Робко промелькнувшая утешительная мысль, будто сверток слишком мал, только укрепила жуткую догадку: Найл знал, кто в свертке, и знал, почему сверток выглядит короче, чем нужно...
Еще несколько шагов вниз по лестнице, и последние сомнения исчезли: холстина была пропитала кровью. Туника стоявшего рядов Зигурта тоже в крови — значит, Зигурт и принес... принес это... Найл уже не мог назвать это Нитом. Нита уже не было, а то, что от него осталось...
Найл не хотел на это смотреть, но он был обязан, у него не было другого выхода, поэтому делает знак откинуть покрывало — Зигурт послушно наклоняется...
Дед Джомар рассказывал, как четверо смертоносцев на его глазах поедали труп отца... Найлу захотелось зажмуриться, но он удержался: воображение немедленно нарисует кошмарную сцену целиком...
Но каким образом узнали, что это именно Нит — останки человека не имели головы... К горлу подкатывает тошнота...
«Великая Богиня, но что же будет теперь с Истой...»
За спиной быстрые шаги по лестнице — Найл оглядывается...
На улице уже совсем рассвело, слышались голоса, скрип проезжавшей по площади повозки. Найл перевернулся на спину и потянулся. Интересно, сколько же он проспал?
Дверь, как и недавно во сне, робко приоткрылась.
—Я проснулся, Астер.
—Хорошо, мой господин, я приготовлю ванну. Найл ничего не имел против: от кошмарных снов он несколько раз вспотел, поэтому, действительно, не мешало бы помыться.
—Астер? Девушка оглянулась.
—Ты уже заходила сегодня ко мне?
—Да, мой господин, — внутри Найла все мгновенно напряглось, — но вы так крепко спали, что я не стала вас будить.
—А госпожа Иста?
—Она ушла на работу....
Найл откинул одеяло и сел на кровати; туника, в которой он проспал несколько часов, имела самый жалкий вид. Правильно: он лег прямо в тунике. И сейчас она на нем — не как в том сне. А странно: до чего же все-таки бывают отчетливые сны — даже мысли в них. Он ведь пытался припомнить, когда успел раздеться.
Нехотя поднявшись, Найл подошел к окну. Чувствовал он себя совершенно разбитым. Болела голова, настроение просто никуда не годилось.
И не только из-за приснившихся кошмаров. Это еще что — настоящим кошмаром была явь, со всеми ее нерешенными проблемами: Найл по-прежнему не представлял, как ему быть. Даже погода, точно специально, за ночь испортилась, и вот-вот собирался пойти дождь.
Единственным просветом среди всего было, пожалуй, воспоминание о «разговоре» с Шидой.
Просто удивительно, насколько ее психология оказалась похожей на человеческую. Вообще-то, Найл, когда впервые заглянул в сознание смертоносца, то обнаружил там и принципиальные отличия от человеческого. Но кое-что их все-таки роднило, и об этом стоило как следует подумать.
Первые брызги дождя оставили на стекле едва заметные косые черточки — Найл досадливо отвернулся.
«Еще и ветер...»
Что касалось различий в мышлении людей и пауков, то с этим как раз было вполне ясно: пауки прошли совершенно другой эволюционный путь — разумеется, до того, как Землю посетила комета Опик.
А вот сходства... Похоже, они являлись уже гораздо более поздним наслоением; и то, что смертоносцы, искусственно эволюционируя, да еще под руководством с планеты АЛ-3 (чужака!), стали в чем-то похожи на людей, невольно наталкивало на мысль о неких существующих закономерностях, о неком обязательном — для определенного уровня развития — наборе черт, или свойств, или признаков, или качеств, собственно и дающих право существу называться разумным. Причем сюда входят как достоинства, так, к сожалению, и недостатки.
В случае с Шидой Найл сыграл на обыкновенном тщеславии жаждущей власти женщины, и, как ни странно, сработало — современное возобладало над древним. Хотя и то и другое сплелось у паучихи каким-то совершенно непостижимым образом: инстинкт- уничтожения больного, непригодного для жизни, детеныша распространился в сознании самки смертоносца и на «болезни» чисто социальные. Ничего себе естественный отбор...
В ожидании Астер, которая должна была вернуться за ним с минуты на минуту, Найл снова от нечего делать глянул в окно, да так и замер, пораженный увиденным: из прилегающей к площади улицы неожиданно выскочила Иста и так же бегом, лавируя между попадавшимися на ее пути горожанами, устремилась к резиденции правителя.
Еще раз критически оглядев потерявшую всякий вид тунику, Найл махнул рукой и пошел навстречу Исте.
—Погасло!
