.. Вдруг позади корабля небо будто зашевелилось, и длинная вереница звезд, медленно пройдя по хребту, спустились к морю и столпилась на корабельных обломках. За спиной послышался дрожащий голос хозяйки корабля Науры: «О, великая Богиня, помилуй нас! — и далее пронзительно-надрывно: — Что это?!»
Не каждый день попадалось морякам на глаза такое явление. Они верили, что это души умерших приходят предупреждать их о возможной опасности — и молились Великой Богине об усопших и спасении от бед. Вот и сейчас, молились все, кто не спал.
В лагере стало неспокойно. Подступившие огни как-то действовали на спящих людей, и те стонали.
Найл вспомнил древнюю гомеровскую легенду об Одиссее и, плюнув с досады, вызвал молодого паука. Тот как-то лихорадочно ершился — фантомы одолевали его по-своему. Вслед за юным пауком приковылял немного восстановивший силы, полурастерзанный капитан. Они начали плести из своей паутины заградительную стену, которая сможет остановить возможных врагов.
Однако до утра ничего не случилось, и с рассветом огни пропали.
Молодой паук отправился на выручку зависшему в пропасти человеку и вскоре вернулся, излучая гордость, не только с невредимым разведчиком но и с ценной добычей: как тут же сообщил довольный собой восьмилапый, ему удалось незаметно поймать у цветочного поля крайнего сторожа. Он выдернул его в заросли кустарника и оплел паутиной. Паук пока плохо понимал, зачем люди берут пленных, но сам процесс захвата ему очень и очень нравился.
Моряки тут же столпились вокруг паутинного кокона, ошарашено глядя на попавшее к ним в руки страшилище. Больше всего странный пленник походил на какое-то индуистское божество со старинных картинок, шестирукое существо на человеческих ногах и с человеческой головой, имеющей три глаза. В сознании у этого многорукого чудища творилось что-то непонятное. Молодой заметил это еще там, в горах, но разбираться на месте подробнее было рискованно.
Найл для лучшего контакта положил на голову связанному правую ладонь, прижал левую руку к солнечному сплетению и прислушался к его мыслям:
Цветы, цветы, цветы. Любой ценой нужно защищать цветы. Цветы, и ничего более. Единственное, что вынес Найл из его мыслей — так это составил довольно ясное впечатление о виде цветов. Похоже, шестирукие аборигены охраняли плантации опиумного мака.
— Капитан, —запросил правитель помощи у более опытного в деле прощупывания сознания смертоносца. — Попытайся выяснить, кто он, где их селение, что они делают с цветами.
Паук запустил свою волю в разум пленника и начал старательно копаться в его памяти, но вскоре тоже признал поражение.
—Мне кажется, это устроено специально, — сделал предположение восьмилапый. — Кто-то очень старательно прошелся по внешним слоям его сознания, вычищая естественные желания и эмоции, и внедрил только одну потребность: защищать цветы от любых существ. В свое время мы пытались воздействовать таким же образом на людей, но они получались слишком бестолковыми. Как этот: враги проходят в двух шагах, а он не обращает на них внимания, если они не наступают на цветочки.
Более тщательный осмотр новоявленного Шивы убедил Найла, что это нормальное биологическое существо из отряда млекопитающих, живородящих, позвоночных. Даже более того — близкое к приматам. Но вот откуда могло взяться подобное воплощение Шивы с таким количеством конечностей, и кто его зомбировал, понять пока не мог. В голове крутилось некое воспоминание, но, как это часто бывает, оно плавало в глубине подсознания не желая выходить наружу.
—Капитан, — предложил Посланник Богини. — А почему бы нам не попытаться убрать это постороннее внушение? Может быть, тогда удастся добраться и до его памяти?
Очищал сознание аборигена Капитан, призвав себе на помощь молодого смертоносца. От помощи правителя они отказались, скрывая некие свои тайны, и вскоре передали Найлу пойманные в мозгу у пленника картинки. В закоулках своей памяти, шестирукий бродил по каким-то коридорам плетеных из тростника бараков с персональными ячейками, похожими на загоны для крупного рогатого скота. Видел в них таких же мальчиков своего возраста. А подчинялись они... гигантским богомолам! Богомолы своими волевыми импульсами выгоняли ребят из бараков на строительную площадку, где рабы сплетали стены и воздвигали новые бараки и загоны — судя по всему, для таких же бедолаг, как и они сами.
