естественно, спросил Найл.
—Да, мой повелитель.
—Их спас тот самый человек, которого они охраняли...
Несмотря на свою знаменитую сдержанность, на этот раз Дравиг не смог скрыть удивления. Или потрясения. Кажется, где-то глубоко-глубоко в сознании смертоносца даже промелькнул суеверный страх.
Предоставив советнику до конца прочувствовать всю значимость своих слов, Найл, как бы между прочим добавил:
—Спас, потому что такова была воля Богини. Теперь затаенный страх смертоносца уже вырвался на поверхность:
—Мой повелитель, мы охотились на этого... — нет, «оскорблять» Нита, называя его человеком, после всего того, что произошло, советник, видно, не решался. — Мы охотились на него, потому что думали, он собирается тебя убить, — словно оправдываясь, объяснял перепуганный Дравиг.
—И еще, потому что боялись, — безжалостно добавил Найл.
—Да, — неожиданно признался Дравиг.
Чего именно боялись, уточнять он не стал. Так же как и правитель, который, не желал идти напролом, открыто указывая на проблему, существующую между людьми и пауками. Такие вещи надо было делать очень осторожно и тонко, а пока Найл с облегчением подумал о том, что по крайней мере хотя бы Нит находился теперь в полной безопасности: смертоносцы не посмеют тронуть еще одного «посланника Богини».
—Вы должны были сразу передать пленного мне.
—Да, мой повелитель, — согласился Дравиг.
—Ладно, — закрывая эту тему, «смилостивился» Найл — Теперь скажи мне, за что вы собирались судить Юса?
—Он бросил в твое окно камень... «Сам? Ловко — ничего не скажешь...»
—...Юс опозорил всех нас, поэтому... — Дравиг остановился: видимо, ему было нелегко вспоминать о вчерашней трагедии.
Однако когда он договорил, Найл сначала подумал, что ослышался: — как только он поправится — буквально было передано: поднимется хотя бы на четыре лапы — будет суд.
—Он жив? — спросил потрясенный Найл.
— Жив, — без всякой радости констатировал
Дравиг
—И где он сейчас?
Недовольства советник не скрывал, возможно, желая тем самым угодить правителю: как-никак Юс, хоть и не по собственной воле, покушался на его жизнь. Если бы Дравиг знал, что Найл потом еще и раскачивался в паутине молодого смертоносна...
К недовольству советника после вопроса, заданного правителем, прибавилось еще и возмущение. В качестве ответа последовала мысленная картинка, из которой становилось ясно, что Юс находился сейчас у Шиды. Она забрала его, а, вернее, потребовала доставить к себе, тем самым грубо нарушив традиции сородичей.
Однако то, что так рассердило пожилого смертоносца, страшно обрадовало Найла: значит, несмотря на все строгости, изменения в жизни пауков все же происходили. Но главное — был жив Юс, и его сын.
«Да, я их люблю...» — мысленно повторил он, вспоминая удивленное замечание Нита и с трудом удержался от искушения мысленно связаться со своим бывшим гужевым.
* * *
Вайг с матерью и сестрами уехали спустя два дня. Найл сам проводил их, посадил на корабль. По дороге к пристани все старательно делали вид, что ничего особенного не происходит: смеялись, говорили о чем-то неважном. Вели себя естественно только сестры Руна и Мара: они редко выезжали за город, поэтому когда небоскребы наконец закончились и по краям дороге поплыли остатки сельских домиков, поля, деревья — совершенно непривычные для них пейзажи — девочки не могли оторвать глаз от необычного для них зрелища и все о чем-то спрашивая взрослых, то и дело отвлекая их от, в общем-то, пустого разговора.
Дорога шла под гору, поэтому гужевые бежали быстро. Найл смотрел на Аранта и ставшего теперь его постоянным напарником Гиварда и невольно вспоминал Нита. Трудно было поверить, что вот когда-то точно так же, с оглоблей в руках, бежал он впереди, увлекая за собой повозку. Правитель даже зажмурился и потряс головой.
— Ты что, сынок, что-то попало в глаз? — мгновенно встревожилась мать. И в том, как она это
произнесла, и в выражении ее глаз ясно читалась тревога:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
Если бы стоя под дверью класса, Найл мог себе представить, куда заведет его злополучная легенда о Галлате и Хебе, он бы... снова вошел в класс и сел бы на тот же самый стул...
Увлекшись воспоминаниями, Найл как-то совсем забыл о назначенной им аудиенции, поэтому когда через парапет ни с того ни с сего вдруг перемахнул паук-смертоносец, от неожиданности правитель слегка даже вздрогнул.
Следовало ожидать, что Дравиг, конечно, уж никак не сможет протиснуться в узкую дверцу, ведущую на крышу.
Приземлившись, смертоносец мгновенно вобрал в себя еще не успевшую застыть паутину. Проделал он все это с такой легкостью, что Найл невольно даже залюбовался; преклонный возраст советника сейчас словно бы не существовал — не то что когда приходилось подниматься по лестнице. Правда затем Дравиг был вынужден проделать нечто вовсе не предусмотренное природой: он присел в знак уважения перед правителем, да так низко, что, вообще, с трудом смог подняться.
«Боится...» — не без злорадства подумал Найл.
По-человечески он, конечно, жалел старика, однако достаточно было вспомнить о Юсе, как все сочувствие мгновенно улетучивалось. Это ведь Смертоносец-Повелитель и Дравиг фактически вынудили его покончить с жизнью, и это во многом из-за таких, как они — представителей старшего поколения, привыкшего к абсолютной власти, — так медленно происходят изменения в отношениях между пауками и людьми.
