Рулз снова поднялся:
– Господа! Перейдем к голосованию, чтобы узнать, следует ли нам удовлетворить требования капитана Лефора…
Он на мгновение замолчал, переводя дух: ему было трудно говорить, он едва выдавливал из себя слова.
– По моему мнению, капитана Байярделя можно было бы освободить. Я уже приводил господину прокурору доводы в пользу такого решения. Первый – славное прошлое этого храброго воина. Второй – военная удача капризна, а случайное стечение неблагоприятных обстоятельств могло вынудить этого солдата сложить оружие перед превосходящими силами противника. Сегодня наше положение таково, что мы должны действовать быстро. Нам необходимо выиграть время. А для этого, повторяю, – освободить капитана Байярделя, восстановив его в правах, вплоть до того времени, пока не уляжется волнение. Позднее можно будет пересмотреть его дело. Прошу голосовать, господа…
Считать ему не пришлось: советники поняли его с полуслова и единодушно подняли руки.
– Принято! – с облегчением прокомментировал он. – Что же касается дела ее высокопревосходительства госпожи Дюпарке…
Пленвиль порывисто поднялся.
– Минутку! – крикнул он прерывающимся от волнения голосом. – Господа! Позвольте вам заметить, что этот разбойник, смеющий нам угрожать, не располагает силами, достаточными для того, чтобы нам противостоять. Мы сбросим его в море или расстреляем из пушек! Вместе с его воинством!
Лауссей его перебил:
– Каких-нибудь два месяца назад вы и понятия не имели, что такое пушка!
– Дайте мне договорить! Откуда вы знаете, что это не пустая похвальба со стороны наглого негодяя! Да, я сказал: похвальба! Если бы он нас не боялся, он пришел бы не в Ле-Карбе, а сюда, в форт, в бухту Сен-Пьер. Никогда он не посмеет напасть на нас первым! Говорю вам, что он вернется на свое судно еще до наступления ночи!
Мерри Рулз заметил, что большинство советников одобрительно кивают в ответ на заявление Пленвиля. Он немного растерялся и судорожно сглотнул, пытаясь придумать, как выйти из неловкого положения.
Он повторил:
– Что касается генеральши Дюпарке, она заключена в складском помещении на плацу Ле-Прешера, как вы знаете… Так нот, господа, мне кажется, Ле-Прешер еще менее уязвим для пиратов, чем даже Сен-Пьер. Я имею в виду расположение поселка… А потому у нас есть время. Посмотрим, как будут развиваться события, прежде чем принимать решения, последствия которых могли бы оказаться слишком серьезными для будущего нашего острова.
В это мгновение на насыпях загремели барабаны. Во двор форта на полном скаку влетел всадник. В окно советники увидели, как солдат спешился и поспешил в зал заседаний.
Стражник отворил дверь; покрытый с головы до ног пылью, всадник коротко кивнул и прерывающимся от недавней быстрой скачки голосом проговорил:
– Лейтенант Кудерк де Марей прислал меня к генерал-губернатору Мерри Рулзу с уведомлением, что капитан Лефор в сопровождении двадцати пиратов менее часа назад вошел в бухту Туш…
На лицах всех присутствовавших была написана растерянность. Пленвиль подскочил к гонцу:
– Что за люди? Что они делают? Куда направляются?
– Сударь! Они верхом направляются в Сен-Пьер. Я опередил их, потому что толпа оказывает им горячий прием, угощая ромом; пирата Лефора несли на руках…
– Все пропало! – ужаснулся Гроке.
– Молчите! – приказал Мерри Рулз. – Дадим слово прокурору.
Пленвиль вернулся к столу, но вытянул руку в направлении губернатора:
– Нет, Мерри Рулз, продолжайте сами… Скажите, что вы хотели предложить…
Бывший майор острова сбился и лишь вздохнул:
– Прошу голосовать за освобождение генеральши.
Советники переглянулись, не зная, что предпринять. Потом робко, одна за другой, стали подниматься руки, будто каждая предыдущая увлекала за собой следующую.
– Принято! – с облегчением объявил Рулз. – Господа! Я намерен направить капитана Лагарена за ее высокопревосходительством госпожой Дюпарке, чтобы он доставил ее в замок Монтань. Лауссей! Займитесь капитаном Байярделем. Возражений нет?
Советники хотели только одного: как можно скорее удалиться. Один за другим они вставали со стульев. Дверь была отворена, и у выхода советники сбились в кучу. Вдруг сквозь плотную массу толпившихся членов Совета пробился стражник с насыпи. Он крикнул:
– С Подветренной стороны подходят два судна; направление – норд – четверть, норд, запад. Еще одно – с юго-запада…
– Что за суда? – поинтересовался Пленвиль.
– Три французских фрегата…
– Ладно, – кивнул прокурор-синдик. – Передайте старшему канониру Бельграно, чтобы он ждал моих приказаний! Пусть будет наготове. Я скоро его навещу!
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Освобождение пленников
В одно мгновение все находившиеся во дворе форта пришли в необычайное волнение. Факельщики сновали в разные стороны, одни – в поисках своего оружия, другие – передавая приказ прокурора-синдика или генерал-губернатора. Сержанты забыли про учения; солдаты, вооруженные пиками, алебардами и карабинами, спешно разбегались по казармам, чтобы переодеться. В коридорах слышался оглушительный грохот пушечных колес; пушки снимали с деревянных лафетов, к пушкам поближе подносили чаны, складывали ядра в пирамиды в зависимости от их калибра рядом с каронадами.
Сеньор Лауссей решительным, быстрым шагом пересек казарму и, не успев еще подойти к посту, знаком приказал стражнику приблизиться.
– Ступайте в интендантство, – приказал он, – от имени генерал-губернатора заберите оружие капитана Байярделя и держите его у себя на посту вплоть до моего возвращения.
Стражник торопливо удалился, а Лауссей повернул назад, вошел в небольшую дверь и зашагал по каменным ступеням лестницы, которая вела в подземелье форта.
На шум его шагов открылось оконце у охранников.
– Ко мне! – крикнул Лауссей. – Возьмите ключи от темницы капитана Байярделя и дайте мне тюремную книгу.
– Вот он, полковник, – ответил один из церберов, указав на стол, где рядом с чернильницей и пером лежал огромный фолиант.
Не говоря ни слова, Лауссей взял перо, обмакнул его в чернила и написал несколько строк, после чего пояснил:
– Вот расписка: я забираю пленника, капитана Байярделя. Отведите меня к нему, он должен быть немедленно освобожден.
– Слушаюсь, полковник, – отвечал тюремщик, потрясая связкой огромных тяжелых ключей.
Лауссей пошел следом за ним. Они спустились на несколько ступеней и очутились в узком проходе, где холод давил на плечи, будто мокрая шуба.
Не прошли они и двадцати шагов, как тюремщик оглянулся и на всякий случай предупредил полковника:
– Мы приближаемся к темнице. У капитана Байярделя характер трудный, раздражительный. Приготовьтесь к оскорблениям. Никогда еще у нас не было такого наглого пленника!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109