Трудовой энтузиазм двуногих рабов смертоносцы ставили все же выше чистоты породы. Впрочем, на острове детей неудачный младенец все равно выбраковывался и заканчивал свою жизнь в желудке вынесшего неутешительный вердикт медика.
Везав, вежливо оттеснив правителя немного в сторонку, навалился на руль, правя судно под углом примерно в сорок пять градусов к катящимся на берег волнам. В мыслях его царила зависть - зависть по отношению к подростку, получившему возможность остаться с хозяйкой наедине. Впрочем, зависть была достаточно добродушной. Везав понимал, что провести судно по извилистой реке без единой ошибки - настоящее искусство, и мальчишка награду заслужил. А вот он сейчас стоит на мостике один, и если ничего не случится, то за способность подменить надсмотрщицу в нужный момент он тоже получит свою долю внимания.
Далеко позади из устья реки выкатился второй корабль, накренился, ловя боковой ветер и устремилось в погоню.
«Не успеют» - мысленно усмехнулся рулевой.
Смертоносцы-капитаны легко поддерживали мысленную связь на расстоянии многих километров друг от друга, а потому флот составлял единое целое, действовал четко и слаженно, даже если отдельные суда находились вне прямой видимости. Все это позволяло кораблям устраивать гонки между собой или выполнять отдельные сложные маневры без всякого вреда для общего дела.
Внизу, на палубе, моряки разматывали жилки, с привязанными на концах блестящими медяшками или пучками красочных нитей, и выбрасывали их за борт.
- Что это они делают? - поинтересовался Найл у рулевого, кивнув в сторону матросов.
- Рыбу ловят, - пожал плечами Везав.
- Это как?
- На «выволочку».
- На что? - не понял правитель.
- На выволочку. Сейчас, покажу. - Рулевой зажал весло под мышкой, свободной рукой достав из-за пазухи замотанную тонкой кожаной жилкой раковину. - Вот, раскручивай.
Посланник размотал жилку, раскрыл раковину. Внутри лежала маленькая желтенькая пластинка с непропорционально большим крючком на конце.
- Осторожней, не уколись, - предупредил Везав. - Вот это и есть выволочка. Петлю, что на конце ремешка, надеваешь на руку, а медную «рыбку» кидаешь за борт. Она позади корабля волочится, всякие окуни-сардины думают, что это малек и глотают. А ты их выволакиваешь, потом на привале жаришь и ешь. Или в углях запекаешь. Или солишь. Или коптишь...
Судя по количеству перечисленных кушаний, моряк наверняка хотел есть. Найла же заинтересовала возможность добывать пищу практически без труда - в пустыне-то пока собьешь черную муху или отловишь какую-нибудь уховертку, все ноги собьешь. Правитель нашел петлю на конце жилы, вдел в нее ладонь, а потом выбросил медяшку за корму. Секунд десять она проваливалась куда-то вниз, в глубину, а затем отстала и поволочилась в кильватере, натянув ремень. Найл подождал несколько минут. Ничего не происходило.
- Ну и что дальше? - повернулся он к рулевому.
- Дальше нужно ждать, - охотно сообщил тот. - Море ведь рыбой не усыпано.
Пока «рыбка» охотницу на себя найдет, может и день пройти. А то и два. У меня еще выволочка медная, блестящая, - с гордостью добавил он, - на такую рыба охотно кидается. А вот на «пучок» по несколько дней поклевок не бывает.
- И чего делать с нею, если не ловится никто?
- Можно к «удочке» привязать. Вон, сколько выступов над бортом. К любому привязывай, и все. Раз в пару часов проверишь, попался кто или нет, и ладно. А можно «поиграть».
- И что значит «поиграть»?
- Подтягиваешь к себе, отпускаешь. Слабину даешь, или рывком к себе подтягиваешь. «Рыбка» тогда или глубже ныряет, или к самой поверхности всплывает. Замедляется, или убегать начинает. Ну, как самый обыкновенный живой малек, в общем.
- Интересно...
Поскольку объяснения сопровождались в сознании моряка достаточно яркими образами, Посланник Богини быстро все понял. Он подмотал к себе несколько метров жилы, отпустил. Когда она натянулась, несколько раз дернул к себе, опять отпустил. Дернул. В тот же миг рука ощутила резки рывок, словно кто-то захотел выбросить правителя за борт, а потом по жиле последовали сильные упругие толчки, какие ощущаются на копье, вошедшем в тело насекомого, но не убившем его.
- Попал! - оглянулся Найл на рулевого.
- Да выводи, выводи же его, бестолочь! - закричал тот. Везаву страстно захотелось оттолкнуть в сторону неумелого пассажира и самому вывести крупную - ишь, как ремень натянула, - рыбу. Увы, бросить рулевое весло он не мог. - Жилу подтягивай! К себе!