—Тише-тише, — Найл крепко сжал руку девушки. — Не здесь, — он потянул Исту в гостиную. — Что погасло?
—Окно... окно погасло... окно в «светящемся доме»!
—Откуда ты знаешь?
—Дети сказали. Из окон комнаты, где живет один мальчик, хорошо виден «светящийся дом». Мальчик сказал, что две ночи подряд там горел свет, а сегодня утром неожиданно погас.
Найл сразу же вспомнил свой сон.
—Может, ему это показалось, оттого что стало светло? — спокойствие, которое правитель изобразил у себя в голосе, далось с большим трудом.
—Нет, мальчик говорил, что свет был виден и днем...
В дверь просунулась голова Астер.
—Я занят, — резко сказал Найл служанке. — Подожди. Подожди пугаться, — снова повернулся он к Исте. — Я сейчас спрошу у Юса. Сядь. Сядь и успокойся. Успокойся, — твердил он, прекрасно понимая, что получается фальшиво и что, суетясь, зачем-то повторяет слова. Успокоиться в первую очередь надо было, конечно, Найлу.
Откинувшись на подушки, он расслабился и мысленно позвал Юса.
—Слушаю, мой господин.
—Мне нужна твоя помощь, — сам того не замечая, Найл повторил фразу, сказанную им при первой их встрече, и опять ответ Юса, как и тогда, его поразил.
—Я сделаю все, что прикажет мой повелитель, — обычная формула, произнесенная смертоносцем, воспринималась совершенно удивительно — удивительно просто и естественно. Не было даже сомнений: только прикажи Найл — и Юс, не задумываясь, отдаст за него жизнь.
Во второй раз Найл получил подтверждение тому, что паукам свойственна благодарность. Бойцовый паук, которого будущий правитель вытащил из воды во время шторма, тоже не забыл своего спасителя: не выдал его смертоносцам, хотя был просто обязан это сделать.
—Что с Нитом?
—Он там, где был и вчера.
—И с ним ничего не случилось?
—Нет.
—Правда?
—Я сказал, — у смертоносцев не существовало понятия «лгать», поэтому слово «сказать» как раз и означало «сказать правду». — Правда, — тут же поправился Юс, видимо, боясь, что человек может его не понять.
— Тогда почему погас свет?
- Этого никто не знает. Мой господин желает что-нибудь еще? — и опять, странное дело, Найл не ощутил подобострастия, которое обязательно вложил бы в подобную фразу человек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
Еще несколько шагов вниз по лестнице, и последние сомнения исчезли: холстина была пропитала кровью. Туника стоявшего рядов Зигурта тоже в крови — значит, Зигурт и принес... принес это... Найл уже не мог назвать это Нитом. Нита уже не было, а то, что от него осталось...
Найл не хотел на это смотреть, но он был обязан, у него не было другого выхода, поэтому делает знак откинуть покрывало — Зигурт послушно наклоняется...
Дед Джомар рассказывал, как четверо смертоносцев на его глазах поедали труп отца... Найлу захотелось зажмуриться, но он удержался: воображение немедленно нарисует кошмарную сцену целиком...
Но каким образом узнали, что это именно Нит — останки человека не имели головы... К горлу подкатывает тошнота...
«Великая Богиня, но что же будет теперь с Истой...»
За спиной быстрые шаги по лестнице — Найл оглядывается...
На улице уже совсем рассвело, слышались голоса, скрип проезжавшей по площади повозки. Найл перевернулся на спину и потянулся. Интересно, сколько же он проспал?
Дверь, как и недавно во сне, робко приоткрылась.
—Я проснулся, Астер.
—Хорошо, мой господин, я приготовлю ванну. Найл ничего не имел против: от кошмарных снов он несколько раз вспотел, поэтому, действительно, не мешало бы помыться.
—Астер? Девушка оглянулась.
—Ты уже заходила сегодня ко мне?
—Да, мой господин, — внутри Найла все мгновенно напряглось, — но вы так крепко спали, что я не стала вас будить.
—А госпожа Иста?
—Она ушла на работу....
Найл откинул одеяло и сел на кровати; туника, в которой он проспал несколько часов, имела самый жалкий вид. Правильно: он лег прямо в тунике. И сейчас она на нем — не как в том сне. А странно: до чего же все-таки бывают отчетливые сны — даже мысли в них. Он ведь пытался припомнить, когда успел раздеться.
Нехотя поднявшись, Найл подошел к окну. Чувствовал он себя совершенно разбитым. Болела голова, настроение просто никуда не годилось.
И не только из-за приснившихся кошмаров. Это еще что — настоящим кошмаром была явь, со всеми ее нерешенными проблемами: Найл по-прежнему не представлял, как ему быть. Даже погода, точно специально, за ночь испортилась, и вот-вот собирался пойти дождь.