—Смертоносец-Повелитель и ты. Вы нарушили закон, — веско произнес Найл.
Дравиг не шелохнулся.
—Вы удерживали в плену человека, которого должен был судить Совет Свободных Людей.
Обычно Найл, щадя самолюбие советника, не произносил название этого органа власти целиком, но сейчас сделал это специально, еще и нарочито подчеркнув слово «свободных».
—Вы нарушиди также клятву. Чем навлекли на себя гнев Богини — Великой Дельты, — продолжал нагромождать Найл. И, решив наконец, что теперь уже достаточно, добавил::— Говори.
В тайне Найл опасался, как бы Дравиг не вздумал еще раз присесть — к счастью, у советника хватило здравого смысла для того, чтобы не проделывать столь рискованные для него упражнения.
—Великая Нуада и ее посланник могут в любой момент забрать наши жизни.
Это был явный перебор: Найл добивался совсем другого, хотя, скорее всего, Дравиг таким образом просто выражал свою преданность.
—Я не хочу ничьей смерти, — правитель повернулся в сторону догоравшего небоскреба; официальный тон, угрозы, ужимки...
«Какая гадость...»
—С теми, кто был там, все в порядке? — уже совсем по-другому, просто и естественно, спросил Найл.
—Да, мой повелитель.
—Их спас тот самый человек, которого они охраняли...
Несмотря на свою знаменитую сдержанность, на этот раз Дравиг не смог скрыть удивления. Или потрясения. Кажется, где-то глубоко-глубоко в сознании смертоносца даже промелькнул суеверный страх.
Предоставив советнику до конца прочувствовать всю значимость своих слов, Найл, как бы между прочим добавил:
—Спас, потому что такова была воля Богини. Теперь затаенный страх смертоносца уже вырвался на поверхность:
—Мой повелитель, мы охотились на этого... — нет, «оскорблять» Нита, называя его человеком, после всего того, что произошло, советник, видно, не решался. — Мы охотились на него, потому что думали, он собирается тебя убить, — словно оправдываясь, объяснял перепуганный Дравиг.
—И еще, потому что боялись, — безжалостно добавил Найл.
—Да, — неожиданно признался Дравиг.
Чего именно боялись, уточнять он не стал. Так же как и правитель, который, не желал идти напролом, открыто указывая на проблему, существующую между людьми и пауками. Такие вещи надо было делать очень осторожно и тонко, а пока Найл с облегчением подумал о том, что по крайней мере хотя бы Нит находился теперь в полной безопасности: смертоносцы не посмеют тронуть еще одного «посланника Богини».
—Вы должны были сразу передать пленного мне.
—Да, мой повелитель, — согласился Дравиг.
—Ладно, — закрывая эту тему, «смилостивился» Найл — Теперь скажи мне, за что вы собирались судить Юса?
—Он бросил в твое окно камень... «Сам? Ловко — ничего не скажешь...»
—...Юс опозорил всех нас, поэтому... — Дравиг остановился: видимо, ему было нелегко вспоминать о вчерашней трагедии.
Однако когда он договорил, Найл сначала подумал, что ослышался: — как только он поправится — буквально было передано: поднимется хотя бы на четыре лапы — будет суд.
—Он жив? — спросил потрясенный Найл.
— Жив, — без всякой радости констатировал
Дравиг
—И где он сейчас?
Недовольства советник не скрывал, возможно, желая тем самым угодить правителю: как-никак Юс, хоть и не по собственной воле, покушался на его жизнь. Если бы Дравиг знал, что Найл потом еще и раскачивался в паутине молодого смертоносна...
К недовольству советника после вопроса, заданного правителем, прибавилось еще и возмущение. В качестве ответа последовала мысленная картинка, из которой становилось ясно, что Юс находился сейчас у Шиды. Она забрала его, а, вернее, потребовала доставить к себе, тем самым грубо нарушив традиции сородичей.
Однако то, что так рассердило пожилого смертоносца, страшно обрадовало Найла: значит, несмотря на все строгости, изменения в жизни пауков все же происходили. Но главное — был жив Юс, и его сын.
«Да, я их люблю...» — мысленно повторил он, вспоминая удивленное замечание Нита и с трудом удержался от искушения мысленно связаться со своим бывшим гужевым.
* * *
Вайг с матерью и сестрами уехали спустя два дня. Найл сам проводил их, посадил на корабль. По дороге к пристани все старательно делали вид, что ничего особенного не происходит: смеялись, говорили о чем-то неважном. Вели себя естественно только сестры Руна и Мара: они редко выезжали за город, поэтому когда небоскребы наконец закончились и по краям дороге поплыли остатки сельских домиков, поля, деревья — совершенно непривычные для них пейзажи — девочки не могли оторвать глаз от необычного для них зрелища и все о чем-то спрашивая взрослых, то и дело отвлекая их от, в общем-то, пустого разговора.
Дорога шла под гору, поэтому гужевые бежали быстро. Найл смотрел на Аранта и ставшего теперь его постоянным напарником Гиварда и невольно вспоминал Нита. Трудно было поверить, что вот когда-то точно так же, с оглоблей в руках, бежал он впереди, увлекая за собой повозку. Правитель даже зажмурился и потряс головой.
— Ты что, сынок, что-то попало в глаз? — мгновенно встревожилась мать. И в том, как она это
произнесла, и в выражении ее глаз ясно читалась тревога:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76