Посланник начал потихоньку перебирать ремешок, вытягивая его на палубу - но неведомый противник там, в глубине, не дремал, метясь из стороны в сторону и время от времени давая сильные рывки. В такие моменты ремень начинал скользить в ладонях, разрывая кожу.
- Эй, кто-нибудь, багор! - во всю глотку заорал Везав. - Багор на мостик!
Вода позади корабля вспенилась, из нее на несколько метров в воздух вырвалось стремительное серебристое тело. Рыба, размером с ногу взрослого человека, мотала головой, стремясь избавиться от попавшего в пасть крючка. От нее к рукам Найла тянулась тонкая коричневая нить. Посланник Богини, воспользовавшись случаем, рванул жилу, направляя добычу к себе, и выиграл еще несколько метров.
- Не выдержит, - прошептал рулевой. - Ремень порвется.
- Что случилось? - заскочили наверх двое моряков. Один держал в руках длинное древко, конец которого украшала двойная пика: одно острие смотрит вперед, второе загнуто крюком.
- Этот... Посланник Богини... Кажется, он поймал тунца.
- Уйдет, - тут же вынесли приговор моряки. Но в этот момент рыба совершила еще один прыжок, и оба хором заорали: - Слабину вытягивай! Упустишь!
Правитель выиграл было у добычи еще несколько метров, но тут последовал резкий рывок, и ремень быстро заскользил из его руку, ставших скользкими от проступившей из стертых ладоней крови.
- Сюда его не вытянуть! - моряк ударил Посланник Богини кулаком в плечо. - Высоко. Нужно вниз выводить, к борту! Везав, поверни к ветру, он на палубу спустится.
Рулевой, презрев возможный гнев надсмотрщицы, навалился на весло, поворачивая судно. Теперь ремень уходил уже не назад, за корму, а влево, за борт. Найл, удерживая снасть в натянутом состоянии, сбежал по ступенкам вниз, промчался по скамье гребцов и лег грудью на борт, наматывая ремень на руку.
- Давай, давай!
Заинтересовавшиеся суетой молодые смертоносцы приблизились к месту - поглощенные азартным зрелищем моряки не обратили на них внимания, пиная и подталкивая наравне с людьми. Будь на их месте восьмилапые постарше, невоспитанные двуногие уже получили бы немало волевых ударов и парализующих укусов, но паучки знали, что «жалких двуногих следует считать равными», общепринятые правила поведения не успели усвоить достаточно твердо, а потому тычки локтями и плечами сносили безропотно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
Везав, вежливо оттеснив правителя немного в сторонку, навалился на руль, правя судно под углом примерно в сорок пять градусов к катящимся на берег волнам. В мыслях его царила зависть - зависть по отношению к подростку, получившему возможность остаться с хозяйкой наедине. Впрочем, зависть была достаточно добродушной. Везав понимал, что провести судно по извилистой реке без единой ошибки - настоящее искусство, и мальчишка награду заслужил. А вот он сейчас стоит на мостике один, и если ничего не случится, то за способность подменить надсмотрщицу в нужный момент он тоже получит свою долю внимания.
Далеко позади из устья реки выкатился второй корабль, накренился, ловя боковой ветер и устремилось в погоню.
«Не успеют» - мысленно усмехнулся рулевой.
Смертоносцы-капитаны легко поддерживали мысленную связь на расстоянии многих километров друг от друга, а потому флот составлял единое целое, действовал четко и слаженно, даже если отдельные суда находились вне прямой видимости. Все это позволяло кораблям устраивать гонки между собой или выполнять отдельные сложные маневры без всякого вреда для общего дела.
Внизу, на палубе, моряки разматывали жилки, с привязанными на концах блестящими медяшками или пучками красочных нитей, и выбрасывали их за борт.
- Что это они делают? - поинтересовался Найл у рулевого, кивнув в сторону матросов.
- Рыбу ловят, - пожал плечами Везав.
- Это как?
- На «выволочку».
- На что? - не понял правитель.
- На выволочку. Сейчас, покажу. - Рулевой зажал весло под мышкой, свободной рукой достав из-за пазухи замотанную тонкой кожаной жилкой раковину. - Вот, раскручивай.
Посланник размотал жилку, раскрыл раковину. Внутри лежала маленькая желтенькая пластинка с непропорционально большим крючком на конце.
- Осторожней, не уколись, - предупредил Везав. - Вот это и есть выволочка. Петлю, что на конце ремешка, надеваешь на руку, а медную «рыбку» кидаешь за борт. Она позади корабля волочится, всякие окуни-сардины думают, что это малек и глотают. А ты их выволакиваешь, потом на привале жаришь и ешь. Или в углях запекаешь. Или солишь. Или коптишь...