Единственным просветом среди всего было, пожалуй, воспоминание о «разговоре» с Шидой.
Просто удивительно, насколько ее психология оказалась похожей на человеческую. Вообще-то, Найл, когда впервые заглянул в сознание смертоносца, то обнаружил там и принципиальные отличия от человеческого. Но кое-что их все-таки роднило, и об этом стоило как следует подумать.
Первые брызги дождя оставили на стекле едва заметные косые черточки — Найл досадливо отвернулся.
«Еще и ветер...»
Что касалось различий в мышлении людей и пауков, то с этим как раз было вполне ясно: пауки прошли совершенно другой эволюционный путь — разумеется, до того, как Землю посетила комета Опик.
А вот сходства... Похоже, они являлись уже гораздо более поздним наслоением; и то, что смертоносцы, искусственно эволюционируя, да еще под руководством с планеты АЛ-3 (чужака!), стали в чем-то похожи на людей, невольно наталкивало на мысль о неких существующих закономерностях, о неком обязательном — для определенного уровня развития — наборе черт, или свойств, или признаков, или качеств, собственно и дающих право существу называться разумным. Причем сюда входят как достоинства, так, к сожалению, и недостатки.
В случае с Шидой Найл сыграл на обыкновенном тщеславии жаждущей власти женщины, и, как ни странно, сработало — современное возобладало над древним. Хотя и то и другое сплелось у паучихи каким-то совершенно непостижимым образом: инстинкт- уничтожения больного, непригодного для жизни, детеныша распространился в сознании самки смертоносца и на «болезни» чисто социальные. Ничего себе естественный отбор...
В ожидании Астер, которая должна была вернуться за ним с минуты на минуту, Найл снова от нечего делать глянул в окно, да так и замер, пораженный увиденным: из прилегающей к площади улицы неожиданно выскочила Иста и так же бегом, лавируя между попадавшимися на ее пути горожанами, устремилась к резиденции правителя.
Еще раз критически оглядев потерявшую всякий вид тунику, Найл махнул рукой и пошел навстречу Исте.
—Погасло!
—Тише-тише, — Найл крепко сжал руку девушки. — Не здесь, — он потянул Исту в гостиную. — Что погасло?
—Окно... окно погасло... окно в «светящемся доме»!
—Откуда ты знаешь?
—Дети сказали. Из окон комнаты, где живет один мальчик, хорошо виден «светящийся дом». Мальчик сказал, что две ночи подряд там горел свет, а сегодня утром неожиданно погас.
Найл сразу же вспомнил свой сон.
—Может, ему это показалось, оттого что стало светло? — спокойствие, которое правитель изобразил у себя в голосе, далось с большим трудом.
—Нет, мальчик говорил, что свет был виден и днем...
В дверь просунулась голова Астер.
—Я занят, — резко сказал Найл служанке. — Подожди. Подожди пугаться, — снова повернулся он к Исте. — Я сейчас спрошу у Юса. Сядь. Сядь и успокойся. Успокойся, — твердил он, прекрасно понимая, что получается фальшиво и что, суетясь, зачем-то повторяет слова. Успокоиться в первую очередь надо было, конечно, Найлу.
Откинувшись на подушки, он расслабился и мысленно позвал Юса.
—Слушаю, мой господин.
—Мне нужна твоя помощь, — сам того не замечая, Найл повторил фразу, сказанную им при первой их встрече, и опять ответ Юса, как и тогда, его поразил.
—Я сделаю все, что прикажет мой повелитель, — обычная формула, произнесенная смертоносцем, воспринималась совершенно удивительно — удивительно просто и естественно. Не было даже сомнений: только прикажи Найл — и Юс, не задумываясь, отдаст за него жизнь.
Во второй раз Найл получил подтверждение тому, что паукам свойственна благодарность. Бойцовый паук, которого будущий правитель вытащил из воды во время шторма, тоже не забыл своего спасителя: не выдал его смертоносцам, хотя был просто обязан это сделать.
—Что с Нитом?
—Он там, где был и вчера.
—И с ним ничего не случилось?
—Нет.
—Правда?
—Я сказал, — у смертоносцев не существовало понятия «лгать», поэтому слово «сказать» как раз и означало «сказать правду». — Правда, — тут же поправился Юс, видимо, боясь, что человек может его не понять.
— Тогда почему погас свет?
- Этого никто не знает. Мой господин желает что-нибудь еще? — и опять, странное дело, Найл не ощутил подобострастия, которое обязательно вложил бы в подобную фразу человек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76