Из воспоминаний, подаренных Белой Башней, Найл знал, что богомолы — очень прожорливые хищники, и если их охота на других насекомых была неудачной, то они без зазрения совести могут съесть кого-нибудь из своих сородичей. Именно этими дурными наклонностями и объясняется совершенно «безбожное» отношение самки богомола к своему супругу.
Во время спаривания она с завидным аппетитом пожирает отца своих будущих детей. Может быть, это не слишком гуманно, ведь бедняга в этот момент не может сопротивляться, зато самка сразу получает много питательных веществ, необходимых ей для формирования яиц.
Однако в сознании пленника фигурировали одни самцы-богомолы, которые с одержимым упорством выпасали многоруких юношей, используя их для создания новых и новых поселений для таких же ребят, которых насекомые пригоняли из ближайших зарослей гигантских папоротников.
После очистки сознания агрессивность пленника исчезла почти полностью. Он не испытывал даже страха.
А когда Везав, по приказу Найла, размотал паутинные узы и угостил его запеченными яйцами — волны благодарности, исходящие от многорукого юноши, окутали всех рядом сидящих.
—Ладно, — решил правитель. — На цветочные плантации мы соваться не станем, нам лишняя кровь ни к чему. А плантации винограда надо посетить. Может, найдем земледельцев.
* * *
Утром цепочка моряков с молодым смертоносцем во главе двинулась в путь. Найл и Нефтис шли в середине отряда, а желающий непременно участвовать во всех действиях Капитан ковылял сзади. Они быстро миновали лес, вышли к возделанным полям и...
—Ох, мама, не может быть... — замер на месте правитель.
В виноградниках, неторопливо объедая сочные грозди, паслись не то люди, не то кони. На лошадином теле возвышался плечистый человеческий торс с узкой грудной клеткой но широкими плечами.
—Великая богиня, — оглянулся на Нефтис Посланник. — Да ведь это же кентавры!
Человеко-кони не обратили на гостей ни малейшего внимания, и моряки разбрелись по винограднику, разглядывая странных существ.
Найл мучительно боролся с желанием погладить по крупу ближайшее, вороное с белыми пятнами создание. Живые кентавры! Неужели греческие легенды говорили правду, и они действительно существуют?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
Не каждый день попадалось морякам на глаза такое явление. Они верили, что это души умерших приходят предупреждать их о возможной опасности — и молились Великой Богине об усопших и спасении от бед. Вот и сейчас, молились все, кто не спал.
В лагере стало неспокойно. Подступившие огни как-то действовали на спящих людей, и те стонали.
Найл вспомнил древнюю гомеровскую легенду об Одиссее и, плюнув с досады, вызвал молодого паука. Тот как-то лихорадочно ершился — фантомы одолевали его по-своему. Вслед за юным пауком приковылял немного восстановивший силы, полурастерзанный капитан. Они начали плести из своей паутины заградительную стену, которая сможет остановить возможных врагов.
Однако до утра ничего не случилось, и с рассветом огни пропали.
Молодой паук отправился на выручку зависшему в пропасти человеку и вскоре вернулся, излучая гордость, не только с невредимым разведчиком но и с ценной добычей: как тут же сообщил довольный собой восьмилапый, ему удалось незаметно поймать у цветочного поля крайнего сторожа. Он выдернул его в заросли кустарника и оплел паутиной. Паук пока плохо понимал, зачем люди берут пленных, но сам процесс захвата ему очень и очень нравился.
Моряки тут же столпились вокруг паутинного кокона, ошарашено глядя на попавшее к ним в руки страшилище. Больше всего странный пленник походил на какое-то индуистское божество со старинных картинок, шестирукое существо на человеческих ногах и с человеческой головой, имеющей три глаза. В сознании у этого многорукого чудища творилось что-то непонятное. Молодой заметил это еще там, в горах, но разбираться на месте подробнее было рискованно.
Найл для лучшего контакта положил на голову связанному правую ладонь, прижал левую руку к солнечному сплетению и прислушался к его мыслям:
Цветы, цветы, цветы. Любой ценой нужно защищать цветы. Цветы, и ничего более. Единственное, что вынес Найл из его мыслей — так это составил довольно ясное впечатление о виде цветов. Похоже, шестирукие аборигены охраняли плантации опиумного мака.