Судя по количеству перечисленных кушаний, моряк наверняка хотел есть. Найла же заинтересовала возможность добывать пищу практически без труда - в пустыне-то пока собьешь черную муху или отловишь какую-нибудь уховертку, все ноги собьешь. Правитель нашел петлю на конце жилы, вдел в нее ладонь, а потом выбросил медяшку за корму. Секунд десять она проваливалась куда-то вниз, в глубину, а затем отстала и поволочилась в кильватере, натянув ремень. Найл подождал несколько минут. Ничего не происходило.
- Ну и что дальше? - повернулся он к рулевому.
- Дальше нужно ждать, - охотно сообщил тот. - Море ведь рыбой не усыпано.
Пока «рыбка» охотницу на себя найдет, может и день пройти. А то и два. У меня еще выволочка медная, блестящая, - с гордостью добавил он, - на такую рыба охотно кидается. А вот на «пучок» по несколько дней поклевок не бывает.
- И чего делать с нею, если не ловится никто?
- Можно к «удочке» привязать. Вон, сколько выступов над бортом. К любому привязывай, и все. Раз в пару часов проверишь, попался кто или нет, и ладно. А можно «поиграть».
- И что значит «поиграть»?
- Подтягиваешь к себе, отпускаешь. Слабину даешь, или рывком к себе подтягиваешь. «Рыбка» тогда или глубже ныряет, или к самой поверхности всплывает. Замедляется, или убегать начинает. Ну, как самый обыкновенный живой малек, в общем.
- Интересно...
Поскольку объяснения сопровождались в сознании моряка достаточно яркими образами, Посланник Богини быстро все понял. Он подмотал к себе несколько метров жилы, отпустил. Когда она натянулась, несколько раз дернул к себе, опять отпустил. Дернул. В тот же миг рука ощутила резки рывок, словно кто-то захотел выбросить правителя за борт, а потом по жиле последовали сильные упругие толчки, какие ощущаются на копье, вошедшем в тело насекомого, но не убившем его.
- Попал! - оглянулся Найл на рулевого.
- Да выводи, выводи же его, бестолочь! - закричал тот. Везаву страстно захотелось оттолкнуть в сторону неумелого пассажира и самому вывести крупную - ишь, как ремень натянула, - рыбу. Увы, бросить рулевое весло он не мог. - Жилу подтягивай! К себе!
Посланник начал потихоньку перебирать ремешок, вытягивая его на палубу - но неведомый противник там, в глубине, не дремал, метясь из стороны в сторону и время от времени давая сильные рывки. В такие моменты ремень начинал скользить в ладонях, разрывая кожу.
- Эй, кто-нибудь, багор! - во всю глотку заорал Везав. - Багор на мостик!
Вода позади корабля вспенилась, из нее на несколько метров в воздух вырвалось стремительное серебристое тело. Рыба, размером с ногу взрослого человека, мотала головой, стремясь избавиться от попавшего в пасть крючка. От нее к рукам Найла тянулась тонкая коричневая нить. Посланник Богини, воспользовавшись случаем, рванул жилу, направляя добычу к себе, и выиграл еще несколько метров.
- Не выдержит, - прошептал рулевой. - Ремень порвется.
- Что случилось? - заскочили наверх двое моряков. Один держал в руках длинное древко, конец которого украшала двойная пика: одно острие смотрит вперед, второе загнуто крюком.
- Этот... Посланник Богини... Кажется, он поймал тунца.
- Уйдет, - тут же вынесли приговор моряки. Но в этот момент рыба совершила еще один прыжок, и оба хором заорали: - Слабину вытягивай! Упустишь!
Правитель выиграл было у добычи еще несколько метров, но тут последовал резкий рывок, и ремень быстро заскользил из его руку, ставших скользкими от проступившей из стертых ладоней крови.
- Сюда его не вытянуть! - моряк ударил Посланник Богини кулаком в плечо. - Высоко. Нужно вниз выводить, к борту! Везав, поверни к ветру, он на палубу спустится.
Рулевой, презрев возможный гнев надсмотрщицы, навалился на весло, поворачивая судно. Теперь ремень уходил уже не назад, за корму, а влево, за борт. Найл, удерживая снасть в натянутом состоянии, сбежал по ступенкам вниз, промчался по скамье гребцов и лег грудью на борт, наматывая ремень на руку.
- Давай, давай!
Заинтересовавшиеся суетой молодые смертоносцы приблизились к месту - поглощенные азартным зрелищем моряки не обратили на них внимания, пиная и подталкивая наравне с людьми. Будь на их месте восьмилапые постарше, невоспитанные двуногие уже получили бы немало волевых ударов и парализующих укусов, но паучки знали, что «жалких двуногих следует считать равными», общепринятые правила поведения не успели усвоить достаточно твердо, а потому тычки локтями и плечами сносили безропотно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76