— Капитан, —запросил правитель помощи у более опытного в деле прощупывания сознания смертоносца. — Попытайся выяснить, кто он, где их селение, что они делают с цветами.
Паук запустил свою волю в разум пленника и начал старательно копаться в его памяти, но вскоре тоже признал поражение.
—Мне кажется, это устроено специально, — сделал предположение восьмилапый. — Кто-то очень старательно прошелся по внешним слоям его сознания, вычищая естественные желания и эмоции, и внедрил только одну потребность: защищать цветы от любых существ. В свое время мы пытались воздействовать таким же образом на людей, но они получались слишком бестолковыми. Как этот: враги проходят в двух шагах, а он не обращает на них внимания, если они не наступают на цветочки.
Более тщательный осмотр новоявленного Шивы убедил Найла, что это нормальное биологическое существо из отряда млекопитающих, живородящих, позвоночных. Даже более того — близкое к приматам. Но вот откуда могло взяться подобное воплощение Шивы с таким количеством конечностей, и кто его зомбировал, понять пока не мог. В голове крутилось некое воспоминание, но, как это часто бывает, оно плавало в глубине подсознания не желая выходить наружу.
—Капитан, — предложил Посланник Богини. — А почему бы нам не попытаться убрать это постороннее внушение? Может быть, тогда удастся добраться и до его памяти?
Очищал сознание аборигена Капитан, призвав себе на помощь молодого смертоносца. От помощи правителя они отказались, скрывая некие свои тайны, и вскоре передали Найлу пойманные в мозгу у пленника картинки. В закоулках своей памяти, шестирукий бродил по каким-то коридорам плетеных из тростника бараков с персональными ячейками, похожими на загоны для крупного рогатого скота. Видел в них таких же мальчиков своего возраста. А подчинялись они... гигантским богомолам! Богомолы своими волевыми импульсами выгоняли ребят из бараков на строительную площадку, где рабы сплетали стены и воздвигали новые бараки и загоны — судя по всему, для таких же бедолаг, как и они сами.
Из воспоминаний, подаренных Белой Башней, Найл знал, что богомолы — очень прожорливые хищники, и если их охота на других насекомых была неудачной, то они без зазрения совести могут съесть кого-нибудь из своих сородичей. Именно этими дурными наклонностями и объясняется совершенно «безбожное» отношение самки богомола к своему супругу.
Во время спаривания она с завидным аппетитом пожирает отца своих будущих детей. Может быть, это не слишком гуманно, ведь бедняга в этот момент не может сопротивляться, зато самка сразу получает много питательных веществ, необходимых ей для формирования яиц.
Однако в сознании пленника фигурировали одни самцы-богомолы, которые с одержимым упорством выпасали многоруких юношей, используя их для создания новых и новых поселений для таких же ребят, которых насекомые пригоняли из ближайших зарослей гигантских папоротников.
После очистки сознания агрессивность пленника исчезла почти полностью. Он не испытывал даже страха.
А когда Везав, по приказу Найла, размотал паутинные узы и угостил его запеченными яйцами — волны благодарности, исходящие от многорукого юноши, окутали всех рядом сидящих.
—Ладно, — решил правитель. — На цветочные плантации мы соваться не станем, нам лишняя кровь ни к чему. А плантации винограда надо посетить. Может, найдем земледельцев.
* * *
Утром цепочка моряков с молодым смертоносцем во главе двинулась в путь. Найл и Нефтис шли в середине отряда, а желающий непременно участвовать во всех действиях Капитан ковылял сзади. Они быстро миновали лес, вышли к возделанным полям и...
—Ох, мама, не может быть... — замер на месте правитель.
В виноградниках, неторопливо объедая сочные грозди, паслись не то люди, не то кони. На лошадином теле возвышался плечистый человеческий торс с узкой грудной клеткой но широкими плечами.
—Великая богиня, — оглянулся на Нефтис Посланник. — Да ведь это же кентавры!
Человеко-кони не обратили на гостей ни малейшего внимания, и моряки разбрелись по винограднику, разглядывая странных существ.
Найл мучительно боролся с желанием погладить по крупу ближайшее, вороное с белыми пятнами создание. Живые кентавры! Неужели греческие легенды говорили правду, и они действительно существуют?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76